Цвет твоих глаз

Накахара очнулся на коленях бывшего мафиози в машине, принадлежащей агентству и, резко подскочив от удивления, больно стукнулся о подбородок ничего не подозревающего Осаму. Оба сдавленно зашипели. – Напомни ещë раз, чëрта с два я должен работать таксистом? – Глянув в зеркало пробурчал Доппо, идеальный график которого опять вышел неидеальным из-за внезапной просьбы напарника. Дазай закатил глаза и, потирая место удара, пробурчал: – Да я бы с удовольствием попросил кого-нибудь другого, вот только ты, Куникидушка, единственный кто имеет права. Парень вздыхает и, поправив очки, говорит Дазаю всë, что думает о нëм и его выходках. Осаму выслушивает и обращается к уже сидящему Чуе: – Как с самочувствием? Накахара сначала не отвечает, но по истечении минут трëх выдавливает: – Нормально. Где мы? – Голубые глаза заглядывают в душу, оценивая реакцию. – Едем к Коë. – А он? – Кивает в сторону идеалиста рыжий. – У «него» есть имя - Куникида. Этот идиот решил, что будет отличной идеей оторвать меня от работы, дабы отвезти тебя к ней. – Отвечает Доппо, плохо скрывая раздражение. – Мистер-ходячее-расписание, сверните налево на светофоре, а дальше я его доведу. – Улыбается Дазай. – Лыбу давишь, урод? – Почти срывается Куникида, но сдерживается, сжимая руль, представляя на его месте шею одного шатена. Он сворачивает и бурча паркуется, найдя наиболее удачное по всем пунктам место. Чуя благодарит Доппо за то, что подвëз и собирается уходить, но не тут-то было: следом за ним вылезает Осаму, неуклюже перепрыгивая с ноги на ногу, в попытке поймать равновесие. – А ты-то на кой черт вылез? – Скрещивает руки на груди Накахара, наклоняя голову. – Ты ведь просил привезти тебя к Анэ-сан, а наша дорога ещë не окончена, вот и вылез. Ну знаешь, вдруг ты обманул меня насчëт ребёнка. Я пока не увижу его, в жизни не поверю, что ты примерный семьянин. – Ладно. – Даже препираться не будешь? – Как обычно наигранно выдаëт Осаму. – Сил нет. Хочу забрать ребëнка и спать. Иди за мной. Накахара отправляется в сторону многоэтажки, набирает номер Одзаки, кидает ей пару дежурных фраз, заходя в лифт. Дазай залетает за ним чуть не защемив плащ в дверях. Первый этаж, второй, третий... На седьмом двери открываются, рыжий хватает Осаму и ведëт за собой по коридору, усыпанному разного рода растительностью. – Останься здесь, – говорит Чуя перед поворотом, – если Коë тебя увидит – убьёт. – Пытаешься напугать или обрадовать? –Завались, – бросает парень и уходит. Дазай прислоняется к стене. По телу невольно пробегают мурашки. Он не был здесь уже четыре года. Четыре года с тех пор, как умер Одасаку. Жизнь здесь словно замерла: всё те же алые обои, дверь сëдзи чуть дальше по коридору и светлый дощатый паркет. Отовсюду тянется шлейф благовоний, который Осаму, будучи младше, ненавидел особой ненавистью. Его затягивает в эту атмосферу, из-за чего парень не слышит, как к нему подходят. – Ты чего застыл? Дазай вздрагивает. Взгляд упирается в глаза Накахары, потом опускается ниже, видя такого же, как Чуя, рыжего мальчика в светло-голубой футболке и серых шортах до колен. Малыш спал на его руках тихонько посапывая, сжимая крохотные руки в кулачки. – Тяжëлый наверное, ему сколько? – Нелёгкий, скажу так. Ему четыре, предотвращая дальнейшие вопросы: имя – Хидики. – Шепчет Чуя, идя в сторону лифта. Дазай обходит его, преграждая путь. – Давай понесу. Ты еле стоишь. – Чуя в ответ на предложение машет головой, но Осаму уже забирает у него ребёнка. – Не отказывайся. Накахара попытался протестовать, но шатен под предлогом «Ты вот-вот упадëшь» довëл их до подъезда Чуиного дома - дальше Накахара убедил не идти. *** На следующий день в офисе никого не было, за исключением главного детектива и неудавшегося самоубийцы. Яркое солнце било в глаза, за окном пели птицы. Осаму катал по столу ручку, перебирая в голове всë произошедшее. – Ну и что такого случилось на задании? – Отталкивается ногой от пола Рампо и едет на кресле к столу коллеги. – А то ты не знаешь. – Хмыкает Дазай. – Знаю. Но мне бы хотелось услышать от тебя. – Хитро щурится Эдогава, заглядывая в карие глаза. Дазай в общих чертах объясняет произошедшее и откидывается на спинку: – Как-то так. Самое смешное в том, что Чуя мне по судьбе, вот только у