«Клон-4, или Рояль в оазисе»

Рио. Офис Саида и Мунира Мунир оторвал взгляд от монитора, несколько раз моргнул и резко зажмурился, при этом закопался пальцами в густой шевелюре волос. Так, пора отдохнуть. Пора отдохнуть и выбрать, наконец, подарок сестрёнке. Да и маму порадовать было бы здорово, — сказал он сам себе, встал с кресла и широко шагая переместился к кожаному дивану. Но совершить задуманное ему помешало сообщение в жаббере. Мужчина скривился, ведь только один человек мог писать в этот безопасный и хорошо зашифрованный мессенджер. «Здравствуй, незнакомец! Да, незнакомец, ведь ты так отдалился от меня. Отчасти понимаю тебя, сама бы жутко обиделась, но что поделать, судьба решила так. Но ведь друзьями мы можем остаться? Правда?! Надеюсь, ты больше не будешь игнорировать меня. Твоя лучшая подруга, Августа» Также вместе с текстом пришло и селфи. «Нет, дорогая, после того, что устроила ты, а особенно твоя семья. Нет, никакой дружбы. А дальше, что? Пасторальные чаепития с тобой и твоим мужем? Или крутить любовь à trois? Не-е-ет довольно, хватит, пора возвращаться к своим корням! Что там Назирин говорила про Кариму? Найдёт благочестивую, скромную и современную марокканку? Отлично! Прямо сейчас напишу сестре, чтоб она дала контакты Каримы!” — подумал Мунир, но прежде решил напоследок хорошо изучить фото. На селфи мило улыбалась девушка с огненными крупными кудрями, словно красный пожар, обрамляли лицо. Нежный румянец на фарфоровой коже напоминал по оттенку лепестки первых пионов. Небольшие, но миндалевидные голубые глаза призывно смотрели в объектив. Мунир последний раз обласкал взглядом цифровой аватар и безжалостно удалил фото, а затем внёс Августу в чёрный список. Августа, Августа, Августа… Принцесса, причём настоящая. Августа не была первой любовью Мунира, да и не первой девушкой. Впервые Рашид-младший влюбился в семь лет, когда отец развёлся с матерью, а сына отправил в элитную, но закрытую школу для мальчиков. Ребёнок сопротивлялся, плакал, требовал вернуть Ранию, проклинал Фатиму, а когда увидел высокий забор школы, в его голове промелькнуло одно слово: «Тюрьма». Мунир вошёл в комнату, где предстояло прожить десять лет. Помещение было рассчитано на двоих учеников, потому на одной кровати полулежал мальчик, уткнувшись в книгу. Незнакомец поднял взгляд на Мунира и приветливо улыбнулся: — Ас-саляму алейкум! Я Мустафа, а тебя как зовут? — Алейкум ас-саляму! Меня зовут Мунир, но я не собираюсь здесь задерживаться надолго, потому можешь не запоминать моё имя, — хмуро пробурчал мальчишка. — Даа? А почему? — глаза Мустафы расширились от удивления. — Сбегу! — Ха, знаешь, сколько таких здесь было? Никому не удавалось! Один забор три метра, а камер сколько, да и охраны. Как говорит мой отец — всё для нашей безопасности! — развеселился сосед. — Зря смеёшься! Сбегу вот увидишь! Спорим? — Давай! — А на что? Ты мне в течения месяца будешь отдавать шоколад, которым угощают в субботу! — Только в субботу? А в остальные дни? — опешил Мунир. — В остальные дни сладкое не дают. Не переживай, кормят вкусно, но скучно! Пра-виль-но-е пи-та-ни-е, — махнул рукой Мустафа. — Точно сбегу! — выпалил бунтарь, ведь дома сладкое он ел несколько раз в день. Все попытки побега, которые предпринял Мунир, провалились с крахом и строго наказывались. Нет, не телесными наказаниями, а дополнительными учебными заданиями. Романтический запал поутих и впал в настоящую депрессию, а потом заболел. В бреду ему казалось, что вот он оказался за воротами школами, прячется в фавелах, о которых урывками слышал в рассказах взрослых. Или плывёт на корабле, прямиком к берегам Марокко, где его так ждёт Рания. А однажды он увидел лицо матери, которое было так близко, но говорила она чужим голосом: — Почему раньше мне никто не сказал про этого мальчика? Поступил среди года, а я не владею никакой информацией, почему личное дело до сих пор не лежит в моём кабинете? — кричала Рания. — Не успели! Да и сбегал он, адаптация. — За месяц? Вы понимаете, что мальчишку разлучили с семьёй, конечно, хочет сбежать! Вы должны были сразу же ко мне привести его после зачисления! Почему обо всём мне рассказал один из учеников? Позор! Мунир, Мунир, открой глаза! Мальчик отошёл от марева и открыл глаза. К его разочарованию перед ним сидела полная, слегка раскрасневшаяся молодая женщина. — Мунир, меня зовут Ванесса Аффонсу. Я школьный психолог! — ласково улыбнулась она. — Не нужен мне никакой психолог, я не псих! — Мунир, никто не называет тебя психом! — слегка иронично подняла бровь синьора. Постепенно Мунир пошёл на поправку. Сеансы школьного психолога творили с мальчишкой чудеса — из угрюмого волчонка, он превратился в душу компании, обзавёлся друзьями, да и в учёбе стал один из самых успешных учеников. А ещё он выполнил обещание, которое дал Мустафе — отдавал свои сладости, но не в течение месяца, а целые полгода. Мунир посчитал это справедливым. Ванесса умела слушать, потому ребёнок рассказывал ей самое сокровенное, а также поведал, что происходило в его семье. Постепенно он избавлялся от обиды на отца и Фатиму, но его сердечко искренне полюбило синьору Аффонсу. Мальчик путал любовь и привязанность к женщине, которая заменила ему мать. Через несколько лет Ванесса уволилась и исчезла из жизни Мунира. Когда юноша окончил школу, то сразу же разыскал возлюбленную. В тот вечер надев шикарный костюм, с большим букетом в руках, Мунир смущённо звонил в дверь Аффонсу. Сердце упало в пятки, когда женщина приоткрыла дверь. — Простите за вторжение! Должно быть, вы меня не узнаете? Я Мунир Рашид, помните такого? — отчеканил молодой человек. — Конечно, помню! Здравствуй! Но как ты меня нашёл? — улыбнулась неподражаемой улыбкой Ванесса. — Это было несложно. Тем более, вы не покидали пределы Рио, хотя ради вас я бы полетел и к льдам Аляски. Ванесса, я приехал, чтоб признаться и сделать вам предложение руки и сердца. Поймите, все эти годы я любил вас! И тут на пороге показалась пятилетняя малышка: — Мамуль, почему ты стоишь? Ой, какие красивые цветочки! — щебетало ангельское дитя. Мунир замялся, а потом улыбнулся. — Держи, малышка, это тебе! — и протянул цветы девочки. — Спасибо! Какая красота, мам, я поставлю в воду! Мам я умею обходиться с цветами! — девочка исчезла. — Я сейчас вернусь домой Катарина, пять минут, сейчас договорю с синьором. Ванесса проводила взглядом дочь, а затем посмотрела на Мунира. — Моя, старшенькая. Сейчас муж читает сказку наверху близнецам. — Я всё понял, вы замужем. Но что же мне теперь делать? — Мунир, ты теперь взрослый мужчина. Пора сепарироваться, — тихо произнесла Ванесса. - К матери уже летал? — Нет, хотел прилететь вместе с вами. Теперь полечу один, а может, отец разрешит взять и сестрёнку. — А потом, что планируешь делать? Куда будешь поступать? — поинтересовалась женщина. — Если честно не думал, отец предлагал поступить в европейский университет. Мои мысли были не о том. — Твой отец прав. Европа — это то, что нужно молодому человеку, посмотришь новую жизнь, познакомишься с девушками. — Зачем? Я же люблю вас! — зло щёлкнул пальцами Рашид-младший. — Мунир, ты путаешь привязанность с любовью. Десять лет назад тебя лишили матери и поместили в школу, тебе было страшно и одиноко. Но теперь ты взрослый, пора сепарироваться, повторяю, сепарироваться. А теперь уезжай домой, пора тебе собираться в Фес! — устало вздохнула Ванесса. — Хорошо, я прислушаюсь к вашему совету. Но разрешите напоследок подарить вам это, — юноша достал из кармана бархатный