***
— Я думала, ты приедешь одна! Мам! — Хотя бы попробуй наладить отношения с Мартином. Он очень переживает, дорогая, — вещал мамин голос из динамика телефона. — Дай ему шанс. Фрэнки сидела в ванной комнате, которую постепенно наполнял пар. Она бездумно водила пальцем по влажной зелёной плитке на стене, погрузив ногу в пену. Вода ещё набиралась. — Ладно! Но пусть не лезет ко мне со своими советами, — недовольно заявила она. — Договорились. Как школа? Ты уже нашла друзей? — Да, звоню тебе с телефона Рут. Вроде, мы нашли общий язык. В голосе мамы послышалось облегчение. — Рада слышать. Тебе что-нибудь привезти? — Тёплой одежды. — Фрэнки вздрогнула, и мурашки побежали по коже. — Кстати, как тебе удалось договориться с директором по поводу посещений? — Мартин договорился. У него много связей. Да, а ещё много денег. Скорее всего, и то, и другое сыграло роль для мамы, когда та снова решила выйти замуж. Если Фрэнки чувствовала горечь предательства, то не могла не отметить, что с появлением Мартина они больше не бедствовали, как в последние два года. Тогда пришлось потратить все сбережения, даже залезть в долги в попытке победить рак папы, но болезни плевать на количество денег. — Ладно, ма. Мне надо идти. — Передать Мартину привет? — Нет! Пока. Звонок разъединился. Фрэнки положила телефон на кафельную подставку и выключила воду. Предвкушение скорого тепла лопалось пузырьками в голове. Когда она погрузила по очереди ноги в воду, волоски на коже встали дыбом и её передёрнуло. — Ух, спасибо Господу за маленькие радости. Вода полностью приняла Фрэнки в тёплые объятия, мягко укачивая. Она в блаженстве закрыла глаза. Было слышно, как потрескивала пена и капала вода из крана. Всё-таки странно, что за такие бешеные деньги, которые отдают родители за учёбу в Вудхаусе, руководство до сих пор не решило проблему с отоплением. Англичане, конечно, привыкли залезать в холодное время с грелкой в кровать, но ещё только начало осени. Даже не зима! Из потока мыслей Фрэнки вывело усиливающееся электрическое жужжание. Она открыла один глаз. Вот ещё одна проблема школы. И тут лампы на потолке принялись мигать и погасли. — Чёрт! — Фрэнки резко села, разбрызгивая воду на пол. — Только этого не хватало. Комната полностью погрузилась во тьму. Тишину нарушало только её дыхание и падающие из крана капли, которые как будто побежали быстрее. Рука сама рванулась к телефону Рут; она успела нажать на кнопку, но пальцы были мокрыми и не смогли удержать его. Сердце рвано трепыхнулось. — Чёрт. Фрэнки схватилась за бортики и когда поставила ноги на пол, окно с грохотом открылось. Девушка вскрикнула от страха. Тюль взвилась, точно парус. Занавески в душевых пришли в движение, а свет загорался и потухал, как стробоскоп. В новой короткой вспышке Фрэнки показалось, что в одной из кабин стоял силуэт. — Помогите. Тело парализовало ужасом, который острой холодной иглой проткнул живот. В ушах шумела кровь, грудь сдавило. Такого животного страха она никогда не испытывала. В дверь постучали. — Фрэнки! — Это была Рут. — Всё в порядке? Я, кажется, слышала крик. Фрэнки? Свет мигнул ещё раз, и в ванной стало снова светло. Фрэнки громким вдохом втянула воздух через рот, будто до этого и вовсе не дышала. Ветер по-прежнему трепал тюль. Она бросилась к двери так стремительно, насколько позволяли ставшими деревянными ноги. Даже не накинула халат. Но кое-что заставило её остановиться — на запотевшем зеркале капельками стекал отпечаток ладони. — Фрэнки?! Открой! Щёлкнул замок, и Фрэнки рухнула прямо на руки перепуганной Рут, чувствуя, как по щекам заструились слёзы. — О боже! Что случилось? Да ты ледяная! Рыдание вырвалось из горла, когда Фрэнки посмотрела на девушку. — Там кто-то был! Кто-то был в ванной! — Она дёрнула Рут к зеркалу. — След! Но ветер успел