* * *
Юноша сидит в своей небольшой комнате и смотрит в одну точку. Этой точкой оказалась та чудесная картина, что ему досталась от не менее чудесной художницы, чьё имя было Мантией. Мягкая палитра цветов создавала необходимые ощущения воздушности и мягкости. Это и было нужно! Ведь именно это ты ощущаешь, когда смотришь на пушистые невинные облака, что, словно ангелы-хранители, наблюдали за тобой с неба. Зонтик сидит и с кремовой улыбкой смотрит на полотно. Искусство всегда его трогало и завораживало, особенно, когда оно отзеркаливало спокойную, тихую атмосферу. Пусть у самого меланхолика не получалось так чувственно передавать свои эмоции в картинах, но он всё равно любил брать в руки цветные карандаши или гуашь и просто рисовать, освобождая голову от мыслей, а сердце – от тревог. Но сейчас у него нет столько времени, чтобы успокоить себя такой приятной терапией. Куромаку просил поговорить с народом поскорее, чтобы быстрее начать вводить эти запланированные новшества и наконец покончить с этим раз и навсегда. И младший совсем не хотел прибавлять своему одномастнику больше хлопот своей неуверенностью и страхом публики. Слышится ровный стук в дверь и после негромкого разрешения войти в маленькие королевские покои, в комнату попадает низкорослый слуга с волнистыми волосами и тусклыми, но чёткими голубыми глазами. Поклонившись, он поднял их на правителя. — Господин, как вы и просили, весь народ собран на главной площади и ждёт каких-то действий. — Тихий, плавный голос заполняет стены комнаты. Следует секундная тишина, после чего слуга продолжает речь, — Все взволнованы и не понимают, чего ждать. Что прикажете делать? — Ничего больше не нужно делать, Тизо. Спасибо, что выполнил просьбу. Дальше я сам — Одарив молодого человека мягкой улыбкой, Зонтик встал с кровати и поправил рукава небесно-голубой рубашки, после чего направился в коридор. — Вы покажетесь народу, Господин? Есть какой-то повод? — Тизо был взволнован и заинтригован. Для Зонтопии это что-то новое и, наверняка для этого есть какая-то причина. Осталось лишь гадать, приятная она или нет. — Да...— Тише обычного отозвался молодой правитель и взглянул на зонтопийца. Внешне шестой был достаточно спокоен, но на самом деле кончики его пальцев были ледяными и подрагивали от волнения. — Ты всё узнаешь, подходи к остальным жителям, я скоро выйду. Тизо молча кивнул и ускорил шаг, собираясь поворачивать за угол, но его окликнул Зонт. — Тизо! Подожди...где Алебард?... — Господин Алебард ждёт вас на выходе. Он выглядит нервным, но я ничего ему не сказал, как Вы и просили. Думаю, он ждёт объяснений Ваших действий. После этого Тизо исчез за углом, а валет стоял в коридоре ещё пару минут. Может, стоило рассказать обо всём своему главному советнику? Некрасиво всё делать за его спиной, особенно, когда он так старается, принимая на себя большую часть ответственности, которую должен был держать сам Зонт. В любом случае, разве сейчас это важно? Время назад не отмотаешь. Придётся всё объяснить на месте. Так и получилось. Зонтик подходит к выходу из замка, где кругами ходил длинноногий худощавый мужчина с устрашающими мешками под ногами и нервозно сдавливал запястье одной из рук, заведя их за спину. — Господин!!! Что происходит?! Почему народ собрался на площади??? А главное, почему мне никто не говорит, что здесь творится?!! — Алебарду явно не нравилось, когда происходило то, что не прогинается под его контроль. А сейчас было плохое предчувствие. Всё-таки, жители не просто так толпятся и чего-то ожидают. Чего? Чего они ждут?! — Алебард...успокойся, всё хорошо. Это я попросил собрать народ. Иди к ним, вместе с остальныси подданными. Всё поймёшь. Сжав зубы, мужчина коротко поклонился и...просто ушёл, послушно выходя к народу. Он не мог ослушаться правителя, не мог! Иначе лишится всей власти, что он имеет. Этого нельзя допустить. Нельзя!* * *
Валет треф быстро захлопывает дверь замка, шумно дыша и жмурясь. Он смог. Справился. Зонт вышел к своим подданным, показался им, рассказал им все планы о будущем объединении и пообещал, что всё пройдёт безболезненно. И зонтопийцы его поддержали, зонтопийцы были рады видеть своего правителя и искренне верили тому, что все новшества будут к лучшему.Радовались все, кроме Алебарда.
