///
Тэхен в очередной раз поцеловал его ладонь, грея дрожащие пальцы. С каждой минутой приближения к дворцу, сердце Юнги намеревалось выпрыгнуть из груди. Столько лет провел в этих стенах в качестве слуги, а теперь возвращался главной наложницей третьего принца. Носил ребенка под сердцем, держал в объятиях любовь всей жизни. Моменты, о которых он и не мечтал. В детстве ему казалось странным, что в руках одного человека могло быть столько власти. Император слишком далек, ближе к небесам, чем земле. За три года при дворе Юнги повезло лишь его ботинки увидеть. Никогда не поднимал взгляда, а теперь его должны были представить. Рассказать, что он несет дитя императорских кровей. — Не волнуйся, — как Тэхен мог сохранять хладность ума и спокойствие, оставалось загадкой, — тебя невозможно не полюбить. Юнги сдавленно рассмеялся, припоминая множество личностей, что могли опровергнуть слова принца. — Да ну? — Нет, ты прав, — быстро сориентировался Тэхен, загадочно улыбаясь. — Любить тебя могу только я, — и немного подумав, добавил, — и Сохен Юнги фыркнул, поглаживая живот. Наен следовала за ними в другой карете, ее присутствие дарило ему некоторое спокойствие. Конец сентября – начало октября, такой срок дала лекарь для появления малыша. Нельзя точно узнать, когда ребенку надоест прятаться в животе. Описано не так много достоверных случаев беременностей омег-мужчин. А потому и рисков больше. Мин до сих пор помнил, как в августе пришел к лекарю, с уверенностью, что его живот слишком большой для одного Минсу. Наен тогда громко рассмеялась, выслушивая предположение Юнги о близнецах. Сама лекарь переводила взгляд то на принца, то на его наложницу. Не знала, как помягче им раскрыть тайну. — Сердцебиение я слышала одно, — кивнула женщина, чуть пощупав Юнги за пухлую щеку. — Но зато я частенько видела, как ты уминаешь булочки. Юнги зарделся, опуская рубашку вниз. Уж лучше бы близнецы в нем были, чем знать о своем переедании. И не он требовал всех этих вкусностей! Это все Минсу! Растущему организму требовалось больше еды, как Юнги ему отказать мог? — К тому же, для мужчины-омеги твой живот соответствует сроку, — заключила лекарь, довольно кивая. Чаще беременные омеги мужского пола вынашивали дитя на месяц или полтора раньше срока у женщин. Считалось, что этого достаточно для полноценного развития младенца. Наен точно не могла объяснить принцип, вычитывала из множества писаний, да консультировалась с другими лекарями. Все же на ее веку не приходилось заботиться о таком омеге. Омеги-мужчины все же редкость, также как и женщины-альфы. И те и другие вполне могли жить долго и счастливо, если проблем не находили на свою голову. Если в беременность любой девушки за ней следили как за зеницей ока, то за Юнги вдвойне сильнее. Велика вероятность и преждевременных родов, только об этом Наен умолчала. Не стоило сейчас нервировать его, да и переживать по мелочам ему незачем. Лекарь даже пыталась отговорить принца брать Юнги с собой – мало ли, какие риски в дороге ждали. Но Тэхен был непреклонен. Оставлять Юнги без надзора не мог, особенно в его положении. А потому решили так – Наен в качестве личного лекаря будет следовать по пятам за Юнги. — Я даже не буду с тобой спорить, — Юнги качнул головой, припоминая слова ведьмы. Сколько бы не пытался, но из головы ее вкрадчивый голос не уходил. Будто заворожил. Ночами долгими ворочался, пытаясь понять, кто мог бы быть тем самым коршуном. Вариантов находил не мало, один хуже другого. Предатель вполне мог спрятаться и под личиной друга. — Все будет в порядке. Представимся отцу, потом ты увидишь мои покои, — мечтательно произнес Тэхен. — Я ждал неделями, что ты окажешься в них. — Ожидание того стоило? — улыбнулся Юнги, чуть сильнее сжимая его ладонь. — Ты даже не представляешь насколько. Странно. Когда Юнги уезжал из этого места, его сердце было разбито, разум в смятении. Теперь же узнать себя не мог – столь расслабленный, счастливый, в объятиях любимого. Все годы горя и тоски вели их друг к другу. Проселочная дорога сменялась мощеной, приятной под копытами лошади, да колесами кареты. Агуст думал, что никогда не вернется во дворец. И оказался прав. Тот слуга умер в момент отъезда, остался лишь один Юнги. Главная наложница третьего принца, совсем скоро отец для наследника. Тэхен улыбнулся, целуя полураскрытую ладонь Юнги. Глупо ли мечтать, что однажды они вернутся сюда и назовут этот дворец своим? Юнги все чаще задумывался об этом: Тэхен на троне. Дворец стал бы их домом, никто бы не диктовал условия Тэхену, тот сам был бы в праве решать, кому стоять подле него. Раньше ему казалось странным мечтать о большем, теперь же Юнги не видел в этом ничего зазорного. Сокджин был прав – будущее не предопределено, никому не ведано, что произойдет с ними. Быть может, на них нападут разбойники и они полягут прямо здесь. Либо станут выше небес, дойдут до таких вершин, которые и не снились их предкам. Юнги дернулся, когда карета резко затормозила. Расслабился, стоило дверце приоткрыться, впуская улыбчивого Хосока. Из их поместья они отправились только впятером вместе со стражей. Шухуа осталась за главную, сумеет справиться со всеми проблемами. До дня рождения четвертого принца осталось три дня, а они прибыли в числе первых. Время встретится с будущей семьей. Тэхен покинул карету первым, тут же протягивая ладонь Юнги, помог спуститься вниз, оставляя легкий поцелуй на щеке. И поспешил открыть дверь второй кареты, помогая выбраться матери. Шихен выпрямилась, угрюмо уставившись на мощные ворота дворца. — Дом, милый дом, — нараспев произнесла Шихен, протягивая ладонь Юнги. С улыбкой переплела их пальцы, идя под руку с ним. Дворец совсем не изменился. Все такой же шумный, изящный. Множество слуг бросили свои дела, выстраиваясь в ряд, кланяясь им, пока глашатай кричал: — Дорогу, третий принц Когурё – Ким Тэхен! Юнги улыбнулся, замечая слабую ухмылку на губах любимого. Тот подмигнул, проходя впереди, как положено в его положении. Следом Хосок, как главный советник, а уже потом они с Шихен. Глупо, что Юнги представлял, как однажды будет идти рядом с Тэхеном, вровень. И эти люди будут кланяться уже не только принцу. Прежде злые лица, что не стеснялись издеваться над ним, бить за самую маленькую оплошность, теперь дрожали, низко склонив головы. Юнги совсем не злопамятный, нет, просто память у него долгая. И на лица, и на ситуации. Дорога казалась бесконечной, до тронного зала идти и идти. Ноги уже побаливали, но традиции отменять никто не собирался. Первый поклон обязателен для новоприбывших. Тэхен остановился лишь на мгновение, сделав глубокий вдох перед закрытыми дверями, прикрыл глаза, досчитывая до трех. И кивнул слуге, позволяя тому проскользнуть вперед. Объявить о приезде третьего сына. Того, о ком император хотел бы забыть, да никак не мог. Любил ли его отец или же ненавидел? — Не поднимай голову, пока к тебе не обратятся, — вновь повторила Шихен, слегка дрожа в его руке. — Император весьма своеобразен. Ким Хёджон, император Когурё, что вступил на трон в свои двадцать. Остался единственным наследником, после долгой и кровопролитной войны. В годы, что предшествовали его правлению, на троне сменилось не менее пяти императоров. Кто-то продержался год, кто-то несколько месяцев. Кого-то свергла знать, а кто-то перешел дорогу брату. Путь к трону выложен на дороге из костей и золота. Удержаться на троне, стоящем на горе трупов, достаточно тяжело. Всегда есть кто-то лучше, выше, кто считает, что справится с ролью лучше. Да только император крайне тщательно выбирает тех, кто входит в его покои; тех, кто входит в близкий круг семьи. Никого не подпускает к себе, тщательно подбирает союзников, а врагов держит еще ближе. Чтобы ударить первым. Когда Юнги только появился во дворце, то боялся, как бы император не выбрал его. Насколько Юнги помнил, ему около пятидесяти было, а сейчас еще старше. Лишь одна мысль о том, что кто-то мог воспользоваться им, его телом, приводила в бешенство. Заставляла дрожать и молиться Богам. И они смилостились, даровав ему Тэхена. Третий принц вошел первым, стоило слуге вновь появиться. И эти минуты ожидания тянулись вечность. Ноги Юнги дрожали, а Шихен мягко выдыхала, поглаживая его ладонь. Нервничала не меньше, ожидая этот сладкий момент встречи. Или же горький, как послевкусие единственной ночи, даровавшей ей сына. — Вторая наложница, — из едва приоткрытой двери появился слуга. — Император просит вас… Как и главную наложницу третьего принца. Шихен выпрямилась, вновь надевая маску безразличия, оцепенелой прекрасной женщины. Девятнадцать лет назад она впервые вступила на порог дворца повелителя. Юнги сглотнул, на секунду лишь прикрыв глаза. Ноги не слушались, а Шихен не отпустила его ни на мгновение, проходя вперед. Пока не замерла, низко опустив голову. Юнги не дышал, уставившись на подол ханбока. Вдох – выдох – вдох - выдох. — Рад видеть Вас в добром здравии, — хриплый, грубый мужской голос прозвучал совсем рядом. Шихен отпустила Юнги, тут же целуя ладонь повелителя. Милость, что доступна не каждому. — Мой император, благодарю вас. Больше император ничего не сказал, оказываясь напротив Юнги. С любопытством осматривал омегу, прищурив глаза. На секунду рядом с ним взмахнулась ладонь, будто коснуться его хотел. Но передумал, ушел, так ничего не сказав ему. Юнги не дышал, боясь голову поднять, пока шорох императорских нарядов не затих. — Та омега, из семьи Ли, будет отличной парой, — Ким Хёджон протяжно выдохнул, тщательно подбирая следующие слова. — Свадьба второго принца назначена на январь, твоя же произойдет в марте. Юнги прикусил нижнюю губу, стараясь подавить улыбку. Прекрасно, еще одна супруга. Конечно, император не мог знать, что у какой-то наложницы принца день рождение в этот месяц. Просто удар судьбы уж слишком жесток. — Отец, мой повелитель, — голос Тэхена доносился откуда-то издалека. Юнги слегка приподнял взгляд, замечая, как принц расположился впереди, на самой низшей ступеньке, что вела к трону императора. — Я сказал, что… — Ли Джиын, дочь моего старого друга, — продолжал император, толком не вслушиваясь в его слова. — Да, изначально обещан ты был другой. Но раз обстоятельства сложились так… — Отец, — вновь твердо произнес Тэхен. — Я выбрал для себя супруга и лишь хотел бы, чтобы ты одобрил мой выбор. Юнги застыл, не веря, как легко и просто слова льются с чужих губ. Разве можно так в открытую противостоять императору, когда он все для себя решил? Рядом с ним встрепенулась Шихен, но голову не подняла. Боялась за сына сильнее, чем за себя. — Но после нового года планируется поход, — все глубже уходя в себя, продолжал император. — Значит, свадьбу сыграть надо раньше. Ваши супруги будут на празднике в честь четвертого сына, там и познакомитесь, — император прищурился, наконец-то замечая омег, смиренно ожидающих указаний. — Отведите гостей в их покои и пригласите ко мне наследного, второго и четвертого принца. Я хочу обсудить с ними поход. Тэхен поклонился, на секунду отходя к матери и Юнги, что-то шепнул ей на ухо, на мгновение улыбнулся Юнги. Только искр во взгляде не было, один лишь огонь. И в нем Юнги мог видеть дракона, раскрывающего могучие крылья, готового к долгой и кровопролитной войне. — Увидимся, моя любовь, — отвесил поклон Тэхен, тут же возвращаясь к отцу. Разговаривали о походе, будто последних нескольких неловких минут не существовало. Шихен осторожно вывела Юнги из оцепенения, придерживая за поясницу. На свежем воздухе дышалось свободнее, да и атмосфера приятнее. Не было удушающего чувства, будто каждый его шаг рассматривался под каждым углом. Что происходит в тронном зале в нем и останется. — Все прошло хорошо, — улыбнулась Шихен, уводя