***
Спустя неделю Чонгук в очередной раз обнаруживает себя в собственной постели со спущенными штанами и животом, густо заляпанным спермой. У Винсента обнаружился невероятный талант: тот слишком хорош в секстинге. Слишком. Настолько, что невозможно оторваться от переписки, тянущейся тысячами сообщений уже в Телеграме. Да, Чонгук создал специальный аккаунт для такой забавы. И что? Не сложно понять, почему.ian
Блять, Винс… Я так хорошо кончил. Что ты творишь со мной?
vincvinc Хэй, уже? Мы же только начали, детка. Размажь сперму по своему животику и сними видео. Будешь для меня хорошим мальчиком? Ох, Чонгук так хочет быть хорошим мальчиком! Немного страдающий клоунизмом таинственный незнакомец с реддита, у которого вместо аватарки мем с козой, — «Кринж — это стиль жизни» — моментально учуял потребность Чонгука в похвале и лёгком подчинении, в отличие от предыдущих любовников. Ему начинает казаться, что Винс ниспослан ему откуда-то свыше, потому что так идеально и непривычно считывает все его потребности.ian
*видео*
vincvinc Умничка. Чёрт, я сейчас кончу. Хотел бы я увидеть твоё лицо… К такому красивому животику наверняка прилагается очень красивая корейская мордашка, да мой хороший?ian
Да, я такой хороший для тебя… Правда.
vincvinc Сними селфи для меня. Ну же, милашка.ian
Винс…
Чёрт, давай просто встретимся? Давай встретимся, и ты увидишь меня вживую. Что скажешь? Я бы хотел, наконец, прикоснуться к тебе, понюхать тебя… Пожалуйста.
Чонгук кривится, нажимая на самолётик в углу экрана смартфона. Ему действительно страшно, потому что и хочется увидеть Винсента в реальной жизни, и колется. Ведь он может оказаться страшным мужиком за сорок с пивным пузом или малолеткой. Блять! А что, если Винсенту нет двадцати одного года? Боже… Он запрокидывает голову и ударяется о подушку, продолжая страдать в догадках о чужой тайне личности. Телефон не подаёт признаков жизни, и от этого появляется желание исчезнуть из этого мира от стыда. Он что, только что предложил абсолютно незнакомому человеку из интернета встретиться? Бабуля Чон сказала бы «ты чё, сумасшедший?», прямо как в дорамах, которые так любит смотреть. Он таким и является. Действительно, сумасшедший. Оставил бы секстинг на уровне секстинга, но ему подавай реального мужика. Изголодался… Пока Чонгук мучает себя мечтами о настоящем сексе, телефон продолжает молчать. Он отбрасывает его на кровать и, кряхтя, поднимается. Неловко семенит со спущенными штанами в сторону ванной, чтобы смыть свой позор. Позор, потому что до сих пор чертовски стыдно за то, что кончил как малолетка за две минуты. А ещё потому что Винс так ничего и не ответил. По возвращении из ванной Чонгук бросает тоскливый взгляд на телефон и вздыхает, поднимая смартфон с кровати. Разблокировать, открыть телеграм и посмотреть сообщения. Разве это так сложно? Да, вообще-то очень. Вдруг Винсент хочет оставить их дружелюбные трахи по переписке просто трахами по переписке? Превозмогая стыд и неловкость за собственное поведение, Чонгук заходит в телеграм, чтобы следом завизжать, как школьница на выпускном балу. Потому что: vincvinc Блять… Конечно, давай встретимся. Хочу прижаться к тебе. Как насчёт субботы? Я пою в одном баре в Бруклине… Приходи, узнаешь, кто я. Не понравлюсь — можешь не подходить ко мне после концерта. Договорились? Чонгук ахает, прижимая к груди телефон. Винсент — музыкант? Голова тотчас же начинает кружиться от перспективы переспать с горячим рокером. А член норовит затвердеть — предатель… Винсент что, вышел из его горячо любимых романов? Где подвох? Где, чёрт возьми, подвох? Наверняка он просто очень страшненький… С другой стороны, вряд ли страшненького музыканта бы пустили на сцену такого бара в Бруклине — Винс следом присылает адрес. Чонгук нервно закусывает губу, переминаясь с ноги на ногу. И, хорошенько подумав о перспективе быть нормально оттраханным, отвечает на сообщение.ian
Да, договорились! Очень жду нашей встречи.
Музыкант — это так горячо…
vincvinc Да, хороший. Тебе будет очень горячо. Я обещаю.***
В бар Чонгук собирается в спешке, на скорую руку натягивая чуть ли не первую попавшуюся одежду: редактор так не вовремя прислал правки к новой книге, которые нужно было внести «вот прямо сейчас, мистер Чон». В общем, всё как всегда. Поэтому, напялив белую футболку, джинсы и кепку поверх неуложеннных отросших волос, Чонгук вылетает из дома с трясущимися от волнения руками, по пути перехватывая последний глоточек давно остывшего кофе. Выбегая из подъезда, он благодарит себя за то, что успел парой часов ранее сходить в душ. Он уже упоминал, что он ходячее позорище? Первое свидание с его интернет-крашем грозит сорваться только из-за того, что Чонгук не умеет правильно распределять своё время, и ему безумно неловко. В такси он нервно протирает свои очки — да, линзы тоже не успел надеть — и проверяет телефон из-за излишней тревожности. Время точно правильное? Он успевает? Чонгук чувствует себя жалким месивом из стресса и неряшливого вида. В бар он прибывает за десять минут до начала выступления Винсента и быстро проходит секьюрити, чтобы следом занять единственный свободный стул за барной стойкой. В помещении очень людно, у сцены стоят несколько десятков поклонников группы, которая должна выступить сегодня. Винсент кратко описал свой стиль музыки, но всё, что вертелось у Чонгука в голове, когда тот вещал что-то про гранж и олдскул, — это «секс, секс, секс». Ведь что может быть горячее человека, с такой страстью говорящего о своём увлечении? Тонна дамочек, проминающих танцпол своими тяжёлыми ботинками и каблуками, очевидно, с ним согласны. Потому что как только на сцене появляются тёмные фигуры — в воздухе раздаётся мозговыносящий женский визг. Гитарист непринуждённо проходится вдоль сцены, поправляя ремень от гитары на торсе, барабанщик подкидывает в руках палочки, подмигивая кричащей толпе. Басист ковыряется над грифом своей гитары, а вокалист, ради которого Чонгук так спешил в этот бар, всё не появляется: микрофон стоит одиноко посреди сцены. Чонгук в нетерпении начинает ёрзать на стуле, не зная, куда деть руки. Краем глаза замечает мельтешащего позади бармена и быстро просит двойной виски с колой, надеясь, что сможет на дозе алкоголя почувствовать себя увереннее. Когда ему вручают бокал, Чонгук цепляется за него, как за последнюю соломинку, ведь в этот момент группа начинает проигрыш, а весь зал резко затихает. А затем восхищённо пищит в унисон, потому что на сцене появляется… Винсент? Чонгук от волнения ахает себе под нос, наверняка комично выпучив глаза. Первое, что он замечает: Винсент вроде выглядит лет на тридцать. Сразу отлегло, потому что Чонгук не связывается с малолетками. Второе: мужчина одет в кожаные брюки и такой же блестящий чёрный пиджак на голое тело, который невероятно притягательно переливается в свете разноцветных огней.♪ Arctic Monkeys — Why’d You Only Call Me When You’re High?
