***
К счастью, все пятеро успели подготовиться к своим выходам без всяких форс-мажоров и даже с некоторым запасом во времени. Хёнджин, до чьей репетиции оставалось ещё несколько номеров, зашёл в гримёрку Чонина, чтобы поделиться с ним шоколадным печеньем из автомата. Ну, по крайней мере, именно такую причину он назвал Чанбину, прямо перед тем, как на него с долгим поцелуем набросился Ян. Да, он определённо пришёл сюда только потому, что ему некуда было девать лишнее печенье. Конечно. — Как хорошо, что ты пришёл, Хёнджин, - Чонин широко улыбнулся своему парню безумно счастливой улыбкой, не выпуская того из своих объятий. - Действительно хорошо. Я, кажется, загнался. Хёнджин тихонько улыбнулся и тут же засунул в рот младшего печенье. — Не загоняйся. Мимо них проскочили Джисон с Минхо. — Мы идём в зал следить за тем, чтобы Джурин не сорвала голос, - громко оповестил всех присутствующих Хан. — И чтобы Чонин с Хёнджином не пропустили свой выход! - добавил Минхо. Они уже хотели было покинуть помещение, как вдруг их остановил Чанбин, что было уже само по себе удивительно. — Не отбирайте нашу с Чаном работу, - попросил он таким тоном, будто действительно изо всех сил рвался «работать работу». - Сидите уже и смотрите, чтобы Чонин не порвал свой костюм раньше времени, - он послал обоим певцам очень многозначительный взгляд. - Мне всё равно надо было заскочить к кое-кому из организаторов. Джисон, ты на связи. Минхо с Джисоном странно переглянулись между собой, но возражать менеджеру не стали. Они лишь молча остались в гримёрке, в то время как двое старших, попрощавшись, вышли в коридор. Пока Чонин жевал печенье и не мог ничего сказать в ответ, Хван потянул его за собой на диванчик в одном из углов комнаты. — Любит тебя Чанбин, - хмыкнул Хван, положив пачку печенья на журнальный столик, который и без того ломился от количества вещей на нём (гримёрка — дело такое). — Так любит, аж сбежал, - Чонин усмехнулся и откинулся всем корпусом на спинку в углу дивана. Хёнджин тут же занял место на его груди. — Он не захотел тебя смущать, - объяснил он брюнету. - Тем более после той сцены, что он выдал… — О, ты в курсе? - удивился Минхо. — Сцена была что надо! - подхватил Джисон. — Так! - шикнул на них Чонин и чуть было не запустил руку в волосы Хёнджина, разметавшиеся у него по футболке, но вовремя вспомнил, что те залачены в причёску и специально наводить там бардак явно не приветствуется. - Бабки-подслушки! — Сам ты бабка-подслушка! - вскричал Джисон. - Уважай старших! Чонин в ответ удостоил своего режиссёра лишь по-детски высунутым языком. — А чего это ты загнался? - воспользовался короткой паузой Минхо. - И почему мы ничего не знаем? — Молчал как рыба! - подтвердил Джисон слова своего парня, обращаясь к Хёнджину. — Идите проверьте голосовые связки Джурин, ироды! — О, как заговорил! - продолжил Хан. - Хёнджин, ты что, подсадил его на русскую классику? Хван только лишь загадочно усмехнулся и, найдя ладонь младшего где-то под собой, переплёл их пальцы друг с другом. — Пока нет, но планы имеются. Чонин-а, - он поднял свой взгляд на лицо младшего, - расскажешь, что у тебя случилось? Ян вздохнул, но при этом у него даже мысли не возникло о том, чтобы в этот момент промолчать и ничем с Хваном не поделиться, даже с учётом «бабок-подслушек» с ними в одном помещении, как он сам выразился ранее. — Я пришёл к выводу, что недоволен своей песней, - тоскливо произнёс он. - Эгоист я, Хёнджин. Джисон на этом моменте уронил подбородок на пол (практически в прямом смысле), Минхо испуганно уставился на Яна и одновременно шокировано прикрыл рот ладошкой и только лишь Хёнджин без капли замешательства продолжал смотреть на Чонина, держа того за руку. — Почему? - только лишь спросил он, в то время как Минхо и Джисон, казалось, совершенно точно потеряли дар речи. Точнее, Минхо, вроде как, пытался что-то сказать, но было видно, что он просто не может правильно сформулировать свою мысль. Джисон же так и стоял с открытым ртом, сражённый наповал внезапным признанием Чонина. В целом, в комнате воцарилась бы идеальная тишина, если бы не высокие ноты Джурин, которые было слышно даже здесь. — Моя песня… - Чонин закусил губу, не обратив внимания на реакцию немногочисленной общественности, причиной которой стал он сам. - Как бы сказать… Я долго думал над этим. Мне кажется, она недостаточно… недостаточно. Просто недостаточно. Послание не то, понимаешь? Глупость написал, короче. Неважную. “The Sound” имеет больше смысла, чем это… Нет, подождите, не возражайте, - он обратился к парням из своей делегации, и так зная, что Хёнджин не станет его перебивать. - Я закончу, потом скажете. Сначала мне правда казалось, что я еду с шедевром. Мне до сих пор так кажется, но теперь я думаю, что не дожал в плане смысла. Песня как будто ни о чём, я же мог лучше… - с тяжким вздохом признался он. - Но тогда я об этой ерунде, конечно, не думал. Но вы посмотрите на меня теперь, какой же я эгоист! Джисон грузно опустился на рядом стоявший деревянный стул и приложил руки к своим вискам. Минхо по внешнему виду, казалось, готов был прямо сейчас вызывать Чонину скорую. — Почему? - в то время, как в глазах других читался бесконечный страх, в глазах Хёнджина не было ничего, кроме бесконечной нежности. — Я хочу выпускать другие песни с более глубокой лирикой, вот почему, - расстроенным тоном поделился своими умозаключениями Чонин. - Но аудитории нужно совсем не это! - едва ли не горестно воскликнул он сразу после. - Как я могу со спокойной душой выдавать им серьёзные тексты, зная, что они хотят просто отрываться под «Super board»? Я погублю им всё веселье, все их ожидания и сделаю их, может, всего чуточку, но несчастнее. И при всём при этом я не хочу возвращаться к прежней бессмыслице, потому что ещё чуть-чуть — и мне от самого себя станет противно. Вот в этом-то и заключается мой эгоизм! Я выпущу песню, от которой буду в восторге сам, но не оправдаю ожиданий фанатов. Неуважение во всей красе, правда? Он окончательно съехал по дивану вниз (насколько это было возможно с Хёнджином на груди) и откинулся головой на подлокотник, закрыв глаза. Джурин за двумя стенами допела последние строчки своей песни, и в гримёрке воцарилась практически идеальная тишина. До поры до времени, конечно. — Хёнджин, что с ним? - шёпотом выговорил наконец Джисон. - Он бредит. Он точно бредит! Проверь его температуру! Хёнджин же на эту реплику лишь понимающе улыбнулся и вновь перевёл свой взгляд на Чонина. Ему, кажется, было, что сказать. Или же, что спросить. — Разве ты писал песню, не вкладывая в неё свою душу? Чонин приподнял голову, с некоторым удивлением посмотрев на парня. — Нет. Конечно, я вкладывал туда себя, свои эмоции. А как ещё можно написать песню? Я же не Мартин Рид. — Ну вот и как тогда она может быть бессмысленной? - продолжил Хёнджин. - В том, что тебе теперь хочется расти, нет ничего удивительного и тем более плохого, но в такие моменты тебе начинает казаться, что твоё творчество — туфта. Здесь главное вовремя остановиться и не загнать себя в яму. Ты делился своими мыслями и эмоциями, а самое главное здесь то, что ты, во-первых, хотел ими делиться, а во-вторых, ты делился тем, что шло у тебя из души, а не чем-то абстрактным, выдуманным ради того, чтобы выдумать. В твоей песне уже есть то, что тронет слушателей. Но нет предела совершенству, и если сейчас тебе кажется, что ты мог вложить туда что-то более ценное, это нормально, ты можешь сделать это в следующий раз. Весь мир поёт «Super board», в которой, в отличие от некоторых песен, которые тоже поёт весь мир, есть твоя душа, твоё послание, так разве это плохо? В конце концов, это просто конкурс песни, ориентированный больше на шоу, чем на смысл, а ты ещё не задумывался о многих вещах во время написания заявки. Поэтому относись к этому проще и не требуй многого с себя прошлого. Главное — не прошлое, а будущее, потому что на дальнейшее своё творчество ты сможешь повлиять, в отличие от того, что уже написано. Всё это время он смотрел прямо в глаза Чонина, который одаривал его в ответ тем же, со всей внимательностью поглощая каждое слово своего парня. Джисон и Минхо следили за их симбиозом, едва ли не затаив дыхание. Хёнджин и раньше при них мог выдать что-то весьма необычное, но свидетелями подобного монолога оба стали впервые. — И вовсе ты не эгоист, - вновь заговорил Хван после короткой паузы. - Как может быть эгоистом тот, кто желает нести в массы просвещение? Это же, наоборот, хорошо! Зачем заставлять людей насыщаться чем попало, когда можно давать им качественный продукт? От этого все будут только в плюсе. Я тебе больше скажу, позор тому, кто сознательно и намеренно даёт народу пойло только ради собственной выгоды. Ради прослушиваний, просмотров и, как следствие, денег. Такой человек не выполняет своё призвание, кем бы он ни был: певцом, учителем, журналистом — кем угодно! Он сознательно опускает уровень потребителей своего труда, принимает на себя грех… Ладно, про грехи как-нибудь в следующий раз, - Хёнджин остановил самого себя, почувствовав, что начал клонить сильно в сторону и очень уж сложными словами. - Ещё раз повторю, не загоняйся. Стремись к высокому, и твои фанаты скажут тебе «спасибо». Сейчас даже в сфере музыки не так просто найти что-то стоящее, что взяло бы за душу. Потому что как раз-таки душу никто сейчас и не вкладывает. Но, как только ты встаёшь на эту тропу, в твоих силах сразу же становится возможным это