Юнги совсем другой дорогой. Чуть дальше сад, в котором Юнги тайком встречался с Тэхеном. А если взглянуть в противоположную сторону, то можно отыскать и общие комнаты слуг, где жил Мин. Теперь же они следовали на огороженную территорию, принадлежавшую третьему принцу. Только сейчас Юнги заметил, как близок сад. Неужели все это время он прятался на земле Тэхена? Несколько лет он провел в странствиях, в походах и плену, а потому его дом вечно пустовал. Судьба ли, что из всех потайных мест дворца, Юнги выбрал именно это, принадлежавшее избраннику его сердца? Юнги улыбнулся, стоило женщине провести его дальше. В императорском дворце рядом с покоями принца существовали лишь одни – для его будущей супруги. Наложницы же ютились с остальными, а учитывая, что из всего гарема здесь только Юнги, то не стоит догадаться, кто жить в них будет. — Тэхен упрям, — Шихен остановилась у дверей в покои, что вели к принцу. Именно сюда сын попросил привести Юнги. — Если вбил себе в голову что-то, то добьется этого. Мне ли не знать… Но идти открыто против воли отца… Ты должен отговорить его. — От того, чтобы стать ему супругом? — с прищуром поинтересовался Юнги. Шихен натянуто улыбнулась: — От действий, которые он совершит, чтобы добиться желаемого, — заметив спешащего к ним слугу, женщина подняла ладонь, прося принести в покои принца несколько его любимых блюд. — Он от тебя не откажется. В груди потеплело от этих слов. — Только будет ли смысл в этом титуле, если он добьется его кровью? Дрожь прошлась по телу. Шихен слабо улыбнулась, оглаживая его щеку. Пожелала хорошего дня, медленно удаляясь по дорожкам к своим покоям. Последние летние деньки. Юнги вдохнул августовский воздух, прижимая ладони к животу. Прикрыл глаза лишь на мгновение, а затем переступил порог. Эти покои станут домом для них на пару недель, пока не отпразднуют все праздники. Юнги сдавленно рассмеялся, падая на кровать. Да, покои принца в императорском дворце отличались от их дома. Здесь не чувствовалось руки самого Тэхена, ведь принц в юные годы часто отлучался в походы с отцом, да и многие важные ему вещи перевез в свое поместье. Покои чуть меньше их, но кровать удобнее. Юнги мог утонуть в этих одеялах, слиться с ними воедино. Но не мог. Ему отведены другие покои, хоть Тэхен и звал его к себе. Традиции, правила и законы, которые они должны чтить в этом месте. Полнейшая чушь. Радовало, что ему разрешили жить в покоях непосредственно примыкающих к Тэхену. Те, что предназначались для супруги. Юнги фыркнул себе под нос, вспоминая заносчивое выражение лица императора. Тэхен для него не более чем разменная монета, а брак с высокопочтенной особой один из политических шагов. С Дженни не удалось? Не беда! Отец найдет лучше омегу, из другой семьи. Как раз после дня рождения четвертого принца, они займутся свадьбой для Намджуна, надо же успеть до похода! А затем и Тэхена поставят перед фактом, что некая Ли Джиын его будущая супруга. Юнги не особо хотел выслушивать доводы императора о грядущей свадьбе. Это же не вопрос, а окончательное решение. Юнги понимал, что до супруга, как бы Тэхен не мечтал, ему не дорасти. Скорее, они убьют его и сделают вдовцом, чем позволят безродному омеге стоять подле принца. Юнги надул губы, оглаживая живот. Но он же не какая-то безродная омега! Он Мин Юнги, сын древнейшей семьи Мин, одной из ветвей, имеющей отношение к императорской семье Усана до их свержения. Да, может их и нельзя было назвать богатейшими на острове, но Юнги получил лучшее образование из всех возможных вариантов. Не его вина, что пираты похитили его, а потом по воле судьбы он оказался слугой во дворце. Будь судьба менее жестока, то не произошло бы все это. Но будь судьба менее благосклонна к нему, то никогда бы Юнги не повстречал Тэхена. Столько предположений, вариантов развития событий. Юнги верил, что предназначен для Тэхена. А тот его. Весь и без остатка. Еловые ветви, легкое ощущение морозца, Юнги с улыбкой вдохнул любимый запах, не собираясь вставать со столь мягкой постели. Тэхен тянулся к нему, скидывая плащ с плеч. Бросил, не глядя, а затем лег рядом, прижимаясь всем телом к его боку. Юнги осторожно зарылся ладонью в шелковые волосы, аккуратно перебирал прядь за прядью. — Не слушай повелителя, — буркнул Тэхен, перехватывая его ладонь. Прижал к губам, носом поглаживая кожу. — Ты – мой супруг. — Но не по закону, — мягко напомнил Юнги. Выдавить улыбку из себя пытался, но не смог. — Тэ, все в порядке. Я не сомневаюсь в тебе и твоих чувствах. Даже если по закону появится другая… Сердце Юнги будет разбито, но будет знать, что его осколки бережно сохранит Тэхен. Он же не обязан любить эту супругу, лечь с ней в постель, верно? Пока император не захочет наследников от нее. — А я так не могу, я обещал тебе, помнишь? А слово я свое держу, — поднялся, уводя взгляд в сторону. — Я пытался поговорить с ним, но он и слышать не хочет. Говорит, потом, потом. Но я его знаю. Он не даст мне то, чего я хочу, пока не увидит выгоду для себя. Юнги нахмурился, нехотя приподнимаясь с постели. В голове отголоски слов Шихен. — Ты слышал его, да? — Тэхен задумчиво уставился в стену. — Он готовится к походу. После празднования нового года. В прошлый раз, когда я отличился, то он позволил мне исполнить одно желание. Если я смогу добиться большего… Юнги резко обхватил пальцами подбородок Тэхена, заставляя смотреть прямо в глаза. Не мог оставаться в стороне, когда любимый решал свою судьбу. Глаза принца чуть расширились, а ресницы подрагивали. — Это опасно. Что, если ты не вернешься? Думаешь, этот чертов титул будет для меня значить хоть что-то, если ты погибнешь? — Но я вернусь к тебе, — Тэхен улыбнулся, охватывая чужое запястье своими ладонями. Отвел руку в сторону, прижимаясь всем телом к Юнги. Один поцелуй в лоб, второй под правое веко, уделял внимание каждой частице его лица. Отвлекал мастерски. Юнги таял под его прикосновениями, с нетерпением ждал того самого поцелуя. Их губы мягко двигались напротив друг друга, вновь и вновь деля одно дыхание. Как кому-то могли надоесть такие ласки? Переубеждать Тэхена в изменении решения невозможно. Юнги медленно оторвался от чужих губ, лбом прислоняясь к его плечу. Остается только смириться. Или действовать по-своему. Странно блуждать по дорогам, которые были его миром прошлые несколько лет. Только вчера он, маленький и несмышлёный, переступил порог дворцового сада. А сейчас Юнги любимый третьего принца, главная наложница. Слуги с опаской смотрели на него, кланялись, замечая столь дорогие украшения на шее, да алую ленту, обрамляющую лоб. Хосок настороженно следил за каждым слугой, что собирался приблизиться к нему. Уж больно напоминал сторожевого пса. Благо, что не препятствовал этому пути. Общие комнаты слуг, что когда-то скрывали его от чужих глаз, не изменились. Только людей прибавилось, но и несколько знакомых лиц отметил. Правда, те не узнавали его. Либо прекрасно притворялись. Они ему не ровня. — Феликс, — мягко позвал Юнги, улыбаясь уголками губ. Как и подобает, вся его охрана осталась снаружи. Лишь Наен следовала рядом, своим взором отгоняя других. Друг его изменился. Прежде светящееся лицо осунулось, под глазами темные круги. Со дня на день его жизнь изменится. Он войдет в покои принца, будучи одной из наложниц. Феликс натянуто улыбнулся, отвешивая глубокий поклон. — Идем, поговорим. — Ждать ответа Юнги не стал, тут же покидая душные комнаты. Завистливые взгляды игнорировал, гордо подняв голову. Агуст мертв, а Юнги жив. Феликс медленно шагал рядом, боясь взглянуть на бывшего друга. Переписка затихла, не по вине Юнги, что кропел над каждым письмом. Просто расстояние убивало любую дружбу. Как и отличие в рангах. — Ты волнуешься? — тихонько поинтересовался Юнги, останавливаясь. Феликс хоть и выше него, но казался таким маленьким. — Четвертый принц не посмеет навредить тебе. Пока ему не стукнет восемнадцать ни о каких детях и речи быть не может. Оставался маленький шанс, что Чонгук передумает. Позволит омеге жить спокойно и не возьмет в гарем. Юнги сомневался, что удача будет на стороне Феликса. Больно злопамятный четвертый принц. Благо, что со вчерашнего дня Мин ни с кем из семьи не встречался. Достаточно было императора и его слов. — Как тебе удалось? — поинтересовался Феликс, прищурившись. — Так быстро околдовать принца? Юнги никогда не рассказывал о Ви. Хранил их связь в тайне ото всех. Да и с вхождением в гарем принца ничего не изменилось. Для всех Юнги омега, что одну ночь побывал в покоях их повелителя, а затем остался навсегда. Другие же, более догадливые и пронырливые, строили теории о том загадочном омеге из дворца, что украл сердце принца. От догадки они далеко не ушли, но подтверждать или отрицать что-либо Юнги не собирался. — Никакого колдовства, — упрямо возразил Юнги. — Только любовь. — Если эта любовь так сильна, то почему ты не просил за меня? — Феликс вздернул нос, смотря на Юнги. — Разве одного твоего слова недостаточно, чтобы спасти меня от него? — Для таких дел – недостаточно. И Юнги не врал. Рассказал Тэхену в один из вечеров, когда писал очередное письмо Феликсу. Знал, что снова останется без ответа. Ситуации у них разные. Тэхен давно ставил матушку Шихен перед фактом, что в гареме есть одна омега – Агуст – что украл его сердце, а потому любые крики четвертого принца не имели смысла. Тэхен старше, да и сказал свое слово первым. К тому же, в на следующий день они покинули дворец. Феликс же для Тэхена ничего не значил, а вот четвертый принц разглядел в нем что-то. — Или ты боялся конкуренции, — прошептал Феликс, делая шаг назад. — Все слышали, что происходит во дворце. Что одна омега возомнила себя чуть ли не супругой принца, хотя роду никакого. Сжал ладони в кулаки, старался успокоиться. Не со зла он это говорит, просто задеть хочет. Больно Феликсу, а как иначе о чувствах рассказать не знает же. Юнги натянуто улыбнулся. — Я ничего не боюсь, — Юнги опустил взгляд вниз, резко поднимая. — Я правда помочь хотел, пытался вытащить тебя отсюда. А теперь прошу не вляпываться в неприятности и думать, с кем говоришь и как. Ты – не я. Будешь так говорить с принцем, попадешь в темницу. И повезет, если снова увидишь свет. Юнги обернулся, кивая Хосоку и Наен. Те тут же последовали за ним, напоминая двух уток, что по пятам бегали за утенком. В груди жар разгорался, которых давно не видывал. Привык сохранять спокойствие, думать о каждом слове, честным оставался только с Тэхеном. А эта короткая встреча пробуждала в нем лишь злое. Не виноват Юнги! Ни в каких обвинениях: ни в колдовстве, ни в попытках привязать к себе принца. Тэхен выбрал Юнги. А Юнги выбрал Тэхена. Все просто. Так почему люди не верили в их любовь? То Сокджин, что до сих пор уверен в жажде власти Юнги, то теперь Феликс. Да, может Юнги жаден до чужой любви, что не стал делиться Тэхеном ни с кем. Но он не безродная омега, а Мин Юнги из Усана. Семьи, что когда-то сама стояла во главе государства. И если сейчас от семьи остался лишь пепел, то Юнги с гордо поднятой головой будет продолжать нести эту ношу в одиночестве. А затем расскажет сыну – Минсу – о его прапрапрадедушке, а затем и о дедушке, о всех братьях и сестре, которых Юнги потерял в ту ночь. И так род Мин никогда не умрет. Юнги замер, быстро кланяясь мужчине перед ним. Широкая улыбка, заносчивый взгляд. Наследный принц засмеялся, тут же хватая ладонь Юнги, оставил легкий поцелуй на тыльной стороне. Тот самый, что Тэхен не позволил ему подарить в их первую встречу. — С каждым днем твоя красота лишь умножается, — Сокджин довольно кивнул Наен и Хосоку, что слегка отошли назад. — Не думал, что Тэхен позволит тебе на таком сроке путешествовать. — Боится оставить меня одного, — выдавил