Зажигается одинокий софит, оставляя остальных участников группы в темноте, и высокая фигура выходит к микрофону, а Чонгуку кажется, что он вот-вот потеряет сознание. Когда же вокалист открывает рот, то он готовится заказывать себе гроб, потому что… Винсент, с его раскосыми азиатскими глазами, пухлыми губами и чёрным смоки выглядит как блядское божество. Бог, в которого он сейчас начнёт верить, ниспослал ему награду за все годы мучения без нормального парня? Чонгук быстро и много моргает, пытаясь сбросить дурман, но хриплый низкий баритон Винсента не оставляет ему и шанса. По шее тут же бегут мурашки, а по вискам начинает течь пот. Сексуальное напряжение, которое исходит от вокалиста, кажется, режет Чонгука поперёк — в животе собирается острая и сладкая нега. Он качает головой в неверии собственной удаче и делает три больших глотка горьковатого пойла, не отрывая глаз от происходящего на сцене. Чонгуку кажется, что он в раю. Голос Винсента словно обволакивает его тело пушистым тёплым одеялом, и он невольно начинает качаться в такт ритмичной песни. На мгновение всё кажется чем-то нереальным, потому что с появлением Винсента на сцене атмосфера в баре кардинально меняется. Словно работает какая-то магия. И немудрено, потому что в золотистом свете Винсент выглядит, словно картинка рок-эстетики с Пинтереста. Чонгук чувствует, как у него начинает печь щёки… Неужели он сможет прикоснуться к этому человеку? Чонгук вспоминает, что припёрся на концерт в мягко говоря не привлекательном виде и прикрывает глаза, тихо воя от стыда в недопитый бокал с виски. Вопрос нужно ставить по-другому. Даст ли Винсент прикоснуться к себе такому невзрачному парню в очках и тупой бейсбольной кепке? Чонгук нервно сжимает губы и поднимает взгляд обратно на сцену. Винсент заканчивает песню и начинает что-то говорить, но у Чонгука от паники гудит в ушах и он не различает чужую речь, в очередной раз предаваясь страданиям о собственной несуразности. Группа исполняет ещё три песни и покидает сцену, а аккурат через пять минут по-прежнему паникующий Чонгук получает уведомление из Телеграм. vincvinc Как тебе концерт? Надеюсь, ты пришёл… Чонгук судорожно выдыхает и быстро, не попадая толком по буквам, печатает ответ.ian
Да, я пришёл. Это было великолепно. Честно.
vincvinc Я сейчас выйду к тебе. Ты хочешь этого?ian
Да.
Я сижу у бара, на мне белая бейсболка.
Как можно ответить такому божеству что-то другое? Чонгук чувствует, что от волнения у него начинают дрожать руки. Дело в том, что все отношения у него начинались по чужой инициативе. У Чонгука никогда не было секстинга, долгих переписок и такого сексуального напряжения, как у них с Винсентом. И поэтому ему сейчас страшно, очень страшно. Ведь раньше он сразу знакомился со всеми лично, избегая подобной ситуации. А теперь ему хочется срочно отрастить себе кокон и спрятаться в него, надеясь, что по прошествии времени он вылупится и станет прекрасной бабочкой, а не парнем в самом тупом прикиде для первого свидания. — Йен? — громко слышится голос откуда-то сбоку. Он вскидывается и натыкается на хитрый взгляд Винсента, который оказывается внезапно так близко, что от чужой красоты становится трудно дышать. — Д-да, — спотыкается в собственной речи Чонгук, стараясь перебить фоновую музыку. — Йен — это я. Винсент улыбается — чёрт, какая же у мужика улыбка! — и облокачивается на барную стойку, склоняя голову к плечу. Смотрит слишком пристально и закусывает губу, прежде чем ответить: — Звучит так, будто ты пытаешься себя убедить в том, что это ты, — и снова усмехается. — Я, — смущается Чонгук. — Это не моё настоящее имя. — И как же тебя зовут, детка? — смеётся Винсент, наклоняясь ближе. Чужое дыхание опаляет лицо Чонгука и он жмурится, пугаясь такой внезапной близости. — Чонгук, — выпаливает он и резко открывает глаза, храбрясь. — Меня зовут Чонгук. — Прелестно, — довольно произносит Винсент и уверенно добавляет: — А моё настоящее имя — Тэхён. Я тоже кореец. Мне тридцать два, я полностью свободен для тебя и невероятно притягателен. Что скажешь? Я мэтч или фейл? Чонгук неловко давит ответную улыбку и опускает взгляд на свой уже пустой бокал. Внезапно хочется упасть в обморок. — Мэтч, — бубнит он себе под нос, не зная, что ещё ответить. Тэхён явно его слышит — не может не, ведь они так близко — и наклоняется, произнося Чонгуку на ухо: — Отлично. Чонгук чувствует, как от хриплого голоса Тэхёна у него слабеют ноги. Он кивает, ощущая, как ухо щекочат завитые мокрым гелем русые волосы и получает предательский удар мурашками по спине. Чонгук решается задать вопрос, немного поворачиваясь в сторону чужого лица. Упирается взглядом в милую родинку на носу Тэхёна и спрашивает, наверное, чересчур громко: — Ну и как я тебе? И тут же затыкается, видя, как лицо напротив принимает комичное выражение. Кажется, Чонгук облажался? А что, если Тэхён сейчас скажет ему «до свидания» и пойдёт искать себе пару на вечер среди своих многочисленных групи из толпы? Но тот отвечает совсем другое, не то, что Чонгук себе