Период полураспада

1. Какой это был по счету слой? Второй? Десятый? Переместившись сюда с очередным, самым юным и самым сосредоточенным Фудзином, несколько часов назад, Атсуши отказался от экскурсии в то время, пока работники перенастраивают тревожно гудящие механизмы на новые координаты. Ему и так-то было не по себе: и из-за того, что решение пришлось принимать быстро, и из-за того, что он до конца так и не был уверен, что хочет отказаться от возможности привычной, нет, гораздо более спокойной, счастливой и удачливой жизни. А еще ему было страшно, потому что он понятия не имел, куда они отправляются. Что их там ждет? Могло быть что угодно, буквально, у него уже фантазия сбоила в попытках придумать что-то на самом деле невероятное. И в таком состоянии еще и смотреть на фантастический мир будущего, благополучный, воплотивший в себе все чаяния идеалистов и утопистов… Он не хотел. Боялся, что смалодушничает. Лучше было оставаться здесь, в помещении, похожем на гигантский, забитый неясного предназначения техникой ангар с бассейном в центре. Для перемещений между «слоями» акваты были оборудованы специальные капсулы, похожие на лифты: они точно так же управлялись заранее запрограммированными кнопками. А открытый бассейн служил для наблюдений, перемещения крупногабаритных грузов и… и, вот, впервые – для ухода. Многочисленные Фудзины и их товарищи согласились с теоретическими выкладками насчет возможности создателей выжить после выхода из акваты. Но что окажется на практике, конечно же, никто со стопроцентной точностью предсказать не мог. Их Фучан даже попытался настоять на том, что первым должен пойти он, и если все получится, тогда пойдут остальные… Но это было глупостью: как они узнают, что все получилось? Выходы во внешний мир получалось делать только односторонними, Фучан просто исчезнет и… и все. Нет, они пойдут все вместе. Одновременно. Точно так же, как здесь оказались, так же и выберутся. Это было решено. Сев на широкий металлический бортик, Атсуши опустил руку в бассейн и поболтал лениво – аквата была на ощупь как насыщенная крахмалом подливка: плотная, немного липковатая. Не противная, но то, что он не видел свою руку дальше запястья, немного пугало, почему-то казалось, что в любой момент в нее кто-то может вцепиться с той стороны и дернуть… – Аччан, – негромко позвал Имаи, присаживаясь рядом. – Ты ведь понимаешь, что если мы вот это все затеем… нам уже никакого покоя не светит? – Я рассчитывал на покой после смерти, – проворчал Атсуши. – Но пока что мы еще живы, так что… – Давайте как следует поработаем, – закончил за него Ани, ухмыляясь с мрачным удовлетворением. – И повеселимся, – добавил Юта. И только Хиде промолчал, но улыбнулся так, что становилось понятно – он со всеми согласен. А, значит, пора было облачаться в скафандры. 2. Кто это только придумал? Наверное, у человека было очень своеобразное чувство юмора. Или комплекс мессии… Атсуши не мог определиться, какой вариант ему кажется более подходящим. Значит, устроено все было так: помимо планетарных сканеров, работали еще и десятки орбитальных, которые мало того, что пристально наблюдали за Землей, но и сканировали весь окружающий космос – что и позволило большей части миров акваты вести успешную космическую колонизацию. Самое нелепое заключалось в том, что эти, утыканные линзами телескопов и камер комплексы какой-то анонимный шутник назвал «Офаним». Расположенные на более дальних и неочевидных орбитах спутники-архивы назывались «Херувим» – они мало того, что собирали всю информацию от планетарных и орбитальных сканеров, так еще и сортировали ее блоками: люди, растения, животные, микроорганизмы. Отдельные «Херувим» хранили только информацию о земных и марсианских ландшафтах, предметах материальной культуры и доступных всевидящему оку «Офаним» космических телах. А еще был комплекс «Серафим»: мощная защищенная база в поясе астероидов, о которой создатели