из себя Юнги, натянуто улыбаясь. — То отравят меня, то ему стрела прилетит. Наше поместье стало довольно опасным местом. Нужен глаз да глаз за всеми. Сокджин громко рассмеялся, замечая камень, так ловко брошенный им. Что ж, не Юнги эту игру первым начал. И если Тэхен не видел в действиях брата ничего плохого, то Мин так просто это не оставил. По вине наследника престола его любимый чуть не погиб. Так почему Юнги должен быть добр и мил с ним? — Где же Расон? — полюбопытствовал Юнги, не замечая поблизости супругу принца. — Хотел пожелать ей здоровья. Да и Дживон встретить, наследники с ней? — Ах, Расон, — фыркнул Сокджин, пытаясь припомнить, когда видел её в последний раз. — В своих покоях верно, а Дживон пребудет лишь к вечеру. С остальным гаремом. Юнги надул губы. Ему хотелось поговорить, высказать все накопившееся после встречи с Феликсом. А раз все друзья остались в поместье, а Дживон еще не вернулась, то придется ему хранить это глубоко в своем сердце. — Слышал, Тэхен разозлил отца, — ненавязчиво продолжил наследный принц, довольно улыбаясь. — Не согласен с выбором супруги. Мол, он уже выбрал кое-кого и не намерен отступать. Даже сделку ему предложил. — Какую сделку? — Юнги опешил, наблюдая, как огонь в чужих глазах лишь ярче становился. — Мне это неизвестно, — не врал. Юнги прищурился, наблюдая за каждым движением принца. Сокджин действительно красив, не как Тэхен, тот в стократ прекраснее и любимее сердцу, но что-то в наследном принце завораживало. Огоньки в глазах, слегка пухлые щеки, вечно улыбался и пытался всем понравиться. Немногие знали, как горячо ненавидел Сокджин каждого, кто стоял на его пути. Принц слегка наклонился вперед, оставаясь на уровне глаз Юнги, чтобы довольно улыбнуться и сказать: — Только вот отец вряд ли согласится. Его очень сложно заинтересовать, — его улыбка растянулась сильнее. — Но, быть может, если замыслы Тэхена хороши, то стать тебе частью императорской семьи, братец. Юнги приоткрыл рот, замечая столь бесцеремонное отношение. Наследный принц довольно улыбнулся, отвесил поклон, продолжая свой путь по императорскому двору. А Юнги замер, вздрогнул лишь, стоило Наен придержать его за локоть, предлагая пройтись до сада. Слишком много встреч и потрясений за это утро. Ждал уже вечера, когда вновь окажется в объятиях любимого принца. А пока мог отдохнуть, отвлечься от этих мыслей. Читал на скамье в саду, наблюдая за мелкими птицами, что клевали семена. Юнги улыбнулся, слегка вздрогнув от прохладного ветра. Пора возвращаться в покои. В просторной ванне с теплой водой наконец смог расслабиться, откидываясь на бортик. Странно. Казалось, за столько месяцев он должен был привыкнуть ко взглядам, к слугам, что исполняли любую прихоть. Только все равно неловкость ощущал, вспоминая, как сам мальчишкой бегал по поручениям. И если бы не одно из них, то и Тэхена никогда не встретил. Юнги улыбнулся, вспоминая их первую встречу. Аромат, что завладел всем его сердцем и душой, что окутал легкие и взял в крепкие тиски. Тот самый, что вновь появился, притягивал к себе. Юнги протянул ладонь, проводя ею по белоснежной рубашке принца. Ханбок уже снял, да и украшения из волос убрал. В своем поместье Тэхен одевался аккуратно, но сводил всякие ценности до минимума. Боялся, что может потерять их. Лишь маленькая золотая корона на пучке волос напоминала о его статусе. — Скучал, любовь моя? — Тэхен нежно провел ладонью по его щеке, стирая несколько капелек. Выпрямил плечи, слегка застонав от ноющих мышц. Неосознанно потянулся в старой ране. — Каждую секунду нашей разлуки, — улыбнулся Юнги, притягивая принца ближе, пока губы не слились в поцелуе. — Присоединишься? Тэхен не отказался, нарочито медленно снимая рубашку. Обнажая миллиметр за миллиметром кожи. Неряшливо бросил штаны в сторону, за несколько мгновений оказываясь в воде. Подплыл ближе, тут же оказываясь перед Юнги. — Устал, — признался Тэхен, лбом прижимаясь к чужой ключице. Юнги надул губы, поглаживая его спину. Нашел в воде губку, натирая принца, смывая всю грязь и усталость. Затем вылил немного раствора в ладонь, зарываясь в чужие волосы. Мыть друг друга интимное, но любимое занятие Юнги. А затем расчесывать их, это одновременно и будоражило чувства, но и успокаивало его. Юнги шептал о своих занятиях, как малыш Минсу любил подраться в его животе, на что Тэхен лишь хихикал. Едва не засыпал в его теплых объятиях, пока вода не начала остывать. Следующий день выдался ленивым. Лишь утреннее чаепитие в кругу Шихен, пока принц не ушел к отцу, пообещав вернуться к вечеру. И обещание сдержал, пока Юнги мысленно отсчитывал дни до праздника четвертого принца. Один день. — Разве так ли сильно отличаются наши языки? — Тэхен запрокинул руки за голову, уставившись в потолок. Юнги оторвался от книги, недоуменно уставившись на принца. Все еще не мог поверить, как быстро летит время. В прошлом году в это же время они были незнакомцами, а сейчас пара, что ждала появления маленького принца на этот белый свет. — О чем ты? — Ты с Усана, — напомнил Тэхен, заставляя Юнги хихикать, будто он мог забыть об этом факте. — Но ты говоришь на нашем языке так хорошо. — Я почти пять лет живу здесь, — выпрямился Юнги, прищурившись. — Первый год нас обучали языку, били по лицу, если произношение неправильное будет. После такого не захочется ошибаться. Юнги вздрогнул, вспоминая не сильно приятную Хеен из Старого Дворца. Благо что не видел эту женщину, хотя множество людей были приглашены на праздник в честь четвертого принца. Тэхен нахмурился, приподнимаясь на локтях, пока не оказался на одном уровне с ним. Аккуратно обхватил подбородок, чуть оглаживая его, прикоснулся к губам кончиком большого пальца. — Ты покажешь каждого, кто бил тебя, — мягко произнес принц, наконец, соединяя их губы. — И я уничтожу их всех. — Это в прошлом, — с придыханием ответил Юнги, вновь потянувшись к чужим губам. Приятно просто лежать в объятиях друг друга, делиться одним дыханием на двоих, вновь и вновь соприкасаясь губами. Юнги слабо застонал, зарываясь ладонью в волосы Тэхена, стянутые шелковой лентой. — Ты должен научить меня, — Тэхен улыбнулся, оставляя поцелуй на его подбородке, спустился на шею, соприкасаясь губами с меткой. — Что? От смешения запахов мысли в голове путались, а в животе сладко тянуло. Тэхен обещание сдерживал, ограничил их ласки на позднем сроке, позволяя получать разрядку лишь мягкими ладонями, да губами. Сложно собрать мысли в единое, когда Юнги грезил совсем о другом. — Твоему родному языку, — поспешил объяснить Тэхен, кончиком носа тычась в нежную шею. — Хочу быть ближе к тебе. Юнги улыбнулся, охватывая ладонями чужие щеки. И за какие свершения в прошлой жизни Боги даровали ему Тэхена? Разве заслужил ли Юнги это счастье? — Чагия, я люблю тебя, — Тэхен опешил, замечая неизвестное слово, сорвавшееся с чужих губ. А Юнги столько раз мечтал хоть раз назвать так любимого. — Ча-гия, — медленно повторил принц, пытаясь скопировать и манеру произношения. Их язык тягуч, мелодичен, напоминал больше журчащий ручей, чем строгость языка народа Когурё. — Что это значит? — Дорогой, — улыбнулся Юнги, прижимаясь к губам принца. Нехотя оторвался, продолжая объяснение. — Обращение к возлюбленному. Ёбо, так можно обратится к мужу его избраннику. В народе принято, что альфа-муж нампхён, а омега независимо от пола – анэ. — То есть, когда мы официально заключим брак, — Тэхен надул губы, пытаясь собрать мысли воедино. — Я стану твоим нампхёном, а ты моим анэ? Казалось, что Тэхен ругается, чересчур сильно выделяя незнакомые слова. Юнги засмеялся, замечая его озадаченное лицо. Тут же покрыл щеки поцелуями, повторяя на своем языке: — Мин Юнги анэ, Ким Тэхен нампхён, — столько лет не мог свободно говорить на родном языке. Первые недели Юнги повторял про себя свой язык, боясь его забыть. И хоть с годами он стал гораздо лучше в языке Когурё, свой родной никогда не забывал. Юнги довольно ухмыльнулся, проводя ладонью по щеке Тэхена. — Кынын ханаппунин нэ сараниэё. И замешательство на лице принца лучшее, что удалось увидеть Юнги за сегодняшний день. Мин громко засмеялся, лбом прижимаясь к чужому плечу. Уютнее устроился в чужих объятиях, даже когда Тэхен слегка отодвинулся из-за прижимавшегося живота. Все боялся навредить ему. — Тебе достаточно выучить мое имя и эту фразу, — Юнги хихикнул, звонко чмокая Тэхена в щеку. Прижался губами к ушной раковине, переводя дальше. — Он – моя единственная любовь. Тэхен тщетно пытался выговорить столь сложную фразу. Все находил отличия в их языках, но также множество и совпадений. Юнги хихикал, раз за разом повторяя эту простую фразу. А стоило принцу правильно запомнить, как целовал и крепко обнимал. Такой метод обучения гораздо действенней, чем побои. — Таншинын наи ванджанимэё, — улыбнулся Юнги, прижимаясь к чужой груди. — Ты мой принц. — Мин Юнги – моя единственная любовь, — с запинками произнес Тэхен, довольно улыбаясь. Всего пара выученных фраз, но глаза Юнги сияли ярче любой звезды на небосводе. — Наш малыш будет знать оба языка. Тэхен засмеялся, стоило Юнги повалить его на кровать, зацеловывая щеки, веки, все лицо. И смеялись они вместе, наконец соединяя губы в столь желанном поцелуе. Кто бы мог подумать, что простые занятия языком могли так распалять желание? — Моя любовь, — протянул Тэхен, мигом исправляясь, — нэ саран. Юнги застонал, от смущения ткнулся лбом в чужую грудь. Одно слышать обращение из уст Тэхена на языке Когуре, но совсем другое ощущение на своем родном. Принц осторожно смахнул слезинку, сбежавшую по щеке. — Я люблю тебя, — прошептал Юнги, касаясь чужих губ, вновь прижался к его груди, тихонько всхлипывая. — Так сильно люблю, если бы ты только знал. — Чувствую, — так же тихо ответил Тэхен, ладонь его замерла напротив сердца. — Каждый твой вздох, каждый удар сердца, каждый шепот твоей души. Я чувствую тебя и люблю лишь сильнее. Тэхен опустил подбородок на чужую макушку, легонько поглаживая его спину сквозь плотную ткань. Улыбнулся, замечая, как медленно дыхание омеги успокаивается, а с губ издается полусопение. Уснул. Все чаще изматывался быстрее, предпочитая больше отдыхать. Юнги походил на ребенка, так сильно жался к нему, в кулаке зажал чужую рубашку, не отпуская ни на мгновение. — В один день, мы станем супругами, — прошептал Тэхен, оставляя поцелуй в чужих волосах. — Я обещаю тебе, моя любовь.///