изменить. Не исправить до конца, но поменять хотя бы на сколько-нибудь, и тогда ты сам осознаешь, что всё в этой жизни сделал правильно. Минхо гулко сглотнул и с явным вопросом во взгляде посмотрел на Джисона, который к тому моменту уже вовсю пялился на него в ответ с абсолютно идентичными эмоциями. Чонин же в этот момент крепче сжал руку Хёнджина в своей и с ласковой улыбкой наклонился к его лицу, чтобы одним нежным прикосновением губ поцеловать того в лоб. — Ты мне очень нравишься, Хёнджин-и, - прошептал он. - Спасибо. — А можно мне тоже как-нибудь на консультацию к Хёнджину? - подал голос со своего места Хан. - Я тоже хочу получить полный разбор своей личности за десять минут разговора. — Где ты учился на психолога? - задал вопрос Минхо. — На журналистике, - Хёнджин усмехнулся. - У меня был очень хороший преподаватель по журналисткой деятельности. О, это там Кассандра репетирует? - внезапно спросил он, услышав знакомые ноты. — Угу, - ответил Чонин, всё ещё пребывая в состоянии усердных размышлений. - Хёнджин, как я теперь должен выйти на сцену? Ты загрузил мой мозг. Я ж теперь не вспомню, на какую камеру мне смотреть! — Для этого нам и нужна мышечная память, - пропел Хван, - и умение вовремя выкинуть из головы то, что не касается работы. Не касается в данный момент, я имею в виду, а не в принципе. — Феликс сказал, что я вою! Все четверо тут же обернулись к дверному проёму, в котором показался силуэт Джурин в длинном белоснежном платье, щедро расшитом стразами. Чонин узнал свою совместную с Коконой работу и удовлетворительно улыбнулся. — У Феликса репетиция вечером, что он тут забыл? - Хёнджин приподнялся с груди Чонина. - Мог бы спать себе спокойно. — Он сказал, что пришёл ржать с наших репетиций! - высокими голосом пожаловались Джурин. - Он сидит в пустом зале и угарает надо всеми! Ещё и в блог свой снимает свою реакцию! — Отличная идея! - подскочил со своего места Чонин, мигом приняв вид «живее всех живых». - Что ж ты сразу не сказала! Хёнджин, пойдём, мы должны последовать его примеру. Контент сам себя не снимет! Взявшись за руки и негромко посмеиваясь, парни выбежали в коридор, предвкушая скорое веселье на пару с Феликсом, и всего лишь через пару секунд в гримёрке остались Джисон, Минхо и весьма озадаченного вида Джурин. — Хорошее выступление, - похвалил её Минхо спустя несколько секунд молчания. — Спасибо, - слабо улыбнулась та. — Хочешь, мы поржём с тобой над выступлением Чонина? - услужливо предложил девушке Джисон. - Точнее, я не смогу, я буду сидеть в будке световика, но вот Минхо сможет. Поверь, там есть, над чем поржать, я его ставил. Джурин пару секунд переводила молчаливый взгляд с одного парня на другого, и в конце концов выдала: — Я за. Только сфоткаете меня в зрительном зале на его фоне? Я хочу подписать её типа «Какой-то парень выступает у меня на разогреве». — Конечно, - кивнул Джисон. - Всё будет сделано по высшему разряду. Пойдём к автоматам? Минхо с Джурин одновременно кивнули. — У вас синхрона больше, чем у итальянских танцоров в этом году, - гоготнул Хан. - Я попрошу Чанбина сделать мне фотку на фоне Чонина с подписью «Я не знаю, кто ставил этому человеку выступление». Минхо, ты бы тоже мог написать что-то вроде «Подскажите хореографа этого парня, он гений»… Всё трое под весёлый смех скрылись за ближайшим поворотом. Даже в таком месте можно было найти повод для смеха и эмоциональной разгрузки, что было как нельзя кстати для того, чтобы не сойти с ума. Пусть даже и случайно.***
Чонин не особо успел понять, когда всё так быстро закрутилось. Вот только что он просто репетировал свои взгляды в нужную камеру, свет и позиции своих бэк-танцоров, а на следующий день с самого утра уже вновь находился в своей гримёрке в ожидании выхода. Хёнджина рядом не было и не могло быть ещё целый день: по какой-то (явно тупой) причине в зал допускались лишь участники Первого Исключения, а репетиций у них было сегодня аж две. Первая — утром, которая представляла собой полноценный прогон первого полуфинала без пауз, а вторая — после обеда, абсолютно такая же, но с полным зрительным залом. Ох уж эти счастливчики, смогли урвать билеты на репетицию… С другой стороны, теперь они не смогут разделить всеобщего восторга непосредственно на самом конкурсе. Самое весёлое же должно было состояться в конце второй репетиции: участникам следовало отрепетировать даже получение своих результатов, разумеется, пока ещё фейковых. Вообщем, сегодняшняя репетиция была последней перед конкурсом и была направлена на то, чтобы максимально приблизить участников к тем условиям, что им совсем скоро предстояло пройти. Не то что бы Чонин чувствовал себя одиноко… Ну, немного явно чувствовал. Без плеча Хёнджина рядом становилось, что греха таить, тоскливо: не так просто было отвыкнуть от его присутствия рядом после того, как они проводили вместе практически целые сутки, расставаясь только в случае крайней необходимости (например, чтобы разойтись по своим гримёркам и подготовиться к номеру). Делегация его сегодня была тоже не в меру занята. Джисон с самого утра торчал в кабинке световика, видите ли, некоторые моменты во вчерашнем свете ему не понравились, Чан бегал по организаторам, пытаясь достать подробную схему сцены, чтобы Чонин не дай Бог не забыл, стоять ему в начале танца на квадратике «H5» или «E5», Чанбин ушёл по неизвестным делам, напоследок пробормотав что-то о том, что он должен выяснить, нужной ли фирмы пиротехнику будут использовать на финале и можно ли будет увеличить яркость её горения. Ещё он говорил что-то про опускающиеся экраны, но из этого Чонин уже вообще ничего не понял. Кажется, его супер-высокая декорация, представляющая собой гору наваленных друг на друга старых скейтбордов (они три месяца собирали их по всей Корее), при её выносе из-за кулис задевала один из каких-то особо низко висящих экранов, не убранных после выступления Турции. Даже Минхо был занят тем, что усердно собирал подтанцовку Яна, состоявшую из четырёх человек. Подтанцовка включала в себя двух парней и двух девушек, частенько танцевавших в команде с Минхо, и по большей части могла собраться самостоятельно, но Ли на правах стилиста на полставки всё равно носился между ними, поправляя каждому то причёску, то макияж. В итоге Чонин понял, что в его гримёрке всем сейчас не до него, и пошёл в гости к Кассандре играть с ней в карты. Хоть какое-то развлечение (читать как отвлечение). Вскоре к ним присоединились Ноэйша и Луи (тот ещё азартный игрок, как выяснилось), и Чонин, вроде как, действительно отвлёкся. Даже снял пару сторис, в одной из которых Луи и Кассандра пытались выяснить, у кого из них получится лучше изобразить музыкальную подложку из «Психолелической Паники» француза. В конце соревнования Ноэйша присудила обоим по минус одному баллу, и на том батл объявили закрытым. Потом, правда, Кассандру попросили на выход (а вместе с ней и Луи, так как за сценой во время репетиции необходимо было стоять за три номера до своего выхода на случай непредвиденных обстоятельств), и Чонин вернулся в свою гримёрку. Там он поныл в личные сообщения Хёнджину о несправедливости жизни, перекинулся парой шуточек с Ёнджуном, одним из танцоров, дал интервью на ломанном английском работнице местного стаффа, а затем почувствовал, как начинает нервничать, и отправился за сцену, чтобы разнервничаться ещё сильнее. — Помирать — так с песней, - уже за кулисами подтрунил над ним Минхо, ещё раз поправив ему волосы перед выходом. — Горит сарай, гори и хата, - ответил ему Ян одним из выражений, которых успел понабраться от Хёнджина. - Пойду поздороваюсь с остальными. Он поприветствовал участников из Турции и Бразилии, заприметил вдалеке Мартина, но тот выглядел настолько отрешённым, что Ян побоялся к нему подходить. Хорошенько разгорелся и распелся Чонин ещё в гримёрке, но от нечего делать решил размяться ещё разок. В конце концов, хореография у него, как у бывшего айдола, была не из простых, а ещё нужно было куда-то деть весь появившийся из ниоткуда стресс. Точнее, не совсем из ниоткуда… Вчера репетиция была непосредственно в духе обычного прогона: люди возились в основном со светом, камерами, экранами и декорациями, а не с ним. Сейчас же Чонин впервые в жизни должен был выйти на такую огромную сцену, главную сцену всего мира, на секундочку, о которой раньше, даже будучи айдолом, он не мог даже мечтать. Что уж говорить о том этапе, когда он начал просто выступать в обычных клубах Сеула… Короче говоря, полноценная репетиция всё же ощущалась весьма волнительно. В конце концов Чонин подошёл на максимально близкое расстояние, откуда можно было увидеть малюсенький кусочек того, что творилось на сцене, и при этом не быть замеченным из зала. На площадке шло выступление Ноэйши в её традиционном богато расшитом золотом индийском костюме, и Чонин пожалел, что прямо сейчас он не сидел в зале. Её выступление каждый раз заставляло Яна вспоминать, по какой причине ему так нравится Болливуд. Ну, ничего, он ещё два раза точно взглянет на него вживую из зала в полуфинале, а затем и в финале. — Не переживайте, сейчас там пустой зал. Даже когда будет полный, толпа будет от вас в восторге. Чонин резко повернул голову вправо, чтобы встретиться взглядами с Мартином Ридом. Тот стоял в своём сценическом костюме, состоявшем из белых джинс, футболки с названием его песни пастельных тонов и белой с розовыми вставками джинсовки. Довольно простенько, но у него и песня, на секундочку, не