Отравился?

Прошло три дня. Чонсу отлежаться в больнице, его подлечили, и вот настал день выписки. Парень сидел в палате с медсестрой, с уже собранными вещами. Ему задавали разные вопросы. — Вас что-то беспокоит по самочувствию? — Нет! Чувствую себя очень свежо и бодро. — Оставшийся шрам от раны Вас как-то напрягает или доставляет дискомфорт? — Никак нет! — Ким говорит уверенно. Он чувствует себя чудесно. — Ограничений по еде у вас немного, просто в первую неделю не ешьте много снеков и что-то похожее. Половой жизнью занимаетесь? Су немного покраснел. Врать не хочется, а правду говорить стыдно. — Не занимаюсь.. — В любом случае, вам придется на некоторое время отказаться от таких утех. Это опасно для вашего состояния, при сильной половой активности рана может открыться. Это не смертельно, и не сделает Вам хуже, да и шанс на это маленький. Просто не советую. — И как долго придется воздерживаться от сексуальных утех? — Буквально недельку. Чонсу вздохнул, взял свои сумки и поблагодарив медсестру, вышел из палаты. Там его встретила глав.врач отделения, и провела его к выходу из больницы. Они долго прощались, так как все врачи к Чонсу здесь относились хорошо. Однако, выйдя из больницы, его ждал приятный сюрприз. Ему закрыли глаза со словами: — Угадай кто! Ким не знал кто это, даже угадывать не стал. Он просто прождал пару секунд, и ему открыли глаза. Человек встал спереди него. Гониль! Младший тут же его обнял, крепко-крепко, уткнулся ему в грудь. — Хён! Я скучал! — Я тоже, малыш, очень.. — Гу чмокнул его в макушку. — Не хочешь сходить ко мне в гости? — Вы ещё спрашиваете? Хочу, хочу, хочу! Парни ещё пару минут простояли, обнимались. Но у парня возник вопрос, и Су отстранился от Хёна. — Джисок все так же сидит? — Сидит, только три дня же прошло. Ему ещё две недели отсиживаться.. — А на счёт Хенджуна неизвестно? — Признали пропавшим без вести. Ким тяжело вздохнул. Его все это время мучили вопросы: куда же мог убежать Хан? Он сейчас со своими корешами из банды, или один? Дома ли он вообще? А если убили.. Он же хиленький. На самом деле и мухи не обидит. Наверное. Всё-таки, грустить сейчас не хотелось. Парни отправились в машину к Гонилю и сразу же тронулись в путь. — Тебя все ещё мучают боли в боку? — Нет, Хён, не мучают. — Младший шмыгнул. Просто был небольшой дискомфорт, но это не помешает ему. — Ограничения есть? — По еде неделю нельзя есть фастфуд. И нужно отказаться от.. половой активности на три дня. — Прям на совсем? Вот че-ерт.. — Гу заметно напрягся и расстроился. А Чонсу тут же раскраснелся, как будто не знал, чего хотел от него историк с самого начала встречи. Дальше ехали молча. Су, как дурак, винил себя в том, что его бывшего лучшего друга посадили в тюрьму. Хотя он сам виноват! Или нет.. Эти два состояния боролись внутри парня. Он и винил себя, и Джисока тоже.. Сидит, думает, морщиться.. Долго ли он так сидел? — Мы приехали. Ким потряс головой, встряхнулся и поник как-то. Так, с опущенной головой, он и зашёл в чужой дом. Родное тепло, запах картин и книг сразу успокоили его и ученик заулыбался. Они прошли на кухню, где на столе стала какая-то подозрительная корзинка.. Беловолосому стало интересно, он туда заглянул и увидел несколько плиток шоколада, пачек мармелада и сок. А сверху лежала осторожно бумажечка, с надписью "моему любимому Чонсу", где "у" выходила в маленькое сердечко. — Это мне? — Спросил удивленный младший, посмотрев на Гу. — Ох, да, точно.. Так торопился к тебе, что забыл взять эту корзинку. Я тогда чай поставлю. Тут же чайник начал работать. Громко так. Корзинку Ким поставил на стул, а сам подошёл к чайнику и стал разглядывать пузырьки внутри. Стоял, задумался.. Как вдруг ему руки на талию положили, да и к себе прижали. — Хён, подожди.. Мне