футляр. — Нет, нет! Цветов достаточно, за них тебе благодарна! Но такие подарки — это лишнее! — замахала руками дама. — А что же мне с ним делать? Здесь браслет, хороший, с бриллиантами! — Подари его матери! А лучше пока сохрани и подари его той, кого искренне полюбишь! А теперь пора расставаться Мунир, я рада была повидаться, но теперь у тебя свой путь! — похлопала по плечу юношу Ванесса и закрыла дверь. Европа поразила Мунира своей красотой и свободой нравов. Девушкам очень нравился высокий кареглазый юноша, но серьёзных романов не сложилось. Да и их было немного, просто молодой мужчина познавал новое, пока ещё суррогат любви. Так длилось четыре года, Мунир стал бакалавром и приступил к магистратуре. Всё изменилось, когда друг в один из вечеров не предложил отправиться в шикарный клуб, лишь для избранных. Мунир согласился, ведь львиную долю времени он посвящал, увы, учёбе. Конечно, в старинном университете, а особенно на факультете ценились связи и капитал семьи, но и сами старания студента играли немаловажную роль. Вечер окутывал сентябрьской прохладой, но за годы жизни в Европе, юноша привык к северному климату. Оказавшись в баре и присев на высокие стулья, парни заказали по 50 граммов виски, и Мунир привычным способом сделал вид, что пьёт, на самом деле лишь пригубил каплю, а точнее сказать понюхал. Алкоголем Мунир брезговал не только из-за религиозных причин, но юношу просто раздражали крепкий вкус и резкий аромат. И тут ему на лицо упали лёгкие рыжие волосы, пахнущие удивительно приятно и так маняще неуловимо. Мунир даже не успел возмутиться, ему хотелось как можно дольше наслаждаться этим запахом. — О, простите-простите. Всегда я попадаю в такие неловкие ситуации! — волосы исчезли, зато появилось миловидное лицо. - Мистер, надеюсь, я не обидела вас? — Нет, что вы! — Здорово! Давайте выпьем, чтоб совсем уладить это недоразумение? Вижу у вас есть виски, пожалуй, тоже закажу! — слегка хрипловатым меццо вещала незнакомка. - Берти, плесни как и мне! — Спустя пару секунд девушка уже держала стакан. — Ну, что. Давайте выпьем за знакомство. Кстати, меня зовут Августа, но я предпочитаю, чтоб меня называли Гасси. — А я Мунир! Находясь словно под гипнозом голубых глаз, Мунир одним глотком проглотил виски. — Гадкое, скажу я вам пойло! — скривила носик Гасси. -Теперь бы покурить, да и шумно тут. Пройдёмте в курилку? — Я сам не курю, но пройдёмте. Одну секунду, сейчас я скажу другу, что отлучусь, — Мунир начал глазами искать Бобби, но ничего не получалось. — Это не он там? — девушка, сложив ладошку лодочкой, указывала на середину танцпола. Действительно, в центре танцпола Бобби отплясывал со стайкой девушек. В этот вечер он был королём. — Да, это он. Гасси пойдёмте! — удивляясь своей смелости, Мунир взял под руку девушку. Курилка была маленькой, с приглушённым светом, удивительно чистая, где на одном из диванов уже сидел мужчина. Увидев молодых людей, он беспокойно поднялся. — Спокойно, Джордж. Это мой старинный друг по университету — Мунир! — примирительно подняла руку Гасси. - Как видишь, мои церберы всегда со мной. Здесь один, несколько на танцполе, да и снаружи стоят. — Я сам не исключаю, что люди моего отца не находятся в клубе, — вздохнул парень, наблюдаю за тем, как Августа меняет картридж в электронной сигарете. — Тоже бесят все эти правила. Так хочется выйти, купить сэндвич в булочной, гулять в парке, не под надзором. Кстати, у тебя такое интересное имя, да и внешность. Ты что - восточный принц? — прищурилась Гасси. — Не принц, к сожалению, но и правда, мои корни восточные. Мой отец Саид Рашид почти 40 лет назад прибыл в Бразилию, где умножил состояние, полученное в Марокко, в разы. Так, что меня сложно назвать олд-мани. Когда-то мой отец