фонтан, как успел заметить про себя Чонин. В любом случае, прямо в эту секунду Матин Рид стоял на расстоянии полуметра от Яна, и, судя по всему, заметив нервозное состояние парня, пришёл его поддержать. Чудеса какие-то, честное слово. — Я переживаю, что могу сфальшивить или ещё что-то в этом роде. Ну дела… Не поймите неправильно, ещё пару месяцев назад Чонин ни за что, ни за какие, как говорится, коврижки не стал бы рассказывать Мартину Риду то, чем с трудом делился даже с менеджером. Не то что бы он был таким уж неуверенным в себе, но тут были свои оговорки, и здесь мы будем вынуждены отойти чуть-чуть назад. Во-первых, изначально Чонин был рэпером. Во-вторых, переодически он действительно фальшивил на выступлениях. Но толпам в клубах, перед которыми он выступал, по большей части было не до оценки вокальных способностей скачущего перед ними артиста. Уровень же Двадцатки обязывал Чонина в достаточно короткие сроки переквалифицироваться в настоящего певца, да так, чтобы петь он стал намного лучше, чем читать рэп. И он действительно много работал над собой, чтобы соответствовать не только уровню мирового конкурса, но и уровню его победителя. Вот только один общеизвестный факт работал здесь против него: неуверенность живёт в голове ещё подолгу после того, как сама её причина пропадает. И пускай Чонин прокачал свои навыки до весьма солидного уровня, никто не отменял психологического фактора. Со стороны, правда, никто и никогда не догадался бы, что Ян мог сомневаться в своём мастерстве. Знали об этом его качестве, пожалуй, только корейская делегация, Хёнджин, ну и теперь ещё Мартин Рид. Прикольный такой наборчик вышел. — Поверьте, никто этого не заметит, - добродушно улыбнулся Мартин, глядя на Чонина слегка сверху вниз в силу своего роста. Раньше Чонин бы с удовольствием принял эту улыбку за издевательскую. Но… кажется, в нём действительно многое поменялось с начала конкурса. — Это публика, - продолжил Мартин. - Она будет наслаждаться выступлением, а не искать лажи. — Вы очень спокойны, - заметил Чонин, тщательно скрывая своё замешательство, вызванное внезапным диалогом с неожиданной стороны. - Сразу видно, настоящий профессионал, - на этих словах он даже слегка смутился, потому что делать подобные комплименты до поры до времени было явно не в его духе. — У меня есть определённые методы, благодаря им я чувствую себя спокойнее, - ровным голосом ответил англичанин, но Чонину этого оказалось мало. — Поделитесь? Если, конечно, не секрет. Если секрет, можете не делиться. Мартин тихонько посмеялся с быстро добавленного предложения младшего. — Дыхательные практики, - ответил на вопрос он. - Самая основная — дыхание диафрагмой. Ничего сложного, просто стараешься сделать где-то от шести до десяти медленных вдохов за минуту. Отлично работает, кстати. Ещё помогают медитации. — О… - Ян, конечно, слышал о подобном раньше, но почему-то никогда не думал о том, что Мартин будет к этому прибегать. - Звучит интересно. — Если хотите, могу показать вам несколько приёмов, - с простодушной улыбкой продолжил Рид. - В один из свободных дней. Как раз в этот момент выступление Ноэйши подошло к концу, и на сцену со всех ног бросились представители Бразилии, а также стафф, который должен был за минуту полностью привести в порядок сцену после предыдущего выступления. Это означало, что Великобритании уже нужно было находиться на низком старте. — Я бы с радостью, - пробормотал Чонин, сам ещё не особо осознавая свои эмоции от подобного предложения. — Тогда… - Мартин задумался буквально на одну секунду, - тридцать первого у нас полностью свободный день. У вас были какие-то планы? Ян помотал головой в знак отрицания. Даже если у него и были какие-то планы, теперь ему стало чересчур любопытно, что может предложить ему англичанин. Как раз в этот момент к Мартину подбежал какой-то человек (очевидно, кто-то из его делегации) и быстрой речью, которую Чонин еле-еле разобрал, сказал, что певицу необходимо было срочно пройти на свою стартовую точку. Очевидно, она находилась где-то не здесь. — Тогда можете зайти ко мне в номер тридцать первого… предположим, после завтрака, чтобы остальной день у вас был свободен. Так будет удобно? — Да… - Чонин не мог понять, находился ли он в прострации от того факта, что сам Мартин Рид пригласил его на какие-то дыхательные практики, или же от того, что сам Ян так запросто на всё это согласился. - Да, ещё как. Спасибо! Он на автомате поклонился мужчине, который уже начал уходить вслед за стаффом, но при этом не сводил своего взгляда с Чонина. — Тогда договорились. Удачного выступления. Файтин! - он поднял вверх сжатый кулак, и Чонин широко улыбнулся в ответ. Что это было? Откуда он знает такие корейские выражения? Специально изучал на случай очередной встречи с Чонином? Интересно, хотя, вроде бы, и до глупого очевидно… Чувства были смешанные. Мартин Рид должен быть его заклятым врагом (по крайней мере, для всех вокруг он именно что ни на есть самый заклятый враг), они должны изо всех сил бороться за первое место, и какие-то медитации у одного из них в номере явно не входят в понятие жестокой борьбы. Очень странным также был тот факт, что Мартин подошёл к нему сам и даже предложил помощь с нервами в преддверии конкурса. Разве он не должен как-то там, ну… делать всё возможное, чтобы его главный противник не выиграл? Странное у него понятие соперничества, если честно. — Ничего не смазал? Чонин не сразу заметил, как к нему подошёл Минхо, а когда обнаружил его рядом, то удивился тому, как он так незаметно подкрался. Хотя, скорее всего, это Ян просто слишком глубоко задумался и даже не заметил, как к нему кто-то подошёл. Опасненько. Чанбин бы обязательно что-то проворчал по типу: «Похитят тебя, а ты даже не заметишь». — Смазал свои внутренние ожидания от этого мира, - ответил Чонин, пока Минхо исследовал его лицо на предмет возможных несовершенств в макияже. — Вправляй обратно, - по-доброму усмехнулся Ли. - Тебе на сцену скоро. Чонин вздохнул: — Да знаешь… Обратно уже и не хочется. Минхо лишь окинул его удивлённым взглядом, но спрашивать ничего не стал, видимо, решив дать Чонину не грузиться лишний раз перед выходом на сцену. Ян решил, что после выступления обязательно его за всё поблагодарит.***
Весь следующий день Чонин провёл, относительно ничего не делая. Он как следует выспался, позавтракал вместе с Луи, Кассандрой и Ноэйшей, да с ними же и пошёл гулять по ближайшим окрестностям Пекина, попутно обсуждая фейковые результаты вчерашней репетиции. Точнее, обсуждали их в основном Кассандра и Луи, потому что по ним они не прошли в финал и теперь всю дорогу жаловались на «дурацкую выборку». То, что имя Мартина тоже не было объявлено среди финалистов, никого, кажется, не волновало. Хёнджин и Джурин сегодня репетировали свой полуфинал, а значит, до глубокого вечера Чонин физически не мог увидеться с этими двумя. Время после прогулки он потратил на зал, который выбил ему Чанбин, а точнее, на ещё несколько репетиций своего номера. Облажаться на конкурсе нельзя было ни в единой детали, а потому Чонин не проводил ни дня без репетиций, даже когда был не дома. Освободился он только ближе к ночи, именно тогда же, когда в отель приехали участники второго полуфинала. Ужинали они уже вместе с Хёнджином и Джурин, после чего все трое поспешили разойтись по своим номерам: Джурин с Хёнджином здорово устали, будучи на ногах практически весь день, да и самому Чонину не мешало бы как следует отдохнуть, чтобы на завтрашней красной дорожке выглядеть на все сто. Ну или хотя бы просто не помятой жизнью картофелиной. Вот только в самый последний момент, когда Чонин уже открывал дверь в свой номер, Джурин внезапно развернулась и несколькими быстрыми шагами вернулась обратно, а затем сбивчиво и будто куда-то торопясь произнесла: — Чонин, если я не пройду в финал… — С чего это ты не пройдёшь в финал? - тут же перебил её Ян, нахмурившись. - Я запрещаю тебе даже думать про это. Ты серьёзно считаешь, что твоя песня хуже, чем половина заявок этого года? - понизив голос, спросил он. Джурин опустила глаза в пол, замявшись. — Я не знаю… Я просто не знаю, как всё может обернуться. Жюри меня оценят, это точно, но в полуфиналах голосуют только зрители… Я серьёзно боюсь не пройти. Чонин едва не потерял дар речи. Да, Джурин не была такой популярной, как он, или Мартин, или Кассандра, но качество её заявки было на высоте, особенно после того, как над ней косвенно поработал сам Ян (а в своих способностях Чонин, как самонарекшийся двадцаточный эксперт, ни капли не сомневался). Да, возможно, Джурин пройдёт в финал не с первого места, а с какого-нибудь третьего, да даже если зрители окажутся полностью глухими и она пройдёт только с пятого места, она всё равно туда пройдёт! Какие в этом могли быть сомнения? — Послушай главного аналитика этой Двадцатки, пожалуйста, - Чонин положил обе руки девушке на плечи, чтобы звучать в её глазах ещё более убедительно. - У тебя хороший полуфинал. Ты и Хёнджин — стопроцентные финалисты, вам в вашей технике нет равных. Дальше идут Феликс и Сынмин, они с пятидесятипроцентной вероятностью выйдут в финал. Всё остальное спорно, оставшиеся два места может взять кто угодно. Хотя мы все надеемся на Китти, здесь я уже ничего не могу предсказать. У тебя мощный голос, последнее выступление в Исключении и красивая картинка, зрителю большего и не надо. Ты объективно не можешь не пройти, понимаешь? Джурин, всё это время слушавшая его с