нельзя.. — Малыш, я не могу.. Столько ждал, сильно хочется.. Старший осторожно ему голову на плечо положил, а сам носом в шею уткнулся. И дышит, как на зло, прямо в нее. И губами, будто "случайно" задевает белую кожу. Бедный ребёнок.. Чонсу не выдерживает и хватает его за запястья. — На самом деле мне можно заниматься этим.. И тут же Гониль как с цепи сорвался. Взял парня под копчик, и на стол его усадил. Из кармана Чонсу выпал телефон, и он хотел его взять, убрать куда-то, но рыжий ему не позволил. Взял его руки, сцепил с его ладонями в замок и как давай ему шею расцеловывать. Жадно так.. Ким сразу же выгнулся и промычал, после чего неловко сжал губы. А поцелуи все страстнее. Чонсу голову ломал, почему так больно.. Так это оказались и не поцелуи вовсе, а очень жадные укусы, которые оставляли за собой багровые засосы. Су стучал старшему по спине, прося быть нежнее, хотя бы здесь, но на это его лишь перевернули на живот, полностью на столе разложили, ноги стянули на пол и поставив его, так сказать, раком, подняли с него кофту и стали осторожно целовать область спины. Приятно, сказать нечего, это даже смогло отвлечь внимание и младший даже не понял, как с него стянули штаны. Гониль его за подбородок взял, слегка повернул его голову в бок на себя, и осторожно приложил два пальца к его губам. — Ты знаешь, что делать, малыш. Ким недовольно закатил глаза, не желая выполнять приказы. Однако, на это действие он получил довольно больной шлепок по ягодице. Когда с него успели стянуть и боксеры..? Делать нечего. Жмурясь от жжения в той зоне удара, младший осторожно запускает чужие пальцы себе в рот, начиная их осторожно вылизывать. Ещё так противно причмокивает, улыбается будто пьяно, знает же, что старшего это заводит. Вылизал, пальцы вытащили, но они тут же оказались в его чертовой заднице. Чонсу этого не ожидал, вскрикнул и заскулил. Больно же.. — Хён, вытащи, пожалуйста..! Подожди, аа.. Но его не слушают. Да кто он такой, чтобы его слушать? Пальцы начинают задорно двигаться, с каждым толчком пробираясь глубже, тем самым растягивая отверстие. У Кима глаза закатываются, слишком хорошо. Ещё пару секунд он чуть ли не плакал от боли, а сейчас уже утыкается себе в рукав рубашки, чтобы не застонать. Единственное, что ему мешает - телефон, который лежит у него под боком. Здоровым, если что. Но это не сильно отвлекает от ощущений. Только он был готов начать открыто стонать, уже рот открыл, а тут раз - и все. Пальцы то из него вытащили. — Э..Эй! Но Су замолчал. Он услышал звон бляшки от ремня и немного забоялся. Гу стоит, мелочиться. Джинсы с себя стягивает, боксеры тоже медленно, на руку себе сплюнул, слегка надрачивает. А Ким спокойно ждёт. Хотя сам уже терпеть не может.. — Хён, быстрее давай! А историк лишь смеётся. Но по просьбе беловолосого он все же вошёл в него, но не резко, а медленно. Все же, он боялся сделать ему больно, именно в раненном боку. Поэтому сначала вошёл на половину, а свободной ладошкой стал надрачивать младшему. Тот уже стонет от малейших прикосновений, а все ждёт, пока тот двигаться будет. Уже воет, уткнулся лицом в деревянный стол и нервно дышит. Рыжий всё-таки начал как-то двигаться, но сначала решил войти полностью. Прошла где-то минута с того, как он попытался войти полностью - вошёл же, но так медленно! Стал темп наращивать, и тут уже не жалел, начал со среднего, так как хотел поскорее уже закончить. Су довольно улыбается и вжимается лицом в стол лишь сильнее, тазом двигает и не отпускает ладонь старшего на его органе. Как же это было хорошо, ощущать его рядом с собой, или даже в тебе, в твоём теле.. Импульсы отдавались в каждой точке тела Кима, заставляя дёргаться и вскрикивать. Темп решили ускориться, на что тот