проекта, оставшиеся на Марсе, даже не подозревали. Последний оплот и последняя надежда. Здесь проживало всего семеро человек, и Атсуши понятия не имел, как они ухитрились не сойти с ума за тысячи лет в компании друг друга, да еще и в ограниченном пространстве: «Серафим» был достаточно крупной и просторной станцией, но… – На самом деле нас тут сорок четыре, – объяснила ему Арису – высокая и очень красивая девушка смешанной расы, дочка Фудзина. – Остальные сейчас спят или занимаются работой вне тел. Так гораздо проще: время летит совсем незаметно, когда не отвлекают физические проблемы. – И не становится скучно? Она мелодично рассмеялась: – Ну, у нас есть виртуальные среды, где можно расслабиться и отвлечься. В конце концов, всегда есть вариант отправиться «поспать» в архив. Это ощущается не слишком явно, будто просто закрываешь глаза, а потом открываешь – а уже пара сотен лет прошла. Но почему-то хорошо так освежает. Как будто перезагрузка – сбрасываются все накопившиеся ошибки и снова появляется интерес к работе… Все-таки Атсуши слабо представлял себе подобную жизнь. Они находились на станции уже шестые сутки, и все это время он болтался по коридорам и заглядывал в различные комнаты, не зная, к чему себя применить. Заняться было решительно нечем: все были заняты, все были при деле, даже Хиде, такой же, по идее, бесполезный в текущей ситуации разведчик-десантник, сидел в выделенной ему комнате и книжку читал с самым увлеченным видом. А вот в Атсуши никакие выдуманные истории уже не лезли. Реальность оказалась куда сложней самого запутанного детектива. Так что в отсутствие достаточно утомительного занятия в голову лезли самые дурацкие мысли. О собственной никчемности в текущих обстоятельствах. О том, что Имаи и остальные, как ни удивительно, прекрасно вписались в обстановку, а он как всегда. О том, что прямо сейчас Земля погибает, а он… Да, аквата перекинула их на шесть тысяч лет назад. В родную Солнечную систему, так близко от планеты, раздираемой войнами и природными катаклизмами. Каждую секунду там, совсем рядом, погибали сотни, тысячи людей. А Атсуши бродил по мягко подсвеченным коридорам, ел реплицированную еду, пил реплицированный сётю, трахался ночами в реплицированной кровати на реплицированных хлопковых простынях и… не мог не испытывать за это чувства вины. – Ну, тут уж ничего не поделать, – сказал Имаи, когда в одну из ночей Атсуши поделился с ним своими переживаниями. – Эту версию человечества не спасти, оно только ждет повода, чтобы убить и себя, и все, что его окружает. – Что если следующее человечество будет таким же? – спросил Атсуши наболевшее. – Что если все эти усилия зря, и мы просто обречем сотни миллиардов людей на еще худшую участь? – Это вряд ли. Все-таки… они не зря тут почти шесть тысяч лет работают с архивом. Думаешь, это аквата силком делала всех милыми и добренькими, что они там настроили сотни счастливых цивилизаций, и ни одна не угробила себя за это время? – А что тогда?.. – Это редактура. Тонкая и кропотливая работа настоящих профессионалов… Они вычленяют психические и физические патологии, снижают уровни агрессии… Конечно, для построения здорового общества будет необходимо и здоровое воспитание. Но и такие программы уже разработаны и ждут своего часа. – Выходит, – неожиданно понял Атсуши, – что и мы – тоже отредактированные? – Возможно, – Имаи с интересом посмотрел на него. – А что, раньше ты себе нравился больше? – Не знаю, – вопрос был странным и тревожным, Атсуши не хотелось об этом думать. – Я просто не очень представляю, что будет дальше. – Дальше будет завтра, – Имаи зевнул. – Давай спать. Завтра важный день. День и правда был важным, можно сказать, ключевым. Сразу после завтрака все население «Серафим», обладающее физическими телами, собралось в техническом помещении вокруг крошечного бассейна, наполненного акватой. Именно из него неделю назад и выбрались они с Фудзином, едва