был простым торговцем и ходил по рынку, предлагая ковры всем желающим. — А я увы, из олд-мани. И принцесса, — печально ответила Гасси и набрала полные лёгкие сладкого дыма. — Простите, за бестактность. Но, что у вас за парфюм? Я пытаюсь его уловить, но всё не выходит. — А, это не парфюм! — хихикнула дама. — Не совсем вас понял? — нахмурился Мунир. — JULIETTE HAS A GUN «Not a Perfume». Писк моды! Всё зависит от владелицы, которая ароматом пользуется! — сверкнула Гасси своими искристыми и глубокими глазами, которые напоминали две сапфировые жемчужины, затерянные в тёмном океане чёрных ресниц. Взгляд этой прекрасной аристократки был способен зажечь пламя в сердце любого мужчины. Августа была дочерью герцога, младшего из сыновей известной монаршей особы, возглавлявшей престол уже много лет. К счастью, для Гасси отец был не наследником престола, потому жилось ей несколько легче, но и в её жизни присутствовал протокол и строгие правила. Единственное, что ей было позволено — это заводить романы. Конечно, из определённого круга, и, конечно, такие шалости ей позволялись лишь до замужества. Всё это семья позволяла лишь для лояльного имиджа, который также заигрывал с современной повесткой, не более. Гасси понимала, что роман с марокканцем не приведёт к браку, но она искренне увлеклась Муниром. Конечно, их «ловила» пресса, в заголовках появлялись фото парочки, но со стороны монархов это не комментировать. Таковым был их жизненный принцип, негласный девиз дома. А Мунир уже планировал подарить Гасси тот самый браслет, от которого отказалась Ванесса. Спустя чуть больше года после первой встречи, в квартиру, которую снимал Мунир, недалеко от кампуса, ворвалась Гасси. Молодой мужчина был рад увидеть возлюбленную, но забеспокоился, увидев взволнованное выражение лица Августы. — Дорогая, кажется, мы не собирались встречаться сегодня! Не подумай, что я не рад тебя видеть, просто так неожиданно. — Мунир, нам надо поговорить. Я разговаривала с НЕЙ! — выпалила Гасси. — И? — Понимаешь, ОНА настаивает, чтоб мы прекратили отношения! НА ЕЁ взгляд, наш роман зашёл слишком далеко и ОНА считает, что дальше лишь объявлять о помолвке или расставаться. — В этом проблема? Милая, я готов, хоть завтра на тебе женится. Можем устроить никях хоть здесь, хоть в Марокко. Мы ведь мечтали с тобой полететь туда! — расплылся в улыбке парень. — Вот именно, что никях. Не забывай, что ОНА ещё и глава церкви. Мне придётся лишиться титула, а значит, и обеспечения! — пробормотала Гасси. - Знаешь, ОНА показала мне тиару, которая считалась у прессы и историков утерянной, и пообещала мне дать её на мою свадьбу. — Что значит дать? На время? — Ну да, есть драгоценности, которые мы получаем лишь на значительные мероприятия. — Дорогая, если ты станешь моей женой, то я закажу у лучших ювелиров хоть десяток тиар, которые будут только твоими. Ты можешь их носить на своей прекрасной головке с утра до ночи! — засмеялся Мунир. — Правда? — Когда я лгал тебе милая. А титул, что титул? На мой взгляд — это уже архаизм. Гасси, не забывай, я главный наследник, а мой отец не последний человек в Бразилии, — Мунир подошёл к возлюбленной и мягко заключил её в объятия. — В мире, где я росла, титул важен. Знаешь, недавно одна пожилая дама с весьма плачевным финансовым положением, но из древнего рода, открыто насмехалась над Джули. А ты ведь знаешь, — ЧЬЯ жена Джули и КЕМ она станет. К тому же я слышала у твоего отца много жён! — заметила Гасси. — Сейчас уже одна. — Но ведь раньше было много. А вдруг я тебе надоем и ты женишься ещё раз? — Нет, Гасси, этого не будет. Поверь, видя страдания матери, я никогда предам женщину, на которой женился! — строго ответил Мунир, глядя в голубые глаза Августы. — Я поговорю с НЕЙ. В конце