Прежние праздненства не шли ни в какое сравнение с днем пятнадцатилетия четвертого принца Чонгука. Юнги приоткрыл окошко кареты, выглядывая наружу. Множество жителей вышли проводить процессию из карет, что стремилась к храму вознести молитвы Богам. Шихен недовольно взглянула на сына, ясно припоминая, что просила оставить Юнги в покоях. Ей не хотелось гневить повелителя в такой прекрасный день. Тэхен крепко сжал чужую ладонь в своей, огладил большим пальцем мягкую кожу. Мин и забыл, какой красивой становилась столица в такие дни. Прошлые празднества прошли без его участия – слишком много работы на кухне, чтобы на секунду отвлечься. По площади бегали детишки, кидая цветы в проезжающие кареты. Торговцы наперебой кричали, отправляя молитвы и пожелания хорошей жизни. — Это не займет много времени, — кивнул Тэхен, выпрямляясь. Странно видеть его таким – в полном облачении принца, в ярком алом ханбоке с драконом на груди. В широких рукавах, расшитых золотыми узорами, легко спряталась крохотная ладонь Юнги. Этим утром ему принесли новый ханбок из роскошной ткани, до которой Юнги даже дотронуться боялся. Один из подарков принца. Тэхен только посмеялся, замечая растерянный взгляд своей пары. Отозвал слуг, сам помог облачиться в столь прекрасный наряд. Верхняя накидка белоснежно-золотая, а мешковатые штаны красные, в тон ханбоку принца. Юнги довольно фыркнул, отмечая, что живота не особо видно в таком облачении. Всего лишь переел кимчи на ужин, но никак не носил дитя. — Не хватает одной детали, — улыбнулся Тэхен, подходя сзади. Уложил ладони ему на живот, мягко оглаживая, поцеловал в шею, вызывая табун мурашек по коже. И отошел, копаясь в небольшом сундуке с украшениями. Юнги прищурился, наблюдая за ним, пока принц не вернулся, теперь колдуя над его волосами. Вместо привычной булавки, которой Юнги закалывал волосы, на макушке красовался пучок, пережатый золотым украшением. Несколько напоминал корону Тэхена, но более нежную, миниатюрную. — Это феникс, — шепнул Тэхен, проводя кончиком пальца по украшению. Проверил, чтобы не слетел в самый важный момент церемонии. — Ты сам сделал его, — Юнги широко улыбнулся, слегка оглаживая край вычурной птицы. Такой подарок дорого стоит, особенно скрытое послание для императорской семьи. Ни одна наложница не посмела бы просить о таком подарке, ведь каждому известно, где дракон – символ императора, феникс же птица возрождений, процветающего государства, а потому носить его позволено только супругу. Лишь по воле повелителя наложница могла примерить украшение. Знак почета и равного отношения. Юнги приподнялся на носочках, мягко целуя Тэхена. И хотел быть ближе, больше ласки получить, да только следом постучали слуги, подгоняя их. Карета дернулась, вырывая его из размышлений. Свободная ладонь по привычке метнулась к волосам, аккуратно касаясь небольшой головы феникса. Тэхен постарался на славу: настолько детальная птица, глаза из маленьких рубинов, золотые крылья с алыми вставками. — После обряда можем прогуляться по площади, — предложил принц, ненароком взглянув на мать. — Это же позволено, матушка? Шихен фыркнула, махнув им ладонью, мол: «делайте, что хотите». В такой праздник охраны множество, никто не посмел бы навредить им. Юнги сжал ладонь на животе, вытянул губы в трубочку, обдумывая предложение. С одной стороны хотел вернуться обратно, в свои покои, и поспать еще несколько часов до вечерней трапезы в императорском дворце, куда слетятся все сливки общества. Туда, где состоится церемония совершеннолетия принца. С другой же стороны, на праздниках в последний раз он бывал лишь дома, в Усане. — Я согласен, — улыбнулся Юнги, мигом целуя улыбку принца. Храмовый комплекс находился в отдаленной части столицы, на возвышении. Простые люди стекались к нему, намереваясь хоть одним глазком взглянуть на принцев. Каждый наслышан об их делах, продвижении в доверенных городах. Карета слегка встряхнулась, подпрыгивая на небольшом камне, и продолжила путь. Тэхен покинул карету первым, помогая выбраться матери, затем и Юнги. С широкой улыбкой встречал каждого, отвешивая легкие поклоны. Мин едва поспевал за ним, успевая только улыбаться, да слова благодарности отвешивать. В прошлом месяце наложница Намджуна подарила ему первенца – девочку-омегу. Сокджин до сих пор подшучивал над ним, сетуя о проклятии, где никому не удалось с первого раза добиться мальчишки в наследство. И от Юнги многого не ждали. — Я скоро вернусь, — Тэхен поцеловал тыльную часть его ладони, отходя к братьям. Вместе с отцом они войдут в храм и до полудня останутся в нем, следя за ритуалом посвящения в мужчины. Тэхен толком не объяснил, в чем заключалось их пребывание в храме. Все супруги и наложницы терпеливо ожидали снаружи, наслаждаясь погожим сентябрьским днем. Шихен придерживала его за поясницу, отводя к другим. Дживон широко улыбнулась, звонко целуя его в щеку, Расон поджала губы, но все же поздоровалась. Несколько девушек, неизвестных, но довольно доброжелательных, оказались из гарема наследного принца. Внимание Юнги привлекли несколько, обособленно стоящих под зонтиком. Скрывались от солнечных лучей, будто они ядовиты. — Императрица, — подтвердила его догадку Шихен, мигом отворачиваясь. Законная супруга императора не потеряла ни капли своей привлекательности, по ее мнению. На деле же лицо покрылось некоторыми морщинами, осунулось, напоминало гарпию из мифов, которыми зачитывался Юнги перед сном. Мать наследного принца Сокджина и четвертого принца Чонгука. В счастливом браке с императором еще и дочка родилась – Джису – та стояла подле матери, шепча что-то ей на ухо. Замуж её выдали еще в пятнадцать, несколько лет назад. Юнги не помнил, чтобы Тэхен хоть раз упоминал о сестрах, а их было предостаточно, как и последующих детей императора. Юнги слышал, что одна из его последних наложниц несла ребенка. Сыновей осталось только четверо – последний погиб несколько лет назад, скончавшись после продолжительной болезни. Другие не доживали и до года. Проклятие? Или же воля судьбы, решившей сохранить лишь четверых достойных сыновей? — Мунбель, — Дживон улыбнулась, чуть кланяясь подошедшей девушке. — Ты, верно, не знакома с Юнги. Девушка поклонилась ему, представляясь главной наложницей второго принца. Она сияла, рассказывая, как нехотя рассталась с новорожденной дочкой. Как боялась впервые брать её на руки, да вообще прикасаться. Уж больно хрупкое дитя. Вторая же наложница Намджуна осталась в поместье, вот-вот роды должны совершиться. — Совсем скоро наш принц поженится, — печально заключила Мунбель, шепчась на ухо с другой наложницей. — Я слышала, что император подобрал супруг для него и третьего принца. Юнги сжал ткань ханбока, переводя взгляд на Дживон. Значит, она тоже это слышала. Девушка печально улыбнулась ему, слегка сжимая рукава его ханбока. Время тянулось невыносимо медленно. С первым звоном колокола все разговоры стихли, как того требовал обряд. Они сели на расстеленные коврики, прижимаясь головой к земле. Так и должны просидеть, пока солнце полуденным не станет, широкие двери не откроются, выпуская пятнадцатилетнего принца. Ветер трепал волосы, сердце билось мерно, Юнги считал каждый удар. Сколько они уже так сидели? Ноги побаливали, а Минсу недовольно ворочался в животе. Громкий звон колокола, стук барабанов, звонкий оклик глашатая, просящего подняться всех с колен. Медленно, походя на неваляшку, Юнги вернулся на ноги, щуря взгляд. На возвышении, в кругу отца и братьев, Чонгук сделал последний ритуальный поклон, обещая всем оберегать землю и небеса. Юнги слабо улыбнулся, замечая взгляд Тэхена, направленный прямиком на омегу. Все медленно разбредались, возвращаясь к своим каретам, либо же к семье. Юнги краем глаза отметил, как императрица счастливо обнимала сына, с любовью смотря на мужа. Только счастья в глазах императора никакого, лишь надменный, высокомерный взгляд, направленный ввысь. Сокджин стоял подле, приобнимая за талию надутую Расон. Идеальная картина императорской семьи. Юнги вздрогнул, мигом отвешивая поклон, стоило императорскому взгляду пасть на него. Неуютно, будто в глубину души заглядывал. Мин вздрогнул, мягкие ладони аккуратно сжали его подбородок, поднимая вверх. Теплый карий взгляд, в котором плескалось море любви. Тэхен улыбнулся, ладонь ставя чуть выше, обнимал его лицо, счастливо улыбаясь. — Посмотрим на праздник? Жители расходились, испуганно кланяясь, пока императорская семья бродила по небольшому рынку, оглядывая украшения. Юнги надул губы, цепляясь за ладонь Тэхена. Думал, что лишь вдвоем они пройдутся, а это очередная традиция. Мол, дабы показать единение с народом, принц обязан пройти со всей свитой до главной площади. Радовало, что до нее уже рукой подать. Ноги не слушались, а Минсу все чаще недовольно ударял его, лишь улыбку на губах Тэхена вызывая. И плевать, что принц до сих пор звал их сына «Сохен». Скоро родится, тогда все убедятся, что чутье Юнги не врет. — Ты устал? — Тэхен бросил золото купцу, забирая у него несколько мешочков со сладостями. Тут же начал скармливать их омеге, изредка стряхивая крошки на подбородке. — Спина болит, — надулся Юнги, слегка приваливаясь к его груди. Боялся показаться слишком ласковым с принцем, будто коршун следил за каждым их шагом. До сих пор неуютно после той единственной переглядки с императором. Хотелось вернуться домой, в их поместье, где все любимо и знакомо, где тишина и покой живет. Хотя праздник действительно прекрасен. Следующий день рождение у Намджуна, но там устроят лишь небольшой пир во дворце, а потом им можно покинуть императорский дворец. Им предстояло провести здесь около месяца. Слишком долго, по скромному мнению Юнги. По пути Тэхен успел приобрести небольшую игрушку для ребенка, несколько украшений для Юнги, хотя тот и пытался уговорить Тэхена в неразумности стольких трат. Уже и так некуда складывать все подарки! А принц не унимался, даже Хосоку купил игрушечный меч, говоря, что таким будет обучать их сына. А потом замер, поняв, что сказал. — Да, наконец-то ты признал Минсу, — с улыбкой фыркнул Юнги, довольно смотря на меч в ладонях Хосока. — И учитель у него будет отличный. На главной площади четвертый принц в очередной раз поклонился, поблагодарив всех граждан за столь прекрасный праздник. Удивительно, что это учтивый и милый молодой человек, был тем же самым пареньком, что угрожал забрать в свой гарем. Юнги вздрогнул, вспоминая ненавистный взгляд, да грубое удушение. Прижался крепче к Тэхену, слегка приобнимая его за руку. Остаток пути в карете Юнги дремал, привалившись к чужому плечу. Не проснулся даже, когда карета остановилась. Тэхен легонько посмеивался, осторожно поднимая омегу на руки, пронес его прямиком до покоев. Слухи быстро расползлись, да и не важны они были. Через пару часов состоится завершающая трапеза и четвертый принц Ким Чонгук впервые возляжет с наложницей. Проснулся Юнги под теплым одеялом, вдохнул любимый аромат, сильнее прижимаясь к боку любимого. До пиршества время есть, а потому Тэхен читал письма от чиновников в поместье, прикидывая, сколько дел будет по возвращении. Да и грядущая встреча с будущей супругой пугала. Матушка отказалась помогать, боясь гнева повелителя. Тэхен знал, что его план несколько безумен, но иного пути не было. Император уже задумался над предложением, осталось лишь оттянуть встречу с выбранной девушкой. Тэхен мягко улыбнулся, поправляя пряди на лбу своего повелителя сердца. Не хотел тревожить его сладостный сон, да только припухшие губы приоткрылись, а глаза заспанно уставились на него. Втягивал аромат, прижимаясь еще ближе, недовольно дуясь из-за живота. Обниматься так, как того хотел Мин не получалось. — Скоро придут слуги, — Тэхен шепнул, слегка скатываясь на постели. Оказался на одном уровне глаз, тут же целуя его в прикрытое веко. — Пора готовиться. Вновь богато расшитые наряды, те же алые, да только несколько отличающиеся от дневных. Ткань тоньше, в покоях императора достаточно тепло. Юнги все еще клонило в сон, пока Тэхен аккуратно укладывал его волосы, закрепляя заколкой с фениксом. Даже слуг отогнал, хотя те и пытались помочь. Свежий воздух сон не согнал, хоть и дышалось легче. Прибыли они одними из первых, Сокджин громко смеялся, кормя вишнями одну из наложниц. Его жена надутая сидела рядом, пытаясь унять игривую малышку, похожую на Сокджина. Их дочь. Юнги улыбнулся, замечая еще нескольких ребятишек, что кружили рядом. Одни принадлежали наследному принцу, а пара девочек императору. Поклонились наследнику, садясь за столик слева, прямиком напротив четвертого принца. Тот принарядился, заменяя детские наряды на юношеские, так похожие, но в то же время отличающиеся от братьев. Юнги сглотнул, когда их взгляды на мгновение пересеклись. На губах Чонгука улыбка расцвела, стоило ему в несколько шагов пройти к брату, кланяясь ему. — Брат мой, — игриво засмеялся Чонгук. — Не помню, чтобы ты упоминал о скором отцовстве. Или чья-то омега любит налегать на кимчи? — Чонгук, — одернул его Тэхен, слегка закатывая глаза. — В одном из писем точно указывалось, что