Советник проталкивается через ликующий народ, хмурясь и чуть ли не рыча от раздражения. Мужчина громко хлопает дверью, буквально влетая в замок. Зонтик всё так же стоял, смотря на дрожащие ладошки, в одной из которых находился генератов вероятности. Тем не менее, когда зашёл слуга, юноша с улыбкой взглянул на него, уже собираясь что-то сказать, опуская руки. Но длинноногий сразу же перебил трефового, который успел лишь набрать в лёгкие воздуха. — ВЫ ЧТО ТВОРИТЕ?! — Бездумно вырывается у мужчины, что, в порыве эмоций, развёл руками в воздухе, как бы вопрошая ещё и в жестах — Вы..ВЫ..Показались народу!! — Ал-леба..– — Так необдуманно и неподготовившись!! И что за объединение?? Это же совсем не входило в наши планы!!! — Алебард... — А главное, с кем!! С Куроградом! Господин, его правитель совсем мутный!! Он..– — Алебард, хватит!!! — возглас эхом разносится по стенам замка, неся за собой оглушающую тишину. Советник заткнулся, занеся над правителем палец, словно родитель, что отчитывал ребёнка за серьёзную прогрешность. Тем не менее, после столь неожиданного крика, Алебард замер, а палец вздрогнул. — Я доверяю Куромаку, как себе, Алебард...И я не могу позволить говорить о нём такие ужасные слова. Наши государства должны объединиться. Куромаку очень, очень умный. И я уверен, что он знает, что делает. — Голос выравнивается, Зонтик смотрит на слугу серьёзно. Кажется, эта тема была особенной, раз валет так отстаивал честь кардинала. — Тем более, благодаря ему у тебя будет меньше дел. Куромаку большую часть дел возьмёт под свой контроль. Он отлично справляется с управлением собственного государства и у него получится выровнять нашу экономику. Поэтому, всё будет хорошо. Алебард с каждым словом своего правителя дышал всё громче и громче. Кажется, он был на грани истерики. — Нет...Нет! Нельзя! Ему нельзя попадать в наше государство и уж тем более позволять править им!! Куромаку отвратителен!!! — Хватит! — Одно нажатие кнопки и...всё. Слышится тяжёлый шум железа. Зонт жмурится, ссутулившись, а после, открыв глаза, огляделся. Никого рядом не было. Нервно сжимая перед собой генератор, валет треф опускает глаза, охнув. У его ног лежала алебарда, что и звякнула так громко. Меланхолик какое-то время смотрит на собственное оружие, а после, вздохнув, поднимает его, растворяя в собственных руках. Зонтика душило лёгкое чувство вины, но терпеть оскорбления, касающиеся дорогого ему человека, юноша точно не мог. А алебарду он сможет призвать в любое время, когда потребуется защита. А вот Алебарда...нет. Мужчина всегда напрягал Зонтика, а сейчас и вовсе разочаровал в себе. Наверное, в виде оружия ему будет лучше. По крайней мере, так посчитал Зонтик.* * *
Дни шли быстро и...сказать честно, не так уж и красочно, как хотелось бы Зонтику, и несколько сложнее, нежели предполагал Куромаку. В Трефовом государстве начались волны негодования, которые выливались в митинги и побои со стороны бунтующих. Близилась гражданская война. Трефовый валет заходит в кабинет второго клона с кружками горячего зелёного чая, проходит к рабочему столу и ставит одну на лакированную деревянную поверхность. Куромаку сидел за этим самым столом, облокачиваясь о него локтями. Пальцы были сплетены в замок. Лицо его выражало абсолютную сосредоточенность или, если присмотреться, точную напряжённость. Когда на стол глубокого шоколадного цвета была поставлена керамическая кружка, треф вздрогнул и с каким-то ужасом взглянул на чай. Правда, гримасса быстро исправилась на равнодушие. — Ты сильно себя загрузил...— Начал валет, с жалостью смотря в тёмно-серые глаза флегматика, — Я подумал, что зелёный чай поможет тебе расслабиться и привести нервы в порядок. Мужчина около минуты смотрел на младшего так, словно не умел говорить, так, словно впервые видит голубоволосого и не понимает, что этот юноша забыл в его кабинете. Кажется, кардинал просто очень устал. Просто заработался. Просто вымотался. Просто, просто, просто. Если бы всё действительно было просто, треф бы не проводил за этим креслом дополнительные восемь, девять, десять часов. — Спасибо, Зонт. — Опомнился-таки король, в то время как взгляд его перестал казаться отсутствующим, — Зелёный чай действительно обладает такими свойствами — Кивает мужчина, в мыслях отмечая, что ему бы сейчас пришёлся к стати кофе или другой бодрящий напиток. Но меланхолик был прав. Ему стоит собраться. К тому же нужно беречь здоровье. Всё это Куромаку знает, но почему-то каждый раз тянется за новой порцией желанного кофейного напитка. А после сам себя корит за это. Ему нельзя, но это уже как привычка: когда в государстве начинаются проблемы, пепельноволосый выжимает из себя максимум, чтобы выровнять ситуацию за самый короткий срок. Обычно в такие моменты, когда треф выпивает лишнюю, явно лишнюю кружку кофе, сердце его сигнально покалывает, намекая на то, что пора