концов, я даже не в первой десятке на престол стою. Лишь двенадцатая! — обрадовалась девушка. — Да, сейчас совсем другие времена. Я бы понял, живи мы 70 лет назад. — И то верно. — Я буду ждать твоего решения и тогда Гасси, тебя будет ждать сюрприз! — подмигнул мужчина. Спустя несколько дней Мунир шёл в кофейню, стараясь не уснуть на ходу. Он практически дописал диплом, и наконец руководитель не вносил никаких правок. Лишь упрекнул студента, что-то не хочет оставаться на докторантуру. — Рашид, ну почему, почему вы не хотите продолжить обучение? Признаюсь, порой был излишне строг, именно, чтоб задержать вас в Европе. У меня давно не было такого блестящего студента. А как вы интересно придумали поиск новых ниш на основе концепции Голубого океана! — восхищался профессор. — Простите, сэр. Но в Бразилии у моего отца серьёзный бизнес, а я старший сын. Мунир продолжал проигрывать в голове диалог с профессором Бекером, как неожиданно услышал автомобильный гудок. Рядом с ним стоял Ауди, окошко приоткрылось и показалось лицо Гасси — рыжеволосая красавица с лицом ангела и глазами океанской глубины. Девушка махнула юноше, чтоб тот залез в автомобиль на заднее сидение. — Гасси! Что-то случилось? — спросил Мунир и отметил, что впереди сидит охранник. — Да, случилось. Я поговорила с НЕЙ. Мунир я выхожу замуж! — девушка отвела заплаканные глаза. — Замуж? За меня? Тебе одобрили брак? — Нет, за графа Фейна. Так решила ОНА, ничего не поделаешь дорогой. — Но почему? Послушай, ты говорила семье, что готова отказаться от титула? — Да. — Так в чём же проблема? Послушай, но ведь твоя кузина Грейс вышла замуж за Маркуса. А она далеко впереди тебя стоит в очереди на престол. — Маркус принял нашу религию. Поверь, этот брак был одобрен не просто так, а ради повестки, но этот номер не прошёл. Люди и пресса негодуют. — Они негодуют из-за поведения парочки! — хмыкнул Мунир. — Но ты ведь не поменяешь религию? — довольно жёстко спросила Августа. — Нет! Моя семья откажется от меня, это будет скандал на две страны — Марокко и Бразилию. Представь, что будет? — Моя семья тоже откажется от меня! И скандал будет уже на весь мир! Я хоть не наследная принцесса, но всю жизнь живу под вспышками. Да, порой мы сами приглашаем папарацци, но даже моё рождение, чуть не снимали в прямом эфире. Конечно, утрирую, но мою свадьбу точно покажут в прямой трансляции. Надеюсь, хоть на моих похоронах, меня оставят в покое! — зло проговаривала Гасси, а Мунир был поражён, ведь никогда не видел возлюбленную в плохом настроении. — Какая дикость! — Согласна! Но народ хочет увидеть сказку, где два молодых аристократа идут к алтарю. И будут они жить долго и счастливо. Прости Мунир, но я никогда не смогу стать твоей женой. Наши семьи не простят нам этого. Много лет назад одна из моих родственниц также хотела выйти замуж за человека твоей веры. И ты знаешь, чем это завершилось! - Августа взмахнула волосами оттенка напоминающий пылающее солнце заката. — Ты про..? Гасси, но ведь так нельзя. — Можно, Мунир. Давай останемся друзьями, увы, так завершается наша история, так давай на хорошей ноте? — Нет, Гасси, прости. Я уже сам решу. Поздравляю с помолвкой. Прощай! - Мунир спешно вылез из машины и практически побежал прочь. Он защитил диплом и разбитым сердцем вернулся в Бразилию. Быстро втянулся в дела бизнеса, к большому разочарованию Амира. Отец же был, напротив, доволен стараниям старшего сына. И вот Гасси после нескольких лет решила объявиться. Мунир написал Назирин и попросил контакты Каримы. Ответ пришёл незамедлительно, сестра также не забыла добавить подмигивающий смайлик. Мунир написал и Кариме, и уже хотел вновь вернуться к выбору подарков для родственниц, как его отвлёк звонок. Звонил Абдул-младший. — Ас-саляму