надумал, пока внутренне орал от стыда: — Прикалываешься? — затем следует смешок. — Ты такой красивый, что я с трудом сдерживаюсь, чтобы сейчас тебя не поцеловать. — Так не сдерживайся, — ляпает Чонгук и тут же пугается собственных слов, неловко распахивая глаза. Взгляд напротив словно темнеет. Тэхён поджимает губы и качает головой, а затем коленкой распихивает ноги Чонгука в стороны и умещается между ними, укладывая большие ладони ему на талию. И прижимается ещё ближе, чем раньше, ныряет под бейсболку и игриво проводит кончиком носа по горящей от смущения щеке Чонгука. Он буквально начинает трястись от возбуждения, которое моментально охватывает изголодавшееся по ласке тело, и неуверенно кладёт руки на чужие предплечья. — Уверен? Потому что я не остановлюсь, — говорит Тэхён, шумно выдыхая. Чонгук только лишь судорожно кивает, как кролик перед удавом, утопая в чужом томном взгляде из-под ресниц. Тэхён отстраняется на секунду, возвышаясь над ним, и растягивает губы в дерзкой ухмылке, которая становится больше похожей на оскал Джокера, когда Чонгук в нетерпении облизывает губы. А затем Тэхён целует его. Чонгук не понимает как, но в одно мгновение уже держится ладонями за чужую шею, податливо раскрывая рот навстречу жадному языку. Тэхён сминает его губы в настойчивом поцелуе и не разменивается на нежности первых свиданий. Идёт сразу напролом, сталкивая их пахи друг с другом, прижимает Чонгука к себе крепко и надёжно, большими пальцами поглаживая кожу под задравшейся в порыве страсти футболкой. Чонгук стонет в чужой рот и разрывает поцелуй, задыхаясь: банально забыл, что нужно дышать носом. Слишком увлёкся. — Хочу тебя, — проникновенно говорит Тэхён ему на ухо, а затем прикусывает мочку. Спускается с влажными поцелуями вниз, посасывает особо мурашечное местечко на изгибе шеи — словно уже знает все особые точки на теле Чонгука. — Мы в общественном месте, — еле живой возражает Чонгук и медленно складывает ладони на открытой из-за сбившегося пиджака груди. И внутренне кричит из-за ощущения крепких мышц под гладкой смуглой кожей. — В гримёрку? — почти мурлычет Тэхён, отстраняясь. Чонгук резко тушуется и отводит взгляд, облизывая припухшие от кусачего поцелуя губы. — Хочу, — начинает, неловко бегая глазами по бару: многие стоят и смотрят. — Хочу уехать отсюда… — Моя стеснительная детка, — усмехается Тэхён. — А строчить километровые сообщения о том, как ты хочешь, чтобы я тебя трахнул, — не стеснялся. — Не осуждай меня, — хмурится Чонгук, поправляя очки. — И не собирался. Я всё понимаю, — вздыхает Тэхён и оставляет смачный поцелуй в уголке его губ. — Поехали ко мне. Да, правильно. Лучше поехать к Тэхёну, а то вдруг тот случайно увидит коллекцию бульварщины, которая гордо занимает половину гостиной Чонгука. Он согласно качает головой, и вдруг резко вскидывается: — Блять, Тэхён. Тут же куча твоих фанаток, — нервно говорит, наклоняясь ближе. — И каждая собака может узнать меня из-за фото в Нью-Йорк Пост. — Ох, — говорит Тэхён, помогая Чонгуку подняться со стула. — Будто ты первый раз в публичном месте без маски. Они оказываются на одном уровне друг с другом и Чонгук чувствует резкое головокружение из-за того, что Тэхён всё равно немного выше и ему приходится смотреть в чужие глаза слегка снизу вверх. Как же это горячо… — Поверь, Чонгук. Местные девицы знают, что я гей, и точно не читают таких газет, — тем временем продолжает тот. — В отличие от меня, — и хитро усмехается, пока Чонгук ошарашенно лупит глаза. — То есть ты, — запинается он. — То есть, я… — Чонгук, я догадался кто ты, стоило тебе написать на Реддит, что ты секс-коуч родом из Кореи. Ты совершенно не умеешь писать анонимно, — смеется Тэхён. — Возможно, уже половина городской тусовки знает, что у тебя проблемы с сексом. Чонгук прикрывает глаза, сдерживаясь, чтобы не завыть от отчаяния. Ну не идиот ли? — Не переживай, — словно слышит его мысли Тэхён. — Напиши свою следующую колонку об этом. Будет хит. — Сначала реши мои проблемы с сексом, чтобы мне было, о чём писать, — громко ворчит Чонгук, отворачиваясь. Ему обидно за собственный идиотизм. Но недолго, потому что большие ладони обвивают его торс и притягивают обратно. — Ну же, — хрипло просит Тэхён, потираясь слегка колючей щекой об его. — Не расстраивайся. Я обязательно решу твои проблемы с сексом. Чонгук судорожно выдыхает, чувствуя задницей стояк Тэхёна и подаётся назад, тая в чужих объятиях. Сердце резко ухает куда-то вниз, видимо, в пах. Как и его мозг, моментально поплывший от запрещённого приёма «объятия большого сильного мужика сзади» словно из любимого романа Чонгука. — П-поехали, — отрывисто произносит Чонгук, нервно бегая глазами по зевакам. — Увези меня отсюда. Сейчас. — Твоё слово — закон для меня, детка. Ба-бам! Атака пришла, откуда не ждали. Этот мужик точно не сбежал со страницы книги какой-нибудь Эри Моран? Тэхён, напоследок урвав пару поцелуев в шею, утягивает Чонгука прочь из бара, в ночную прохладу позднего августа. Достаёт телефон, чтобы вызвать такси, а Чонгук стоит как истукан