не насмерть перепугав дежурившего техника. Сейчас же техник стоял вместе со всеми, напряженно поглядывая то на пришельцев, то на показания приборов. – Ну что же, – подрагивающим голосом сказал Фудзин и поднял над головой листок бумаги, на котором была жирным шрифтом отпечатана надпись на английском языке: «Фудзин и его дедушка отправятся на новом корабле к Земле». – Давайте… приступим. Он очень осторожно опустил листок на поверхность жидкости, и тот, вместо того, чтобы остаться плавать сверху, медленно и ровно пошел на дно… И пропал – ни пятнышка в мутной полупрозрачной субстанции. – Есть! – с облегчением сказал техник. – Ушло. Послание… ушло по заданным координатам. – Ура! – тихо сказала Дебора, у нее стояли слезы в глазах, Фудзин ее обнял, что-то шепча в волосы, и Атсуши поспешно отвернулся, чтобы не мешать. Остальные радостно и несколько смущенно переглядывались, поздравляли друг друга, и… – Ладно, – сказал Атсуши, чувствуя себя опустошенным и растерянным. – И что же мы будем делать в ближайшие пять тысяч семьсот тридцать лет? – За прошедшие пять тысяч семьсот тридцать лет «Офаним» нашли в пределах своего радиуса действия примерно семнадцать планет земного типа, – сказала Арису. – Но у нас не было способа до них добраться… – Можете считать, что у нас есть достаточно надежный подпространственный корабль, – сказал Фудзин и тут же поправил себя: – Главное, не попасться снова в струю акваты. – Ну, мы уже знаем путь из нее обратно, – усмехнулся Хиде. – Тогда… – Имаи покрутил головой, оглядывая всех собравшихся. – Что насчет колонизации? В архиве сотни миллиардов людей, как-то многовато для одной Земли. Даже для восемнадцати перебор. – Ну… – задумчиво протянула Дебора. – В целом, мы можем попытаться вывести за пределы Солнечной пару «Офаним», пока их не успели обнаружить… На всякий случай. Если вдруг у нас закончатся подходящие планеты. 3. Створки люка разошлись и по глазам ударил солнечный свет. Атсуши кивнул Хиде и в этот раз первым спрыгнул на песок. Прошел пару шагов… Пляж. Только совершенно пустынный. Ярко-бирюзовая вода, на которой пляшут сверкающие блики, полоса темной зелени на уходящем полого вверх берегу. Летние облака в синем небе – белые, кудрявые. И чайки. Господи, здесь были чайки… Атсуши опустил голову, с идиотским умилением наблюдая, как маленькая волна с крохотным пенным гребешком напрыгивает на его металлические ботинки будто неуклюжий игривый щенок. Слезы текли по его щекам, это было щекотно, но в скафандре не утрешься даже… – Состав воздуха нормальный, – словно услышав его мысли, сказал Хиде. – Фоновая радиация в норме. Пока обрабатываем пробы на органику, но есть ощущение, что вся дрянь здесь уже давно вымерла. – Ну вы там не рискуйте, – раздался в наушниках голос Имаи. – Старая дрянь могла и вымереть, а новой народиться за шесть тыщ лет ничего бы не помешало… Черт его знает, какая там сейчас экосистема… – Мы дома, Хисаши, – перебил его Атсуши. – Мы наконец-то дома… В эфире повисло неловкое молчание, но Имаи наконец взял себя в руки, кашлянул и сказал: – Вроде, все в порядке с пробами. Ничего опасного. Начнем тогда… распаковываться. Возвращайтесь, тут много работы. Атсуши слышал по голосу, что он улыбается. И точно знал, что Имаи, даже находясь сейчас на орбите, чувствует то же самое, что и он. И в эту самую минуту отправляет давно уже заготовленное и ждущее своего часа сообщение в другую галактику: «Прибыли к Земле. Обстановка удовлетворительная. Начинаем процесс распаковки архива». 