широко раскрытыми глазами, наконец громко вздохнула, при этом странно вздрогнув. — Я тоже умею в аналитику, и я просто… не знаю. Мне страшно, что Японию могут не воспринять с такой песней, - её глаза от волнения забегали по всему коридору. - Мы в какой-то степени все заложники образа страны. Знаешь, это то же самое, как если бы Ноэйша приехала сюда с какой-нибудь заунывной балладой. От меня все ожидали типичного j-pop звучания, а тут я со своим «Криком», никому не нужными октавами и серьёзной музыкой. — От меня тоже ожидали трот, и что? - поднял брови вверх Ян. - От Луи ожидали типичное звучание Франции, скрипку, пианино, минимум инструментала, эмоциональное размахивание руками и микрофон на стойке. А, ну ещё и чёрный фон с холодным рисующим светом позади. Но он приехал с совершенно противоположным, и своей «Психоделической Паникой» он разнесёт им всё! А Хёнджин? Часто его страна посылала подобные заявки? Да никогда! - вошёл в раж Чонин. - Это полностью экспериментальный год, Джурин, тебе нечего, тебе просто совсем нечего бояться! Кто-то должен ломать эти дурацкие стереотипы, потому что если бы таких людей не было, Южная Корея не была бы сейчас так близка к победе спустя сорок лет, понимаешь? Люди, наоборот, любят нестандартные вещи и испытывают к ним повышенное внимание. Есть ещё вопросы? Джурин отвела свой немного задумчивый взгляд в сторону от лица Яна и через пару секунд молча покачала головой. — Знаешь, Чонин, - наконец заговорила она, - ты умеешь вселить в людей уверенность даже тогда, когда ситуация, казалось бы, полностью безнадёжна. Я очень ценю это в тебе. Я ценю то, что смогла обрести такого друга в этом, казалось бы, совсем не подходящем для дружбы месте. И если я всё-таки сойду с дистанции, не пройду в финал, ты будешь обязан выиграть, потому что ты — самый достойный победы здесь человек. Пообещай мне, что победишь во что бы то ни стало. Пожалуйста, Чонин, ты обязан взять этот кубок! — Я… Чонин подумал о том, что ничего подобного. На этом мероприятии были люди, достойные победы в бесконечность раз больше него, но Джурин в таком состоянии этого сообщать было никак нельзя. Поэтому он со всей своей твёрдостью в голосе произнёс: — Я обещаю.***
На красной дорожке Чонин выглядел не как помятая жизнью картофелина, и это не могло не радовать. Во-первых, с самого утра он получил целую сессию поцелуев от Хёнджина, зашедшего за ним, чтобы вместе спуститься на завтрак. Во-вторых, наряду Джурин на красной дорожке можно было только поаплодировать. Её дизайнерское платье по фасону и цветовой гамме напоминало пенящиеся морские волны и сильно выделялось на фоне остальных нарядов. И нет, естественно, Чонин был тут совсем не причём. Он даже не думал о том, чтобы подкинуть такую идею Коконе. Конечно, нет (ладно, он всё ещё надеялся, что когда-нибудь сможет вписать Джурин в список своих успешных проектов). В целом, троица, состоявшая из девушки в костюме морской волны, парня в белых брюках и верхней половине (рваного) пиджака и парня в чёрной толстовке с фиолетовыми языками пламени на ней и такого же цвета клетчатой юбке, выглядела забавно. Все трое будто были совершенно из разных миров, но едва ли репортёров с камерами это смущало. После того, как каждый из них попозировал самостоятельно на ковровой дорожке, фотографы принялись снимать артистов, пока те просто стояли на улице и ждали своей очереди на встречу с репортёрами. Не то что бы Чонин собирался как-то по-особенному лезть к Хёнджину в перерывах между съёмками, но они не виделись практически два полных дня, а папарацци со всех сторон не давали сделать ни одного лишнего движения, помимо незамысловатых поглаживаний по предплечью или закидывания одной руки на чужое плечо. В общем, Чонин пообещал себе как следует отыграться за всё их время, проведённое не вместе, этим вечером. Ну, или же сразу после интервью. У Хёнджина была прекрасная идея выйти сегодня на прогулку в город. — Скажите, а у вас только одна такая юбка? Чонин заулыбался возможности наконец-то рассказать прессе хоть что-то, вроде бы, интересное. — О нет! - замотал головой он. - Хранить такие вещи в одном экземпляре очень опасно! Однажды я пролил кофе на свои золотые брюки прямо перед выступлением… А в другой раз эти же брюки подверглись нападению уличной собаки, она оторвала мне полштанины своими зубами! Репортёр, который задавал ему этот вопрос, засмеялся, а вместе с ним засмеялась и ещё парочка журналистов, стоявших за оградой и, кажется, игравших в игру «кто первым попадёт своим микрофоном в лицо Чонину». Хёнджину перед ним, кстати, в лицо уже прилетело, и Ян даже представить себе не мог степень раздражения старшего. Наверняка после мероприятия он снова будет возмущаться по поводу того, как подобные люди «позорят профессию журналиста», и Чонин в который раз будет полностью с ним согласен, потому что не согласиться с таким заявлением ну очень сложно. — С тех пор мы никогда не держим костюмы только в одном экземпляре, - продолжил Чонин, всё ещё весело улыбаясь камерам и умело избегая микрофонов, находящихся слишком близко к его лицу. - Есть ещё разные вариации на случай непредвиденных обстоятельств, например, вещи такого же фасона, но другой расцветки, ну и так да… — Вас покусала собака, когда вы были айдолом? - выкрикнул другой корреспондент. — Да, я был айдолом, но немногие об этом знают, - посмеялся Ян. - Это было давно, и наша группа была не особо популярна, так что нас быстро расформировали. — Но вы остались в музыке? «Нет, не остался, вы сейчас видите мою голограмму», - едва не вырвалось из уст Чонина. Осадить прессу за тупые вопросы очень хотелось, но айдолская натура ещё была жива в его сердце. Любая острота могла позже сыграть против него, а перед самим соревнованием выкидывать подобные выступления было опаснее некуда. — Да, к счастью, я остался в музыке, - ответил он. - И я очень рад, что не бросил это дело. Только поэтому я могу сейчас стоять здесь. Такой ответ должен был полностью удовлетворить как журналистов, так и публику, а потому Чонин особо не волновался по поводу результатов красной дорожки. Фанаты после такого ещё больше захотят подарить ему победу в конкурсе, потому что истории про провалы и решения идти дальше неизменно вызывают эмоции, а как следствие — желание что-то сделать для твоего кумира, который так сильно старается добиться своей цели даже после больших неудач. Стремление вдохновляет. После красной дорожки Чонин с Хёнджином, как и договаривались, отправились на прогулку по городу. Точнее, изначально это должна была быть именно прогулка, но после мероприятия парни так сильно проголодались, что решили сделать целью своего выхода в город поиск хорошего ресторана. Вместе с ними гулять отправились Чан, Чанбин и пара человек из делегации Хёнджина, так как обе стороны побоялись отпускать артистов куда-то совершенно одних в преддверии соревнования. Как будто их могли украсть, ей Богу! — Могли, - спокойно кивнул Хёнджин на возмущения Яна. - Чокнутых людей по миру полно. — То есть кататься вдвоём в сомнительном такси в Краснодаре ты не боялся, а погулять по оживлённой улице для тебя — опасно? - хмыкнул Чонин, косясь при этом на сопровождающих их людей, которые пообещали идти чуть в стороне, чтобы не сильно смущать певцов. — Ты не понимаешь, это — другое, - ответил Хёнджин фразой из мема, а затем хитро улыбнулся. - Но я сейчас подумал, что мы могли бы начать трансляцию в Инстаграм. Представляешь, как сойдут с ума фанаты? Чонин вновь искоса посмотрел на Чанбина, который изо всех сил пытался сориентироваться на месте и с помощью Гугл карт найти поблизости корейский ресторан. А затем достал из кармана свой телефон. — Погнали. Он в два клика запустил прямой эфир в Инстаграме, начав его весьма, что называется, прилично: прижимаясь своей щекой к щеке Хёнджина и едва ли не соприкасаясь краешком своих губ с его. Хёнджин же, как и обычно в таких моментах, ему подыгрывал, лишь загадочно улыбаясь в камеру. — Хэлоу эвериван! - начал Чонин со своего обычного приветствия с жутчайшим акцентом. - Если что, я реально так разговариваю всегда, не верьте Джурин! — Я подтверждаю! - важно кивнул Хван, сделав при этом максимально серьёзное выражение лица. - Он не умеет по-другому. Иногда я просыпаюсь по ночам от очередного страшного «хэлоу эвериван» по другую сторону моей кровати! Чонин постоянно разговаривает во сне, вы не знали? Сразу после этой реплики и Чонин, и Хёнджин резко засмеялись, глядя друг на друга, да так, что на них покосилось сразу несколько прохожих. На самом деле, из всего сказанного только что Хёнджином, правдой являлось примерно ничего, но на то они и выносили подобные странные шутки на публику: чтобы в случае раскрытия правды им (пока что, по крайней мере) не поверили, списав всё на очередную самоиронию. То, что это был пранк, вышедший из-под контроля, Чонин собирался рассказать не раньше, чем через полгода после завершения конкурса. А то кто их знает, этих фанатов… Сейчас они изо всех сил шипперят Чонина с Хваном, а когда выяснится, что их отношения — это, вообще-то, правда, далеко не все эти люди останутся с ними и дальше. Что, конечно же, не могло не расстраивать, но тут уж такова жизнь, ничего, как говорится, не поделать. Главное — не дать утечке случиться раньше финала, иначе Чонина с его проклятым вторым местом по букмекерам ждала неминуемая катастрофа. Тут Хёнджин, видимо, заметив оживлённую активность в чате, решил поотвечать на вопросы подписчиков, потому