закричал. — Хён, стой, подожди.. Ах, блять, папочка! Я не могу, подожди.. На это его три раза шлёпнули по ягодице. На ней остался яркий-яркий красный след, и даже виднелась вмятина от кольца классрука на указательном пальце. Казалось, что такое удовольствие может длиться вечно, казалось, что вот он - тот самый пик счастья и удовольствия. Да вот нет.. Младший почувствовал под собой вибрацию. Ему кто-то звонит. — Хён, подожди, вдруг это срочно.. Тот остановился, но не вышел. Су достал телефон из под себя и, даже не посмотрев кто это, взял трубку. Нервно выдохнул прямо в нее и писклявым голоском спросил: — Да? — Чонсу, привет. Ты прикинь, кого я нашел.. — На той стороне звонка был Сынмин. Вот сука.. И тут Чонсу обомлел. Гу стал снова двигаться внутри, не издавая никакого шума, но заходя под таким углом, от которого Ким начал пускать слезы и дрожать. Он еле как стал отвечать. — Кого ты.. мм.. нашел..? — С тобой все в порядке, ты не заболел? Тебе плохо? — Н.. нет-нет, Орео.. Мне наоборот очень хорошо. А Гу смеётся. Ну раз хорошо, то ускорим темп. Су уже руку свою кусал, пытаясь не закричать. Однако мычание было сдерживать сложно. — Ты там не один? — Да, твою мать, меня долбят в зад, Сынмин! А теперь дай мне спокойно потрахаться, прошу! — после чего, беловолосый сбросил трубку и откинул телефон, который позже упал на пол. Сейчас было плевать, разбился он или нет. Он наслаждался Гонилем. Держа телефон в руках, О был, мягко говоря, в ахуе. Он стоял на морозе, весь красный, а теперь он пытается осмыслить то, что прямо сейчас его лучшего друга долбит в зад его же классный руководитель. Вот это пиздец. Но пытаясь об этом не думать, Мин убрал телефон в карман, а сам глядел на.. Хенджуна. Этот придурок валялся в сугробе, с бутылкой спиртного в руках. Весь мокрый, в снегу, побитый и пьяный. Не может Орео его тут оставить, кое-как поднял этого спящего, поднял к себе на спину и потащил домой. Хан был, на удивление, лёгкий, поэтому старший его без труда дотащил до своей квартиры. Этого пьяного он раздел самолично, его куртку повесил на батарею греться, как и остальную одежду. А сам запихнул его в ванную. Ну да, он будет его сейчас мыть. Ну да этот пьяный уеба голый, но что он там не видел? Пока тот спал, Сынмин успел ему и голову помыть, и просто искупать. Одел его в пижаму свою, потащил в свою комнату и на кровать уложил, пледом накрыл. А сам стал читать. Сидит на кресле и читает какой-то детектив. Прошло пятнадцать минут, полчаса, час. Звонить Киму он не стал. Как-то стыдно.. Но тут он услышал шум. Это был Хенджун. — Какого хуя я тут делаю..?! Сынмин?! Я у тебя дома?! Уебырь, ты нахуя это сделал! Я бы лучше замерз там в сугробе, чем был бы сейчас с тобой! О обидно. Очень. Но он этого не показывает. Пока Хан продолжал его материть, старший к нему подполз и осторожно стал поглаживать по щеке. Джун замолчал и покраснел. А после этого, Сынмин нежно прильнул к его губам, создав между парнями лёгкий поцелуй. Удивительно, но рыжик его не оттолкнул.. Лишь по спине стал поглаживать. Орео в это время прилёг на постель, не отрываясь от его губ, а после все же разорвал этот блаженный поцелуй и уложил кудрявого к себе на грудь. — Расскажи, что случилось. Где ты был. Я волновался. — Какое тебе де.. Ай, похуй.. Мать узнала, что я связался с плохой компанией и выгнала меня из дома. Все три дня я был на улице и вымогал денег у бездомных. После нашел какую-то компанию гопников и выпил с ним.. Но они денег у меня вымогали и забили, а я в сугробе пьяный уснул.. Пока Хан это говорил у него голос задрожал. Парень заплакал, прижался к Мину и всхлипнул. Так они и остались вдвоем на этой постели, обнимаясь. Хенджун плачет, а Сынмин улыбается. Он рад тому, что нашел его. Он знает, что теперь у них все будет хорошо..