и любуется. Хочется крикнуть во всю глотку: «мир, смотри, какая мне досталась цаца!», но он молчит, взволнованно прижимая к себе свою наплечную сумку. — Нравлюсь? — хитро спрашивает Тэхён, считывая его так же легко, как и несколькими минутами ранее. — Вообще-то, да, — надувает губы Чонгук. — Ты очень красивый. — Спасибо, милашка. Ты тоже, — произносит Тэхён, снова нарушая его личные границы. Подходит слишком близко и добавляет, тихо-тихо: — Жду не дождусь, когда увижу тебя без одежды. Чонгук фырчит, но принимает странный комплимент со всем оставшимся у него достоинством. Улыбается и снова, чёрт возьми, отводит взгляд. Невозможно выдержать такое сексуальное напряжение. — Не смущайся, — певуче тянет Тэхён, оглаживая его обнажённое предплечье горячей ладонью. — Замёрз? Наш убер уже за углом. Пойдёшь ко мне? — протягивает руку, приглашая в объятия. — Пойду, — смущается Чонгук и падает в тепло чужих объятий. Хорошо! Очень хорошо! Только бы не привыкнуть к такому кайфу за один вечер. Чонгук с наслаждением вдыхает аромат мужского тела: пахнет немного потом, пряными древесными духами и сигаретами. Он опять делает шумный вдох и спрашивает, потираясь носом о влажную после душного бара шею: — Ты куришь? — После концерта — всегда да, за компанию. А так не увлекаюсь, — отвечают ему, крепче сжимая в объятиях. — Так громко дышишь. Вкусно пахну? — М-м-м, — нечленораздельно мычит Чонгук. — Очень вкусно. — Ты тоже, — говорит Тэхён и тоже делает вдох, зарываясь в волосы Чонгука. — Кайф. — Спасибо… — со смешком начинает Чонгук. — Наше такси, — прерывает Тэхён. — Отлепляйся, детка. Пора ехать. Чонгук нехотя разрывает объятия и отстраняется, чтобы следом забраться в чёрную машину. Ему одновременно боязно, жарко и любопытно.***
— Боишься? — вводя код на замке, говорит Тэхён ему на ухо. — Ты читаешь мысли? — бурчит в ответ Чонгук, вздрагивая от неожиданности. — Нет, у тебя на лице написано, — пожимает плечами Тэхён, отстраняясь и проходя внутрь квартиры. — Хочешь вина? Или виски? — Виски, — отвечает Чонгук и следует за мужчиной, на ходу сбрасывая кроссовки и сумку. — Наконец-то азиат в моей квартире, — довольно стонет Тэхён. — Никто обычно не разувается, — и тоже снимает обувь. — Блять, да, — активно соглашается Чонгук. — Такая тупая привычка… — Хах, это даже заводит, — издаёт смешок Тэхён и указывает рукой на барный стул в кухне. — Чувствуй себя как дома. Чонгук послушно занимает предложенное место и озирается. Квартира Тэхёна не представляет из себя ничего особенного — выглядит как типичные американские апартаменты. Выделяется из общего интерьера только инсталляция из трёх электрических гитар на стене гостиной, смежной с кухней. — Играешь? — кивает Чонгук в сторону гитар. — Да, но в группе только пою, — отвечает Тэхён, параллельно копаясь в холодильнике. — Бренчать это не моё. — Зато петь — точно твоё, — мечтательно вздыхает Чонгук. — Понравилось? — неожиданно робко улыбается Тэхён, опуская глаза. Чонгук, не отрываясь от чужого лица, отвечает: «Да». Впитывает в себя каждое движение, безбожно залипая на чужой мимике. Хочется впечатать образ Тэхёна себе под веки, чтобы было, что потом вспомнить: неожиданно его собственное смущение уходит на второй план. — Я рад, — говорит Тэхён и качает головой, наливая в подготовленные стаканы виски на два пальца. А затем садится рядом с Чонгуком, вручая напиток. Отчего-то молчит, сверля его задумчивым взглядом. Чонгук ёжится и сжимает колени плотнее — ему неловко от такого пристального внимания. — Пялишься, — говорит он и опускает глаза в бокал с виски. — Любуюсь, — тихо говорит Тэхён и прикасается пальцами к подбородку Чонгука, поворачивая его лицо к себе. — Чонгук, не прячься от меня. Не любишь зрительный контакт? — Я, — сдавленно отвечает он, — стесняюсь. — Это так горячо, — продолжает почти шептать Тэхён. — Когда я раздену тебя, ты тоже будешь таким смущённым, да, детка? Чонгук прячет панику в большом глотке горького виски. Но Тэхён замечает его смятение: — Будешь, — утвердительно кивает. — Расскажешь про свои кинки? Табу? Нагло. Но Чонгуку на самом деле нравится. Ещё никто не интересовался его пожеланиями перед сексом. Тут-то он на своём коньке — сел и поехал. Поэтому только Чонгук открывает рот, его уже не остановить. — У меня нет конкретных кинков, но я хотел бы попробовать асфиксию. Фроттаж меня не заводит — я слишком чувствительный, — молотит Чонгук, как из пулемёта, нервно массируя собственную коленку. — Минет — классно, но я пробовал только два раза. Знаю кучу техник, могу подробнее рассказать. У меня целая книга про техники минета. Бестселлер… Римминг — круто, но я не пробовал. Золотой дождь — у-у-у… Секс без защиты — только для идиотов. Фух, что ещё… — мечется взглядом по столу. — Грубость без моего согласия — сразу нет. Засосы на шее — нет. Фингеринг — да. Игра с температурами — звучит интересно. Сексуальный эгоизм меня не привлекает… — Так, стоп, — перебивает его Тэхён. — Чонгук, дыши. Чонгук вскидывается и обнаруживает натянутую улыбку на чужом лице. И понимает, что