Этот странный парень

Анри Уорхол ненавидела своих одноклассников. Мерзкие, отвратительные и лицемерные, они раздражали её одним только своим видом. Каждый раз, проходя в класс, она ощущала на себе их пристальные цепкие взгляды, и оттого внутри всё неприятно сжималось. Каждый раз, когда девочки одноклассницы смеялись над ней и оскорбляли её, она стискивала плотно зубы и сжимала руки в кулаки, чувствуя, как к горлу подкатывает горький комок. Но самым ужасным было то, что она ничего не могла с этим поделать. В конце концов, она всего лишь хрупкая и слабая девочка, она одна, а их много. Поэтому, как бы ей ни хотелось дать отпор, приходилось терпеть вечные издевательства и выполнять их дурацкие прихоти. Вот и сегодня одноклассники снова заставили её убираться вместо них. Однако самым паршивым в сложившейся ситуации было даже не это. Анри уже привыкла к подобному, и потому не особо переживала. Куда больше её волновало то, что сегодня она осталась дежурить не одна, а с Чарльзом Эйлером. Этот парень, мягко говоря, казался ей странным. В классе он почти ни с кем не общался, вечно таскал с собой антисептик и влажные салфетки зачем-то, да и в принципе был не особо приятным человеком. Анри чувствовала себя некомфортно, находясь рядом с ним один на один в пустом классе. И сейчас, оттирая грязную парту, она мысленно молилась, чтобы он поскорее ушёл. Однако её молитвы, казалось, не слышал ни Бог, ни Дьявол, поскольку Эйлер даже не думал уходить. Напротив, он по-прежнему оставался в кабинете, так же убирался, как и она. Иногда он бросал на неё короткие взгляды, отчего по коже бегали толпы мурашек. Ещё больше напрягал и удручал тот факт, что Анри не могла просто взять и уйти отсюда. Потому что одноклассники, заставившие её сегодня дежурить вместо них, всё ещё были снаружи. И она прекрасно знала, что если уйдёт из класса раньше времени, то ей несдобровать. Поэтому, как бы ей ни хотелось покинуть душный кабинет, приходилось оставаться здесь, наедине со странным Эйлером, и продолжать уборку. Дабы хоть немного отвлечься от гнетущих мыслей, она сосредоточилась на парте. Нахмурившись, она принялась ещё упорнее оттирать её. Грязь, как назло, никак не хотела смываться, и это уже начинало раздражать. — Ну же, давай, оттирайся же… — недовольно бурчала себе под нос она, неистово водя мокрой тряпкой по столу. — Воспользуйся порошком, чтобы оттереть это, — вдруг раздался тихий мужской голос совсем рядом. Это произошло настолько неожиданно, что Анри даже вздрогнула и едва не выронила тряпку. Медленно подняв голову, она встретилась взглядом с Чарльзом Эйлером, который глядел на неё, стоя возле доски. По спине прошёлся лёгкий холодок, однако она быстро взяла себя в руки и фыркнула. — Не надо указывать, что мне делать, Эйлер, — грубо ответила она. — Почему ты вообще остался дежурить? Сегодня ведь не твоя очередь. — Мне нравится убираться, — просто сказал он, пожав плечами. — Или точнее будет сказать, что мне проще убраться самому, чем доверить это кому-то другому. Все остальные слишком небрежны и ленивы, чтобы нормально убрать всю пыль. А меня от одной только мысли, что придётся за грязной партой сидеть, передёргивает, — тут он неприятно поморщился, видимо, представив, как ему приходится садиться за грязную и пыльную парту. Анри снова фыркнула. — Вот же чудак, — коротко заключила она. Ненадолго между ними повисла пауза. Анри ещё какое-то время Ждала, что он ещё что-нибудь скажет, однако в конце концов вернулась обратно к оттиранию грязной парты. Но прежде чем она вновь прошлась влажной тряпкой по запачканной поверхности, тишину снова нарушил негромкий голос Эйлера. — Ты можешь идти домой, если хочешь, — сказал он, а после тут же добавил: — Я всё равно планировал сегодня Остаться после уроков. У меня занятия