Fire meet gasoline

      Деймон не думал, что станет отцом. С женой не получилось, а бастардов иметь не хотелось. Дети не были для него смыслом жизнью или целью; это Визерис хотел детей и души не чаял в Рейнире.       Всё у него идёт не так.       Свою брачную ночь (часть её) он проводит не один. И не с какой-нибудь женщиной, что ему приглянулась. Он предпочитает сестру своей жены, помогает ей дойти до комнаты и наблюдает, пока Джой не проваливается в сон. После, перед этим выведав у женщины, где находится библиотека, идёт туда. Что уж что, а библиотека у Ройсов приходится Деймону по вкусу. Он невесело усмехается — хоть что-то по душе. Деймон отдаёт себе отчёт в том, что тем самым наносит оскорбление своей жене, но ему плевать. Он не выбирал её, он не хотел её, так с чего должен разделять с ней ложе?       Семья Реи оказывается… занимательной. Деймону хватает несколько визитов и наблюдательности, чтобы понять, кто из себя что представляет. Отношения между Реей и Джой явно лучше его с Визерисом, потому что Рея не молчит и вступается за свою сестру, когда Саймон принижает её при всех за столом. Таких, как Саймон Блэк, он не любит; таких, утверждающихся за счёт беззащитной женщины.       Все его визиты на Рунный Камень однотипны. Деймон знает, что ничего нового не увидит и не получит, но каждый раз там появляется. Что-то есть в этом месте, раз оно влечёт, и он пытается понять, что именно. Все визиты одинаковы, кроме одного.       Он вновь ругается с Реей. Причину он не помнит, да она и не важна — им не нужна была причина, чтобы высказать друг другу всё, что они думают. Деймон хочет открыть рот и сказать очередную колкость; это же бронзовая сука, она проглотит и не подавится. Но слова с языка не срываются, потому что на него находит осознание.       Рея Ройс в гневе, оказывается, красива.       Черты лица заостряются благодаря тени из-за огня в камине. У неё пухлые губы, длинный ровный нос и пронзительный взгляд. И распущенный волосы идут ей намного лучше, чем забранные в пучок или высокий хвост.       Оказывается, она красива.       — Уже поздно, Рея. Ложись спать.       — Ты находишься в моей спальне и говоришь мне, что делать? — она вздёргивает бровь.       — Мне уйти?       Она усмехается.       — Ты всегда уходишь и не спрашиваешь разрешения. Почему сейчас? Хочешь научиться вести себя как муж? — голос так и сочится ядом. — Не поздновато ли?       Деймон кривит губы в ответной усмешке.       — Чего ещё ожидать от бронзовой суки, — вздыхает он, и глаза Реи темнеют.       — Порочный Принц тоже хорош, — она не остаётся в долгу. — Или не совсем? Потрахался со всеми, но на собственную жену сил не хватает?       Деймон склоняет голову и осматривает её с головы до ног, а после выносит вердикт:       — Это платье тебе совершенно не идёт. Оно на тебе лишнее.       — Так сними его, — призывно отвечает Рея. Деймону дважды повторять не нужно: он в несколько шагов сокращает между ними расстояние и хватает её за затылок, накрывая губы своими. Деймон не нежен, он показывает свою власть и желание обладать, но и Рея уступать не собирается. Она не теряется с ним, отвечает с не меньшей жадностью и подчёркивает, что она уступать не собирается. Таргариен с нескрываем удовольствием рвёт на ней платье, сдёргивая с плеч (от этого рыжеватого-охрового цвета тошно, он уверен — ей бы пошли и другие цвета, а не только семейного дома Ройсов).       Он выдёргивает заколку, и тёмные локоны рассыпаются по плечам, закрывая обнажённую грудь. Покрасневшая, с лихорадочным блеском в глазах и упрямым взглядом — такая Рея Ройс нравится Деймону намного больше, чем та, на которой он женился: холодной, будто неживой, смотрящей безразлично. Он усмехается, не препятствуя попыткам Реи снять с него одежду — она ведь, в отличие от него, уже раздета. Лгать не станет — он представлял, как это может быть с ней, но реальность оказывается лучше воображения. Деймон утыкается носом ей в шею, вдыхая запах леса. Рея Ройс пахнет хвоей, свежестью и дорогой, по которой практически каждый день направляет свою лошадь, отправляясь на очередную неспешную прогулку в лес. И сама она оказывается такой же, как и лес: не такой простой, хотя кажется, что уже успел изучить человека; что-то забирающей, но при этом и дарующей в ответ.       Бронзовая сука оказывается хороша. Хороша, но Деймон не строит иллюзий об их браке — сексом проблемы и разногласия не решить, а они разные. Он ни на что не надеется и ничего не ждёт, поэтому сначала не верит мейстеру Борсу, сообщающему ему, что Рея находится в положении.       — Поверьте, это ненадолго, — хмыкает он. — У моей жены не самая приятная утроба. — говорит, но лжёт сам себе: находиться в ней было очень даже приятно. Надо отдать должное выдержке мейстера Борса — мужчина поджимает губы, но ничего не говорит. Он приложит все усилия, чтобы леди Рея выносила, родила здорового ребёнка и сама осталась жива.       