действительно толком не дышал, поэтому делает шумный вдох. И внезапно становится безумно стыдно. — Блять, прости, — тушуется Чонгук и залпом допивает виски, немного давясь. — Кхм, я такой идиот… — Нет, — негромко возражает Тэхён и поднимается с места. Становится позади Чонгука и начинает ласково массировать ему плечи, наклоняется и шепчет на ухо: — Мой хороший, у тебя действительно ни разу не было качественного секса? — Да, — шелестит в ответ Чонгук и чувствует, как наворачиваются слёзы. Тэхён разворачивает Чонгука на крутящемся стуле к себе лицом и упирается обеими руками о барную стойку, заключая его в самую что ни на есть настоящую клетку. Не сбежать и не скрыться. — Чонгук, — говорит Тэхён и оставляет лёгкий поцелуй на его губах, слизывая остатки виски. — Сейчас мы идём мыть ручки и в спальню. Договорились? — Хорошо, — послушно отвечает Чонгук и всё же пропускает всхлип. — Я жалкий, да? — Нет, детка, — мягко улыбается Тэхён. — Ты просто выпил.***
Чонгук выдыхает, нервно поправляя на себе и так нормально сидящую футболку. Тэхён любезно дал ему время наедине с собой, а Чонгук тратит его на сомнительные метания. По итогу он просто раздевается до трусов и футболки — выходить к Тэхёну в одном белье ему слишком неловко. Чонгук замирает посреди ванной в одних боксерах, не зная, куда себя деть. Волнительно. Чонгук сбился со счёта, сколько раз успел опозориться перед Тэхёном за этот вечер. Но тот всё же ждёт его в спальне, значит не всё так плохо? Правда? Внезапно раздаётся стук в дверь, отдающий гулким эхом в тишине ванной комнаты. — Чонгук, я войду? — Лучше бы вошёл в меня наконец, — нервно шутит Чонгук себе под нос. И тут же жалеет, потому что: — Да я вот за этим и пришёл, собственно, — заявляет Тэхён, открывая дверь. У того что, сверхспособности? Но Чонгук тут же забывает о возмущении, потому что Тэхён перед ним в одних плавках на стройном, поджаром и смуглом теле. Красных плавках, стоит заметить. Ни дать ни взять — сбежал из порно. — Ты чего разделся? — ляпает Чонгук. — А ты чего? — комично удивляется Тэхён и оглядывает его с головы до ног. — Секситься будем? — и поигрывает бровями, хитро ухмыляясь. — Так сразу? — начинает нервничать Чонгук и хватается за подол футболки. — А почему нет? — дерзко, совсем уже не мягко, как пять минут назад. Атмосфера в ванной резко меняется: Тэхён переходит в наступление. — Чонгук, — произносит тот и медленно, как кошка, настигает Чонгука. — Сейчас поцелую тебя. — Это можно, — выдыхает Чонгук и принимает протянутую ладонь. Тэхён резко притягивает его к себе и обхватывает талию Чонгука одной рукой, заставляя прижаться всем телом. А потом, чёртов соблазнитель, наклоняется, чтобы поцеловать. Только в этот раз нежно, словно спрашивая разрешения на дальнейшие действия. Мягко посасывает нижнюю губу, обволакивая рот Чонгука неожиданной лаской. Между чмоками заверяет, будто Чонгук и так не знает этого сам: — Всё будет шикарно, веришь? — опять поцелуй, лёгкий, как бабочка. — Лучше, чем по переписке. И лучше твоих бывших. — Если я кончу — уже будет лучше, чем всё до этого, — тихо признаётся Чонгук. — Пиздец, — почти рычит Тэхён. — Полный, — соглашается Чонгук и целует в ответ, зарываясь пальцами в чужие жёсткие из-за геля волосы. Тяжело быть секс-коучем с синдромом патологического стеснения в реальной жизни. А ещё тяжелее быть Чонгуком, который начинает буквально плавиться в чужих руках, оседая на пол. — Тише, — журит Тэхён и крепче обхватывает его за талию. — Держу тебя. Мы точно идём в постель. Сейчас. Чонгук послушно кивает и позволяет увести себя в спальню. Тэхён подводит его к кровати и давит на плечи, заставляя сесть на край постели. И опускается на колени, кладя большие горячие ладони на его бёдра. — Раздвинь ноги, — мягко требует. — Хочу сделать тебе хорошо. Чонгук только сейчас замечает свой привставший от поцелуев член и наоборот, сводит колени. — А-а, — качает головой Тэхён. — Будь хорошим мальчиком, Чонгук, ну же. Он нервно выдыхает и закусывает губу от стыда. И раздвигает ноги. Такое с ним впервые. И это одновременно будоражит и заставляет дико смущаться. — Мне нравится твоя застенчивость, — хрипло заявляет Тэхён, сжимая ляжки Чонгука пальцами, массируя мышцы. — Буду сегодня её эксплуатировать, — добавляет тот и наклоняется, прижимаясь губами к колену. И следом рисует цепочку кусачих поцелуев по бедру Чонгука, который прикрывает глаза. Потому что такой вид — не то, что психика Чонгука может выдержать. — Тэхён, — издаёт первый стон Чонгук и тут же поджимает губы. Ему жарко: футболка моментально начинает липнуть к телу, щёки горят, член уже стоит, а ноги подрагивают под чужими губами. — Не сдерживайся, — внезапно строго говорит Тэхён. — Хочу слышать. — Д-да, — тут же соглашается Чонгук и выдыхает, чувствуя руку Тэхёна на своём возбуждении. Ему хорошо. Ему уже чертовски хорошо, а они даже толком не начали. Тэхён массирует его через тонкую хлопковую ткань, обводя торчащую головку ладонью. Следом запускает пальцы под кромку белья и приспускает боксёры, освобождая