высушить конденсат, и вместо отпечатка ладони Фрэнки смотрела на своё бледное отражение. — Так, — сказала Рут, подбегая к окну, чтобы закрыть. — Давай тебя согреем, а то воспаление лёгких — не шутки. Она завернула Фрэнки в халат, собрала вещи и вывела её из ванной. Зубы не попадали друг на друга, а стекавшая с волос вода ледяными каплями бежала по шее. Рут мягко обняла её за плечи, направляя по коридору к нужной двери. — Свет п-погас, а потом открылось окно, — принялась рассказывать Фрэнки. — Мне п-показалось, что кто-то с-стоит в душевой кабинке. И этот след. Это ненормально. Рут развернула её к себе. — Послушай, со светом и правда проблемы, — мягко сказала она. — А окно, скорее всего, не закрыли девчонки. Иногда ночью они ходят туда покурить. Только никому не рассказывай. А твоё воображение просто сыграло злую шутку. Многие же боятся темноты, правда? Ты просто не ожидала и испугалась. Да и денёк выдался тяжёлым. Постарайся успокоиться. — Ты не веришь мне. Но я же видела… — Что ты видела? Фрэнки замерла и покачала головой. — Не знаю, — дрогнувшим голосом ответила она. Рут замерла, обдумывая услышанное, но уже через секунду встрепенулась: — Пошли. Нужно высушить волосы и отогреть тебя. У меня есть запасные грелки. Они вошли в комнату. На одной из кроватей сидела Камилла с конспектом. При взгляде на девушек её голубые глаза расширились. — Матерь божья! Что это с ней? — Отстань, — отмахнулась Рут. — Она просто испугалась. — Набрала пару лишних фунтов? — Слушай, я не шучу. Видишь, ей и без тебя паршиво. Рут порхала вокруг вокруг неё, отвлекая пустой болтовнёй. Высушила ей волосы, помогла переодеться в сухую одежду, пока постель нагревали сразу две грелки. В конце ей даже удалось упросить куратора — строгую мисс Торнтон — принести кружку горячего чая. — Ну вот, вроде румянец вернулся, — констатировала довольная собой Рут. — Залезай в постель. Если тебе страшно, то я могу сдвинуть кровати. — Спасибо. Это было бы чудесно, — вяло улыбнулась Фрэнки. Могло ли ей всё привидеться? Нет, решила она. Она не знала, что видела, но это определённо что-то странное. И тёмный силуэт в душевой не давал покоя. Игра разума? Помоги? Когда Рут закончила с приготовлениями, погасила в комнате свет и забралась в постель, Фрэнки шёпотом спросила: — Что, если это был призрак Эмили Уоллис? Рут вздрогнула. — Ты говорила, что веришь в призраков, Рут. Здесь творится какая-то чертовщина. И я не сошла с ума. — Но я ни разу не видела их. — Она повернулась к ней лицом. — Хотя, может, и хорошо. Собравшись с духом, Фрэнки рассказала про странный случай в лесу, который произошёл на уроке верховой езды, про странное «помогите», что пульсировал у неё в голове неоновым холодным светом. Рут придвинулась ближе, явно начиная нервничать. — Что ещё ты знаешь об убийстве Эмили и Питера? — спросила она Рут. — Только не говори, что хочешь разобраться в этом деле! — Всё это неспроста, — серьёзно сказала Фрэнки. — Я жила всю неделю спокойно, другие жили спокойно весь период обучения. Кто знает, может, она решила, что я способна ей помочь. — Мне страшно до чёртиков, если это правда. — Рут устало потёрла глаза. — Всё, что я знаю, так это то, что долгое время подозреваемым в убийстве считали мистера Патерсона. Фрэнки нахмурилась. — Кто это? — Нынешний директор Баксвуда. Фрэнки сама не понимала, зачем ввязывается куда не следует. Но чем больше она думала о той старой истории, узнавала больше подробностей, тем картинка в голове становилась объёмнее. Ведь Эмили тоже когда-то жила здесь. Ходила по тем же коридорам. Была влюблена. А потом кто-то отобрал у неё всё. Но не пульсирующая на подкорке просьба о помощи заставила Фрэнки задуматься. Отпечаток руки — как напоминание о том, что прошлое не всегда остаётся там, где ему место.Часть 2. Ты мне не веришь?
