Дом на улице Нечистого

Марик поднялся на ноги и отряхнул ладони, которые он, падая, выставил перед собой. Почва здесь была такой сырой, а жухлая трава — такой скользкой, будто господа коммунальщики, не жалея шлангов и поливочных машин, всю ночь исполняли свой служебный долг.       И почему Аглае именно дикорастущий понадобился… Лучше бы она душу Марикову попросила, а не плоды бересклета из лесопарка на другом конце города, честно слово. Судя по фоткам и описанию, взятому с первого попавшегося сайта, куст должен был быть заметным, с яркими малиновыми листьями и кучей семенных коробочек того же цвета. Но Марат, отчаявшись, начал уже и в бурьяне всяком искать, как землянику. Стоило, конечно, Лесю с собой взять, но тогда не получилось бы с Демьяном наедине побыть. Хотя они и так наедине часто бывали. Марик сам удивлялся своей жадности.       — Ты в порядке? — спросил вылезший с другой стороны зарослей Демьян. Он был в толстовке с капюшоном — на случай, если кому-то промозглым воскресным утром захочется прогуляться по лесопарку и не захочется узнавать, что рожки не только у молодых коз с пастбища неподалёку бывают, — и джинсах с начёсом.       — В норме.       — Я нашёл, кажется.       Хлюпая грязью и хрустя мшистыми ветками, Марат проследовал за Демьяном. Куст был невысоким, с бледно-розовыми листьями и редкими плодами, вывалившимися из подсохшей коробочки оранжевыми капельками. Сравнив для достоверности с фоткой на телефоне, Марат надел садовые перчатки, достал мешочек и приступил к работе. Прочитав вчера, что бересклет ядовит и в лучшем случае может вызвать рвоту на пару с диареей, Марик решил даже руками голыми его не трогать лишний раз. И запомнил на будущее среди ведьм врагов не заводить. Да и вообще среди соседей — чёрт знает, кто у Аглаи эти снадобья покупает.       — Готово, — сообщил Марат, затянув мешок. — Можно обратно двигать.       Выйдя из лесопарка, они оказались на просёлочной дороге, бурой лентой разделявшей частный сектор. У обочины, щипая мелкую зелёную траву, брела белая коза с большими ребристыми рогами.       — У тебя такие же будут? — кивнул Марик в сторону животного.       — А мне почём знать? Раньше у меня рогов не бывало, — Дёма нырнул рукой под глубокий капюшон. — Пока что гладкие и прямые, — посмотрев на Марика, он добавил: — Можешь потрогать, если хочешь.       Марик потрогал. Потому что если у твоего — ещё не — парня есть рога, то нельзя не воспользоваться возможностью их потрогать. Потом потрогал ещё раз — уж больно прикольными на ощупь оказались. Уже не те маленькие бугорки, что были несколько дней назад, а вот прям… рожки. Он бы и третий раз потрогал, если бы не наткнулся на Дёмин укоризненный взгляд. Или смущённый. Над считыванием мимики надо ещё поработать.       Они вышли на остановку, и приехавший с опозданием автобус с тем же опозданием привёз их на улицу Нечистого. У подъезда на лавочке никто не сидел, зато у двери стояли Святая-младшая с ровесницей. Марик, честно говоря, понятия не имел, сколько ведьме лет, да и другой девочке, но на вид — не больше одиннадцати. Непросто, наверное, в таком возрасте целый морок поддерживать. Марат в свои одиннадцать по заброшкам лазил и мультики по «Диснею» смотрел.       Распрощавшись с подругой, Маша подошла к ним:       — Вы баб Глаше бересклет несёте? Давайте я возьму. Всё равно её дома нет.       Марик, пожав плечами, передал ей мешок — ему-то лучше, Аглая не успеет ещё чем-нибудь нагрузить. Ведьма плоды забрала и, не прощаясь — что, в целом, было логично, ведь она и не здоровалась, — побежала домой.       — Ну и прыть… — пробормотал Марат, ловя закрывающуюся подъездную дверь.       — Не стоило, наверно, ей отдавать, — сказал Демьян, когда они уже зашли в лифт.       — Почему?       — Она… не особо послушная. Скорее всего, имела скрытый мотив.       — Ну, это уже не наши проблемы, — успокоил его Марик. Ему вспомнилась та погоня на лестнице. Маша тогда, кажется, тоже в чём-то провинилась. А ещё это была их вторая с Дёмой встреча. Представить только: всего через два месяца… Ладно, формально между ними особо ничего не изменилось. Но фактически ведь они далеко ушли! — Пусть сами разбираются.       А им надо чаю попить, сериал посмотреть… Они вошли в квартиру и сняли верхнюю одежду. Там же на самом интересном закончилось. Хотя интереснее всего, конечно, было наблюдать за меняющимся на протяжении серии лицом Дёмы. Чтобы расширить эмоциональный диапазон нелюдимой химеры, всего-то, оказывается, нужно было включить хороший детектив.       Марик почесал ухо. Да что это, блин, за звук?       — В домофон звонят, — заметил Демьян.       И правда. У родителей дома стоял другой звук, в общаге такого роскошества не было, а в этой квартире Марику ещё никто не звонил, вот он и не понял сразу.       — Выходи, подлый трус! — раздался из белой пластиковой трубки приглушённый Пашкин голос. Он здесь вообще откуда?       — С чего это я должен куда-то выходить?       — Ты дурак? Мы ещё во вторник встретиться договорились. И я тебе уже раз пять звонил.       Вот чёрт. Они и правда договаривались, но потом Демьян грохнулся в обморок, затем у Марика едва хватало время на поесть, не говоря уже о подумать, и вот… Забыл. Ещё и телефон на беззвучный поставил. Пошёл по стопам Антона, который как девушку завёл, так сразу для друзей существовать перестал.       — Может, поднимешься сначала? — не оставляя ему выбора, Марат нажал на кнопку с ключиком и повесил трубку. Повернувшись к Дёме, спросил: — Не против, если друг зайдёт? Познакомлю вас.       — У тебя есть друзья?       — Какого ты обо мне мнения? — возмутился Марик. — Есть, конечно.       — Просто ты всегда со мной время проводишь, — пояснил Демьян. — Думал, больше не с кем.       — Я с тобой зависаю потому, что мне нравится, а не потому, что не с кем больше. Понятно?       — Понятно, — кивнул Дёма.       — И мы с тобой тоже друзья, между прочим.       — Да? — Демьян задумчиво отвёл взгляд. — Ну да, точно. Друзья.       Неужели эта пауза была так необходима? Марику захотелось легонько щёлкнуть Дёму по носу. Негодяй. Ну, по крайней мере он согласился, а не возражать начал… Раздался стук — дверь Марик открыть забыл. Он провернул ключ, но стук всё не прекращался и ритмом начинал напоминать ту самую популярную песню группы Queen.       — Хороший звук у металла, — сообщил Паша, когда Марат толкнул дверь. Потом отошёл: — К тебе тут ещё посетители.       В проёме показалась Леся. Она протянула Марику запечатанный бумажный пакет.       — Мята, мелисса и листья чёрной смородины. Как ты и просил. Добавишь немного чёрного чая, и будет тебе счастье. Пеларгония моя жива?       — Жива.       — Вот и отлично. Не забывай поливать. Бывай, — покосившись на Пашку, она напоследок бросила: — Не знала, что у тебя друзья есть.       Марик раздражённо сжал в руке сушёные травы. Его сегодня все унизить решили? Сам друг же рассмеялся и взъерошил короткие колючие волосы — опять под ёжик подстригся. В руках у него звякнул своим содержимым белый полупрозрачный пакет. Пиво, вроде.       — Ты когда купить успел?       — Так по пути ещё.       — Зачем тогда спуститься просил, раз пить собрался?       — Ну так ты бы спустился, и мы бы вместе поднялись. Что за рожа, Марик, ты меня не рад видеть, что ли?       — Безумно рад.       Паша одобрительно похлопал Марика по плечу и, войдя, принялся заинтересованно осматривать коридорчик. Наткнувшись на Демьяна, который, в свою очередь, осматривал его — правда, скорее с настороженностью, чем с интересом, — он сперва испуганно отшатнулся, а потом принял важный вид и повернулся к Марату, мол, расскажи ему, что за персона снизошла до этого скромного холостяцкого жилища.       — Это Паша, мы раньше вместе работали, — представил его Марик. — А это Демьян, мой сосед.       — И друг, — добавил Дёма.       — И друг, — подтвердил Марик. Ладно, по носу щёлкать не будем.       — Как ты, однако, с соседями сблизиться успел, — присвистнул Пашка. — Я своих и не видел никогда. — Он кашлянул и протянул руку Демьяну: — Приятно познакомиться.       Демьян рукопожатие принял, и Марата, на одну короткую секунду забывшего о существовании морока, чуть удар не хватил от вида Дёминых когтей.       — Раз соседи хорошие, почему бы и не сблизиться… — пробормотал Марик.       — Раз соседи хорошие, — подхватил Пашка, — то почему бы с ними и не выпить? Пиво любишь, Демьян?       Ну началось.       — Пиво? — переспросил Дёма. Он вообще пил хоть когда-нибудь? На ужине у Любови Степановны ему как-то никто налить не предлагал, да и он сам не просил. — Скорее отношусь нейтрально.       — Это — полюбишь, — заверил его Пашка. Он вручил пакет Марику, разулся, стянул с себя куртку, повесил и куда-то торопливо зашагал.       — Пиво вкусное? — тихо поинтересовался Демьян. — Я только вино пробовал. Мне не очень понравилось.       — Это… — Марик взглянул на янтарные бутылки с немецким названием на золотистой этикетке и понёс на кухню. — Да. Но если не понравится, то можешь не пить. А если Пашка не понравится — можешь уйти. Он немного придурковатый. Пьянеешь?       — Нет.       Одной проблемой меньше. Теперь бы решить проблему со стульями. Стоять пить у столешницы Марику не особо хотелось. Пить до обеда ему вообще мало хотелось, но, во-первых, он чувствовал себя виноватым, а во-вторых — от Пашки фиг отвяжешься.       — Я схожу за своим стулом, — сказал Демьян и действительно пошёл. Марик задумчиво почесал голову. Ему раньше казалось, что Дёма новые знакомства не любит. А тут аж сам за стулом побежал.       Благоухающий лавандой — как будто полбутылька мыла выдавил — Пашка вошёл на кухню. Он покрутился у стола, наблюдая за тем, как Марат выкладывает на тарелку сушёную рыбу, а потом наклонился и одобряюще прошептал:       — Симпатичный. Утончённый, я бы сказал. Он знает, что ты у нас за другую команду играешь?       — Мы это ещё не обсуждали.       — Ещё, значит, — закивал Паша. — Значит, сказать собираешься. Значит, рассматриваешь его в качестве потенциального партнёра…       — Уймись, — отмахнулся Марик. — Я же тебе о своей ориентации рассказал не потому, что влюбился.       А потому, что надоел с предложениями «пойти в клуб девочек каких-нибудь подцепить».       — У него кто-то есть?       — Нет.       — Вот и у меня никого нет, — сменил пластинку Паша, стоило ему услышать шаги в коридоре. Он театрально упал на стул и, как барыня в предобморочном состоянии, приложил руку ко лбу. — Френдзонят меня.       — «Френдзонят»?       — Именно так, — кивнул Паша вошедшему Демьяну. — Елена Прекрасная, свет моих очей и лучший работник в одном лице говорит, что я ей нравлюсь исключительно как друг. Но я ведь вижу, что она во мне заинтересована! Погодите, надо сперва выпить…       Он вскочил, усадил их, пошарился по шкафам в поисках открывашки и, найдя, вернулся на своё место. Сделав глоток пива прям из горла и оторвав зубами кусок минтая, продолжил:       — Так вот. Я вполне себе могу отличить дружеские чувства от романтических. Уверен: она испытывает именно романтические. Почему скрывает — ума не приложу.       — И как их отличить? — спросил Демьян, открыв своё пиво когтем и чуть не вызвав у Марика ещё один сердечный приступ.       Паша почесал подбородок.       — В первую очередь — жесты, мимика и всё такое. Особенно зрительный контакт. Но тут, конечно, на характер смотреть надо. Если смущается, то наоборот глаза отводить будет. Второе… — он сделал ещё глоток, — физический контакт. Бывают, конечно, люди тактильные, но если только к тебе лезет — тут всё сразу ясно. Я, знаешь ли, в секс по дружбе не верю. Секс — это ведь страсть, эмоции, химия и всё такое… Понимаешь?       Марик поперхнулся, не успев даже поднести бутылку к губам. Он, значит, за два месяца ни разу тему секса не поднял, а этот себе такое в первый день позволяет!       — Но самый действенный способ, — Пашка похлопал его по спине, — это свидание. Пригласи человека на свидание и всё поймёшь. И здесь важен не столько ответ, сколько реакция. Влюблённый человек хоть на секунду да порадуется. Ну или там взволнуется, смутится… Короче, если ты восторг и отвращение различить в состоянии, то поймёшь. Я — в состоянии, вот и понял.       Демьян перестал грызть рыбину и уставился на Марика. Марик уставился в ответ: ему нравилось ловить Дёмин взгляд и представлять, что если бы он был ближе, намного-много ближе, то отражался бы в его глазах, как в маленьких чистых стёклышках.       — Пахнет чем-то, — в конце концов сказал Демьян.       — Лаванда? — принюхался к себе Паша.       — Нет. Гарь.       — Гарь? — подскочил со стула Марик. Он вышел в коридор и вдохнул поглубже. — Реально горим.       — Ну или кто-то передержал на плите обед, — предположил Паша. — Ты ж жил в общаге, там на общей кухне всегда так пахнет.       Одевшись, они вышли из квартиры — хотя Пашка очень уж не хотел и успокоился только тогда, когда понял, что пиво можно взять с собой, — и спустились по лестнице. Тянуло из-за приоткрытой двери одиннадцатой квартиры. Оттуда же слышался взбешённый голос Аглаи:       — Думаешь, раз сила есть, сама рецепты зелий придумывать можешь? Для этого мозги нужны! Мозги! У твоей бабки их и то побольше было. Она хотя бы не кидала в котёл всё, что ей вздумается. Вот надо ж было ей помереть раньше времени и скинуть твоё обучение на мои плечи…       — Хорошие соседи, да, — прокомментировал Пашка. Он опрокинул в себя остатки пива и протянул пустую бутылку Марику. — Ладно, парни, сама Вселенная говорит, что мне пора.       Он отсалютовал и побежал вниз по ступенькам. Марик догнал его уже на выходе.       — Прости, что сегодня так получилось. И это… Удачи с Леной. Не знал, что она тебе нравится.       — Лена? Да упаси боже с ней связываться. Как говорится, не лезь — оно тебя сожрёт. Это тебе удачи, друг мой, — Пашка ему подмигнул. — Сводишь меня в рестик, если всё получится.       Марик хмыкнул и побрёл обратно в квартиру. Сводник фигов. Как будто это поможет. Намёки — это не для Дёмы. Здесь надо вести, вести, вести… а потом в лоб спрашивать.       Ждал его Демьян не на третьем этаже, а на четвёртом. Неловко, наверное, было подслушивать семейные разборки Святых. Они поднялись на пятый, и, когда Марат остановился, вспоминая, в каком кармане ключ, Демьян его позвал:       — Мар.       — М?       — Пойдёшь со мной на свидание?       — Что? — поперхнулся воздухом Марик. Лицо — да и не только его — будто бы огнём обожгло. Даже в лёгких горячо стало.       — На свидание со мной, — Дёма накрутил на палец длинную прядь и наклонил голову вбок, — пойдёшь?