член. Чонгук чувствует нежной кожей прохладный воздух спальни и покрывается мурашками. И открывает глаза, потому что больше не может терпеть ни секунды: очень хочет, на самом деле, видеть Тэхёна. У того такое лицо, от которого не хочется отрываться. Тэхён же не даёт ему расслабиться: сразу берёт член в руку, пару раз быстро надрачивает и смачно сплёвывает на головку. А Чонгук стонет. В голос. Тэхён размазывает слюну пальцами и ехидно интересуется: — Новый кинк? — Думаю, — запинается Чонгук, во все глаза глядя на развратную картину перед собой, — да. — Отлично, — ухмыляется Тэхён и берёт в рот, отчего Чонгук моментально уплывает. Чувствует, как ноги сами разъезжаются в стороны, только вот им мешает так и не снятое до конца бельё. Но он не успевает расстроиться неудобству — всё его внимание отвлекает Тэхён, который начинает обсасывать его член и активно работать рукой. — А-ах, — выдыхает Чонгук и откидывается назад, упираясь руками в матрас. Тело больше не может держать физическую форму. Чонгуку становится плевать на гениальные техники минета и прочие радости секс-просветительской жизни: ему нравится то, как рот влажно обволакивает его член. Тэхён не берёт с заглотом. Не давится, не использует техники типа «водоворот» или какой-нибудь сверхтехничный вакуум с техникой языка «бабочка». Тот просто с чувством и наслаждением сосёт, и это окупает с лихвой любые модные навороты. Потому что это фактически третий минет в жизни Чонгука, и он просто наслаждается моментом, утопая в мягкости чужого рта. — Тэхён, — просит Чонгук, но сам не знает чего именно. — Тэхён… Тот отрывается от члена с невероятно пошлым чпоком и ловит его поплывший взгляд. — Тебе нравится? — задаёт глупый вопрос. — Глупый вопрос, — слегка задыхаясь, озвучивает мысли Чонгук. В этот момент он понимает: никакой секс не сравнится с тем, во время которого человек искренне о тебе заботится. — Не дерзи, — цокает Тэхён и поднимается с колен, снимая своё бельё. Чонгук не смотрит, отводит взгляд. И ещё понимает: в этой комнате он — не главный, а это, оказывается, очень заводит. Тэхён ставит колено между его ног и толкает Чонгука в грудь, заставляя упасть спиной на постель. — Поработай локтями. Чонгук покорно начинает двигаться, забираясь на кровать с ногами. Тэхён по пути стягивает с него трусы и требовательно дёргает подол футболки. — Снимай. Приказы так и сыпятся, но Чонгук не против. Он снимает футболку, отбрасывая её куда-то в сторону. И осознаёт, что он полностью обнажён. Отворачивается, сдерживаясь, чтобы не прикрыться руками. Щёки безбожно печёт, член течёт — в общем, Чонгук не человек, а кусок стыдящегося мяса. — Детка, — смягчается Тэхён. — Посмотри на меня. Нависает сверху, упираясь ладонями по бокам от головы Чонгука, и целует его в уголок губ. Снова касается подбородка пальцами и ласково поворачивает Чонгука к себе лицом. Он смотрит на Тэхёна из-под влажных ресниц и видит в чужом взгляде тот самый огонь, который его как раз и страшит. — Я так хочу тебя, — негромко признаётся Тэхён. — Ты безумно горячий и красивый. — Серьёзно? — вяло удивляется Чонгук. Не то чтобы ему не делали комплиментов раньше, но этот отчего-то звучит по-особенному. Потому что получен от невероятно притягательного мужчины, рядом с которым Чонгук ощущает себя жалкой мошкой под стеклом коллекционера. — Серьёзнее некуда, — проникновенно уверяет Тэхён и целует его. Жадно, властно и нагло. Как в первый раз, когда они прилипли друг к другу в баре. Чонгук стонет в поцелуй, подаваясь навстречу всем телом. Не может сдерживаться, ведь весь горит от желания. Тэхён прикусывает его губу, втягивая её в рот, а затем углубляет поцелуй, оглаживая языком кромку зубов. Напирает, опускаясь сверху всем телом. Чонгук чувствует чужое возбуждение на своём и шумно выдыхает через нос. Тэхён начинает легонько покачиваться, но не давит — видимо, помнит, что Чонгуку не нравится фроттаж. И это подкупает ещё сильнее. — Я отойду за смазкой и защитой, — бормочет Тэхён, разрывая поцелуй. — Не убегай, ладно? И отстраняется, чтобы следом подняться с кровати. Чонгук снова покрывается мурашками от резко накрывшего разгорячённое тело холода. И одёргивает руки, которые тянутся прикрыть болезненно возбуждённый член. Терпит, кладёт их за голову, кулаками сжимая покрывало. Тэхён нарушает тишину хлопком ящика комода и возвращается к нему, кидая бутыль смазки с ярко-розовой этикеткой на постель, а ленту презервативов держа в зубах. Чонгук облегчённо смеётся, видя, как Тэхён забирается обратно на постель и со шкодливой улыбкой разрывает один пакетик, поигрывая бровями. Уже становится ясно, что с этим мужчиной эмоциональные качели никогда не прекратятся. — Ну вот мы и сексимся, детка, — тоже смеётся Тэхён. — Не рано для резинки? — удивляется Чонгук. А Тэхён раскатывает презерватив по его члену, комментируя свои действия: — Это для тебя, мой всезнающий секс-коуч. Чтобы моё сатиновое постельное не заляпал. — А, точно, — корит себя за вопрос Чонгук, кривясь. — Спокойно, — говорит Тэхён и требует следом: — Становись на четвереньки. — Зачем? — немного пугается Чонгук. — Римминг. Ты же хотел попробовать, — поднимает брови Тэхён на его ошарашенное лицо. — Давай, Чонгук. Он жмурится, но покорно переворачивается и поднимает зад, пряча пунцовое лицо в покрывале. — Как же ты стесняешься всего на свете, — сокрушённо стонет Тэхён, отвешивая по ягодице Чонгука внезапный шлепок. — Ты точно не девственник? Он дёргается и гортанно стонет, ощущая покалывание на коже, которое так приятно отдаёт куда-то в область мошонки. — Нет, — запоздало отвечает Чонгук, чувствуя, как его ягодицы разводят в стороны. А затем чужой язык мягко касается его ануса, и он практически воет в постель. Римминг Тэхён тоже явно делает по наитию. Но Чонгуку, опять же, плевать, потому что это его первый отлиз задницы. И ему просто невероятно. Тэхён трудится над ним пару минут, посасывая края приоткрытого после предварительной растяжки сфинктера, плюёт в дырку, размазывая слюну языком. Массирует ягодицы Чонгука, периодически шлёпая их обеими ладонями. Чонгук сгорает от стыда, глухо постанывая, но всё же искренне наслаждается — потому что ощущать чужой язык на себе, оказывается, слишком приятно. Потом он ощущает густую и холодную нить смазки, и громко ахает, когда Тэхён вставляет в него сразу два пальца. — Ты так хорошо подготовился, — хвалит Тэхён, разрабатывая его задницу. — Умничка. Старательная умничка. Чонгук кивает в покрывало и мычит в ответ на похвалу, невольно раскачиваясь в такт движению пальцев внутри себя. Ему хочется Тэхёна. Он не может вспомнить, когда в последний раз кого-то так хотел. Стеснение забывается, остаётся только лишь чистое желание. Всё происходящее кажется ему каким-то безумием, дурманом, словно то, что происходит — абсолютно нереально. — Нуждающаяся детка, — тягуче произносит Тэхён, сгибая пальцы. — Да, — со стоном отзывается Чонгук, начиная ощущать вертолёты от прямой стимуляции простаты. — Твоя детка. — Блять, — ругается Тэхён. — Как же я хочу тебя. — Бери, — отзывается Чонгук, смаргивая слёзы. — Бери, Тэхён. Тот отвешивает ему новый шлепок по заднице и вытаскивает пальцы, чтобы помочь Чонгуку перевернуться на спину. Он буквально падает на постель, чувствуя, как судорога охватывает ноги. — Милашка, — умиляется Тэхён, начиная массировать его раздвинутые бёдра. — Тебе хорошо? — Да, — говорит Чонгук и протягивает руки, безмолвно прося Тэхёна обнять его. Тот приближается, быстро и жарко целует его, а затем отстраняется, чтобы надеть презерватив. Выдавливает большое количество смазки сверху и надрачивает себе, запрокинув голову с хриплым стоном. — Подложи подушку, — командует, хлопая Чонгука по бедру. — Так будет комфортнее. Чонгук, превозмогая тяжесть возбуждения, тянется за подушкой и приподнимает зад, подкладывая ту под себя. — Умница, — кидает Тэхён и придвигается ближе. — Держи свои ножки, — просит, вручая Чонгуку в руки его собственные ноги. — Вот так… Тэхён, придерживая член одной рукой, а другой держась за его бедро, дразнит головкой разработанный анус. Чонгук на секунду зажмуривается, краснея, наверное, всем телом. Поза слишком открытая, пусть и довольно привычная. — Тэхён, — зовёт Чонгук. — Пожалуйста… — Да, мой хороший? — хитро интересуется тот. — Пожалуйста, что? — Войди, — почти скулит Чонгук. Тело требует Тэхёна: ноги дрожат, внизу живота горячо и томно, а влажные от смущения глаза уже жгут из-за подступающих слёз. — Слушаюсь, — со смешком отвечает Тэхён и медленно начинает проникать внутрь. — Детка… Блять, ты всё ещё тугой. Тебе не больно? — Мне, — со стоном запинается Чонгук, — нравится. — Мазохист, — улыбается Тэхён и начинает раскачиваться. Чонгук шумно дышит, из последних сил держа себя под коленями. Ему и плохо, и хорошо. Весь мир словно сжимается до точки, где член Тэхёна входит в его тело. Тот начинает двигаться сильнее, с оттяжкой проникая всё глубже и глубже. Чонгук ахает на каждый толчок, пока Тэхён не набирает быстрый темп. — А, а, — начинает вскрикивать Чонгук. — Хочу ещё, — просит, заводясь на полную катушку. Уже забывает, что пять минут назад краснел, как школьница. Теряется в липких звуках смазки, сильных движениях и чужих хрипловатых стонах. — Ещё? — между толчками говорит Тэхён, обхватывая его бёдра крепче. — Детка хочет большего? Чонгук заполошно кивает, закусывая губу от наслаждения. — П-придуши меня? Пожалуйста? — ноет Чонгук, чувствуя острую необходимость в проявлении большей власти над его телом. Тэхён усмехается и отстраняется, с пошлым чвоком выходя из его задницы. — Переворачивайся и упрись в стену руками, — приказывает, снова требовательно похлопывая Чонгука по бедру. Он слушается и, кряхтя из-за затёкшего тела, становится на четвереньки и отползает к стене, упираясь ладонями о холодную поверхность. Прижимается щекой, и прикрывает глаза, чувствуя, как Тэхён пристраивается сзади. Член входит как по маслу, сразу до упора и мокрого шлепка тел. — Чёрт, — стонет Тэхён. — Так глубоко. Чонгук вторит ему, испуская что-то среднее между «да» и «ага». В полной мере чувствует