алейкум! Мунир я могу подъехать к тебе в офис? — в трубке раздался взволнованный баритон. — Алейкум ас-саляму! Да, Абдул, конечно. Что-то случилось с дядей Мохаммедом? — заволновался мужчина. — Нет, с отцом всё нормально. Тут другое, только ты можешь меня понять. — Хорошо, всё обсудим при встрече. — Буду через полчаса. Абдул и правда явился через полчаса и Мунир ужаснулся его внешнему виду — волосы растрёпаны, а сам молодой человек был бледен. — Брат, что случилось? — Понимаешь, мне написала моя мать! Она в Рио! — выпалил юноша. — Муна? А где же ей ещё быть. Постой ты про, эм, не помню имя…Лабиба, кажется! — Лейла! Впрочем, неважно, я и сам всегда считал и буду считать своей матерью Муну, хоть и родители не скрывали тайну рождения. — И что же хочет лара Лейла? — удивился Мунир. — Сам не понимаю. Столько лет про неё никаких вестей и тут. Пишет, что с ней развёлся муж, она продала дом в Марокко, который в качестве махра купил ещё мой отец, и теперь подыскивает жильё в Сан-Криштоване. Пока снимает квартиру неподалёку. Скажи, Мунир, а твоя мама после развода часто звонила или писала тебе? — Моя мама использовала любую возможность. Однажды даже согласилась на временный брак с грязным рыбаком, а потом бежала от него по пустыне… — Что? — округлились чёрные глаза Абдула. — Прости, я потом расскажу тебе эту старинную историю. Но мама всегда стремилась быть рядом со своими детьми! — Вот! А я как-то случайно услышал разговор тёти Назиры и лары Ноэмии, когда они приходили к маме в гости. То есть к Муне! Ох, запутался. — Смотри, называй мамой — лару Муну! А Лейлу — Лейлой! — посоветовал Мунир. — Да, так вот. Даже когда я только родился, то Лейла не сильно стремилась приглядывать за мной. Всё это делала лара Ариба — её родственница, которая тогда была в Бразилии. — Лара Ариба говоришь? Кажется, я один раз видел её, мне тогда было или пять, или шесть. У меня просто довольно неплохая память, да, помню-помню. Они приезжали к нам на праздник, и действительно, лара Ариба не спускала с тебя глаз. — Видишь как! Понимаю, она была совсем юной, но оказывается, даже тогда я был ей не нужен. А теперь, зачем я понадобился ей теперь? - Абдул подскочил и начал бегать по комнате. — Успокойся. Может, совесть проснулась. — Думаешь? Как считаешь, мне надо с ней увидеться? — Да, брат. Но пока не говори больше никому. И посоветуй всё же не покупать ей дом в Сан-Криштоване. Кажется, она уехала не слишком мирно тогда. — Так и сделаю. Давай попьём кофе, я видел у тебя рядом с офисом классная кофейня. — Принимаю предложение! Но там не только классный кофе, но и выпечка. Рио. Дом Жади и Лукаса — Мам, а что это за шрамик у тебя в складке? Не замечала его раньше! — удивилась Хадижа, нанося маску на лицо матери. Утром Хадижа вместе с Райханой и Ранией отправились выбирать золото и Назирин, а также контролировала процесс мать Мустафы, лара Ибадат. Сам жених решил не присутствовать при выборе золота, а просто перевёл сумму на карту невесты. Женщины, то заходили к Тиффани, то осматривали бутик Картье, заглянули и к Графф. Бутики пестрели самыми роскошными украшениями. Великолепные ожерелья, изысканные браслеты, восхитительные серьги и богатые кольца располагались на стеклянных полках, словно ждущие своих будущих обладателей. Каждое из них было создано с особым вниманием к деталям и до мельчайших нюансов. Золото, которое использовалось для создания украшений, было высшего качества. Оно мягко дрожало под кистью мастера, словно оживало и подчинялось его воле. Украшения были не просто предметами, они были историями, переданными драгоценными камнями и металлами. — Нет, Райхана, это кольцо слишком тебе велико, лучше обрати внимание на платиновое, посмотри, как играют камни! — наставляла дочь