В тепле родных рук

Круглый диск солнца едва углядывался на затянутом белыми облаками небе, но безошибочно указывал на позднее утро. К этому времени генерал Сяньчжоу уже успевал проснуться, чтобы приступить к своим повседневным обязанностям, но не эти последние несколько дней, что прошли с момента сражения с Фантилией. Мужчина безмятежно спал все эти сутки, пока его личный лекарь, и по совместительству возлюбленный выхаживал Цзинь Юаня, прикладывая не мало усилий, чтобы вернуть того в стабильное состояние. Лоча трудился не покладая рук, поставив еду и сон на дальний план, лишь бы не упустить момент, когда генерал проснётся, отчего его сияющее нежным оттенком персика лицо успело чуть поблекнуть, лишившись привычных прогулок на свежем воздухе. Цзинь Юань невольно пожурился, когда тонкий луч света коснулся его глаз и щёк, словно бы подталкивая проснуться. Однако, не успел ещё златоглазый полностью осознать происходящее вокруг, он ощутил лёгкое прикосновение макушки задремавшего рядом торговца, и от этого вида у мужчины потеплело на сердце. Мозолистая рука генерала прижалась к щеке Лочи, немного отводя пшеничную чёлку в сторону, давая лицезреть пышную завесу ресниц. Подрагивающие веки в слеюдующий миг распахнулись, и взгляд малахитово - шартрëзовых, туманных глаз всё ещё старался сфокусироваться на родном лице его любимого. — Юань..? Как твоё самочувствие? — взгляд Лочи смягчается, а улыбка становится нежнее, когда ему удаётся яснее увидеть белоснежно - серебристые, пушистые локоны, и медово - зеркальный взгляд в ответ, полный ласки. — с тобой любой мой недуг проходит значительно легче, — чуть растягивая слова, проговаривает Цзинь Юань, отпустив бархатный смешок. Генерал смотрит на Лочу так, будто он самый прекрасный, кого мужчина только когда-либо видел, и целитель действительно таков: свет, проникавший в комнату игрался на золотистых прядях настоящим блеском, излучая мягкое сияние по всей длине, делая облик Лочи более завораживающим, чем обычно. — но как ты меня сюда принёс? Сколько часов или дней я спал? Что успело случиться? — два дня назад тебя принёс твой давний знакомый, и почти что сразу же ушёл. После боя с Фантилией ты потратил все свои силы, а потому телу потребовалось такое количество времени на восстановление. Тебе ещё следует отлежаться неделю, прежде чем вернуться к посту. Надеюсь, ты не будешь возражать? — с елейным смешком спрашивает лекарь, опуская фаланги пальцев в волосы Цзинь Юаня, наровясь их слегка распутать, чтобы помассировать затылок. От такой ласки генерал невольно млеет и тянется к ладони, издавая утробное мурчание. — Дань Фен? Точнее...Дань Хен? — в ответ вопрошает тот, пытаясь вспомнить хоть какие-то обрывки минувших дней, но всё тщетно. После случившегося обморока возродить какие-либо ещё воспоминания никак не удавалось, от того Цзинь Юань бархатистым тоном поспевает ответить на ещё один вопрос. — безусловно не возражаю. Провести свой досуг в постели с тобой кажется более привлекательным, чем бумажная волокита, которая рано или поздно меня настигнет. — о бумагах не переживай, с этим я постараюсь помочь. А по поводу знакомого, подлинно мне не известно, он не стал представляться. Но у него были рога как у видъядхарды, и тёмные длинные волосы. Если такое описание подходит под твоего знакомого, то тогда да, это был Дань Хен. — верно, это он. Я...хотел бы его отблагодарить, — честно признался он, как в следущий миг его взгляд погрустнел, а сердце наполнилось свинцовой тоской. — но стоит ли мне снова появляться в его жизни? Теперь это не тот человек, которого Цзинь Юань когда-то знал, у него появились новые друзья, новая жизнь, новые интересы и цели. Ему ничего не известно о новом нём, да и мужчина чувствовал себя даже каким-то стариком для Дань Хена. — я знаю об этой части твоего прошлого почти что ничего, но к сожалению, определённые обстоятельства повлияли на то, что ваши пути разошлись. Но стоит двигаться дальше, потому что невозможно вечно глядеть в прошлое, которое перекрывает настоящее. Ты можешь поблагодарить его, но если чувствуешь, что это будет тебя тяготить, лучше не стоит. Подумай о себе в первую очередь, Юань. Я очень тебя прошу. — имя на языке было лёгким, будто дуновение тёплого ветра, уносящего все тяготы с плеч, что копились на них веками. — я верил, что отпустил, однако не думать об этом всё ещё тяжело. Но с тобой я верю, что точно смогу это сделать. — виновато отвечает мужчина, чувствуя, что его возлюбленный начинает приподниматься и отходить к близ стоящему столу, чтобы захватить некоторые необходимые вещи. — я буду рядом настолько часто, насколько это возможно. Но сейчас тебе стоит выпить отвар, который я приготовил для того, чтобы ты быстрее набирался сил. — Лоча протягивает для него чашу с лекарством, и последние остатки дрëмы сходят на нет, запоздало донося запах шалфея и мяты. Цзинь Юань медленно приподнимается, чувствуя ломоту в теле, которую облегчил глоток снадобья. — ты — моё главное лекарство от всего, Лоча. — шепчет Цзинь Юань, отставляя чашу на тумбу, и тянет блондина в свои объятия, мурлыча ему на ухо. Касается до его бледных губ и чувствует, как изящные пальцы сжимаются на его плече, и сам Лоча жмётся ещё ближе, боясь разорвать поцелуй. Лекарь обхватывает его шею покрепче, и слегка прикрывает глаза, не в силах справиться с подступившим румянцем. — стоит тебе только восстановиться, как твоя нежность льётся рекой. Но я совсем не против, — мягкосердечно молвит торговец, вплетая в кудри генерала бумажную розу. — и не забывай следовать этому рецепту, когда меня рядом не будет. — обещаю, милый.