***
Настоящий Дазай вздохнул, наблюдая за тем, как все вокруг растворяется в темноте, а красные искры и пламя начали кружить вокруг него. Обязательно ли быть Богу быть таким драматичным? Ты все еще здесь, смертный. — Конечно, и я до сих пор не понимаю, как ты со мной разговариваешь. Если ты не можешь выгнать меня из воспоминаний Чиби, то просто оставь в покое, — сказал Дазай самому большому на вид пламени, летевшему в нескольких футах от него. «Может быть, не самая лучшая идея провоцировать Бога разрушения», — подумал Дазай, вспомнив громкий голос, звеневший в его ушах в прошлый раз. Я избавлюсь от тебя, вредитель. «Вредитель». Ха, это было что-то новенькое. Восхитительно. Дазай молча пялился на темно-красный, почти черный, огонь, который медленно трансформировался в сферу. Большую, окруженную несколькими поменьше. Ему следует попытаться разузнать больше о ситуации, чтобы он мог рассказать Чиби о его диалоге с Богом. Если бы Чуя все еще хотел говорить с ним после того, как обнаружил огромную влюбленность Дазая в него… Что было очень маловероятно, но на случай, если произойдет какое-то чудо, и Чуя все еще захочет с ним разговаривать, ему потребуется любая информация, которую может предоставить Бог. — Может ли мой Бог объяснить, почему я имею честь разговаривать с ним? Сладкие разговоры могли бы завлечь высшее существо дать ему ответы, Арахабаки раньше уже отзывался о нем, как о «преданном верующем», так что он просто сыграет на этом. Ему нужна информация, ему необходимо знать всё, чтобы связаться с Чуей и, возможно, найти способ выбраться из способности. Я знаю, что ты пытаешься сделать, смертный. И его план только что провалился, отлично. Но твой бог позволит тебе это. И у него получилось. Невероятный успех, и, если исходящее тепло из сферы перед ним, передавало эмоции высшего существа, то, похоже, слова Дазая его обрадовали. Но тебе это не поможет. — Почему нет? Разве бог не знал, как работает эта способность? Это ведь высшее существо, оно должно понимать. Могу только сказать, что я пытаюсь прекратить это, а твой бог пытается остановить твое пребывание здесь. Арахабаки пытался это остановить? Интересно. Но Бог не ответил на его вопрос, и детективу необходимо получить информацию, которой тот владеет, поэтому он снова задает вопрос: — Почему я могу говорить с моим Богом? Твой Бог хотел бы поведать тебе, но полная концепция этой способности будет выше твоего понимания, смертный. Ты умрешь. — Испытай меня, — с насмешкой бросил он вызов Богу. Однажды он стал сингулярностью дракона, так что его разум мог справиться со многим. Кроме того, «умереть»? Ха, уже делал, уже был там. Это продолжалось бы до сих пор, если бы Чуя не спас его ударом по великолепному лицу, ну, технически говоря, он уже был мертв, так что Бог не может шокировать этим. Нет. Я мог бы рассказать тебе правду о Вселенной, но это разрушило бы твой разум. Она просто не доступна для смертных; ты не сможешь совладать со всеми созданными цветами, звуками и ощущениями. — Бог разрушения говорит о созидании? — он поддразнил его, определенно не самый умный поступок Дазая, но кого это волнует? Если высшее существо решит покончить с ним, оно, по крайней мере, поможет избавится от мучений от этой способности. Разрушение — это создание пространства для чего-то нового. — Как поэтично, — его голос был пронизан сарказмом, — Это досталось вам от Чуи? Возможно, ему стоит просто держать рот на замке. У него действительно было сильное желание умереть, но Чуе нуждался в том, чтобы он свел на нет эту идиотскую способность. Наше время закончилось, смертный. Тьма рассеялась, оставляя Дазая снова в белой бездне с таким же количеством вопросов, как и раньше. По крайней мере, на этот раз Бог не кричал.***