что лучшее развлечение для публики — это взаимодействие с ней же. — Пишите свои вопросы в чат, сегодня мы с Чонин-и будем отвечать на некоторые из них, - Хёнджин приблизил своё лицо к телефону в попытке рассмотреть посыпавшиеся комментарии к трансляции. - Да, я писатель, нет, я не пишу фанфики, - тут же ответил он на один из вопросов. - У меня времени даже на полноценную книгу сейчас нет, тут уж не до фанфиков. Я целыми днями или репетирую, или сплю, или сплю с Чонином, график, сами понимаете… — А мог бы и написать про нас фанфик, - гиперболизированно закатил глаза Ян. - Я жду, между прочим! — Нет, про самого себя я написать не смогу, - засмеялся Хёнджин. - Только если автобиографию… — Пиши, значит, про Ноэйшу и Сынмина, - сквозь смешок продолжил Ян. - Я видел, их тут тоже шипперят. — Ну всё, доигрались, - вздохнул Хёнджин, всё ещё даже не думая вести серьёзный диалог. - Теперь все комментарии состоят из вопроса «Вы встречаетесь?» — Нет, - помотал головой Чонин, состроив нарочито серьёзное лицо, - конечно, нет, мы же сводные братья! — Вы что, не знали? - хмыкнул Хван. - Или думаете, что мы не похожи? — Сводные братья и не должны быть похожи, гений, - прыснул Чонин. - Что там ещё пишут? — «У вас свидание?» - зачитал старший следующей вопрос. - Да, у нас свидание, - сам же ответил на него он. - У нас же свидание, чаги-я? - обернулся он лицом к Чонину, чтобы мило посмотреть на него своими широко распахнутыми глазами. — Конечно, иначе я бы обиделся, - похлопал ресницами в ответ Ян. - Позвать на прогулку и на не свидание! Это уже никуда не годится. — «Я очень люблю вашу дружбу ха-ха-ха», - Хёнджин прочитал очередной комментарий. - Ты смеёшься, потому что сама в неё не веришь? — А я вот тоже очень люблю нашу прекрасную дружбу! - Чонин снова заулыбался, а затем внезапно взял Хёнджина свободной рукой за подбородок и притянул его лицо почти вплотную к своему, словно для того, чтобы поцеловать. Хван же вырываться, ожидаемо, не стал, а лишь томно взглянул в глаза напротив, напустив на губы расслабленную полуулыбку. Вот здесь Чонин, конечно, здорово просчитался! Друзья не метают друг на друга такие взгляды, словно хотят друг друга съесть прямо посреди улицы, и не позволяют себе находиться в подобной близости так долго. Но губы Хёнджина были буквально в двух сантиметрах от его собственных, а в переулке, в который они зашли, не было совершенно никаких людей… Чонин резко опустил руку с камерой вниз и на долю секунды прижался губами к губам Хёнджина, который явно не ожидал такого действия, пусть и сам являлся его косвенным провокатором. — Нет, мы не целовались, - Чонин поднял камеру обратно на уровень их лиц. - Или целовались? - с ухмылкой посмотрел он на Хвана. — Оставим это на вашу фантазию, - улыбнулся Хёнджин в камеру. Чонину же и этого оказалось мало, нужно было разгонять ещё. — Хёнджин мне как брат, - заявил он, положив голову старшему на плечо. - У нас очень крепкая дружба. — Не разлей вода, - цокнул Хван. - Хотя я — рыбы, ты — водолей… Может, всё-таки и разлей… — Вы там трансляцию что ли ведёте? - окликнул их Чанбин, который уже успел обогнать двух парней, ведь заприметил один корейский ресторан в нескольких метрах вниз по улице. — Нет, мы с телефоном разговариваем! - высунул язык Ян. - Мой менеджер думает, что я общаюсь с телефоном, какой кошмар! - добавил он уже по-английски, на что получил очень нежный взгляд от Хёнджина. Оставалось только надеяться на то, что публика вновь ничего не заподозрит, хотя Чонин прекрасно понимал, что на данный момент он ходит буквально по краю обрыва. Вряд ли, конечно, хоть кто-то сегодня стал свидетелем этого неосторожного поцелуя… Да даже если и стал, что с того? Никто этому человеку не поверит. Да и ему могло показаться, касание-то длилось не больше полусекунды! В общем, успокаивать себя Чонин умел не хуже, чем сначала делать, а только потом думать, но впредь он всё же пообещал себе быть осторожнее. Сюрпризы перед самим соревнованием ему были нужны в самую что ни на есть последнюю очередь.***
Свой первый из двух официальных выходных на Двадцатке Чонин решил потратить… разумеется, на очередную тренировку в зале. К неудовольствию всей своей делегации, за исключением, разумеется, танцоров, которые так же, как и Чонин, не хотели упускать ни единой возможности потренироваться перед полуфиналом. Тот самый полуфинал, на секундочку, должен был состояться уже послезавтра, а потому настроения как среди участников, так и среди их делегаций были самые что ни на есть нервозные. Это, собственно, и было ещё одной причиной, по которой Чонин на первую половину дня смылся в зал ото всех подальше: он уже стал свидетелем ссоры Луи и Китти в саду около отеля, когда они с Хёнджином решили сходить в бассейн сегодня утром. Сам же Хёнджин сообщил Яну, что, по слухам, кто-то из делегации Китая прошлым вечером поцапался с представителями Таиланда, а Кассандра огрызалась на него весь завтрак безо всякой причины. Чонин не особо удивился услышанному и увиденному, потому что все эти мелкие неурядицы зрели уже несколько дней, но нашли свой вербальный выход именно сейчас, когда артистов резко выдернули из атмосферы вечных репетиций, прогонов и сосредоточения на конкурсе и поместили в среду полного и практически безмятежного отдыха. Первое Исключение послезавтра, нервы у людей, к сожалению, не железные, а фокусировка, которую они столько времени держали на успешном выступлении на сцене, была смещена. И если полученную от вечного стресса энергию больше не получалось направить на выступления, то нужно было искать новый канал для её выхода, коим становились стычки меж друг другом. Чонин ни капли не сомневался в том, что Луи и Китти помирятся сегодня же (если уже не помирились), да и Кассандра фыркала на Хёнджина не со зла, но всё же от греха подальше решил сократить на сегодня общение с другими участниками до минимума. Теперь он прекрасно понимал Мартина, который, похоже, в силу своего многолетнего опыта что-то знал и с самого начала не выстраивал ни с кем близких отношений. С другой стороны, Чонин по своей натуре заводилы не смог бы придерживаться такого плана: без общения с людьми и внимания со стороны он потухал. А даже если бы и смог, то почти наверняка остался бы без Хёнджина, а это приравнивалось к самому худшему кошмару, который только мог случиться с Яном теперь. В общем, самым оптимальным вариантом было скрыться с глаз всех посторонних людей в зале. Вот только и здесь Чонин не совсем угадал. — Что я тебе говорил про тренировки за день до выступления? - Чанбин сложил руки на груди и облокотился спиной о дверь зала. Чонин замер посреди паркета и растерянно улыбнулся, прекрасно понимая, что Чанбин его никуда не выгонит. Да, Со, конечно, говорил, что шоу — как экзамен, не нужно гонять его за день до события, но, на секундочку, это правило могло быть применимо только к завтрашнему дню. И уже завтра Чонин действительно готов был отдохнуть (но это не точно), а сегодня его предвыступательный нервоз должен был найти свой выход. И не было выхода идеальнее, чем совместить приятное с полезным. Ну, и ещё сходить с Хёнджином в бассейн с утреца. Но это он уже выполнил. — Сегодня – работа, завтра – отдых, - отсалютовал менеджеру Ян. - А ещё я не хочу ни с кем случайно посраться. А то сейчас наору на какого-нибудь конченного репортёра с психу, и вот мне ни первого места, ни второго, ни даже финала. Ты же слышал про сегодняшнее проклятье? Оно настигло всех! Все друг на друга наезжают за просто так! - эмоционально продолжил он, размахивая руками, словно не он только что два раза подряд прогнал свой номер в полную ногу (и ровно столько же — в неполную). — Прекрасно осведомлён, - сдержанно хмыкнул Чанбин. - Менеджер Хёнджина передал мне всё в мельчайших подробностях. Вот болтун… — Говори, да не заговаривайся, - усмехнулся Чан. - Чувствую, вам с менеджером Хёнджина ещё предстоит много совместной работы. - он смешно поиграл бровями, покосившись на Чонина. — А может, я займу второе место и навсегда кану в истории, и никакой коллаб ни с каким Хёнджином мне уже не поможет, - пожал плечами Чонин, при этом подозрительно весело улыбаясь. — Он сходит с ума… - задумчиво протянул Минхо, наблюдая за младшим. - Мы его загоняли. Чонин, милый, иди поспи, - ласково продолжил он. — Да он реально сошёл с ума! - закивал Джисон. От его громкого выкрика, раздавшегося на весь зал и продублировавшегося эхом, девушки-танцовщицы невольно вздрогнули. — Нет, Чонин, реально, ты издеваешься? - продолжил Джисон уже чуть тише, но всё ещё не теряя прежнего запала. - Даже если ты и займёшь это идиотское второе место, хотя такого, естественно, не произойдёт, ты знаешь, какие карьерные возможности перед тобой откроются? Ты как будто бы даже не подозреваешь! Ты будешь народным героем! Никогда не будешь жить в бедности, как бы ни старался! Ты теперь — мировая звезда, которая за каких-то три месяца составила конкуренцию самому Мартину Риду, а у него, на секундочку, стаж в шоу-бизнесе десять лет! Десять, Чонин! О тебе уже знают все, а скоро будут знать ещё больше! Весь мир будет знать, кто такой АйЭн из Южной Кореи, потому что ты явно пойдёшь дальше, чем просто Двадцатка! Джисон шумно выдохнул, очевидно, закончив свою вдохновляющую речь. Пока танцоры пили воду с крайне удивлёнными лицами, вопросительно переглядываясь друг с другом, а Минхо смотрел на Хана глазами-сердечками, Чонин как-то грустно усмехнулся, будто сказанные Джисоном слова его больше