Рания. Назирин также внимательно присматривалась к украшениям, но особенно её внимание привлёк браслет «гвоздь». У девушки уже был похожий, но из жёлтого золота без всяких украшений. Эта же модель была изготовлена из белого и усыпана камнями. «Может попросить у отца, правда, он и прошлый не сильно одобрил» — подумала Назирин и обратилась к Хадиже. — Как тебе? — Какой ужас, никакой грации и изящества! — скривилась сестра. - Хотя понимаю, что это оригинально, но вроде «гвозди» уже не так популярны. — А мне нравится, эх, никто не понимает моей любви к таким украшениям. Потом женщины разделились. Райхана вместе с Ранией уехали в дом Мунира, лара Ибадат отправилась по своим делам, а Хадижа забрала Назирин с собой. Там их уже поджидала Назира, которая тут же упросила Хадижу сделать маску. Жади тоже была не прочь. Женщины приступили к процедурам, и вот дочь заметила у матери шрам. — Очень заметно? — всполошилась Жади. — Нет, но откуда он? — Понимаешь, когда ты вернулась к Фариду, у меня началась депрессия. Стала хуже выглядеть, кожа испортилась, верхние веки начали нависать, появились грыжи на нижних. Вот и решилась на блефаропластику, немного избавили меня от лишней кожи. А исправлять лазером уже не хотелось, шрамик ведь совсем маленький, — объяснила Жади. — Ты всегда была авантюристкой. Надо же! Придумала лечь под нож хирурга из-за каких-то век! - Назира потрясла рукой, не открывая глаз. — Но ведь стало намного лучше. Никто не даёт мне моих лет! — Да, мамочка, ты прекрасно выглядишь! Но ведь операция, это так опасно! — Ничего ведь не случилось. Мне вообще делали под местным наркозом, фу, столько кожи убрали лишней. Зато реабилитации всего неделя! — легкомысленно ответила Жади. - Пойми дочка, я так переживала тогда! Кто же знал, что Фарид так изменится. — Кстати, Хадижа! Объясни, почему он стал другим? — заинтересовалась и Назира. Хадижа замялась и решилась признаться. — Понимаете, я знала, что у Фарида был брат-близнец, который умер ещё при рождении… Старшие родственницы слушали рассказ и поразились дикости, которая происходила в детстве Фарида. Отец Фарида был жестоким человеком, который не терпел слабости. Когда он узнал, что жена ждёт близнецов, то представлял, какими сильными и здоровыми они родятся. Тот, кто родится первым, отец планировал назвать Фаридом, а второго Фарисом. Но первый малыш умер сразу после родов, а второй был так слаб. Жена попросила назвать его Фаридом. Муж согласился, но поклялся, что воспитает мальчика настоящим мужчиной, раз уж он выжил и получил это имя. За любую оплошность он жестоко бил Фарида и кричал, что его истинный первенец никогда бы так не поступил. А самым страшным наказанием стало, когда отец привёл сына на могилу умершего брата. «Смотри, вот он настоящий Фарид! Это он должен сейчас жить, а ты лежать в земле вместо него! Посмотри на себя, очкарик, от тебя даже невеста отказалась! Настолько ты жалок» — шипел мужчина. После этого мальчику стал сниться брат, который повторял слова отца. А потом он встретил Зухру, которая полюбила его искренне. С тех пор брат практически перестал сниться ему. Но однажды Фарид вновь поссорился с отцом, это подслушала Зухра. Сид кричал:«Твой бы брат никогда не женился на племяннице шуафы! Взгляни на Зухру, она ведь грязная шармута!». А через несколько дней его не стало. Лишь спустя годы, уже после смерти Зухры, Фарид, понял, почему Зухра отравила отца. Так, она она отомстила и за оскорбления, и за обиды мужа. Но и Хадижа нашла выход — в Рабате нашёлся отличный психотерапевт. Мунир втайне начал ездить к нему и принимать лекарства. А потом они перешли на онлайн-сессии. — Мама, тётя Назира. Только никому не говорите. Даже свекровь с её матерью, и дети не знают об этом! — взмолилась