— Тебе тоже следует отдохнуть, ты ведь это понимаешь? — Анэ-сан дала совет, наблюдая за тем, как Дазай пишет отчет о победе над «Белым Жирафом». Брюнет выглядел как дерьмо. Его бинты были грязными и старыми, кровь окрасила их в розовато-красный оттенок, и Чуя просто надеялся, что она была не его. Мешки под глазами темные и слишком большие. Вероятно, он не спал последние два дня. Младшая версия Чуи все еще крепко дремала, отдыхая на кровати в своей палате в лазарете, где и находились Коё и Дазай. Рыжеволосая женщина сидела на стуле рядом с кроватью Чуи, а перевязанный подросток снова использовал маленькую тумбочку, как стол, чтобы заполнять на ней документы. — Ммм, сделаю отчет, вот этот документ и еще одну небольшую миссию, — ответил подросток, не прекращая работы, пугающе быстро двигая ручкой по бумаге. Еще одна маленькая миссия? Неужели он делал до этого еще одну? Мори выжимал из него все соки. Серьезно, Дазай выглядит так ужасно только тогда, когда Чуя теряет сознание после порчи. И подросток выглядел так же дерьмово только, когда пытался покончить с собой. Забота о Чуе и его прикрытие перед боссом на самом деле не приносили никакой пользы психическому состоянию Дазая. Это настолько тупо и само разрушительно, что идиоту следует остановиться, прежде чем он рухнет под давлением, которое он и Мори оказывают на него. — В следующий раз я не впущу тебя, если ты заранее не примешь душ, — заявила элегантная леди, прикрыв глаза и отпив чай из кружки. Чуя был удивлен, что она вообще позволила ему войти, но, возможно, она имела представление, через что он сейчас проходит. Дазая посмотрел в ее сторону. — Знаете, у меня нет времени на дурацкий душ, — он сдвинул брови вместе, глядя на женщину с раздражением, которого Анэ-сан обычно не терпит. Но на этот раз она только взглянула на мальчика, сидевшим на полу и заполнявший свои документы, словно маньяк, с какой-то эмоцией в глазах, которую Чуя не смог точно определить. — Тебе нужно отдохнуть, Дазай, — снова повторила она. — Я сообщу тебе, когда он проснется, и тогда ты… — Нет, — прервал он ее, из-за чего любой другой уже начал бы умолять Коё сохранить ему жизнь. Но женщина питала слабость к обоим подросткам. По крайней мере, Чуя так думает, иначе он не мог объяснить, как Анэ-сан сохраняла спокойствие, когда они оба устраивали хаос. Хотя она злилась на них. Женщина хотела, чтобы ее называли сестрой не только из-за ее юности, но и потому, что она действительно вела себя как самая настоящая старшая сестра: она опекала и была строга, но иногда слишком легко прощала им вещи. Она была чертовски страшной, если действительно злилась, и была жестока в своих «воспитательных мерах». Однажды она вылила весь винный запас Чуи только потому, что перед этим он немного подвыпил на работе. Больше он никогда не появлялся пьяным. Анэ-сан знает, когда ей нужно надавить, а когда нужно быть с ними мягкой. Прямо сейчас она нежна с Дазаем, потому что в курсе того, чего Чуя тогда не знал: Дазай переутомлялся, чтобы его младшая версия могла отдохнуть. — Не заставляй меня делать это. — Я не заставляю тебя, Дазай, — заверила она. — Послушай, если ты сейчас примешь душ, — Дазай уже было протестующе открыл рот, но Анэ-сан заставила его замолчать многозначительным взглядом. — То я сделаю так, чтобы ты смог поспать здесь. Дазай закрыл рот, посмотрел на женщину и покачал головой. — Я все равно не смогу заснуть, — сказал он и, как будто его организм захотел напомнить ему, что он нуждается во сне, Дазай зевнул. — Тебе пора ложиться, и это не подлежит обсуждению, — Анэ-сан сообщила ему то, что брюнет знал, но игнорировал. Тупой идиот, страдающий бессонницей. — Я не могу сейчас спать. — Но тебе это нужно! — И я, черт возьми, хочу этого, — сказал третий очень раздраженный голос, который мгновенно прекратил их небольшую дискуссию. — Почему вы такие громкие? Младшая версия Чуи проснулась и медленно приподнялась, так чтобы он больше сидел на кровати, чем лежал, хотя каждая мышца его тела болела. — Прости, парень, — с улыбкой извинилась Анэ-сан, — Рада, что ты снова с нами. — Да, и как долго я отсутствовал? — он спросил элегантную женщину, и, прежде чем она успела ответить, Дазай сделал это вместо нее: — Два дня, — сказал он, и его младшая версия тут же пристально осмотрела его. Во всем своем негодовании на Дазая он не мог не заметить, каким разбитым выглядел он, насколько темны мешки под его глазами и как он едва стоял на ногах. Боже, этот глупый идиот так сильно страдал, и все, что ему нужно было сделать, это рассказать Чуе, из-за чего он это делал. Весь гнев его молодого «я» исчез бы сразу же. Но они оба неприспособленны к открытому общению, и Чуя желает изменить это, как только он выберется отсюда. — Какого хуя ты здесь делаешь, кусок дерьма? — Чуя зарычал в его сторону. — Оставь меня, блять, в покое! — Чуя, — Анэ-сан опешила, она явно была в шоке. Это и понятно, ведь Коё знала, что Дазай сделал для него, что он пожертвовал своим сном и всем, что у него есть, чтобы гарантировать