происходит в моем поместье. Да и ты кое-с-кем связь держишь. Юнги прищурился, наблюдая за Тэхеном. О какой связи шла речь? Чонгук засмеялся лишь сильнее, ударяя брата в плечо. Со стороны казался их разговор уютным, по-настоящему братским. Только в глазах Чонгука любви никакой, да и Тэхен настороже стоял, слегка ладонью отодвигая Юнги назад. — Помнится, я обещал тебе кое-что, — Чонгук перевел взгляд на Юнги, протягивая ладонь к его лицу. Замер, стоило Тэхену пресечь это действие на корню, дергая за запястье. — Быть может, случай еще предоставится. «Скоро ты будешь так задыхаться подо мной». Дыхание сперло, с каждым шагом удаляющегося принца дышать становилось легче, но не на душе. Юнги аккуратно присел на подушки, коими устлан весь пол. Тэхен придерживал его за локоть, другой же рукой наливал в чашку воды, тут же прося выпить. — С рук ему это не сойдет, — Тэхена слегка потряхивало, но принц старался сдерживать себя, наливая и себе. Только вина. — Если одного раза для объяснений ему мало, то я повторю. Юнги легонько вздрогнул, наконец-то дрожащими пальцами касаясь чужой ладони. Крепко сжал её, слабо улыбаясь. — Я с тобой, — нежный поцелуй, разделенный украдкой. — А ты рядом со мной. Вместе нам ничего не страшно. Тэхен слабо улыбнулся, затягивая его в другой поцелуй, длительный, совсем не предназначенный для людских глаз. Рядом с ними раздался громкий кашель Сокджина, заставляя оторваться друг от друга. И вовремя – начало церемонии. Император гордо прошел мимо всех, ведя под руку свою законную супругу. Сел на трон первый, позволяя и другим приступать к трапезе. Несколько прекрасных танцовщиц юркнуло следом, втягиваясь в донельзя красивый танец с лентами. Алыми, белыми, золотыми. Их веяние лентой напоминало трепетание крыльев дракона, его огненное дыхание. Девушки подпевали в такт барабанам, да одинокому звуку флейты. Чашки наполнялись алкоголем, слуги едва поспевали носить блюда, как каждый чиновник пытался втянуться в разговор с принцами. Тэхен дружелюбно улыбался каждому, в рукаве прятал ладонь Юнги, согревал и лелеял его. — Чиновник Ли, мой принц, — поклонился очередной напыщенный мужчина, поглаживая свои усы. Дернул за руку кроткую девицу, довольно улыбаясь. — Моя дочь – Ли Джиын. Юнги замер, так и не поднеся сладость ко рту. Есть уже не особо хотелось. Тэхен замер, смущенно смотря на чиновника, на омегу даже взгляд боялся перевести. — Наш повелитель удостоил нас милости, мой принц! — засмеялся Ли, сильнее сжимая локоть дочери. Та рделась, но на принца поглядывала, смущаясь даже одной мысли о грядущем. — Ей едва исполнилось шестнадцать, молода, красива, плодовита. Порадует нас множеством наследников! Как товар на рынке. Юнги скривился, переводя взгляд на девушку. Та уже смотрела на него, точнее на обтянутый тканью живот. Будто омег-мужчин никогда не видела. Его бровь слегка изогнулась, Ли Джиын смущенно отвернулась, так и не сказав ни слова. Чиновник Ли продолжал нахваливать ее, слова не давал сказать. — Боюсь, отец вас обманул, чиновник Ли, — не выдержал Тэхен, обрубая его разговор. — Но ни о каком браке не может быть и речи, я уже обручен. Юнги приоткрыл губы, слегка дергая за рукав ханбока принца. Не мог же он это при всех говорить, идти так явно против воли отца? На лице чиновника заиграли желваки, недоумение и злость пронеслись за пару мгновений на лице. Мог ли он поднять руку на принца? — И не с вашей дочерью, — продолжил Тэхен, поднимая ладонь. Разговор окончен. Таков знак. Чиновник гневно взглянул на сидящего Юнги, затем с громким хлопком вручил подзатыльник дочери, уводя ее за собой. Не больше, чем разменная монета в ладонях зажравшегося чиновника. Тэхен присел рядом с ним, тут же взяв холодную ладонью в свою. — У тебя будут проблемы, — прошептал Юнги, аккуратно прижимаясь к чужому боку. Все боялся на виду у всех показать свою любовь. — Плевать, — отмахнулся Тэхен, поднимая ладонь вверх, огладил щеку, спускаясь ниже, пока не остановился на шраме. — Ты мой, а я твой. И продолжил трапезу, скармливая Юнги самые вкусные кусочки. От Мина же не укрылся пронзительный взгляд императора, которым тот одаривал принца весь разговор. Благо так и сидел на своем троне, не спеша подходить к ним. Несколько девушек вновь закружились в танце посередине зала, вызывая восхищенный свист, пока одна из них не отделилась. Пронеслась по залу, как нежная лань, делая несколько прыжков, оказываясь подле принца Чонгука. Закинула ленту ему на шею, маня за собой. Здесь и начиналась та ночь, где принц Чонгук должен был потерять свою невинность. Под громкие аплодисменты наложница и принц покинули зал, оставив остальных продолжать трапезу. В покоях принца будет ждать другая, та, кто подарит ему первую долгожданную ночь. По традициям лишь девушка-омега могла справиться с этой задачей – даровать незабываемое наслаждение принцу. От Тэхена не укрылись зевки, которые Юнги прикрывал ладонью. В последние дни все чаще уставал, выносить ребенка не такое уж и простое задание! Юнги клевал носом, слегка качая головой в такт музыке. Праздник хорош, да и еда отличная. — Пора идти, любовь моя, — с улыбкой произнес Тэхен, замечая, как император одним из первых покинул зал. Следом и остальные гости постепенно растворялись в темной мгле. — Уже? — надул щеки Юнги, с кряхтением поднимаясь с мягкой подушки. Успели несколько раз поклониться тучным чиновникам, да помахать Сокджину, что зажимал в темном углу седьмую наложницу. Тэхен мигом прикрыл глаза Юнги, нечего смотреть на неподобающие сцены, а брату заниматься непотребством прямо на глазах у всех! Тэхен легонько посмеивался, отгоняя мельтешащих слуг. В своих покоях хотел видеть одного лишь Юнги, что так податливо позволял принцу снимать с себя ханбок. Никакой страсти в движениях, одна забота, да желание укутать омегу. Тэхен оставил легкий поцелуй на лбу своего повелителя, легонько пощекотал за обнаженный бок. Умыть его в теплой воде та еще задача, когда Юнги льнул к нему, как котенок. Потерся щекой о чужую грудь, удобнее устраиваясь в объятиях. Тэхен улыбнулся, сцепляя ладони на его животе. На секунду показалось, как малыш слегка толкнулся в чужую ладонь. Будущий боец, как их отец. Все еще не верилось, что через пару недель, а быть может и меньше, они станут родителями. Будут держать в объятиях не только друг друга, но и дитя истинной любви. Тэхен в душе всегда был романтиком, а теперь пределы его мечтаний выпорхнули из страниц книг в реальную жизнь. — Каким был твой первый раз? — Юнги разомлел в его объятиях, чуть запрокидывая голову назад, чтобы смотреть прямо в глаза. Тэхен на секунду опешил, недоуменно наклоняя голову. — Тебе напомнить, что мы были вместе? — Ким засмеялся, замечая легкий румянец на щеках омеги. Осторожно поднял ладонь, подушечками пальцев цепляя набухшую бусинку соска. Юнги приоткрыл рот, невинно смотря на него. — Я не об этом, дурак, — фыркнул Юнги, в отместку щипая его за бок. А вот нечего совращать, когда кроме касаний дальше зайти не могли! — Твое пятнадцатилетие, каким оно было? Тэхен застонал, укладывая подбородок на чужую макушку. — Это было ужасно, — только и мог выдавить из себя принц. — Меня привели в покои, а там уже сидела девушка. Внимательно следил за реакцией и малейшим изменением запаха. Но ревности не увидел: ни во взгляде, ни в аромате. Неужели Юнги так легко было слушать о чужом прошлом? Хотя, ревновать ему не к кому – сердце все на ладони, принадлежало одному лишь Мин Юнги. — Ты знаешь, откуда пошел слух, что у меня проблемы? — Юнги тут же захихикал, припоминая те разнообразные сплетни, что разносились по дворцу. — Он не то, чтобы не встал, он опал еще сильнее! Я даже шаль с нее не снял! Юнги не стеснялся: заливался хохотом, в красках представляя Тэхена, что испуганно пятился от наложницы, пока не скрылся за дверью. В глаза ей посмотреть не мог, слезно умоляя других слуг увести девушку в чужие комнаты. И так продолжалось день за днем, пока император однажды не позвал Тэхена к себе, намекая на его проблемы с сексуальной жизнью, предложил даже к лекарю сходить. Благо начались походы, а там уже никому не было дело до личной жизни третьего принца. — Можешь считать себя великим целителем, — засмеялся Тэхен, утирая влажные волосы Юнги. Стоял между разведенных ног омеги, с особой тщательностью растирал покрасневшую кожу. — Только с тобой он стоит. — И как видим, даже работает, — прыснул Юнги, тыкая в живот. Тэхен натянул на омегу мягкие спальные штаны, белоснежную рубашку, а затем укрыл теплым одеялом. Все же из-под окна немного поддувал ветерок, стоило попросить слуг заделать чем-то прорехи. Нельзя, чтобы его Юнги заболел! Прочитал несколько писем перед сном, с улыбкой следил как Юнги уже сопел, прижимаясь к нему. И сам не заметил, как ускользнул в сон. Последующие дни выдались на удивление тихими. Юнги испивал чай с Дживон, да матушкой Шихен. Даже Расон несколько раз показалась, с прищуренными глазами наблюдая за животом омеги. Да и наложницы Намджуна оказались довольно приятными девушками. Юнги слышал сплетни, как император позвал на чаепитие второго и третьего принца, пригласив и их будущих супруг. Знал, потому что разразился большой скандал, стоило Тэхену тут же уйти. Император не собирался идти на уступки, а Тэхен ходил по лезвию меча, толкая себя к неизбежному. Даже Чонгук не вмешивался, предпочитая проводить время в уединении покоев. Звал к себе наложниц, но уж точно не играл с ними в нарды. В одну из таких ночей повезло и Феликсу, что с замиранием сердца ждал встречи, как гильотины. Но самые худшие опасения не сбылись, да несколько грубоват в постели, но сильных кровоподтеков не оставил, да и если подумать, то приятно малость. Главное убеждать себя постоянно. Юнги зевнул, опуская ладонь на живот. В последние дни Минсу совсем отдыха не давал, все брыкался, да изводил родителей. Поясница болела нещадно, а прежние масла уже не спасали. Хотелось вечно лежать в постели, да свежий воздух ему все так же необходим. — Могу присесть? Его было не узнать – на щеках здоровый румянец, появившиеся щечки, да счастливый взгляд. Феликс довольный сел рядом с Юнги, но так и не решался поднять взгляд. Боялся, что пропасть между ними все же больше, чем раньше. — Все в порядке? — поинтересовался Юнги, укладывая ладонь на чужую руку. Феликс чуть вздрогнул, но кивнул. — Грубоват, но все в порядке. Из него отличный собеседник, кажется даже, что я нравлюсь ему, — Феликс смущенно прикусил нижнюю губу, нехотя выпуская ее. — Быть может, все не так плохо. Юнги натянуто улыбнулся, проводя ладонью по чужой щеке. Дни считал до дня рождения второго принца, чтобы поскорее вернуться домой. Не хотелось признавать, что даже по надутому Чимину соскучился. Лишь бы не здесь, где каждый слуга следил за ним, как стервятник, выжидающий падаль. — Что за дивная картина! — совсем рядом воскликнул знакомый, но все же неприятный голос. Феликс тут же зарделся, поднимаясь со скамьи, наклонил голову, смущенно смотря в ноги господину. Юнги осторожно поднялся, слегка поддерживая живот. Не спешил, пусть четвертый принц и ждал. А вместе с ним был и второй. И что только забыли в их райском саду? Юнги чуть наклонил голову в знак признания, тут же смотря в чужие глаза, искрящиеся и задиристые. Намджун же сохранял хладнокровие, натянуто улыбнулся, спрашивая, где третий принц. Только здесь его не было. Как и долгие часы до этого. — Точно, — протянул Чонгук, щелкая пальцами. — Вы же друзьями были, Агуст и Феликс. Намджун устало взглянул на брата, слегка качая головой. — Имей уважение, перед тобой главная наложница третьего принца, что ждет ребенка. — Родит и не нужен будет, — фыркнул Чонгук, тут же получая подзатыльник. — Разве я не прав? Совсем скоро отец объявит дату