Деймону, однако, вопреки словам, любопытно, как беременность отразится на Рее. Первые несколько месяцев её постоянно тошнит, невзирая на приносимые Борсом настойки, призванные облегчить её состояние, но Ройс терпит, сжав зубы. Она вынуждена пересмотреть свой образ жизни, но с её губ не срываются обвинения в адрес ребёнка или Деймона, из-за которого она оказалась в подобном положении (он ждёт от неё этих слов, но не получает). Беременность смягчает не только её черты, но и характер. Есть что-то, что невольно заставляет Деймона останавливать на ней свой взгляд, когда она, например, задумавшись, гладит округлый живот, обтянутый тканью тёмно-зелёного платья (слава Семерым, что не оранжевый; ассоциаций с Хайтауэрами у него оттенок не вызывает — зелень смотрится на Рее иначе).       Он что-то начинает к ней испытывать. Нет, не любовь, но что-то, напоминающее уважение. Когда тошнота отступает, её начинают сопровождать головные боли, которые Борсу удаётся снимать не с первого раза. Но и здесь Рея терпит, в раздражении трёт виски и послушно выпивает всё то, что готовят для неё Борс и Люцелор.       Деймон невольно ею восхищается.       И с родами она справляется достойно: не паникует, не кричит истошно, будто бы облегчая себе боль. Рея следует рекомендациям мейстера и даже находит в себе силы приободрить Джой и сказать той, что она всё прекрасно понимает, освобождая сестру от обязанности быть рядом с ней в момент родов. Деймон заменяет её и сжимает руку жены, неотрывно смотря в глаза.       Так рождается Дейнора. Деймон сам выбирает для неё имя, и Рея не возражает, оно ей нравится, поэтому всё, что ей остаётся, так это кивнуть. Она измучена родами, потерей крови и мыслями о том, что ей придётся отдать дочь отцу — где-то стабилизировавшиеся в последние месяцы отношения между ней и Деймоном должны дать сбой. Деймон покидает покои жены, думая о том, что Дейнора совсем на него не похожа, и здесь даже про измену не подумать — он знает, что отец ребёнка. Просто кровь бронзовой суки оказывается сильнее. Его завораживают глаза дочери: тёмно-карие, по цвету как у тёти или у её деда Йорберта.       Дейнора растёт умной девочкой: Джой и мейстер Борс прививают ей любовь к чтению, а не к модным тряпкам; Деймон уверен, что так бы и воспитывала дочь Рея, будь она жива. Джой с некоторой опаской подпускает племянницу и к лошадям, помня о случившемся с сестрой.       — Ты позволишь страху победить? — приподнимает брови Деймон.       — Я не дракон, Деймон, — Джой качает головой, но взгляд от своей любимой лошади не отводит. — Страх может одолеть меня.       — Ты лучше, чем о себе думаешь.       — Вовсе нет…       — Садись на лошадь.       Деймон подходит к лошади и складывает ладони вместе, готовый подсадить Джой. Она вздыхает, но подчиняется, подходит ближе.       — А если?..       — Значит, так суждено, — пожимает он плечами, прерывая всякие метания Джой. Леди Ройс всё ещё колеблется, поэтому Деймон вздыхает и, обхватив её за талию, сажает опешившую женщину на лошадь.       — Отец!       Из воспоминаний Деймона вырывает голос Дейноры. Придерживая подол тёмно-синего платья, она с шумом падает рядом с ним на траву. Длинные волосы заплетены в косу, к которой прикладывает руку Джой — Деймон замечает, что у тёти и племянницы часто схожие образы. Дейнора ныряет ему под руку и обнимает за талию, и Деймон приобнимает дочь в ответ. Он не видел её с утра, как приехал — у неё были занятия с Борсом и Люцелором, и отпускают её лишь в обед.       — Как поживает Бронза?       — Лучше всех. Что? Что ты улыбаешься? — вопрошает она, заметив, как изгибаются отцовские губы в улыбке.       — Потрясающее имя для дракона, Дейнора. Ты могла назвать его как душе угодно, но ты остановилась на… Бронзе.       — Я выбрала его вместе с Джой, — протестует она, и Деймон усмехается.       Чего ещё стоит ждать от Джой — так и хочет увековечить бронзу, напомнить всем, из чего они, Ройсы, сделаны.       — Хорошо, — кивает он. — Пусть будет Бронзой. Пока не забыл — у меня для тебя кое-что есть, — Деймон отстраняется и преподносит Дейноре тонкую подвеску с маленьким фиолетовым камнем посередине. Глаза Дейноры расширяются: она в восторге от подарка, поэтому, едва замок защёлкивается на её шее, довольно зажмуривается и благодарит.       — Джой, смотри, что мне подарил папа! — она машет рукой, привлекая к ним, сидящим в тени большого и раскидистого дерева, внимание Джой. Та улыбается и, подобрав полы платья, на несколько тонов светлее цвета наряда племянницы, спешит к ним. Правда, с большей изящностью опускается на траву. — Как тебе?       — Очень красиво, — Джой нежно треплет её по волосам. — Что-то таргариеновское? — обращается она к Деймону.       Он кивает, прикрывая глаза и слушая завязавшийся диалог между Джой и Дейнорой.       Кто бы подумал, что ему будет нравится проводить время вот так, в тишине и покое.