Хадижа. — Да, дочка. Я просто удивлена такой дикости. Мне впервые стало жаль Фарида. Такое перенести в детстве! А что же лара Джабира не замечала всего этого? — Замечала! Но что она могла сделать? Ей тоже доставалось. Не забывай, мам, что они были практически разорены. В это время Жура отложила книгу по криминалистике в сторону и принялась слоняться по саду. Тут она услышала голоса: — Джамиль! Наверное, закончим на сегодня! Устала я позировать, но ты здорово рисуешь! — Что ты Назирин. Это всего лишь хобби! Всё-таки моя стихия — это IT. А писать картины или создавать цифровой дизайн — так, мелочи. — Ладно, я пойду разомнусь. Спасибо! Продолжим через пару дней. Жура услышала хруст веточек и решила проследить за Назирин. Вот девушка присела в шезлонг, а Журинья скользила за ней тенью. Потом марокканка достала телефон и начала что-то читать. Журинья подкралась поближе и тоже уставилась в экран: «Ромео и Жанетта. Автор Жан Ануй» Журе надоело сидеть в засаде, потому она выпрямилась и хлопнула по плечам Назирин: — Агааа! Что читаем? — ААААААА! — закричала испуганная девушка. -Жура, я чуть не умерла! — Да ладно тебе! Просто интересно стало, да и потренироваться охота! Ты это для учёбы читаешь, или театра? Вы вроде Медею планировали. — Откуда ты знаешь? — зашипела Назирин. - Ты ведь не учишься в нашем университете! — Назирин, ты конспиратор, конечно, хреновый! Прости за грубость! — фыркнула Жура. - Не забывай, на кого я учусь. У меня на всех есть досье. Ты скрываешь увлечение театром? — Да! И прошу тебя никому не рассказывать! — Это не в моих интересах так-то. Но почему? Твоя ведь сестра тоже выступает на сцене! Конкурсы разные. — Она играет классику! Отец считает — это приличным и достойным девушки! А театр для него чистый разврат. Зря говоришь, что я плохой конспиратор! За год отец ничего не узнал, говорю, что хожу на факультативы. — А мама знает? — Да, но последнее время она какая-то странная. Мы отдалились немного. — Понимаю, у меня мать такая же. Хорошо есть классная бабуля, вот с ней мне классно. Была когда-нибудь в её баре? — О нет! Туда меня точно отец не отпустит! Тем более, там дом дядя Мохаммеда, он всё расскажет отцу. — Зря, знаешь какие там пирожки. Я вообще атеистка, но пирожки мои бабули — это ли не прямое доказательство, что Бог есть? Ой, прости, я не оскорбила тебя? — опомнилась Жура. — Нет-нет! Что ты! Я верую, но и не думала обижаться на тебя. Ох, ты так вкусно рассказала о них, что слюнки потекли. Пойдём, перекусим? — улыбнулась Назирин. — Да, я всегда готова заморить червяка, а может, и целого крокодила. Мотаюсь постоянно по городу, калории летят. — А что за дела у тебя такие? — полюбопытствовала девушка. — Да разные! Понимаешь, я хочу открыть СВОЁ детективное агентство, на СВОИ деньги! Потому не могу подробно рассказать, чем занимаюсь. Скажу лишь — это не наркотики! Кстати, а почему вы ставите этих «Ромео и Джульетту»? У вас ведь «Медея» должна была быть? — Жанетта! Мы едем на фестиваль, а другой студенческий театр подал уже заявку с Медеей. Потому худрук решила выбрать другую пьесу. Я уже влюблена в свою героиню. — Так, понимаю, тебе будет сложно выбраться на фестиваль этот. Ничего, я обеспечу тебе алиби! Запиши-ка мой номер! Ты классная девчонка Назирин! Это вам не шутки! — хмыкнула Журинья. Где-то в Бразилии... — Доктор, я дал объекту №3 повышенную дозу дота, после того как вывез его комнаты с красным светом. Пока не выходит полностью подавить его волю! — сказал молодой мужчина. — Понял, коллега. Внимательно наблюдайте за его реакциями по камерам. А как ведут себя объект № 1 и 2 после разлучения. — Пока не могут привыкнуть. Но разлучение в нашем эксперименте было неизбежным. — Также наблюдайте за ними! Не забывайте всё фиксировать в журналы.