свадьбы, а там можно и от наложниц избавиться. Нужны же только дети от них. Юнги натянуто улыбнулся, не решаясь отойти. — Как я рад видеть всех вас здесь, — принцы обернулись, встречаясь с усталым, хмурым взглядом Тэхена. — Но отец ждет, а вы гуляете по моему саду, разговариваете с моим омегой и утомляете его, — один лишь взгляд на Юнги и мягкая улыбка. — Возвращайся в покои, я скоро приду. Что бы ни происходило в душе третьего принца, он явно был не спокоен. Или же хотел избавить Юнги от глупых сцен. Омега тут же поклонился, радуясь возможности сбежать. Через некоторое время Феликс последовал за ним, смущенно озираясь по сторонам. Ожидал покои наложницы, но никак не принца. — Ты не нравишься четвертому принцу, — подметил Феликс, озираясь по сторонам. — Мы виделись лишь дважды, — вздрогнул Юнги, не собираясь погружаться в воспоминания. Не слишком веселые они были. — Как можно невзлюбить человека за столь короткий срок? Феликс пожал плечами, пряча ладони за спину. — Принц не любит, когда что-то идет не по его плану. Юнги кивнул, присаживаясь на излюбленное место. Спина затекла, ноги болели, ему хотелось проспать несколько дней, но никто не мог позволить ему такую роскошь. Все ждал, когда они вернутся обратно, в родные края. — Скоро третий принц обзаведется супругой, — ненавязчиво напомнил Феликс. — Я слышал, она прекраснее розы. Мин зевнул, слегка поманил пальцем служанку у двери, прося подготовить воду для расслабления. Когда вернется Тэхен хотелось уже быть чистым, лежать в постели и засыпать под нежный голос любимого. И плевать, что день в самом разгаре. Если Юнги собирался спать целыми днями, то кто ему помешает? — Разве тебе не будет грустно, когда третий принц позабудет тебя? Юнги сжал пальцами переносицу, недовольно смотря на друга. — Этого не произойдет. Феликс нахмурился, слегка подходя к омеге. — Разве нет? — Феликс присел противоположно другу, легонько улыбаясь. — Четвертый принц обмолвился, что император зол на третьего принца. Мол, супругу подобрал прекрасную, а тому не нравится. Даже сделку предлагал, только какую никто не знает. Юнги натянуто улыбнулся, смотря прямо в чужие глаза. Ждал, пока Феликс оступится. Не мог же столь гордый омега прийти просто так, не ради извинений даже. Выведывал, верно, хотел принести благую весть для четвертого принца. — Не понимаю, о чем ты говоришь, — Юнги протяженно зевнул, поднимая ладонь. — Прошу оставь меня одного, я устал.///
Юнги проснулся от легкого толчка в бок, тут же резко открывая глаза. Сердце загнанно билось, дыхание на мгновение сперло. Тэхен неловко улыбнулся, прижимаясь к любимому. Кто бы мог подумать, что встреча с императором займет так много времени? Сперва обсуждение грядущего похода, затем очередные попытки вызвать на разговор. Император непреклонен, в очередной раз привел ту девушку, ставя перед фактом – сперва Намджун, а следом и брак Тэхена. Мнение принца никто спрашивать не собирался. Тэхен мягко провел ладонью по волосам своего омеги. Того, кого сам выбрал, полюбил до дрожи в коленях, до смерти готов был стражаться за их счастье. В голове принца планов множество, о которых знает лишь Хосок. Ему доверять можно, не предаст. Больше брат, чем друг, вторая половина. Хосок тут же шлепнул его по лбу, стоило Тэхену предложить избавиться от девушки. Только делу это не поможет, найдут другую, а в пропаже Джиын обвинят Юнги. Манипуляции отца Тэхен знал очень хорошо. Для него не впервой избавляться от неугодных сердцу дам. Тэхен все еще помнил, как любимую наложницу наследного принца убили служанки по приказу императора. Обставили будто несчастный случай, только девушка потеряла и ребенка, и собственную жизнь. А Сокджин всего лишь заикнулся, что собирался развестись с Расон в угоду наложницы. С тех пор брат никого не полюбил. Развлекался со многими наложницами, находил их приятными в постели, но ни о какой любви речи ни шло. Его сердце застыло в ту ночь. Тэхен поэтому и приказал постоянно следить за Юнги во дворце, не оставлять его одного ни на мгновение, хотя омега частенько выгонял слуг из покоев. Боялся за его жизнь больше, чем за себя. Если отец решит, что Юнги представляет собой угрозу, решится напасть на него исподтишка, то Тэхен сожжет весь дворец дотла. А потом и весь мир. Оставался один лишь выход, тот самый, который Юнги назвал бы «самоубийственным». — Моя любовь, — улыбнулся Тэхен, тут же целуя омегу в щеку. — Спи, я рядом. Причмокнул губами, заспанно потирая глаза кулачком. Юнги слегка наклонил голову набок, прижимаясь к запаховой железе любимого. И вновь в сон уплывал. Сперва такое поведение омеги пугало, позже Наен объяснила, что ребенок забирал много сил и энергии, а сам Мин запасался ею перед родами. Совсем скоро они станут родителями. Тэхен мягко улыбнулся, утыкаясь носом в чужую макушку. Стоит ли это таких жертв? Гарантий никаких, если его план не сработает, то для них будущего никакого. Тэхен лишь надеялся, что одно из его писем дойдет до получателя, что все поиски не напрасны. Только вот дни за днями, недели за неделями ответа не было, а время утекало сквозь пальцы. Завтра Тэхен предложит императору свою жизнь в обмен на брак с любимым. Завтра все изменится. В лучшую или худшую сторону?///
Это утомляло. Постоянные обсуждения похода, примерный подсчет жертв. Сколько невинных жителей должно умереть ради достижения цели? Так ли им нужны новые территории? Нападения разбойников становились чаще, а вражеская разводка работала вдвое усердней. Если они не нападут раньше, то приграничные города сгорят, а среди них было и поместье Тэхена. Место, которое последние месяцы стало для него настоящим домом. Тэхен сделал глубокий вдох, наблюдая, как братья медленно покидали кабинет отца. Посчитал до трех, пытаясь успокоиться. Нельзя показывать свою слабость, страх. Запомнил этот урок с малых лет. Сам задержался у стола с картой, медленно обошел ее, останавливаясь напротив императора. — Отец, — мягко позвал Тэхен, не надеясь получить ответ. — Я обдумал все, как вы того просили. Император впервые посмотрел на сына, довольно улыбаясь. И что в нем нашла мать? Почему так убивалась по человеку, который не стоил ни одной ее слезинки? — Так и знал, что ты примешь правильное решение, — мужчина слегка потёр ладони, кивая принцу. — Свадьба состоится в следующем месяце, сразу же после Намджуна. Затягивать не будем… Тэхен поставил одну из фигур меченосцев на карту. На обсуждении только и косился в это место. Знал, что от этого предложения отказаться крайне сложно. Император прищурился, не понимая, чего от него хочет сын. — Самая защищенная крепость наших врагов, — процедил Тэхен, сглатывая. — Дайте мне полгода и она станет вашей. Эти земли будут принадлежать Когурё. И взамен вы позволите мне взять Юнги в законные мужья. Громкий смех разнёсся по маленькой комнате. Тэхен поднял подбородок выше, смотря на сидевшего отца. В своем троне он казался больше, выше, чем сам Тэхен. Оно и понятно. Тэхен всего лишь принц перед настоящим императором. Ким Хёджон утёр игривую слезинку, покинувшую правый глаз. — Ты умеешь удивлять, сын мой, — император прищурился, внимательно смотря на сына. — Так ли хорош этот омега, что ты готов на такие жертвы? Юнги для Тэхена весь мир и даже больше. Словами не выразить, как принц благодарен Богам за эту встречу. Столько раз в голове проигрывал ее, что сомнений не оставалось – судьба. Рождены друг для друга. — Я сделаю все ради него, — сквозь плотно сжатые губы произнес принц. — Просто дайте мне шанс. — Уходи, — император отвернулся. Разговор закончен. Условия поставлены. Тэхен отвесил вежливый поклон, медленно покидая зал для заседаний. Дрожь прошлась по спине, стоило двери за ним захлопнуться. Лишь одному императору решать – принять их или же нет.///
Каждая наложница мечтала оказаться в покоях императора. Золотой путь, усеянный розами, так говорили в старом дворце. У Юнги же об одной мысли о старике дрожь по телу, боялся, как его шестнадцатилетним телом воспользуется император и оставит одного. Теперь Юнги двадцать, он возлюбленный его сына, несет ребенка под сердцем, а мысли разбегались. Его тело чуть дрожало, но император перед ним казался совершенно спокойным. Наливал в чашку ароматный чай, довольно улыбался, спрашивая о самочувствии. Юнги все еще не понимал, что забыл здесь. После собрания Тэхен вернулся мрачным, хоть и пытался скрыть это за напускной улыбкой. Радовал его очередным подарком, в этот раз для будущего ребенка смастерил несколько игрушек, но об отце не говорил. Как и о будущей невесте. День Рождения Намджуна прошел спокойно, тихо, но принцев не спешили отпускать по владениям. Император все еще раздумывал над тактикой в походе, а потому выслушивал мнение каждого, ориентируясь лишь на свою алчность и жажду наживы. Этим утром состоялось очередное заседание, насколько Юнги понял, то все еще в разгаре. Так почему же его позвали в личные покои императора? Не это ли конец для него? Юнги успел лишь крикнуть Наен, прося предупредить Тэхена о его местоположении, прежде чем служанки увели его в покои императора. Богатые, роскошные. Такие бы Юнги хотел и для себя в будущем. Пытался перевести разговор в мирное русло, улыбался императору, да учтиво отвечал на глупые вопросы: «Нравится ли вам во дворце? Хорошо ли к вам относятся?» К чему эта фальшивая заинтересованность? — Так почему безродный омега считает, что достоен стоять подле моего сына? — наконец спросил император, слегка улыбаясь. Поднял ладонь, даже не собираясь выслушивать его. — Мой сын много чего наговорил, но почему я должен верить его словам? Быть может, ты лгал ему. Мин из Усана, да? — Да, мой повелитель, — сглотнул Юнги, не зная, что и ответить. Один лишний шаг и весь мир разрушится. — Моя семья жила в Усане долгие годы. — И где они сейчас? — улыбнулся император, замечая растерянный взгляд Юнги. — Твое прошлое мертво. Замыслы моего сына глупы. Я же думаю о грядущем. Сколько тебе осталось нести ребенка? Юнги сглотнул, опуская взгляд на живот. — Еще пара недель, — прошептал Юнги. Никто точно не знал, когда это произойдет, сложно определить точную дату для омег мужского пола. В последние дни он чувствовал приближение чего-то. Его сны о драконе становились все ярче. Император кивнул. — Тэхен еще не понимает, что так будет лучше для всех, — Ким Хёджон подлил еще чая, внимательно наблюдая за омегой. — Политический брак. Единственный, который я разрешу. Что можешь взамен предложить ты? Пепелище. Юнги опустил взгляд вниз, считая минуты до возвращения Тэхена. Совсем же скоро принц придет за ним, да? Или же занят, гуляя по роскошным садам с будущей супругой. Нет, конечно, нет. Все еще на заседании обсуждал с генералами военный поход. Император заносчиво хмыкнул, отвернулся, уставившись на карту, лежавшую на полу. Долго вглядывался в острова, земли, принадлежавшие Когурё. Один из островов Усана когда-то был домом Юнги. Мин не знал, позволено ли ему говорить, он сглотнул, прикрывая глаза. Промолчит сейчас и позволит играть с собой, как с марионеткой. Скажет лишнее – голова с плеч полетит первой. Если Тэхен готов бороться за них, то и Юнги сможет. — Мин Минхек – мой отец, вы слышали его имя, ведь однажды он просил помощи для Усана у Когурё. — Это было много лет назад, когда Юнги и десяти лет не стукнуло. — Да, моя семья уже давно не императорских кровей. Последний император Усана из нашего рода – мой прапрапрадед Мин Минсу. Может, в ваших глазах я не ровня третьему принцу, но я люблю его. Я готов отдать жизнь ради его счастья и благополучия. Император впервые посмотрел на него, будто видел не кроткую омегу, а настоящего человека. Мужчину, что готов бороться за то, что ему дорого. На губах его изогнулась улыбка, он внимательно вслушивался