journal de l'oiseau de lune.

над забытыми болотами подымается забытый туман, белый, как молоко из вен херувимов, густой и тягучий, как сукровица на изрезанных запястьях, слоистый, как ошмётки искромсанных глаз. они слепы, но они чуют кровь, что здесь становится удушливыми зеленоватыми парами и сворачивается в сосудах в сгустки; они глухи, но они ощущают, нет, не ошмётками кожи - нагими костями присутствие; они немы, но небосвод трясётся от их истошных криков, покрывается грозовыми трещинами и их слёзы выливаются кислотными дождями; небо грязно-серого цвета здесь испещрено (связано..?) нейронными сплетениями чернильно-расплывчатых ветвей, оно давит. мутная блеклая дымка цвета тёмного циана поднимается над насыщенно синевато-зелёной гладью, пробитой полосой острого опалово-зелёного хрусталя трав, что шелестят антифоны на синдарине. рассыпавшиеся зубы украшают витиеватыми узорами выжженные взором ухмыляющейся Луны трясинные поля, где опалённая кожа пахнет шафраном. чернильные птицы обвивают горло сумрачными рефренами неумолимого рока; смотрят из-за горизонта пристальным взглядом пропасти глазниц хрупкой изумрудно-сапфировой колибри укрытой мягким вельветовым покровом зелени Шииле... ти ши на