смутили, чем успокоили. — Джисон, - негромко начал он, - скажи, ты помнишь имя хоть одного участника, занявшего на Двадцатке второе место? — Конечно, я помню, что за вопрос! - Джисон сложил руки на груди, и лицо его приняло такое выражение, будто бы Чонин только что сказал самую несусветную чушь, которую только можно было выдумать. - Вот в прошлом году был этот… Как его там… Ну этот, блин… — Вот видишь, - цокнул Ян. — Да я реально помню, Минхо, ну докажи ты ему! - Хан принялся искать помощи у своего парня. - Ты же знаешь, что я помню! Я тебе ещё рассказывал про чувака про этого! Увидев, что Минхо лишь молча развёл руками, а Чонин очень усердно постарался закатить глаза, Джисон сделал ещё одну попытку: — Да я и победителей не всех помню, Чонин! Вот тебя я запомню, а остальных так… Как пойдёт… — Именно поэтому сегодняшний день я планирую потратить на зал, - кивнул Чонин больше самому себе, нежели Джисону или кому-либо из остальных присутствующих в помещении. - Ёнджун, поехали, с самого начала, - обратился он к парню из подтанцовки. - Я не уверен, что достаточно прочно стою на этой фигне. Чанбин, всё это время молча наблюдавший за данной картиной, стоя около двери, покачал головой. На «этой фигне», как Чонин только что назвал свою декорацию из горы сваленных друг на друга (и, естественно, закреплённых на специальной конструкции) скейтбордов, Ян стоял вполне себе прочно. Но, естественно, в преддверии конкурса ему начинало казаться неидеальным даже то, что было отрепетировано уже миллиарды раз и к чему придраться было невозможно по умолчанию. Такова уж природа артистов-трудяг… Флешмоб, который устроили несколько тысяч людей из Сеула, станцевав номер Чонина на главной площади города, и ради показа которого Чанбин сюда, собственно, и заявился, Со, пожалуй, покажет позже. С каждым днём ему всё больше и больше казалось то, что все опасения Чонина по поводу второго места были совершенно напрасны. Ближе к вечеру, когда Чонин еле-еле выполз из зала и с Божьей помощью дополз до своего номера, ему на телефон пришло интересное сообщение от Хёнджина с предложением собраться в номере Феликса и Сынмина (на этом моменте Чонин подумал, что где-то он уже это видел) и просто от души затусить. В этот раз народу обещало быть больше, чем в прошлый, Луи и Китти помирились, а Кассандра решила, что лучше будет выплеснуть свою скопившуюся за день энергию в караоке с пиццей, чем в лишние ссоры друг с другом. Чонин хотел было сказать, что всю свою лишнюю энергию он уже выплеснул, да так, что этой самой энергии в нём не осталось совсем, но мысль о хорошей тусовке заставила его подняться с кровати. В конце концов, кто здесь тусовочный король? Конечно, он! И он пойдёт на это мероприятие в любом случае, что бы с ним ни происходило. В конце концов, в его планах было посетить все вечеринки (даже неофициальные) в этом сезоне, а потому самое время было сходить в душ и подобрать себе подходящий аутфит для дружеской посиделки и караоке. Ну, или же не совсем дружеской, учитывая наличие Хёнджина на ней… Людей в этот раз и вправду было больше, наверное, потому, что из-за отсутствия алкоголя (Феликс с Сынмином, похоже, недавно перебрали, раз на правах хозяев добровольно отказались от вечеринки со спиртным) к ним присоединилось поколение, так сказать, более старшее. На этот раз на тусовку явились Китти, Мелисса и даже Андерс. Видимо, караоке с пиццей подкупило даже их. А вот Мартин сейчас, наверное, отсыпался где-то в своём номере. Счастливый человек… Ну, по своему счастливый, разумеется. Чонину, вот, например, доставляло удовольствие совсем иное. Хотя прямо сейчас он, возможно, и не был бы против взять в охапку Хёнджина и вместе с ним завалиться спать. Ну, ладно, это он ещё всегда успеет. Сейчас стоило сосредоточиться на Джурин, которая усердно трясла Чонина за плечо и показывала пальцем в телевизор, на экране которого шёл текст песни Хёнджина. — Как твой мега осознанный парень мог написать настолько пошлятскую песню?! Чонин заметил сбоку от себя телефон Сынмина, камера которого была направлена прямо на Джурин, Чонина и Хёнджина, очевидно, в ожидании того, что сейчас начнётся какой-то контент. — Это песня о работе! - запротестовал Хёнджин, начав при этом активно бить себя по коленке. - О ра-бо-те! Слышите? Если вы перерабатываете, у вас появляются красные огни в голове, которые говорят, что если вы сейчас же не остановитесь, то вам трында! — Вот, как хорошо мой лавер умеет писать песни о работе, делая при этом отсылки на другие темы! - Чонин полез к Хёнджину за объятиями, который тут же их младшему предоставил. - Гениальный человек! Это же надо до такого додуматься! — Это же надо додуматься до такого оправдания! - сложила руки на груди Джурин, явно не удовлетворённая таким ответом, а потому Сынмин, увидев это, по всей видимости, решил ей чуть-чуть помочь: — Это как же хорошо его лавер умеет писать песни на другие темы, делая при этом отсылки на работу! - уточнил он в свою же камеру. - Бывает же такое. — А почему с нами никогда нет Мартина? - внезапно задала вопрос Кассандра, параллельно попивая мохито из банки, которое она нашла в ближайшем продуктовом. - Или мы его просто не зовём? — Его не выловить, - пожал плечами Феликс. - Человек от нас скрывается. — Мы пугаем его, - закивал Сынмин. — Нет, он просто сам по себе такой. Негромкий гул, всё это время стоявший в комнате, вдруг прекратился. Все, за исключением Хёнджина, посчитали своим долгом повернуть головы в сторону Яна, который только что произнёс данную фразу. Голова же Хёнджина и так уже достаточно долгое время была повёрнута в сторону своего парня. — Что? - Чонин окинул публику удивлённым взглядом. - Среди участников есть интроверты. Он не только с нашей компанией, он ни с кем не общается. — И не удивительно! - подхватил Луи фразу Чонина шуткой. - Я бы, вот, тоже с нами не общался! — С «нами» — это и с собой тоже? - саркастично подметила Китти. — С собой в первую очередь! - ответил ей француз, после чего комната погрузилась в последовавший со всех сторон смех. Чонин окинул своих друзей (а после всего, что они пережили вместе, и того, что им ещё наверняка предстояло выдержать, он не мог называть их иначе) довольным взглядом и улыбнулся своим мыслям. Всё же, несмотря на все неприятные моменты, сопровождающие конкурс, он был безумно рад тому, что смог попасть на Двадцатку именно в этот сезон и познакомиться именно с этими людьми. Чонин вдруг осознал, что на самом деле невероятно ценит всё, что с ним сейчас происходит. Даже если учесть лишённую всякой справедливости заявку Великобритании, огромную ответственность за страну на своих плечах и вечный стресс, этот опыт всё равно был абсолютно незабываемым. Когда всё идёт чересчур гладко, становится уже не так интересно, правда ведь? Препятствия не только совершенствуют тебя на пути к цели, но и значительно увеличивают цену победы. Одно дело — просто рассказывать племянникам в старости о том, что ты когда-то там выиграл Двадцатку, и так началась твоя карьера мировой знаменитости, и совсем другое — рассказывать, как именно ты её выиграл. Как ты обошёл Мартина Рида, какие упорные тренировки тебе приходилось выносить каждый день, как ты придумывал стейджинг для своей подруги из Японии… Про хорошее, разумеется, забывать тоже не стоило. Но про него и без того забыть было весьма проблематично. — Так странно, - в общем гуле пробормотал Чонин Хёнджину на ухо. - Такое ощущение, что потенциальные финалисты решили держаться вместе практически с самого начала. Хван, который всё ещё держал младшего в своих объятиях, нежно погладил того по плечу и, заметив направление взгляда парня, тоже прошёлся глазами по собравшимся в комнате. — Просто у нас у всех были списки, - усмехнулся он в ответ. Чонин тут же вспомнил ту кошмарную бумажку, которую вручил ему Чанбин в первый день в Шанхае. Это было, мягко говоря, ужасно. — У всех в списках был я, - хмыкнул Чонин, - а у меня были Мартин, Кассандра, Ноэйша и Феликс с Сынмином. И в первую очередь я познакомился, угадай, с кем? С Китти и Джурин! — Да, я помню, каким революционером ты был, - тихонько посмеялся с его слов старший и после этого зарылся носом в его пушистые волосы, отчего у Чонина по спине побежали мурашки. - В любом случае, у меня такое ощущение, что сильным участникам изначально хотелось держаться друг с другом. В основном. Чонин сразу понял, для кого предназначалось это «в основном». Но в интонации Хёнджина на этих словах не проскользнуло абсолютно ничего осуждающего, и Ян в который раз успокоился от осознания того факта, что на этом конкурсе был хоть один человек, который понимал и разделял его чувства целиком и полностью. — Я очень счастлив, что ты есть у меня, Хёнджин, - внезапно произнёс Чонин, при этом со всей своей серьёзностью посмотрев Хвану в глаза. Его выражение лица очень контрастировало со всей обстановкой в номере, которая на этом моменте плавно отъехала на второй план. Было что-то такое в том, чтобы говорить о своих серьёзных чувствах посреди вечеринки, смеха и веселья со всех сторон. — А я счастлив, что ты есть у меня, - улыбнулся в ответ Хёнджин и медленно прижался своими губами ко лбу Чонина, абсолютно наплевав в этот момент на всё остальное. - Спасибо.***