то, что Чуя сможет отдохнуть дольше. — Разве ты не знаешь, что… — Нет нужды говорить ему сейчас, — прервал ее Дазай с усмешкой. Это настолько фальшиво звучит, что становится больно. — Злая собака продолжает лаять, — поддразнил он, потому что носитель бинтов иногда попросту не знает, как еще поговорить с Чуей. Вундеркинду всегда казалось, что причинить боль легче. — Ты ублюдок. Какого черта ты вообще здесь делаешь, а? Эта дерьмовая война не коснулась тебя ни в малейшей степени, держу пари, ты бы предпочел, чтобы я не появлялся, чтобы спасти твою жалкую задницу, чтобы ты обнимал свою сладкую смерть прямо сейчас! Возможно, Чуя тоже не знает, как еще говорить с Дазаем. По крайней мере, сейчас, когда он все еще обижен непониманием его мотивов. Боже, они оба так плохо взаимодействуют, особенно когда один из них ранен или боится, что ему причинят боль. Они так легко переходят к оскорблениям в качестве защитного механизма, просто потому что это безопасно, это знакомая территория. Это так глупо. — О боже, ты все еще так зол по этому поводу. Сильно скучал по мне, когда меня похитили? Какой хороший щенок, — Дазай подошел немного ближе к Чуе, высокомерно наклонившись, опираясь руками на кровать, просто чтобы ухмыльнуться ему в лицо. Однако его разум был в растерянности. Возненавидит ли он меня навсегда? Так будет продолжаться и дальше? Я не хочу этого. — Тогда тебе следовало просто сказать мне правду, — прокомментировал настоящий Чуя мысли, преследовавшие разум Дазая. — Ты ублюдок! Как будто я когда-нибудь скучал по кому…аргх, — его младшая версия немного метнулась в его сторону, потому что у него внезапно появилось так много энергии, и он захотел ударить этого тупого идиота, но его тело просто не позволило сделать это в данный момент. Внезапно Дазай оказался прямо рядом с ним. Рука брюнета, как когда-то, снова оказалась на его груди, осторожно надавливая на нее, чтобы опустить Чую вниз, но на этот раз его младшая версия отшвырнула руку, шипя при этом от боли. — Не трогай меня, мешок с бинтами! Уходи сейчас же, или я заставлю тебя уйти, — закричал он, и Дазай сделал шаг назад, потрясенный его вспышкой. Потрясен тем, что Чуя отбросил его руку. Их глаза встретились, и Дазай вздохнул, его плечи опустились. «Если я не уйду, он поранится, пытаясь вытащить меня отсюда», — заключил он и пошел к двери. — Перестань лаять, таким собачкам, как ты, следует больше отдыхать, — сказал он, прежде чем скользнуть за дверь, едва не захватив с собой подушку, которую Чуя все-таки бросил ему вслед, несмотря на боль. С глухим звуком она ударилась уже об закрытую дверь, а затем и об пол.***
— Что произошло? — спросил женский голос, и настоящий Дазай и молодой Чуя повернули головы и уставились на Анэ-сан, они оба совершенно забыли о ее присутствии из-за их небольшого спора. — Что вы имеете в виду? — уточнил Чуя, но увидев, как ее глаза сузились, пояснил. — Он вел себя как придурок, такое иногда случается. — Нет, это не было вашим обычным подшучиванием. На этот раз ты очень рассержен, поэтому я спрошу еще раз: что произошло? — голос Коё не оставлял места для споров. Она знала, что что-то не так, и Дазай готов был поспорить, что женщина уже поняла, что случилось между ними. Вероятно, она также была в курсе того, что его младшее «я» подделало почерк Чуи. В этом не было никаких сомнений, поскольку именно она большую часть времени принимает отчеты Чиби. Скорее всего, она также догадалась, что Дазай безумно влюблен в Чую. Не то, чтобы это было сложно понять. Честно говоря, все, кроме Чуи, наверное, уже это знали. — Он воспользовался моим ослабевшим состоянием, — пробормотал крошечный рыжий, отворачиваясь от женщины. — Не мог бы ты побыть хорошим мальчиком и объяснить, что ты имеешь в виду, а, парень? — Анэ-сан выжидающе смотрела на него. Надеюсь, Коё не расскажет Чуе обо всем, что он сделал, чтобы прикрыть свою собаку. Если она бы это сделала, то он бы умер от смущения, потому что даже такой тугодум, как рыжий, смог бы все понять и… подождите-ка. Это ведь не имеет значения. Чуя сейчас видит его воспоминания. Он уже будет все знать к тому моменту, когда они выйдут из-под контроля способности. И Чиби либо никогда больше не захочет с ним разговаривать, либо он захочет с ним поговорить. Оба варианта подразумевали разбитие его сердца, но, твою ж мать, Чуя ни за что не ответит ему взаимностью. Он увидел