5 сентября 2023 г. в 07:35
Фрэнки старательно держала поводья двумя руками. Несколькими минутами ранее мисс Коутон уже успела отчитать Аманду Лоски за езду с одной рукой, пренебрежительно сравнивая её с американской. Сегодня их занятие проходило на открытой местности, что радовало. Потому что в манеже с препятствиями, которые так любила мисс Коутон, Фрэнки чувствовала себя неуверенно. Выездка ещё в прошлой школе была ей ближе, чем конкур. Хотя тот выглядел эффектней.
День выдался холодным, и уши ныли от сильного ветра, в то время как спина под курткой обливалась потом. Благо, учебный день подходил к концу.
— Фрэнсис Гейт! — крикнула мисс Коутон. — Расслабьте поводья, не мучайте Харти. Контакт со ртом лошади должен быть настолько лёгким, чтобы казалось, что лошадь работает без повода. Но у вас всё равно не пассаж, а пиаффе с продвижением. Ладно, девушки, свободное время!
Белая лошадка Фрэнки навострила уши и перешла на спокойный шаг. Через трещины на сером небе пытались пробиться лучи солнца, которые тут же заволакивало быстро бегущими тучами. Кажется, в этом месте не бывало солнца. И только туман у кромки дубовой рощи не исчезал ни днём, ни ночью. Фрэнки направила Харти к ближайшему дереву в надежде спрятаться от пронизывающего до костей ветра. В Вудхаусе нужно было умудриться не заболеть: комнаты отапливались слабо, а единственным местом отогреться оставались кровать и ванная комната.
Туман цеплялся за деревья призрачными паутинками, пока они проезжали мимо зелёных валунов, обросших мягким мхом. В воздухе витал запах сырой гниющей листвы, который казался Фрэнки очень приятным. Она любила осень.
Вдруг где-то впереди послышался треск — будто недалеко ломались сухие ветви под подошвами ботинок. Фрэнки огляделась, но в таком тумане видимости не хватало, чтобы разглядеть что-либо, кроме стоящих рядом деревьев. Лошадь остановилась.
— Ты тоже это слышала? — спросила Фрэнки. — Здесь есть кто-нибудь?
Тишина.
— Давай, Харти, можно ещё немного проехать.
Но животное встало как вкопанное. Треск повторился уже ближе. Фрэнки склонилась к шее лошади и вслушалась в шум ветра и дыхание Харти. Неожиданный порыв ветра хлестнул Фрэнки по лицу. Раздался женский крик. Лошадь заржала, встала на дыбы, чуть не скинув её. Сердце тяжело ударилось где-то в горле, после чего зашлось в бешеной скачке.
— Господи!
Лошадь, повернув шею, попятилась. В животе холодным цветком распустилось чувство страха, но немного улеглось, когда позади донёсся смех. Очевидно, девочки дурачились, а Фрэнки испугалась. Это всё глупые истории Рут и Брайса! С шумом выдохнув, она развернула лошадь, отчего-то подгоняя ту вперёд и без конца оборачиваясь.
Их зарезали как свиней.