совершенный

      — хочешь… потанцевать со мной? джа хён замирает, поворачивается к нему, будто не расслышав. смотрит на него в смятении, серые глаза его прожигают в нем дыру, отчего ю бин тушуется, неуверенный в собственном же вопросе. — но здесь нет музыки, — говорит джо джа хён самую очевидную вещь. да, на улице, среди домов, на стенах которых пестрели яркие граффити, не было музыки. был лишь гул города, его ночное пение — считается ли это музыкой? ни души, никто не мог им помешать, а если бы помешал, ю бин бы с радостью тому врезал. впервые он чувствует свободу, свободу от глаз и осуждения, страха за мать, от шелли — о, как ревность захлестывает его, и ю бин ничего не мог поделать со своей раздражительностью. а сейчас он мог спокойно смотреть на него, мог грезить, стоя рядом же. ю бин, поддавшись этой атмосфере и запаху свежей травы и пыли, витающей в прохладном ночном воздухе, хочется вести в танце, держать в своих ладони чужую, на плече чувствовать тяжесть головы и теплое дыхание на своей шее. наплевать, что танцевать он не умеет. ему просто хочется… — но потанцевать ты не против? джа хён в руках держит руль велосипеда, но ставит его на подножку, когда как велосипед ю бина лежит на асфальте. — так ты для этого предложил мне потренироваться отдельно от ребят? — говорит джа хён прямо, безучастно смотря в его гетерохромные глаза. иногда его прямота ю бину нравилась, но недогадливость в самых неподходящих моментах раздражала. вот как он быть таким неоднозначным? ю бин соврет, если скажет, что не любит тренироваться с ним — он любит соревноваться именно с джа хёном. он кажется необузданным зверем, его действия не предугадать. приходилось вцепляться в руль и сумасшедше крутить педалями, а обогнать было единственной целью. и голову ничего не посещало. только эти мысли: обогнать, победить, ткнуть носом в грязь. но это не было предлогом. это пришло неожиданно. просто поддался, просто решил сдаться, сделать то, что хотел давно. — ну так?.. — я не против. ю бин вытирает потные ладони о спортивные штаны, пытается унять дрожь, но не получается. он подходит к нему весь румяный, смущенный, протягивает руку, а тот в ответ кладет в нее свою узкую ладонь, и хонг тоже видит, как алеют чужие щеки. мило. они становятся друг напротив друга. мнутся некоторое время, не зная, как подступиться друг к другу, а потом ю бин плюет на все, обнимает его одной рукой за талию и тянет к себе. они касаются грудями, начинают танцевать. несколько раз ю бин случайно наступает на ногу джа хёну, что тот не выдерживает и испускает смешок: — ты ужасно танцуешь. — о, заткнись, — огрызается ю бин. — как будто ты умеешь. — ну, иногда моих родителей приглашали на корпоративы и они брали меня с собой. точнее, заставляли. до того, как мы поссорились… там приходилось танцевать. ю бин молчит, поверженный. от смущения подрагивают руки, он сосредотачивается, стараясь больше не наступать на чужие кеды. слишком сжимает ладонь джо джа хёна. — расслабься, — ведет рукой по спине джа хён, что так близко был к нему лицом. смотрит своими серыми глазами, шепчет еще раз: — расслабься, я ведь не монстр какой. ю бин фыркает, но расслабляется. и ему действительно становится легче. а когда руки устают, просто обнимают друг друга, кладя головы на плечи, и двигаются на месте. джа хён, как в его грезах, обдает нежную кожу шеи горячим дыханием. пробегают мурашки, ю бин сжимает его крепче, не желая отпускать. вот бы этот момент не заканчивался. чтобы тепло чужого тела не растворилось в его руках, чтобы смольные волосы продолжали щекотать его кожу. — доволен? — еще чуть-чуть. джа хён прячет улыбку в его плече.