4. Лестница вела наверх – долго, высоко. Под ногами то шуршало, то стучало, то мягко чавкало: ступени устилали опавшие сухие листья и влажный, напитанный дождями мох. По обочинам громоздились валуны и темнели, сходясь над головой, толстенные стволы вековых криптомерий. Для нынешнего тела подъем был тяжеловат, и добравшись до вершины, он некоторое время стоял на месте, пытаясь отдышаться и справиться с легким головокружением. Было тихо. Совершенно безлюдно, ни души, только каменные лисы на замшелых постаментах будто провожали его взглядом на пути к главному святилищу. Впрочем, почему «будто» – лисы сканировали его, тщательно записывая все параметры тела, магическим образом улавливая и укладывая в бездонный колодец акваты его душу, его мысли, его настроение… Атсуши невольно запрокинул голову к небу: где-то там, за перепутанными ветвями деревьев и бесконечными слоями атмосферы и пустоты на него смотрел миллионом глаз очередной «Офаним». На них уже давно не включали маскировку, так что ночами в ясную погоду блеск многочисленных линз можно было заметить и с Земли. «Херувим» невооруженным глазом было не разглядеть, но именно туда каменные лисы изливали бесконечный поток информации, который затем сортировался, вычищался от самых грубых ошибок и отправлялся на обработку в один из «Серафим». Насколько Атсуши знал, в настоящий момент комплексов только вокруг Земли располагалось пять, и это были огромные современные благоустроенные космические станции, на которых трудились тысячи высококвалифицированных специалистов. На одной из них до сих пор работала правнучка Имаи, а на другой – Хиде. Это было внезапное решение, но по здравому размышлению вполне закономерное. Ему подходило… Наверное, он до сих пор немного завидовал и Хиде, и Имаи, и обоим Хигучи, которые органично вписались в нынешнюю быструю и высокотехнологичную жизнь, даже когда долгий путь длиной в шесть тысяч лет был закончен. Каждый из них нашел себе занятие по душе, а вот Атсуши… Его вечная проблема: он не слишком-то понимал, зачем живет. Особенно острым это непонимание становилось, когда заканчивался очередной этап работы, и после короткого промежутка эйфории наступала пустота. Он не мог сказать, что очень хочет вернуться к работе, но и праздная жизнь очень быстро переставала радовать. Пожалуй, Атсуши и правда органически был неприспособлен к покою. Вот, зачем-то бродил теперь по лесам, словно в надежде, что кто-то там, наверху, заметит его, вспомнит, позовет с собой?.. Жалкое и печальное зрелище. Вызов прозвучал ровно в ту минуту, когда Атсуши, раздосадованный на собственную глупость уже собирался спускаться обратно. – Фучан, – произнес он самым ворчливым тоном, на который был способен, лишь бы не выдать своего волнения. – Чего ты беспокоишь старика? Я молюсь. Фучан беззаботно рассмеялся. – Ну надо же… Простите пожалуйста. – Весь в деда. Бесцеремонный ты тип. Что ты от меня хочешь? – Да тут такое дело… «Офаним» нашли еще одну мезопланету. Такая хорошенькая, гравитация всего полтора, температура от –10 до +35. Далековато, правда, но… Атсуши чувствовал, как сильно бьется сердце, почти заглушая голос Фучана. – И что? Только не говори, что ты хочешь, чтобы туда отправился я. Этому телу, знаешь ли, уже почти семьдесят… – У вас там что, – с недоумением сказал Фучан, – квоты на репликацию? – А у тебя там что, мало действительно квалифицированных специалистов? – Я предпочитаю специалистов со стажем, – было слышно, что Фучан ухмыляется.– Да и в целом… Почему бы не собрать старую команду вместе еще разок? Атсуши молчал, отчаянно борясь с собой, но собеседник знал, чем его подкупить. – Дедушка уже согласился, – заметил он как бы между делом. – Ты мне и в прошлый раз так же говорил. – Ну ведь не соврал же? Только не в этом. Атсуши с облегчением рассмеялся. Конечно же, он согласится. Немного поломается и обязательно согласится. Пройдет очередную репликацию, выдержит очередное кондиционирование, как эту процедуру с легкой руки Имаи начали называть уже все… И отправится – работать, тяжело и долго, но со своей привычной командой и видимым результатом. И будет счастлив и спокоен в эти годы, десятилетия, а то и века – это уже как пойдет процесс. …может быть, все дело было в том, что настоящий покой для Атсуши заключался именно в этом? Делать то, что умеешь, рядом с тем, кого любишь.