В кого она такая

– Ну так... По какой причине ты так выглядишь?       Босс портовой мафии сидел за котацу, напротив своего сэнсэя. На его голове было два хвостика, перевязанных розовыми бантиками. Он выглядел вымученно, но к удивлению точно не уставшим. –Это Элис решила поиграть в парикмахера. Хах, в кого она такая?       Сдержать смешок с трудом удалось. Действительно. В кого же? Эх, Огай, она похожа на тебя даже больше чем ты можешь представить. Красноречивая улыбка обо всём говорила лучше слов. Что не утаилось от взгляда алых глаз. – Хотите сказать, что в меня?! Ну.. Лишь отчасти. Я ведь заплетал Вас, заботясь о Вашем же зрении. – А ещё у меня были "мягкие волосы". – Припомнил Сосэки события давно минувших лет.       Сколько уже времени прошло. Сколько лет утекло. А помнится так, будто это было только вчера. Как Мори заплетал ему хвостики и косички, как научился укладывать волосы взрослого за один вечер. Даже как Нацумэ забыл высушить волосы, отвлёкшись на Огая, а утром проснулся кудрявый, с "ирокезом" и волосами, что не получалось причесать вниз. Тогда на работу он не пошёл, но зато выслушал много возгласов о завивке волос, как ему идут кудряшки и почему он от них избавляется. А потом Мори ему ещё и выговор сделал, мол спать с мокрой головой плохо. И Сосэки согласился бы, если б не знал, что в этом была вина самого Огая, а ещё, что на улице плюс двадцать. В какой-то момент жизни, Мори даже решил, будто должен быть кудрявым. Плойка и бигуди впервые пригодились в стенах этого дома. Но больше их никогда не использовали. (После одной срезанной пряди волос не пришлось.) Но это всё были лишь цветочки, по сравнению с тем днём когда Огай вдруг решил, что обязан быть похожим на сэнсэя. Бедные, криво отрезанные волосы тогда просто валялись на полу кухни, а машинка сбривала заднюю часть. Слава богу Нацумэ тогда вовремя (почти) подошёл и помог сделать всё красиво и безопасно. Пусть потом и отругал. Он бил сильно и останавливаться не желал, пока не услышал детский плач, вперемешку со словами о том, что "он просто хотел быть как наставник". Но предупредить об этом надо было. А то, вдруг он порезался бы ножницами, проехался бритвой по руке или шее. И, что тогда? В тот день они решили, что оба виноваты (просто кто-то получил тридцать пять шлепков по ягодицам, а кто-то объятия, поцелуй в щёку и слёзы в плечо). На следующий день они даже пошли в парк аттракционов. Да, это было так давно... – А помнишь как ты любил Итальянские сказки? – Эх, да... – Мужчина тяжело вздохнул, прикрыв глаза. – Особенно «Похлёбку из камней».. – Если хочешь я могу и сейчас тебе почитать. Или, ты уже взрослый для такого? – С усмешкой произнёс Сосэки припоминая извечную фразу мальчика, что гласила: "я уже не маленький".       Мори будто не услышал последней фразы, встал и как можно скорее принёс любимую книгу. Голос наставника остался таким же, как и много лет назад. Приятным, вкрадчивым, а главное родным. Нацумэ говорил приятным шёпотом, гладя черноволосую макушку, что устроилась на его коленях. Даже спустя столько лет, Огай всё ещё был ребёнком желающим получить только одно. Любовь и заботу опекуна отца. Для Сосэки же он навечно будет его котёнком. Не боссом портовой мафии, не подпольным врачом, а маленьким чёрным котёнком. Напуганным, неугомонным, порой строптивым, но таким любимым. Что не раз заставлял его сердце трепетать, наливаясь добротой, присущей лишь родителям. Заставлял радоваться и грустить, но всегда оставаться счастливым. – А вы никогда не замечали схожесть, между собой и тем добрым волшебником?.. Он тоже спас людей когда те отчаялись, а ещё всегда раздаёт всё по заслугам... – Мужчина выдержал долгую паузу. – Кто чего заслужил, то и получит..

Правда ведь, папа?