Кажется, только сейчас настало то самое время, когда Чонин начал ценить дружбу, заведённую на конкурсе. Нет, он и раньше довольно сильно ей дорожил, но теперь на него словно снизошло озарение: ему будет очень сильно не хватать всех этих людей у себя в Корее. Особенно… Ну да. Вот этих придурошных, с которыми он прямо сейчас трапезничал в местном ресторане. — Я вам отвечаю, это теория заговора! - с набитым ртом отчаянно доказывала Кассандра, тыча при этом пальцем, почему-то, в Хвана. - Он сектант! — Нет, он просто полностью проплаченный своей страной артист, - Джурин болтала ногой в такт какой-то своей мелодии в голове, параллельно попивая арбузный сок и умело ведя диалог с канадкой. - Вряд ли он из секты… — Почему он тогда не может даже элементарно поговорить с нами? - всё не унималась Кассандра. - Это очень странно. Это ненормально. — Ребята из Турции с нами тоже не общаются, - вклинился в их диалог Хван, едва покончив с обедом. - Не думаю, что дело в том, что они тоже сектанты, - он усмехнулся. Нервное настроение Кассандры, из-за которого та была на взводе весь сегодняшний день, Хёнджину явно не передалось. А всё почему? Потому что его полуфинал, в отличие от отборок девушки, был не завтра. И он, что было тоже немаловажно, выступал далеко не первым номером. И хоть Хёнджин (как и Чонин) подвергал серьёзному сомнению значимость порядкового, брюнетка была свято уверена в том, что за неё завтра совершенно точно совсем никто не проголосует, ибо к концу полуфинала она просто-напросто абсолютно всем зрителям забудется. Разубеждения её в этом утверждении пока что шли крайне медленно. Здесь Чонин отвлёкся на уведомление в своём телефоне, которое гласило, что ему пришло сообщение от Мартина. Да, тот буквально днём ранее подписался на Инстаграм Яна, и Чонин был крайне удивлён тому, что никто из конкурсантов до сих пор этого не заметил. Хотя, учитывая, что до полуфинала оставался всего лишь день, у артистов должны были найтись дела поважнее, чем проверять чужие подписки. Наверное. — Через тридцать минут я ухожу, - громко заявил Чонин, параллельно с этим печатая собеседнику, что он будет через полчаса. - Мартин приглашает меня к себе в номер на дыхательные практики. Он поднял голову от экрана и невинно похлопал глазками, прекрасно понимая, какую бурную реакцию со стороны это должно было вызвать. Реакция, на самом деле, не заставила себя долго ждать: глаза Кассандры, что называется, тут же полезли на лоб. А вот Джурин и Хёнджина эта новость как-то не особо впечатлила. Хёнджина понятно, почему (он уже ничему в этой жизни не удивлялся в хорошем значении этого словосочетания), а вот Джурин предпочла просто закатить глаза: — Рофлишь. — Ни разу, - усмехнулся ей в ответ Ян. - Мы говорили с ним на генеральной репетиции позавчера, он обещал научить меня тому, как меньше переживать перед выходом на сцену. Джурин, видимо, всё же уловив серьёзность в голосе парня, удивлённо склонила голову на бок. — Ого, - Кассандра выглядела довольно растерянно после полученных неожиданных новостей. - Вы говорили. — Ты будешь обязан поделиться его лайфхаками с нами! - произнесла японка, всё-таки переварив поступившую информацию. Хёнджин тут же засмеялся: — Ага! - хлопнул он при этом в ладоши. - Представляю удивление Мартина, когда он придёт на финал, а там девять человек за кулисами сидят в позе лотоса и медитируют по его технике! Вот это будет песня! — Хоть где-то у него будет песня, - хмыкнула Кассандра, намекнув на крайне слабую заявку этого года. - Чонин, ты нам всё-всё расскажешь, ладно? Не про медитации… — Про них тоже, - вставила своё слово Джурин. — …а про Мартина, - закончила фразу Кассандра. - Но мы, если что, всей Двадцаткой будем надеяться, что он тебя не съест. Хёнджин, ты слишком спокойно себя ведёшь для его парня! - переключила она своё внимание на Хвана. — А я должен типа устроить скандал или что? - Хёнджин добродушно улыбнулся, притянув несопротивляющегося Чонина к себе за плечи. - Я бы тоже пошёл помедитировать, но меня, увы, не пригласили, - пожал плечами он, впрочем, не выглядя при этом как обиженный на что-то человек. - Поэтому, Чонин, жду от тебя слив инфы, так сказать. — Я понял, - Ян игриво сморщил нос. - Я здесь как посредник между людьми и мистическим существом. — Ты этот колдун, который разговаривает с духами и передаёт всю информацию от них простым жителям! - воскликнула Джурин. - Не помню, как же такие маги правильно называются… — Связисты, - хмыкнул Чонин. Кассандра красноречиво выгнула бровь, потому что Чонин произнёс данное слово на корейском, а девушка его, логично, не знала. Джурин, кстати говоря, тоже сделала непонимающее лицо, потому что таких слов на своём не родном языке она точно так же не слышала. — Сам ты связист, - засмеялся на корейском Хёнджин. — Ну всё, у них междусобойчик, - вздохнула Кассандра. - Может, тоже корейский учить начать… — Это очень полезный навык, - поддержала её мысль Джурин. - Даже полезнее, чем уметь медитировать! Кассандра покачала головой в знак притворного неодобрения, на что Чонин вновь засмеялся: — Через полчаса я буду уметь и то и другое! Счастливо оставаться! - он встал из-за стола и отсалютовал друзьям одной рукой. Если честно, его самого слегка нервировала вся эта ситуация с Мартином, но больше он, скорее, всё же испытывал любопытство. А нервозность была именно из-за того, что Чонин не знал, чего ожидать. Нет, ну, примерно-то он представлял, что Мартин из себя представляет, но разговоры со стороны (по типу реплик Кассандры о том, что Рид его съест) его слегка напрягали. Всё-таки закрытый образ Мартина делал своё дело — относиться к нему с такой же открытостью и без задней мысли, как к остальным участникам, уже не получалось при всём желании. Чонин постучался в дверь крайне несмело. «Вот балда!» - тут же поругал сам себя он. Создал себе образ такого бесстрашного невероятно общительного человека, а на деле? А на деле боится постучаться в дверь. С другой стороны, ну и ладно. Не будет же Мартин оценивать, насколько смелым звучал стук в его дверь. Не такой он человек. По крайней мере, Чонин питал на этот счёт определённые надежды. Через несколько секунд дверь открылась, так что Чонин не смог и дальше оценивать, насколько правильно он в неё постучал. Вместо этого он сосредоточился на Мартине. Тот был одет в обыкновенную домашнюю одежду и тапочки, светлые кудри его находились в некотором беспорядке, что ярко контрастировало с теми моментами, когда его причёска была идеально залачена для выступления на сцене, а его лицо… О Господи. Кажется, Чонин увидел то, чего ещё не доводилось видеть никому из приехавших на конкурс: расслабленное лицо старшего медленно расплылось в плавной улыбке, которая совсем не была похожа на обыкновенную сценическую или ту дежурную, которую обычно можно было наблюдать при выходе Рида в свет. Что-то во всей этой неожиданной мимике внезапно заставило Яна поверить в то, что он действительно имеет дело с настоящим живым человеком, а не каким-то бесчувственным проплаченным артистом. Не то что бы он и раньше в этом сильно сомневался… — Здравствуй, - Мартин отошёл чуть вбок, освобождая дверной проём. - Проходи. Так, ладно, его тон вроде бы перестал звучать так официально, как это было в прошлые немногочисленные разы их общения, поэтому Чонин решил, что они перешли на «ты». В английском языке, к сожалению, эту грань было никак не определить, поэтому Ян решил делать выводы, исходя из ситуации. Даже когда входная дверь за Чонином закрылась, не издав при этом практически ни звука, ему не стало не по себе. Что-то в этом Мартине Риде было такое… что-то от Хёнджина, короче говоря. Атмосфера полного спокойствия и ощущение того, что вот здесь-то с тобой уж точно ничего плохого случиться не может. Удивительно. — Несмотря на то, что это отельная комната, чувствуй себя как дома, - Мартин прошёл вглубь номера вслед за Яном и указал рукой на одно из двух стоявших здесь же кресел. - Можешь присесть сюда. Чонин послушался совета и занял одно из кресел у окна, попутно бегло осмотрев само помещение. В нём всё было устроено предельно аккуратно: практически идеально заправленная кровать, никакой одежды на кровати или стульях (кажется, она вся была сложена в специально предназначенный для этого шкаф, чему Чонин, привыкший раскидывать вещи в отелях куда угодно, но только не на полки, очень удивился), на столике под телевизором лежал один лишь телефон, и компанию ему составляла парочка ароматических свечей. В общем, до такой организованности Чонину было ещё расти и расти. — У тебя есть человек, с которым ты можешь поделиться своими переживаниями? Ян перевёл взгляд на блондина, что устроился в кресле напротив. Вопрос, действительно, был интересный, но слегка неожиданный. — Есть, но… - в первую очередь он, конечно же, вспомнил Хёнджина, Джурин и ребят из своей делегации. - У них у самих такие же проблемы, что и у меня, - хмыкнул он. - А других поводов для переживаний у меня сейчас и нет. — Это хорошо. Держать в себе столько эмоций — плохая идея, это никогда не скажется на тебе положительным образом. Чонин тут же невольно задался вопросом, с кем же делится своими мыслями Мартин, если он общается здесь примерно ни с кем. Нет, ну, конечно, у него есть своя делегация и, возможно, друзья дома… — Не волнуйся, у меня тоже есть люди, которым я могу выговориться, - словно прочитал его мысли Рид. - По тебе было видно, что ты хотел спросить именно это, - с улыбкой разъяснил он в ответ на вопросительный взгляд младшего. Ладно, это было жёстко. Мартин, видимо, был человеком не сильно общительным, зато весьма наблюдательным. «Неужели ещё один психолог? - пронеслось в мыслях Яна. - Или журналист-психолог… Кто