проникновение, которое действительно слишком глубокое. Он подаётся назад, навстречу набирающим амплитуду движениями Тэхёна, и запрокидывает голову на чужое плечо. Тэхён, продолжая держать его одной рукой за талию, другой накрывает шею и слегка сдавливает пальцами по бокам. Давит на быстро пульсирующую жилку, а Чонгук моментально чувствует эффект. В глазах мутнеет и в голове пустеет. — Да, — шепчет он себе под нос, шумно вздыхая. — Да, да, да. — Вот, так, умница моя, — отрывисто говорит Тэхён, усиливая толчки и нажатие на шее Чонгука. — Двигайся. Он послушно продолжает двигать задницей, встречаясь ягодицами с бёдрами Тэхёна. Стонет, пыхтит и на самом деле просто умирает от возбуждения. Его член подпрыгивает в такт толчкам и периодически шлёпается об стену — Тэхён основательно давит сзади, заставляя Чонгука чуть ли не впечатываться в вертикальную поверхность. И эта странная боль заводит его только ещё сильнее. Возможно, он и правда немного мазохист? — Бля-ять, — стонет Тэхён, разжимая такую желанную хватку на шее Чонгука. Толчки становятся более рваными, и он понимает, что Тэхён начинает кончать. Хочется плакать, потому что по-прежнему стоящий член Чонгука остался без внимания. — Нет, нет, — начинает причитать Чонгук. — Ещё рано… — Погоди, ах, — задыхаясь, отвечает Тэхён. — Сейчас, мой хороший. Отстраняется, выскальзывая из жалобно стонущего Чонгука и тянет его на себя, резко опрокидывая безвольное тело на постель. Наклоняется и целует, быстро и очень мокро. А затем снимает с Чонгука презерватив и снова опускается ртом на его член. В этот раз держит более резкий темп, сосёт сильнее и сжимает яйца Чонгука, мягко их массируя. Пальцы другой руки врываются внутрь его задницы и начинают с силой массировать простату. А Чонгук кричит. Тут же забывает обиду на то, что Тэхён кончил первый. Разве это так важно? Разве это определяет качественный секс? Он стонет, двигая бёдрами, и хватается за волосы Тэхёна, отбрасывая последние остатки стеснительности. Направляет его голову, заставляя ускорить темп ещё сильнее. Тэхён старается, причмокивая, и поднимает на него глаза. Чонгук открывает рот, издавая прерывистое «а» на самых высоких частотах, и начинает кончать, судорожно сжимаясь вокруг пальцев. Сложно выдержать взгляд человека, у которого во рту твой член. Особенно, если это Тэхён. Тот высасывает из него всё до последней капли и напоследок шлёпает головкой опадающего члена по языку, дразняще улыбаясь Чонгуку. А он плачет — слёзы льются просто градом, грудь ходит ходуном и тело заполняет чистое, искреннее счастье. Он смеётся, откидывая голову на подушку. Ему так чертовски хорошо. — Детка, — зовёт Тэхён, нависая сверху. — Мне кажется, от твоей улыбки у меня встанет снова. Ты такой… — целует, рассыпая чмоки по лицу широко улыбающегося Чонгука. — Блять. — Ты тоже, — отвечает Чонгук, неверяще моргая при виде чужого раскрасневшегося, но всё равно прекрасного лица. Потому что прекрасно понимает, что Тэхён имеет в виду. — Налить тебе водички? — интересуется Тэхён минутами позже, когда полный презерватив уже занял своё место на полу у кровати, а Чонгук удобно устроился в чужих объятиях, наплевав на их мокрые и липкие тела. — Хочу в душ, — жалуется Чонгук. — И что-то сладкое. — Сначала вода, — журит Тэхён. — С тебя сошло семь потов. — Ладно, — быстро соглашается Чонгук. Водичка ещё никому не помешала, правда?***
Чонгук уходит от Тэхёна под утро, получая на прощание миллион маленьких поцелуев по всему лицу. В такси он тихонько пищит, словно ему снова шестнадцать. Тэхён трахнул его ещё три раза, и, Боже, как же это было хорошо! С одной стороны, Тэхён не оправдал собственную браваду и оказался отнюдь не богом в постели, каким себя мнит. С другой, его старания и искренность окупили любые мелкие недочёты с лихвой. Как человек, который получил высшее образование в сфере сексологии, на трезвую голову Чонгук понимает, как на самом деле ценен Тэхён. Чужая уникальная индивидуальность и напор чувствуются на самом глубинном уровне, задевают что-то в душе, заставляя хотеть ещё и ещё. Хороший секс — это то, что произошло с Чонгуком в эту ночь. И он безумно рад, что, наконец, нашёл человека, который смог подарить ему тот опыт, эмоциональный и физический, о котором Чонгук так мечтал. Пусть они и разошлись, не давая никаких обещаний друг другу. И пусть это окажется секс только на один раз, но Чонгук всё равно до чёртиков доволен. Он берёт телефон, открывая переписку с Тэхёном и замирает, издавая нервный смешок. Что этот… Этот клоун? Мужчина? Себе позволяет?.. — Сумасшествие, — шепчет себе под нос Чонгук и улыбается, радостно закусывая губу.ian
Что скажешь в своё оправдание?
my new boyfriend А что говорить-то? И так всё ясно с нами, детка. Чонгук громко смеётся, получая удивлённый взгляд от водителя такси, который остановился на светофоре. Прижимает телефон к груди, чувствуя, как заполошно бьётся сердце. И чувствует счастье. А ещё неудержимое вдохновение для новой воскресной колонки. Сексуальное просвещение, кажется, выйдет на новый уровень.