него, похоже, сейчас счастливая семья... –Дазай замолкает, кажется, обдумывая дальнейшие слова, – слушай, а ты можешь сказать от кого у него ребëнок? – Могу, только вот зачем тебе это? Что от этого изменится? – Ничего, в общем-то. – Пожимает плечами Дазай. Ему не хотелось признавать, что Чуя со своим строптивым нравом умудрился закадрить какого-то альфу или бету. С другой стороны, почему не мог? Он, хоть и имел своеобразный характер и слегка завышенное, по меркам Дазая, ЧСВ, был красивым в понимании огромного количества потенциальных ухажёров и довольно заботливым, судя по тому, с каким тоном говорил о мальчике. Внезапно телефон Осаму завибрировал, отчего Рампо вздрогнул и, хитро улыбнувшись, вышел в коридор. Дазай проследил за ним и, бурча, взял трубку: – Что тебе нужно? – Слегка брезгливо спросил парень. – Нужна помощь. – Отозвались на другом конце провода с лёгкой нервозностью. – Выслушаешь? Дазай соглашается, кивая, словно собеседник мог его видеть. – Возьми Хидики на несколько дней. Пожалуйста. У меня завтра-послезавтра начнëтся течка, у Коë много работы, Мори уезжает в Токио. Остальные или не знают о нём, или придумали отмазки. Мне мерзко осознавать, но ты единственный, к кому я могу обратиться. – Голос рыжего дрогнул, послышалось шуршание и тихий всхлип. Дазай, мягко говоря, опешил от такой нетипичной просьбы. Неужели такая ситуация сложилась впервые за четыре года, именно после того, как их отправили на совместное задание. – А твой муж? Неужели не сможешь обойтись без него три дня? – Усмехается парень. – Я один. Мне некого просить о помощи. – Слегка раздражëнно отвечает на эту колкость Накахара. – Так, ты согласен или нет? Дазай вновь соглашается. Сам не знает почему и с какой целью. Просто решается на эту сомнительную авантюру, предупреждая Чую, что не имеет и малейшего представления о том, как нужно общаться с детьми. Накахара отвечает, что объяснит основу. Диалог закончен. Чуя слушает три последних гудка и тихо, с лëгкой ноткой истерики, смеëтся. Он хватает подушку, прижимает еë к груди и сворачивается клубочком, прячась от всего и всех. Он не понимает для чего это сделал. Для чего позвонил Осаму, которого ненавидел, для чего попросил присмотреть за ребëнком, для чего придумал несуществующие отказы Коë и Огая. Слишком много «для чего». А потом понял. Понял, почему сделал именно так: он скрывал за ненавистью то, что на самом деле испытывал - именно это пытался донести ему Мори ещë четыре года назад, сказав, что в молодости сам наступил на эти грабли. *** Новый день встретил Накахару с подножки в лице Одзаки. Услышав кому Чуя решил отдать ребëнка на время течки, она пришла в негодование. – Ты уверен в том, что делаешь? – Коë старается сохранить спокойствие, но выходит эта попытка плохо. Девушка относится к Дазаю заведомо плохо после всего произошедшего. – Да. Вы постоянно меня выручаете, сестрица, но мне кажется... – Мне нравится сидеть с Хидики, Чуя. Я не хочу, чтобы ты отдавал его Дазаю. Мало чему этот... Этот... – Коë начинает запинаться от ярости, охватывающей еë с каждой секундой всë больше и больше, но в конце концов несколько раз максимально глубоко вдыхает и говорит, слегка успокоившись, – понимаешь, я не хочу чтобы ты пережил всë по-новой. Не хочу чтобы ты тешил себя ложными надеждами. Может лучше найти кого-то более подходящего? – Куда уж более, – Чуя показывает на глаз, – если он карий? Одзаки вполголоса отвечает после минутного затишья и попытки разобрать ситуацию: – Ты уверен? Ты видел глаза Осаму? Может, всë-таки, путаешь? – Видел. Видел слишком близко, поэтому не думаю, что мог перепутать. Я ненавижу его и одновременно люблю до одури. Я окончательно запутался и что делать - не имею малейшего представления. – Чуя садится на пол и закрывает лицо руками. Коë устало улыбнулась, опустилась на колени рядом с подопечным и приобняла. – Он будет через два часа, не стоит тебе плакать сейчас. – Мечница касается рук и медленно отводит их от лица парня. – Знаешь, я не переношу твоего Осаму, но если ты хочешь быть с ним - сделаю вид, что мне нет дела, однако, ты должен понимать, на что идëшь. Чуя кивает. Может он снова ошибся. Может не совсем понимает, что делает. Но отступать в его планы не входит. Одзаки желает удачи и уходит к Огаю.