по фортепиано через два часа, а этого времени как раз хватит, чтобы убраться и сделать домашнюю работу. — Ну уж нет, ни за что. Я лучше тут останусь, — Анри зажмурилась и замотала головой, крепко вцепившись ногтями в мокрую тряпку. Конечно, она хотела уйти, убежать из этого душного кабинета и спрятаться у себя в комнате, но она не могла. Уж лучше и правда оставаться здесь, со странным придурком Эйлером, чем идти туда, к отвратительным одноклассникам, которые неизвестно что с ней сделают, если она выйдет раньше времени. — Они всё ещё там, ждут меня снаружи. Если я выйду раньше, то они подумают ещё, что я ленюсь. Так что нет, Эйлер, я останусь здесь. — Как хочешь. На этом их диалог действительно закончился. Чарльз больше ничего не говорил, а Анри молча вернулась к работе. В его сторону она даже не смотрела: старалась полностью сосредоточиться на уборке. Лишь иногда она чувствовала на себе его короткие взгляды, но почти никак на это не реагировала. Единственное, что её сейчас радовало, — так это то, что он больше не заводил разговор. Беседовать с кем-либо желанием она не горела, а с ним — тем более. Всё, чего ей хотелось, — это как можно скорее покинуть проклятое здание школы и оказаться дома, в уютной постели. Завернуться в тёплое одеяло с головой, уткнуться в подушку и уснуть. Спать долго-долго, до самого вечера, и обязательно без сновидений. И вскоре такая возможность ей представилась, поскольку они наконец-то закончили убираться. Порошковое средство, которое ей посоветовал Чарльз, действительно помогло, и потому Анри быстро справилась со своей частью работы. Когда же она наконец закончила, то с облегчением выдохнула и устало плюхнулась на стул. Отложила мокрую тряпку на парту, вытерла пот со лба тыльной стороной ладони. За всё это время она сильно вымоталась, и потому решила немного передохнуть, прежде чем идти домой. Мельком она взглянула на Чарльза, который так же закончил со своей частью работы. На его лице на пару секунд возникло задумчивое выражение, а после он вдруг произнёс: — Генриетта, дай мне свою руку. Анри недоверчиво покосилась на него, но руку всё же робко протянула. Как только она это сделала, он вложил в её ладонь что-то небольшое. Приглядевшись получше, она поняла: конфета. Чарльз Эйлер только что угостил её конфетой. — Вот, держи. Мы хорошо постарались с тобой сегодня, — сказал он и улыбнулся самыми уголками губ. Анри на его слова ничего не ответила. Она лишь молча продолжала разглядывать конфету, которая всё так же лежала у неё на ладони. Сейчас она испытывала смешанные чувства. С одной стороны, ей было приятно такое странное, но всё же проявление заботы. До этого никто не делился с ней сладостями, да и в принципе какой-либо едой. Но с другой стороны, подобный жест казался ей подозрительным. В конце концов, они с Эйлером друг другу никто, чтобы он так просто давал ей конфетку. Да и мало ли, что могло быть внутри. Вдруг она вообще отравлена? — Эй, я ведь не отравлюсь, если съем её, правда? — наконец спросила Анри, переведя взгляд с конфеты на Чарльза. Тот беззлобно усмехнулся. — Ну, если у тебя только непереносимость барбарисок, — спокойно ответил он. — Ах… — она глубоко вдохнула и вновь перевела взгляд на конфету. После она вдруг сжала ладонь с ней в кулак и поднялась со своего места. — Спасибо, Эйлер. Прежде, чем он успел что-то ей ответить, она подхватила сумку и, неловко спотыкаясь, покинула класс. Как только она оказалась в коридоре, то наконец закинула в рот сладость. Эйлер ей не соврал: на языке действительно ощутился привкус барбариса. Улыбнувшись самыми уголками губ, она покрепче перехватила школьную сумку и побрела по коридору в сторону выхода из школы. В голове невольно промелькнула мысль, что, возможно, этот странный парень не так уж и плох.