их знает». Вообще было что-то удивительное в том, что два главных соперника этого конкурса сидели в креслах друг напротив друга и переживали, есть ли у них тот, кому можно высказать свои мысли. Точнее, удивительным это являлось в условиях нынешних реалий. Чонин почувствовал, что приоткрыл завесу, не доступную никому из других участников соревнования. Это потому, что он фаворит? Сама мысль об этом звучала странно. Зачем Мартину помогать своему врагу? Только если… он не считает Чонина за врага. «Именно за врага, а не за соперника», - тут же уточнил сам для себя Чонин, потому что соперником Мартин Чонина очевидно считал. И всё же, почему именно Ян? Почему не Хёнджин? Если Рид действительно настолько наблюдателен, он должен был понять, что Хван подходит на роль его собеседника намного больше, чем Чонин. Хотя, возможно, всё было намного проще, и Хёнджин просто не волновался за кулисами, когда англичанин рядом готовился к своему выходу. Или Мартину просто хотелось узнать ближе второго претендента на первое место. Авось действительно в нём что-то есть. В любом случае, Чонин отказался от каких-либо вопросов вслух по этому поводу. Не потому, что ему было неловко (хотя чуть-чуть, безусловно, было), а потому, что в глубине души он уже знал ответ на этот вопрос. И это был ни один из вариантов выше. — Тебе нравится изучать людей? - вместо этого спросил он. Мартин вскинул брови вверх так, словно эта реплика действительно его удивила (но всего на мгновенье), а затем коротко и негромко рассмеялся. — Скорее, издалека, - задумчиво хмыкнул он, сосредоточившись при этом на Чонине. - Диалоги с другими людьми забирают у меня много сил. Обычно я восстанавливаю их наедине с собой. Ты похож на человека, восстанавливающего силы в компании друзей, но я могу тебе предложить ещё кое-что. — Медитации, - кивнул Чонин. — Верно. Хороший способ восстановиться в одиночку. Если честно, - Мартин облокотился локтем о подлокотник и подпёр щёку одной рукой, а затем буквально на пару секунд задумался, - я удивлён, как ты не сошёл с ума, Чонин. — Да я, - Чонин пропустил нервный смешок от неожиданности сего утверждения в свою сторону, - сам удивлён. — Нет, я именно это и имею в виду, - покачал головой мужчина. - У тебя должен быть сильный внутренний стержень, чтобы выдержать такое испытание. Это же стресс, резкая смена обстановки, испытание славой. Причём не постепенной, а внезапно свалившейся. Это очень тяжело. Чонин медленно кивнул, не отрывая взгляда от Мартина. Тот выглядел так, словно что-то знал о резко обрушившейся славе. Хотя, естественно, что он что-то об этом знал. Человек десять лет провёл на сцене, наверняка, он видел многое. Возможно, что даже именно по этой причине он терял друзей-знаменитостей или что-то в этом роде. — Я не могу сказать, что это было так уж внезапно, - пробормотал Чонин. - Я был айдолом какое-то время… Хотя я понимаю, что готовиться к славе и получить её в реальности — разные вещи. — Абсолютно, - подтвердил Мартин. - Но со стороны видно, что ты отлично с этим справляешься. Надеюсь, что внутри себя ты тоже держишься. — Я просто пытаюсь наслаждаться моментом, - коротко улыбнулся Чонин. - Я знал, что будет трудно, но искал больше позитивных моментов вроде вечеринок или новых знакомств. Если бы я ушёл в минор, я бы загнулся. А у меня сейчас, вроде как, нет такого права. Я не могу подвести стольких людей. Фанатов, делегацию… Они делают для меня слишком многое, чтобы я просто в какой-то момент сломался. Мартин одобрительно кивнул словам младшего. — У тебя был хороший опыт в прошлом, это явно тебе помогает. Но сейчас всё станет сложнее. Теперь ты на новом уровне, о тебе знают миллионы людей по всему миру. А после того, как ты выйдешь с конкурса, всё вокруг тебя изменится до неузнаваемости. Ты вернёшься в реальную жизнь, но с абсолютно другой базой, возможностями и опытом, и твоей задачей будет грамотно ими распорядиться. Причём новая база у тебя будет не столько в сценическом опыте, сколько здесь, - англичанин показал пальцем на свою голову и сделал небольшую паузу в своей речи, чтобы Чонин точно понял, что до него хотели донести. - Это будет невероятная закалка на всю твою жизнь. И если твой внутренний стержень будет достаточно прочен, ты не свернёшь на кривую дорожку, как это происходит со многими знаменитостями после обретения неожиданной славы. Запрещённые вещества, психические расстройства — многое из этого становится следствием отсутствия правильной силы духа, своего рода дисциплины, которая тебе в твоём положении будет просто необходима. Есть много примеров того, как люди сгорали из-за отсутствия ориентиров и моральных установок внутри себя. Очень глупо сгорали, между прочим, - Мартин как-то грустно усмехнулся, опустив взгляд себе на колени. - И теперь каждый раз, когда я вижу восходящую молодую звезду с большим потенциалом, мне не даёт покоя мысль о том, что ждёт её в дальнейшем и какую судьбу она сама себе выберет. Подумай о том, чего ты хочешь от жизни. Что ты хочешь донести поклонникам своим творчеством. И если у тебя что-то не будет получаться — помни, что это не конец твоей жизни и карьеры. А даже если и конец карьеры — у тебя всё ещё есть миллион возможностей прожить счастливую жизнь, не будучи знаменитостью. Ты верно поступил, решив сосредоточиться на позитивном, но мой тебе совет — возьми от этого конкурса всё. Позитивное, негативное — всё, что сможешь, негативное в особенности, потому что именно оно укрепит тебя как личность и как артиста. И помни, что если ты смог пережить это здесь, на Двадцатке, то сможешь и в будущем. Что бы это ни было. Чонину показалось, что он вышел из номера Мартина если не полностью новым человеком, то просто человеком с пополнившимся багажом знаний. И вроде бы он никогда не задумывался о подобных вещах ранее, но теперь… Теперь очень хотелось опробовать полученную информацию на деле. Ну, в плане, не проиграть Двадцатку (хотя крайняя пара предложений Мартина наводила именно на такую мысль), а для начала расставить ориентиры. Хотя Чонин, если честно, думал, что он в принципе двигается в верном направлении, серьёзно развивая себя во многих духовных вещах. Но теперь ему захотелось развиваться дальше и начать как можно скорее применять новые знания на практике. — Я не просто так спросил про людей, способных тебя понять, - вспоминал он слова Рида. - Очень важна поддержка со стороны. Потому что иногда ты чувствуешь, что падаешь. Что ты больше не можешь. Что именно сейчас можно поддаться искушению, бросить всё и уйти во все тяжкие. Да, такие мысли посещают почти всех из нас. Очень важно, чтобы рядом с тобой в трудную минуту был тот, кто поможет тебе справиться с этим, а не утянет на ещё большее дно. Тогда ты будешь гордиться собой. Ведь то, что ты выбрал себе в окружение правильных людей, тоже может являться хорошим поводом для того, чтобы себя похвалить. — Во время нашего диалога мне казалось, что Мартин — чистый сердцем человек, который решил помочь мне исключительно из своей доброты и без каких-либо сторонних причин, - тихо, переодически переходя на шёпот, рассказывал Чонин Хёнджину, лёжа с ним в одной кровати той же ночью. - Я спрашивал себя, действительно ли это так, и в глубине души я знал, что это правда. Но сейчас… меня не покидает ощущение того, что всё здесь не так просто. — Думаешь, он притворяется? - спросил Хван, накрыв руку младшего своей. Он уже внимательно выслушал основное содержание встречи двух главных фаворитов этого года, которое включало в себя некоторые наставления от Мартина и, собственно, сами медитации, которые из-за наличия более интересных тем ушли на второй план. Теперь же от крепкого сна в обнимку со своим парнем Хёнджина отделяло только мнение Чонина по поводу всего произошедшего, которое Хван выслушивал с большим интересом. Потому что, во-первых, он всё ещё любил слушать чужие мысли, а во-вторых, он любил Чонина. — Нет, ни в коем случае, - возразил Ян. - Это явно не притворство. Просто такое ощущение, что у него… какие-то свои цели? Я не знаю, связанно ли это с его участием в конкурсе, но и поболтать со мной он решил явно не просто так. Он сам сказал, что разговоры с другими людьми его выматывают, так с чего бы ему беседовать со мной целый час… Я не знаю. Возможно, я просто надумываю себе много всего лишнего. — У каждого из нас есть мотивация для каждого поступка, - тихо, чтобы не нарушить ночную тишину, согласился Хёнджин. - Все считают, что мотивация Мартина — деньги, которые ему заплатили за победу. Скажу честно, я бы очень удивился, окажись это правдой. — Он не выглядит как тот, кто легко на это поведётся, - быстро пробормотал Чонин, обрадовавшись, что он смог правильно донести свою мысль. - Но я так и не понял, в чём дело. Хёнджин на это ласково улыбнулся и потянулся к младшему, чтобы оставить на его губах лёгкий чмок. — Ты обязательно это выяснишь, мой хороший, - прошептал он, сжав Чонина в своих объятиях. - Но позже. У тебя завтра великий день, тебе нужно как следует выспаться. — «Великий», - перекривил его Ян, засмеявшись. - Ну ты и загнул. Всего лишь какой-то полуфинал. — «Всего лишь какой-то полуфинал», - перекривил его в ответ Хёнджин, не сдержав собственного смеха. - Спи давай! Тебе нужны будут силы не только от одного лишь энергетика! — Да всё, спокойной ночи, - Чонин поцеловал парня в кончик носа и поудобнее устроился в руках старшего. Завтра ему действительно предстоял если не великий, то уж точно вполне себе важный день.