в чужие доводы, не вмешиваясь. — Раз счастье его тебе так важно, то сам попросишь его о браке с Ли Джиын, — император довольно кивнул, наслаждаясь самим собой. — Если он не слушает ни меня, ни мать, а какую-то омегу… — Нет, — Юнги вперился взглядом в чужой, пытаясь не выдать свой страх. — Я его муж, хоть и не по закону. Я прошу вас лишь позволить нам быть вместе. Если бы моя семья была жива, разве не позволили бы вы нам…? — Наслаждайся последними деньками счастья, омега, — император махнул рукой, принимая решение. Разговор окончен, последующие слова тихое предупреждение. — Тебе осталось недолго. Юнги поклонился, мигом поднимаясь с места. Император отвернулся, задумчиво смотрел на карту, слегка передвигая фигурки на ней. Руки Юнги дрожали до безумия, но он выдавливал из себя улыбку, пока не оказался за пределами покоев. Манеры никто не отменял. Как и вероятность скорой смерти. Снаружи уже ждал обеспокоенный Тэхен, тут же подхватывая его на руки. Мин не мог все побороть дрожь, да и ноги не слушались его. Нельзя так нервничать, плохо для ребенка может быть. Только успокоиться не мог, сердце билось, как у загнанного кролика. Разве так должна закончиться его жизнь? — Тебе осталось недолго, — слабо произнес Юнги, смотря в испуганные глаза принца. — Он собирается убить меня? Тэхен схватил Мина за щеки, слегка сжимая их. Дышать становилось легче, медленно успокаивалось сердцебиение. Принц окутывал запахом, осторожно потирая побледневшие щеки. Возвращал любимый румянец. — Пока я рядом, с тобой ничего не случится, слышишь? — в глазах пламя, принц тщательно обдумывал. А затем прикрикнул в сторону. — Отведи его в покои и позови Наен. И слова промолвить не успел, как оказался рядом с всевидящим советником. Хосок обеспокоенно придержал его за локоть, пока принц отправился к отцу. Перед глазами мутная пелена, несколько раз чуть обессиленно приваливался к советнику, пока наконец не оказался в покоях принца. Вдохнул запах сильнее, тут же кутаясь в одеялах и подушках. Хотелось домой, вернуться под теплый бок Тэхена и никогда не говорить с императором. О чем только Юнги думал, ставя условия повелителю мира? Разве не дорога ему жизнь? Юнги сморгнул слезы, ожидая возвращения принца, но Наен появилась быстрее. Дала несколько отваров ему, позволяя успокоить трепет в душе, да проверила состояние Минсу. В глазах промелькнуло что-то, быстро исчезая между морщинок. — Постарайся уснуть, — заботливо шепнула Наен, поглаживая его по голове. Легко сказать, но Юнги смиренно кивнул, утыкаясь носом в подушку Тэхена. Хотелось его сюда, в свои объятия. Дремал он чутко, лавируя на границе между сном и реальностью. Никак не мог понять – явь это или сон? Лишь голоса сильнее раздавались, пока его мягко не встряхнули. Юнги надул губы, тут же потянувшись к Тэхену. — Собирай вещи. Мы уезжаем. Огонь в чужих глазах потух, оставляя лишь угли, что поднимали кольца дыма. Слуги суетились, громко причитая о внезапном приказе принца. Юнги потер кулачком глаза, фокусируясь на Тэхене. Внизу живота тянуло, а сонливость никуда не уходила. — Что ты сказал отцу? Плечи его напряглись. Тэхен цокнул языком, поворачиваясь к Юнги. Нежно погладил щеки, прильнул к губам, ловя каждый тихий вдох. — Что он не имеет права угрожать моему омеге, моей паре и отцу моего ребенка, — мягко улыбнулся, слегка ударяя по кончику носа. — И если он не примет мои условия, то я разорву все наши с ним отношения. Говорить такое императору равноценно, что объявить повелителю войну. Крайне ревностно он относился к своей власти. Лишь за намек на измену казнил многих чиновников. А здесь целое предупреждение от принца! Что если император воспримет его слова, как угрозу? Юнги испуганно схватил его за край ханбока, смотря прямо в глаза. — Тэхен, это того не стоит. Если с тобой что-то случится, — Юнги сглотнул, отводя взгляд. — Я готов смириться с супру… — Не ври мне, Юнги, — Тэхен поднял его за ладони, медленно приводил в порядок чужой ханбок. На долгие сборы времени нет. — Я обещал тебе, что мы будем вместе. И я пойду до конца. Какой из меня принц, если я так быстро сдамся? Юнги не сдержался, тут же обнял его, утыкаясь лицом в грудь. И впервые пожалел, что живот мешал, хотелось быть ближе. Одна слеза, затем вторая. Юнги не мог успокоиться, сколько бы Тэхен не утирал его слезы с мягкой улыбкой, те не прекращались, поливаясь пуще прежнего. И почему они просто не могли жить счастливо и спокойно? Мимо проносились слуги, Хосок тщательно следил за каждым, проверяя все ли вещи собраны. В спешке легко упустить несколько нарядов, либо подарков. Юнги ни на мгновение не отходил от принца, вдыхая его аромат. И если Тэхен и был удивлен его поведением, то виду не показывал. После угроз от императора не удивительно, что омега пытался стать ближе, укутаться ароматом любимого. Всего лишь несколько дней и они вновь будут дома. К вечеру доберутся до границ столицы, переночуют в местной гостинице и вновь отправятся в путь. Знакомая дорога, но все же такая долгая и трудная. С каждой минутой их пути поясницу тянуло сильнее, тело согревалось. Юнги потянул за ворот ханбока, слегка отодвигая его в сторону. Тэхен кидал обеспокоенные взгляды, придерживая его за ладонь, пока не осталось сил терпеть боль омеги. Лицом мог обмануть, а запах выдавал с потрохами. Тэхен постучал по стене кареты, мигом прося ее остановиться. Дышать с каждым мгновением становилось труднее. — Что с тобой? — обеспокоенно спросил Тэхен, тут же прося слугу позвать Наен. Юнги не ответил, протягивая ему ладонь. Одними губами шептал: «воздух». Принц молниеносно подскочил, помогая любимому выбраться из кареты. Юнги прислонился головой к чужому плечу, Тэхен придерживал его за поясницу, мягко целуя в макушку. Несколько мгновений тишины и покоя, пока ноги не задрожали сильнее. Тэхен удерживал весь вес омеги на себе, но боялся предложить вернуться в теплую карету. К ним спешила Наен. Полы ее плаща взметнулись вверх. Мин нахмурился, стоило Наен приблизиться. Женщина не стала церемониться, мигом загоняя его в карету. Приказала лишь брюки снимать, цокнула языком, отмечая небольшую влажность. — Ты скоро родишь, — заключила Наен, мигом обращаясь к принцу. — Нужно возвращаться обратно. Тэхен опешил, переводя взгляд то на Юнги, то на лекаря. В голове будто партия в нарды проходила, уж слишком заторможенно размышлял. — Но…сейчас? Это не рано? Наен фыркнула, сжимая в ладонях складки ханбока. Взглядом пронзительным окинула его, не понимая медлительности принца. — Малыш появится на свет через несколько часов! — не побоялась кричать на него. — И если ты не хочешь потерять ни его, ни Юнги, то прикажешь карете развернуться! Если бы кто-то другой посмел накричать на третьего принца, то его голова давно бы полетела с плеч. Но спорить с лекарем себе дороже, у нее опыта больше. Лучше прислушаться во избежании проблем. Тэхен тут же бросился к кучеру, меняя план – все вещи и некоторые слуги отправляются обратно в поместье. Лишь одна карета с Юнги и Наен, вернется во дворец. Тэхен цокнул языком, подходя к Хосоку. Благо тот на своей лошади – отправил первым, прося подготовить все в покоях. Повезло, что не так далеко уехали. Лишь несколько миль. — Ты догадывалась, — прошептал Юнги, осторожно укладывая голову на колени Наен. — Еще во дворце. Женщина поджала губы, нехотя кивая. — Есть несколько признаков, хотя и не думала я, что произойдет все сегодня. Стресс мог вызвать роды. Спросить Юнги уже не успел, Тэхен вернулся, тут же окутывая его своим запахом. Пытался как мог сгладить все напряжение, успокоить его. Юнги дышал через раз, пытаясь унять боль в пояснице. Неужели так начинались роды? Каждая минута казалась вечностью. Юнги вскрикнул, когда очередная судорога пронзила все тело. Тэхен тихонько шептал всякие глупости ему на ухо, придерживая за ладонь. Они отправились в путь лишь час назад, а теперь возвращались обратно. Кучер подгонял карету, боясь за свою голову. — Все хорошо, моя любовь, — Тэхен стер одну проскользнувшую слезинку. — С тобой все будет в порядке. Так мечтал сбежать из этого места, а теперь возвращался вновь. И угораздило же Минсу захотеть родиться именно здесь! Юнги чуть сильнее сжал ладонь Тэхена, прижимаясь лбом к его плечу. С каждой минутой в животе тянуло сильнее, кожа едва не сгорала от жара. Юнги вдыхал любимый аромат, успокаивая себя на несколько мгновений, пока тело не схватило очередная судорога. Тэхен стойко перенес столь сильное сжатие ладони, бледнел гораздо сильнее омеги. Даже пот на лице проступил. — Это я рожаю, — сквозь плотно сжатые зубы проговорил Юнги, косясь на принца. — Почему ты волнуешься сильнее меня? Тэхен не нашел, что ответить, лишь крепче сжимал ладонь да укутывал запахом. Наен со смешком отвернулась, слегка разминая затекшее плечо омеги. Знала, насколько тяжелыми и выматывающими могут быть мгновения перед рождением дитя. Еще несколько часов и первый крик наследника пронзит всю округу. В воротах императорская стража остановила их, недоуменно смотря на принца, что ранее на всех порах сбегал из дворца. А теперь возвращался вновь. — Я сообщу императору о вашем возвращении, — предупредил начальник охраны, пропуская их вперед. Как до дворца добрались, Юнги не помнил, может, на мгновение и сознание потерял, очнувшись уже в мягкой постели в покоях принца. В окружении любимого запаха и дышалось легче, Юнги слепо потянулся к чужой ладони, тут же прижимая ее к лицу. Тэхен слабо улыбнулся ему, утирая вспотевшее лицо мягким полотенцем. Ноги дрожали, Юнги лбом прижался к плечу Тэхена, рвано выдыхая. Наен не подходила, на расстоянии держалась, пока очередные схватки не пронеслись по телу, вместе с дрожью да ознобом. Тэхен поцеловал его в макушку, бросая взгляд на Наен. Император все еще не вызвал его к себе, но принц ждал с минуту на минуту появление слуги. — Пора, Юнги, — Наен мягко провела ладонью по волосам омеги. Высчитывала, через какое время схватки появлялись, то исчезали. Опыта у нее достаточно, хоть и с омегами-мужчинами связывалась впервые. Лекарь посмотрела на принца, тут же отводя его в сторону. Объяснила, что подождать за дверью следует, да отдохнуть немного. И как бы сильно Тэхен не хотел покидать Юнги, иного выбора не было. Мешать выполнять работу лекарю он не собирался. — Мы скоро увидимся, — Тэхен поцеловал его губы, слегка оттягиваю нижнюю. Коснулся кончиком пальца метки на шее, специально оставил платок, пропахший его запахом. Надеялся, что их аромат в покоях поможет успокоиться. Еще один поцелуй. Юнги кивнул, прижимаясь лбом к чужому, слабо улыбнулся, чуть морщась из-за схваток. Наен тут же погнала принца из покоев, причитая нескольким помощницам – требовались полотенца, да воды побольше. Начинался самый ответственный момент. За дверью у Тэхена ладони дрожали, да и на ногах держаться тяжело. Спустился по ступенькам, тут же приседая на самую верхнюю. Негоже принцу вести себя так, но Тэхену было все равно. Матушка спешила через весь сад к нему, останавливаясь рядом с сыном. Провела ладонью по его волосам, утягивая в объятия. Не спорила даже, когда Тэхен захотел покинуть этот дворец. Смирилась, что Юнги для него значил больше жизни. Пыталась только гнев повелителя смягчить, но тот и видеть ее не пожелал. Никто она для него – лишь напоминания о единственной ночи. Шихен дернула сына за плечо, когда тот едва не кинулся в покои, услышав крик любимого. — Успокойся, — твердо произнесла Шихен, за ладонь потянула его, отводя чуть дальше от покоев. Тэхен не упирался, только поглядывал в сторону приоткрытого окошка. И как долго им ждать? — Отец был в гневе? Сам не знал, что на него нашло. Помнил, как злость заполонила все тело, крича об угрозе его омеге. Альфа над ним взял вверх, ставя условия