достаточно воспоминаний, чтобы понять, что Чиби его глубоко презирает. Поэтому детектив пришел к выводу, что лучше он спрыгнет с ближайшего моста, как только способность исчезнет. Да, это отличный план. — Что тут объяснять? Я был в отключке, а он выполнял миссии и все прочее дерьмо, чтобы получить дополнительные баллы, — уточнил крошечный будущий руководитель все еще с отвернувшись, чтобы ему не пришлось столкнуться с пронзительным взглядом элегантной женщины. — «Дополнительные баллы?» — Анэ-сан повторила, почти с той же интонацией, что была у него в молодости, когда Чуя прогнал его из квартиры. Непонимающая и растерянная. Рыжий повернул голову обратно, встретив ее взгляд с решимостью. — Да, дополнительные баллы! Он просто хочет побыстрее стать руководителем, и со стороны этого ублюдка это было так подло, ведь я даже не могу составить ему конкуренцию! — воскликнул Чуя. Анэ-сан вздохнула и внезапно почувствовала себя очень устало. — Ты действительно думаешь, что он этого добивается? — она в преувеличенной манере задала вопрос, и это встревожило Чую, по крайней мере, его гнев, казалось, немного утих. — Разве это не так? — спросил он и, увидев противоречие на лице Анэ-сан, внезапно наклонился к ней, почти взволнованно, начав забрасывать вопросами. — Ты знаешь, зачем он это делает? Это один из его планов? Он… — Я не знаю, — прервала его, солгав, Коё. Не может быть, чтобы она не знала его истинных мотивов. Чуя выглядел таким разочарованным ответом Анэ-сан. — Я могу только догадываться, почему он сделал что-то подобное, — заявила она, снова привлекая внимание Чуи. — Если он действительно хотел получить «дополнительные баллы», то что мешало ему сделать это раньше? Он всегда мог попросить у Мори документы или выполнить миссии самостоятельно. Ты действительно думаешь, что ему нужно было ждать момента, пока что-нибудь не произойдет с тобой? Чуя открыл рот, чтобы тут же закрыть его, сосредоточенно сдвинув брови, когда он начал обдумывать слова, сказанные женщиной в кимоно. — Ты права, — пробормотал он, погруженный в свои мысли. — Почему он не сделал этого раньше? Он посмотрел на Анэ-сан, которая только улыбнулась на это. — Тебе лучше спросить его об этом. Чуя некоторое время смотрел на нее, после чего кивнул в ответ. Он выглядел так, будто хотел что-то сказать, но просто не мог озвучить то, что было у него на уме, и Анэ-сан, похоже, тоже это поняла. — О чем ты думаешь, парень? — Чуя выглядел застигнутым врасплох и начал избегать смотреть элегантной женщине в глаза, бормоча о чем-то. — О боже, я никогда не думала, что мне придется просить тебя об этом, но говори немного громче, — усмехнулась она, и на щеках Чуи заалел румянец. Это выглядело так очаровательно, но, к сожалению, исчезло слишком быстро. — С вашей точки зрения, — начал крошечный рыжий, — Кто является мудаком в нашем споре? Его взгляд снова встретился с ее, ища ответ на его вопрос. — Это не так просто, как… — С вашей точки зрения, — повторил он с акцентом на словах, не разрывая зрительного контакта, — Кто больший мудак? Коё замолчала, а Чуя вздохнул. — Это я, не так ли? — Я ничего не говорила, но если ты так чувствуешь, то, возможно, тебе следует извиниться, — намекнула она, и Чуя откинулся обратно на кровать, погружаясь в свои мысли, которые Дазай не мог услышать. Тупой Арахабаки. Детективу очень хотелось бы узнать, из-за чего Чиби пришел к такому выводу. — Как мне это сделать? — задался вопросом Чуя, глядя в потолок. — Я уверенна, ты что-нибудь придумаешь. И крошечный рыжий действительно придумал кое-что. Дазай улыбнулся, вспомнив, как Чуя извинялся, хотя слово «извини» поначалу не было произнесено. Кажется, им обоим легче, когда они могут показать действиями, что и как они чувствуют, без необходимости озвучивать это вслух. Хотя Чуя продемонстрирует и скажет, потому что, конечно же, в этом ему нужно было превзойти Дазая. Воспоминания ушли в небытие, и детектив задался вопросом, сможет ли он увидеть какие-нибудь будущие воспоминания. Ему определенно хотелось снова стать частью этого, эти два года в мафии были лучшими из всех, что у него были. Только из-за Чуи и того, как им было комфортно друг с другом. Будет ли способен Арахабаки помещать ему увидеть ему эти счастливые воспоминания? Или Дазай обнаружит, что те прекрасные времена могли быть адом для Чуи? Он ненавидит любой исход, но не то, чтобы у него был выбор.