останавливаться. И, если не остановится Куромаку, то остановится сердце, а это, очевидно, игра с одним вариантом решения. С одним действительно правильным вариантом, ибо умирать король треф планировал ближе к восьмидесяти годам. Шестой тяжко вздыхает и кладёт свободную ладонь на плечо мужчины, поглаживая его, в качестве поддержки. — Я думаю, что всё будет хорошо — Юноша нежно, совсем сливочно улыбается, а в его глазах томится огонёк надежды. Куромаку невесело, практически незаметно усмехнулся, ослабив свой ранее туго затянутый галстук и устремив взгляд на стопки документов разного характера. — Иногда мне кажется, что из всех нас ты единственный, кто верит в лучшее. Ты и червовый валет — Поправляет сам себя треф, так и не поднимая свои холодные глаза на Зонтика. — Вера в лучшее помогает мне справляться с настоящим точно так же, как тебе помогают знания. Разум тоже важная вещь. И Куромаку не мог с этим спорить, пусть и не верил в лучшее. С другой стороны, в худшее он тоже не верил. Он был реалистом и смотрел на ситуацию зорким анализирующим взглядом. Сейчас он просто не знал, на что надеется его валет, видя всю сложившуюся ситуацию. Зонтопийцы и куроградцы совсем не поладили друг с другом. Это было достаточно странно, учитывая, что трефы, в целом, мирный народ, который не стремится с кем-то конфликтовать. Для таких людей всё можно решить словами, но сейчас... И кто же в этом виноват? Государства объединились, в Курограде появились церкви и храмы, чему пепельноволосый народ был искренне удивлён. Вера? Во что? В Бога? Куроградцы были атеистами, они верили лишь в собственные силы и в решения собственного правителя. Конечно, малоэмоциональный народ так прямо и высказался на эту тему. Как им казалось, незачем было тратить средства на церкви и время на молитвы. Всё это можно было пустить в полезное русло. Конечно, жители Зонтопии с этим не согласились. Сначала слова, потом ссоры, открытые конфликты, а позже и драки. Неконфликтный народ желал отстаивать свои интересы и свои принципы. Они не понимали, как можно жить без веры, без молитв, без церковных песен и, конечно, упрекали в этом куроградцев. Так, быстро и болезненно, Трефовое государство и дошло к порогу гражданской войны. Митинги шли от одного народа против другого. Пока без смертей, но как скоро это продержится? Кто-то один сорвётся, за ним пойдут все и вот тогда государство точно, абсолютно точно будет обречено, Куромаку и не сомневался. — Тебе нужно отдохнуть. — Продолжил валет, чутка надавив кончиками пальцев на напряжённое плечо мужчины, — Лучше продолжить завтра и с новыми силами. — Если они не смогут принять друг друга, мы ничего не сможем сделать. Но сколько времени потребуется на то, чтобы наши жители научились жить друг с другом, Зонт? Сколько жизней будет утрачено к этому моменту? Люди отказываются работать, пока на территории государства находитмя другой народ. Если это не прекратится, то вскором времени начнётся голод и безработится, а вместе с этим поднимется криминальный рост и разруха. Мы станем вторым Варулэндом! — Куромаку спрятал лицо руками, облокачиваясь локтями о стол. Внешне по королю и не скажешь, но он очень сильно переживал за своё королевство и за подданных в нём. Он ведь этим живёт. Он это создал. Если что-то идёт не так, то первым делом кардинал корит себя, ругает за оплошность, отчитывает за невнимательность. И он будет спокоен и счастлив лишь тогда, когда в государстве всё будет в норме. И сейчас мужчина очень боялся сделать ошибку, которая всё окончательно развалит. — Куромаку...— Зонтик с какой-то настороженностью смотрит на одномастника, впервые видя кго в таком потерянном состоянии. И не удивительно. Мужчина привык сам справляться со всеми проблемами. Оставив свою кружку с уже подостывшим чаем, валет поворачивает старшего к себе, прокручивая его на рабочем кресле. Взяв чужие ладони в свои мягкие тёплые руки, Зонтик с нежностью посмотрел на опустевшего флегматика. Тот не плакал, не кричал, не злился...просто был отрешён. — Всё будет хорошо. Мы найдём выход из этой ситуации. Я верю в то, что ты со всем справишься и что наше государство будет процветать. Ты очень умный и рациональный правитель, но в нашем случае любому требуется время на то, чтобы прийти к решению. Я уверен, что всё получится. Мы справимся с этим. Ты мне веришь? Второй грузно смотрел на такого тёплого и светлого молодого человека, оценивая его слова то-ли по привычке, то-ли всерьёз. Молчание его было долгим, но Зонтик не торопил его ни действиями, ни словами, хотя внутренне напрягся. — Я тебе верю. Так в душе Куромаку и поселилась вера в лучшее. Вера в то, что всё наладится. Разые и него была возможность ответить на вопрос отрицательно? Нет. Когда твой валет так искренне надеется на тебя и на улучшение ситуации, то не поверить ему = согрешить. И с каких пор мужчина стал так серьёзно относиться к грехам?