мята и вишня

злополучное первое сентября. дождливое утро и навязчивый звон будильника. что же может быть лучше. совершенно новая «глава в жизни», как бы поэтично отметила Никкаль на одном из самых скучных, для Эвтиды уроке. на зарубежной литературе. да хотя на абсолютно любой литературе. Ника хоть девочка боевая, но гуманитарий от рождения. То ли дело Эва. дуб дубом в поэтизме и прочей ерунде, но зато, как два и два считает, то! лучше всех в ее классе, который носит гордое звание 9 «А». и где-то по скрипту подпись от директора: «семь возможных медалистов на золото». умные люди учатся на пару с девушкой. это вам не Б класс, который чуть ли не в прямом смысле едят уборщицу. это, судя по всему, единственный класс, который учиться во всей гимназии. ой, какое-то нехорошее слово если честно. Эвтиде не нравиться. ей на самом деле вообще ничего не нравится. пиво конечно не в счёт. пиво, а особенно вишневый Гараж шатенка любит до потери пульса. сильнее, чем свое отражение в зеркале. к слову про него. стоило девушке узреть свое отражение в ванной комнаты, как она с опаской покасилась на часы. хватит ли ей четырех часов, что бы сделать из себя человека? как доказала практика хватило. и это все не смотря на мешающую всюду кошку. — Крыса жирная, — высунула она язык глядя на лысое животное. котов Эва конечно любит, но не тот случай. первого сентября она резко превращается в того самого злодея из сказки, которую мама читала в детстве ей и брату-близнецу. Исман к слову создание интересное. химбио. такое ощущение, что решил он у матери в утробе и с лет семи делал ей мозги тем, что просил притвориться «больной». Как говорили родители, то притворяться девушка и не надо было. ведь головы куклам Барби она отрывала с великим удовольствием. а колеса машинкам ломала быстрее, чем дышала. плюшевые игрушки у Эвтиды были вместо игольницы. хотя ума не приложу от куда у семилетнего ребенка иголки. семья у нее странная. выйдя из дома в сторону гаражей на пару с братом девушка подожгла сигарету и затянула. — ты же знаешь, что это вредно? — естественно. — так выбрось. — молчи, маленький ещё, ничего не понимаешь в этой жизни. все-таки разница в возрасте была большой. целых пять часов Эвтида жила спокойной жизнью единственного ребенка в семье. а потом из ее чудесной мамы вылезло это. то самое это на последнюю реплику сестры не ответило и до гимназии шло молча. там уже ушло к своим друзьям — сородичам, которые Ника и Эва часто сравнивали с обезьянами. Первая, должна заметить, тут же возникла рядом с лучшей подругой беря ее под руку. — ты уже слышала? — что? — у нас новый классный руководитель. и новый физик. — неужели мы довели бедных братьев? — хмыкнула девушка и вспомнила Реммао и Рейммиса. последний вел физику и был младшим братом, старший был классным руководителям, который вел, господня срань, химию. рыжая весело хмыкнула и открыла железную банку с газировкой. они медленно прошли за школу паралельно обсуждая изменения в этом году, неудобные лифчики и вообще все на чем стоит свет. за традиционным выкуриванием одной сигареты на двоих девушки и не заметили, как сзади к подошли два лучших друга. Ливий и Син. — дамы, мы ищем вас по всей линейки, а вы тут. без нас, ай-я-яй, — первый из вышеназванных покачал головой и драматично вздохнул, — камень в душу. — сейчас камень в тебя действительно полетит, если не перестанешь капать на нервы. — незабудка, что же ты такая злая сегодня? Эвтида засмеялась в голос смотря на злобное лицо подруги. Син стоящий в углу слабо хмыкнул, а после взял Никкаль за руку — пойдем, нас завуч ищет. Эва, тебя в первую очередь. — а я что? все трое задорно переглянулись — а ты староста. — точно. на данной ноте каждый пошлепал в одном и том же направлении, староста, которая только про это вспомнила шла темнее всех. свою должность она не любила, но вот уже третий год на ней пахала. на главном дворе школы скопилось столько людей, сколько по мнению Шемзу отродясь не набиралось в гимназии. из всех людей, что тут присутствуют Эвтида должна найти завуча. как замечательно. как оказалось зауч нашла ее сама. — Шемзу, по всей гимназии тебя ищу. не в том я возрасте, что бы бегать тут, — пробухтело двухтонное создание и протерло очки. рядом с ней стояло двое мужчины. оба блондины. только, как заметила староста второй прямо белый. вот прям действительно белый. — дядя в два метра ростом, вы в корректор нырнули летом? длинноволосый, это тот, который прям блондин насмешливо хмыкнул. — и это староста? — удивленно спросил белый, завуч кивнула. — характер скверный, ум большой. в общем, удачи. 20 декабря бледный, как свои волосы Амен дрожаще выдохнул. — Шемзу, черти тебя отодри. немедленно прекрати этот цирк. зрачки ее расширились сильнее. Эвтида сильнее сжала в руке бутылку с водой. стоя сейчас перед ним в спортивной форме и горя от ярости, единственное, что она по настоящему хотела это рыдать. шесть месяцев потрачены в пустую. спор с родителями о долгожданной исполненной месте взамен на все пятерки за первый семестр проигран. проигран не четверкой, а треклятой тройкой. потерять все, чисто из-за того, что этот напыщенный идиот с белыми, как снег за окном волосами поставил ей три. из-за соревнований по фигурному катанию девушка не пришла на важную контрольную по его предмету. а он засчитал это, как кол. обясянив все тем, что если бы его поставили в известность, то понятное дело подобного бы не случилось. но Эвтида предупредила Ниалла. она отнесла ему справку от тренера. а Амену надо было личное внимание от этой учиницы. он сам не понял зачем это сделал. глупо, по детски, завалить старосту, завалить ту, кто действительно учится. он не искал себе оправдание и вместо извинений решил сделать виновной ее. ее. Эвтиду. — Какого черта у меня стоит три? — тихим от ярости и подступающей истерики голосом спросила она, — какого черта? первые слезы полились бытсро. она бы даже из не заметила, если не всхлипнула против воли. горячие и соленые. они смешались с тушью. попадали на губы. скатывались на шею и под рубашку. оставляли на ней темные потёки. потекли и идеально нарисованные стрелки. тихая, почти что беззвучная истерика хватка на бутылке ослабла и она выпала из рук. почему-то в груди защимило ему. он встал из-за стола и не чувствую ног подошёл к девушке. та сразу отступила, надеясь покинуть кабинет. но ее мало того, что схватили за локоть, так ещё и дверь закрыли на замок. Мужчина прижал школьницу к себе. Эвтида вырывалась, колотила кулочками его его груди, даже умудрялась угрожать. преподаватель кивал, кивал и кивал. а потом прижал ее к стене заставил посмотреть на него. стеклянные от слез глаза. обветренные губы. губы. губы. губы. черт, ее губы. Амен уставился на них, как озабоченный восьмиклассник. но вряд-ли бы этот самый восьмиклассник целовал так настойчиво. так тепло. так нежно. так, как надо было именно Эвтиде. и так, как она этого хотела. его грубые губы, которые обычно было плотно сжаты на уроке касались ее пухловатых, треснутых. поцелую по вкусу был похож на смесь свежей мяты и вишни.