собственному отцу, императору Когуре – если хоть волосок упадет с головы Юнги, то весь мир потонет в чужой крови. И Тэхен не шутил, за несколько месяцев в своем поместье сторонников у него набралось достаточно. И даже мысль о дворцовом перевороте не казалась столь ужасающей, если в конце они с Юнги будут вместе. — Он хотел созвать срочный совет, — шепнула Шихен, вспоминая слова одной из доверенных служанок. — На случай, если ты и правда решишься на мятеж, но узнал о твоем возвращении и все затихло. Если бы не скорое рождение малыша, то не вернулись бы они во дворец. Через сколько бы отец отправил армию уничтожить своего сына, пока он не представлял реальную угрозу? Больше всего на свете император любил свой трон, власть, данную ему не Богами, а другими людьми. И убить сына ради сохранности своего места под солнцем ничего не значило. Тэхен все еще помнил, что именно подарок отца едва не стоил ему жизни, да и стрела та, что предназначалась обоим принцам. Нельзя быть параноиком, но речи Юнги, да предупреждения Хосока не обошли его стороной. Волнения поселили в сердце. В этом мире, полном опасности и лжи, Тэхен мог доверять от силы лишь трем людям – Юнги, матери да Хосоку. Они не предадут, верны ему до смерти. А потому Тэхен должен их защищать ценой своей жизни. Десять минут, двадцать. Час. Тэхен ходил кругами, вечно бросая взгляды в сторону покоев. Отгонял своими рыками слуг, что рискнули приблизиться хоть на мгновение к ним. Шихен недовольно покачала головой, но за поведение сына бранить не стала. Скоро явился и запыхавшийся Хосок, император придет сам – через пару часов, когда наследник появится на свет. Тэхен кивнул, слегка пожимая плечо лучшего друга. Сложно поверить, что еще несколько лет назад они горячо ненавидели друг друга, а теперь не разлей вода. Тэхен глубоко вдохнул, потирая чуть дрожащие ладони. И почему так долго? Мозг подкидывал самые безобразные идеи, начиная от большой кровопотери до смерти. Тэхен вздрогнул, стоило чьей-то ладони приземлиться на его плечо. Сокджин улыбнулся, тут же тыча в побледневшую щеку. — Нет вестей? Позади наследного принца обеспокоенный Намджун, да ухмыляющийся Чонгук. Все они братья, сыновья от одного отца, но такие разные. Тэхен покачал головой, бросая взгляд в сторону покоев. Шумы затихли, да и Юнги уже не кричал. С каждой минутой ожидания стремление ворваться в покои и самому все узнать возрастало. — Я проверю, — Тэхен быстро вырвал ладонь из рук матери, послал братьям улыбку, да побежал к дверям. Створки отворились, выпуская изможденную служанку. Она испугалась, замечая у двери принца, но пропустила его вперед. В покоях смесь их запахов, но пробивался и молочный, столь нежный и одновременно пьянящий. Ноги не слушались, Тэхен сглотнул, делая осторожный шаг вперед, с каждым шагом все ближе к ним. Вздрогнул, замечая за спиной матушку. Она мягко улыбнулась ему, подталкивая вперед. Наен шепталась с Юнги, придерживая нечто у того на груди. Стоило взглядам пересечься, как Юнги широко улыбнулся, тут же вызывая ответную улыбку. Его губы сложились в имя, так часто повторяемое ими: «Минсу» Лекарь обернулась, наконец-то замечая его. — Это мальчик! — воскликнула Наен, счастливо улыбаясь Тэхену. Младенец, маленький, скукожившийся, кричал в ее ладонях. — Мальчик-альфа. Его успели обернуть в пеленку, белоснежную, такую же чистую и невинную, как само дитя. На запястье засыхали специальные масла, которыми малыша проверили на принадлежность к альфам. Наен аккуратно передала нового члена императорской семьи в руки отца. Тэхен сглотнул, ощущая, как слеза катится по щеке. — Минсу, — шепнул Тэхен, придерживая малыша. Плотно закрытые глазки, съежившееся личико. Прекрасный плод их любви. — Добро пожаловать в семью. Шихен засмеялась, укладывая ладонь на плечо сына. Слегка подтолкнула его, пока Тэхен не оказался на краю кровати. Юнги едва держал глаза открытыми, следя за каждым движением принца. — Это наш сын, — Тэхен сглотнул, улыбаясь Юнги сквозь слезы. Не заметил, как те чаще стали скатываться по щеке. — Наш сын, — повторил за ним Юнги, кончиком пальца проводя по щечке малыша. Тэхен сдавленно рассмеялся, целуя его в слегка приоткрытые губы. Благодарность за тяжелые, долгие месяцы, пока не явилось на свет это чудо. Юнги прижался к его плечу, тут же уносясь в сказочный мир снов. Слишком устал после родов. Теперь пришло время для отдыха. Здесь, в объятиях любимых, в кругу самых близких людей, Тэхен ощущал себя живым. Слегка укачивал Минсу, когда тот спал так же крепко, как и отец. Еще несколько лет назад у Тэхена не было ничего – ни стремления к жизни, ни мечтаний. Сейчас же семья, которую хотелось защищать и лелеять. У Минсу еще не было запаха, он пах молоком и смесью родительских ароматов. Тэхен всхлипнул, смотря на прекрасное лицо своего маленького принца. Хотелось остаться в этом идеальном мире навсегда. Несколько ударов по двери, Шихен тут же отпрянула, кланяясь императору. Тот гордо прошел вперед, останавливаясь на достаточном расстоянии. Все же нельзя подходить так близко к альфе и его омеге после столь интимной встречи с ребенком. Тэхен сморгнул несколько слезинок, поднимаясь с постели. Минсу слегка заерзал, причмокивая губами. — Ким Минсу, — твердо произнес Тэхен, смотря в глаза отца. — Мой сын, альфа, первый принц. Император прищурился, бросая ненароком взгляд на спящего Юнги. От него не укрылось, как Тэхен слегка прикрыл обзор отцу. Затем взглянул и на сверток в руках сына, мягко улыбнулся, смотря на сморщенное личико. — Это хорошее имя, — согласился император, вновь возвращая взгляд на Тэхена. — Надеюсь, он станет таким же великим воином, как и его предки… С двух сторон. Император потрепал сына по волосам, тут же покидая покои. Пришло время оставить семью наедине, а так же разнести по всей стране весть – родился новый наследник, альфа-сын третьего принца! За дверью уже столпились советники, несколько слуг и, конечно же, братья, что ждали с нетерпением благой вести. — Это мальчик, — шепнули слуги, тут же разбегаясь по делам. Их восклицания доносились из каждого угла, а шепот не затихал ни на мгновение. — Мальчик, значит, — кивнул Чонгук, улыбаясь опешившим братьям. — Что ж, Сокджин, трона тебе не видать. И засмеялся, замечая растерянное лицо старшего брата и разъяренный взгляд Намджуна. Каждый с детства слышал глупую присказку: «Тот принц, у кого первым родится альфа-сын, станет следующим императором». Не верили в это, пока не изучили семейное древо и не нашли закономерность. Чонгук довольно потер руки, бросая взгляд в приоткрытое окно – прекрасная идиллия семьи – отец, что держал на руках ребенка и омега, что мягко улыбался, прося подержать малыша. Принц фыркнул, тут же удаляясь в свои покои. — Это глупые поверья, — отчеканил Намджун, слегка сжимая плечо старшего брата. — Не принимай близко к сердцу, ты будущий император. Сокджин кивнул, гордо поднял подбородок, спускаясь вниз по ступенькам. Игнорировать отчаянно бьющееся сердце не мог, как и страх, охвативший все его нутро.///
Юнги улыбнулся, оглаживая личико Минсу. И хоть сейчас он кричал, отчаянно требуя внимания и заботы, кроме всепоглощающей любви Юнги ничего не ощущал. Несколько часов сна, которые подарил ему Тэхен, дали достаточно сил и энергии на времяпровождение с сыном. Альфа спал рядом, закинув руку ему на талию, пока Мин качал Минсу на руках. Столько ньюансов в поведении с малышом – придерживать его головку, беречь сильнее хрусталя, да и появлялась толпа учителей, что пыталась помочь или же отобрать ребенка. Они даже кормилицу прислали, чтобы та приглядывала за Минсу, да только одного взгляда омеги хватило, чтобы она быстро удрала, поджав хвост. — Минсу, — шепнул Юнги, словно не мог поверить в это. Несколько месяцев ожидания, чтобы наконец-то встретиться с сыном. — Он похож на тебя, — сквозь сон буркнул Тэхен. — Такой же надутый и требующий внимания. — На тебя больше, — фыркнул Юнги, слегка поворачиваясь к принцу. — Ни секунды без меня не может. И правда, Минсу лишь на руках Юнги или же Тэхена успокаивался. Шихен едва не разрыдалась, когда малыш при ее приближении начал кричать. Пройдут месяцы, может своевольный принц и позволит кому-то подержать себя на руках. — Это правда, — не стал отрицать Тэхен, целуя его в прикрытое плечо. Принц пытался держать глаза открытыми, да только усталось накатывала волнами. Юнги мягко улыбнулся, убирая пряди с лица Тэхена. Минсу заерзал в его объятиях, сопел в такт дыхания отца. Еще несколько лет назад Юнги мечтал о смерти, находясь на пиратском корабле. Затем молил о спасении, поверил даже, что жизнь наладится, когда стал слугой во дворце. И если бы не одна судьбоносная встреча, то всю жизнь бы и провел, не зная о счастье. Каждый шаг вел его к этому моменту, в новый дом, построенный на пепелище их прошлого. Юнги потерял семью несколько лет назад. Тэхен подарил ему новую, окутал его любовью, теплом. Дал шанс на лучшую жизнь. Вместе.///
День казался ярче, будто все осенние краски вспыхнули новыми цветами. Сентябрь никогда не был любимым временем для третьего принца, теперь же изменилось все. Тэхен уже предвкушал праздники, которые будет устраивать ежегодно для сына. Уже сейчас маленькому принцу приносили множество даров, которые оценить по достоинству он не мог. Со временем начнет и с ними играть, а пока только кулачком пытался зацепить бусы на одежде отца. Тэхен не смог скрыть улыбку, принимая поздравления Сокджина. Тот принялся рассказывать о всех прелестях отцовства, хвастаясь, ведь Тэхену удалось побороть проклятье первенцев-девочек. Император дал им несколько дней, позволяя насладиться отдыхом. О прошлом споре они не вспоминали, как и об угрозах Тэхена. Он точно не знал, как много людей прознали об их секрете. В глазах императора Тэхен все еще мятежник или сын? Чонгук зевнул, ожидая скорого прихода отца, пока Намджун задумчиво переставлял фигуры на карте. Все эти приготовления нервировали, каждый раз появлялись новые идеи, донесения от развездки. Хотелось опередить врагов, напасть первыми. Но сколько им еще обсуждать грядущий поход? Император появился пару минут спустя, ведя за собой генералов и советника. Вот он – окончательный план захвата территорий. Не так уж и сложно, надолго из дома не уйдут. Если все пойдет по плану, то к сентябрю смогут захватить несколько новых территорий, вернутся для отдыха и вновь отправятся в путь. Не хотелось на столь долгое время покидать семью, но иного выбора не было. Чтобы защитить любимых нужно напасть первыми. — Мы выступаем в феврале, — кивнул император, довольно улыбаясь. — Часть отрядов отправятся раньше, проверить территорию. Я тщательно взвесил все предложения и готов обозначить конечную цель. Сокджин недоуменно уставился на отца. Привык, что узнавал все новости самым первым, а теперь опешил. Глаза всех присутствующих расширились, стоило императору поставить фигуру на самой защищенной крепости их врагов. Никогда они не заходили так глубоко, даже не пытались помыслить о возможности захвата этой точки. Ладони Тэхена вспотели, а на губах появилась едва заметная улыбка. — Третий принц, Ким Тэхен поведет армию на эту крепость, — император довольно улыбнулся, смотря прямо ему в глаза. — В случае его победы, я позволю ему осуществить его желание. В ином случае – я казню всех жителей его поместья, всех наложниц, сына и мать. А сам он отправится в изгнание. Улыбка Ким Хёджона расползалась шире, император походил на оскалившегося волка. Каждый боялся вздох лишний сделать, невозможно исполнить задуманное. Это не поход во благо, скорее наказание для провинившегося сына. Легкий путь к смерти. Тэхен сглотнул, под ошеломленные взгляды других низко кланяясь. — Для меня будет честью принести вам победу, мой повелитель.