Клише на клише.

Сидя в углу ринга Сан с полупустой головой думал о том, почему эти грязные бумажки ему всучивают именно в долларах. Валюта, валюта, валюта, ее так неудобно менять! Было проще, когда менеджер выкупал у парня баксы и конвертировал в воны, но после сильной недосдачи Сан смекнул, что его нехило надувают. Он не идиот, считает прибыль перед тем, как передать. Его доля - это его доля, и она неприкосновенна. За подобные выкрутасы менеджер неслабо был огрет по голове, и с тех пор Сан сам тащил эти деньги и у знакомых отца продавал за воны, или отдавал как есть. Главное, чтобы это были исключительно наличные, в противном случае пришлось бы разбираться еще с десятком проблем. Однажды налоговая уже вызывала Чхве к себе из-за вопросов о его доходе, но тогда парень отмахнулся, мол, получил в качестве наследства, но так как доказать обратное никто не мог, его оставили в покое. И все равно, будучи безработным с паршивой кредитной историей, Чхве старался не светиться. Долги, долги и долги, бесконечные долги и запугивания, это сводило с ума. Менеджер обливает его водой, внезапно выводя парня из ступора. - Придурок, хватит витать в облаках, тебе нужно выстоять еще три раунда, - прокуренный хриплый голос заставляет челюсти бойца сжаться, и он резко скалит зубы и клацает ими перед чужой мордой. Мужчина отшатывается, когда Сан с трудом поднимается, но его тут же сажает на место крепкая рука в перстнях. - Видишь того парня с круглым лицом и надменными зенками? Вон, в черном костюме, - он хлопает бойца по плечу и указывает на довольно молодого мужчину в однозначно дорогой одежде. Выглядит как сын чеболя из популярной дорамы. Сан вскидывает бровь, обращаясь к менеджеру в немом вопросе. - Он поставил на тебя очень хорошие деньги, чтобы ты лег не раньше пятого раунда. - А еще мне что сделать? - шипит Чхве, поднимаясь, наконец, с места. - Был уговор на третий раунд, а не на три. И не на два. Мудила, твой вчерашний боец Баки пересчитал мне ребра так, что я сегодня еле поднялся с постели. Если умру, то никаких денег ни ты, ни я не получим. - Эй, разве Гора Чхве не продержится на ринге пять сраных раундов против громилы Хёка? - усмехнулся мужчина, выдохнув в лицо Сана сигаретный дым, и тот закашлялся. - Не смеши меня, просто выруби его с ноги как ты умеешь, - встав в какую-то кривую стойку, мужик начал неумело поднимать ноги, пиная воздух, и Сан закатил глаза. По правде говоря, продержаться два раунда было уже невыносимо больно, и если бы не матушка и отец, Сан бы рухнул сразу. Только вчера он отдал кредиторам все накопленное за месяц, и они оставили семью до следующей сдачи. Мама так переживала, что едва сумела сегодня уснуть. Хотела позвонить сестре, но решила не подкидывать лишнего стресса в их жизнь. Хотя казалось бы...ее брат каждые несколько дней подвергает себя риску умереть. Сан бы и не дальше держал это в тайне, он старался защищать лицо от ударов, чтобы не рассказывать семье, но провалился со своей тайной спустя две недели, когда принес сумку налички и потерял сознание, а в больнице под допросом отца сознался. Были и крики, и слезы, и запреты, но Сан был не менее упертым, чем его отец. Глава семьи до сих пор не мог спокойно отпускать сына на столь чудовищное занятие. И ладно бы, что этого дурака уже ловила полиция, отец тогда быстро решил этот вопрос, но Чхве старший больше всего боялся потерять единственного сына. Их старшая дочь, Ханыль, училась в престижном университете в столице, из-за плотного графика редко приезжала к семье, лишь по праздникам и каникулам, так что ей повезло не видеть всю эту боль и грязь. Ханыль поступила на обучение еще до того, как беда пришла в дом к ее семье. Деньги на университет родители откладывали долго, и первые три года могли запросто оплатить из запасов, а на оставшиеся взять кредит или рассрочку. Владея школой тхэквондо, отец семейства получал достаточно средств, чтобы без проблем оплачивать все их потребности и уплачивать кредит. Но все пошло по накатанной. Люди всегда сражались за землю, и даже в современном мире были готовы на подлости ради выгоды и желаний. Один влиятельный бизнесмен намеревался выкупить школу Чхве и снести ее, построив на этом месте какой-то жилой комплекс, однако после отказа стал донимать семью изо дня в день. Дошло до прямых угроз и попыток напасть то на старшего Чхве, то на Сана, не раз саму школу пытались поджечь, и в конце концов через целую цепочку коррупционных, незаконных сделок, земля была выставлена на торги. Ни полиция, ни суд не могли ничего сделать, либо же вовсе отказывались помогать, опасаясь последствий. И в конечном итоге глава семьи был вынужден собрать все накопленные ими средства, взять кредит и огромный займ у каких-то бандитов, чтобы выкупить землю. Но то была лишь часть беды. Приходилось брать деньги на судебные расходы, на оплату обучения дочери, на восстановление школы и зарплаты тем, кто там работал... в конце концов семья погрязла в долгах. Школа действительно быстро начала приносить деньги, но их совершенно не хватало на расплату со всеми. И вот в долги влез и сам Сан, поочередно беря кредиты там, чтобы закрыть их здесь. Приходилось давать отсрочки бандитским рожам, потому что отдать деньги банку, что мог в случае неуплаты забрать и их дом, было намного важнее, вот только... Сан до сих пор видел в кошмарах день, когда группировка из пятнадцати человек ворвалась в их дом, разворошила кухню и избила его, а отцу... они сломали ему обе ноги. Если бы медицинская страховка не покрыла то лечение, проще было бы повеситься всем троим на одной веревке. И тогда Сан стал идти на рисковую работу. Через этих головорезов он вышел на организатора боев и договорился с ним о работенке, и с тех пор уже второй год сбивает кулаки и лицо. И лишь одно давало ему надежду - они выплатили весь кредит банку, заплатили за последний семестр обучения сестры и выклянчили милость у банды - отец взял на обучение в свою школу детей правой руки главного мордоворота. Не по своей воле, разумеется, но и не наступая себе на горло. Но семья Чхве впервые за два года в этом ужасе выдохнула. Оставалось выдохнуть и Сану. Шатаясь, он сплюнул кровь из разбитой губы и пытался сконцентрировать взгляд. Тело болело так, будто он превратился в одну чертову боксерскую грушу, которую колотила целая команда борцов, а потом ее на полной скорости выкинули из автомобиля. В какой-то момент парень даже подумал, что его вот-вот вырвет, но твердая рука менеджера придерживала чемпиона. - Блять, - Сан вваливается в темную комнату, где сидит сам организатор боев и тот самый сын чеболя, а с ним здоровенный мужик в солнцезащитных очках и не менее дорогом костюме, чем у первого. Короткая стрижка, пухлые губы и ярко выраженная талия, подчеркнутая жилеткой. Сан мельком замечает часы и браслеты, немного недоумевая, отчего они охраннику, но не придает этому значения. - Кто, что? - он как беспробудный пьяница с опухшим лицом качается из стороны в сторону, пока менеджер не сажает его на диван и не начинает что-то обсуждать с богачом. После трех раундов против машины для убийств, Сан даже не мог понять, что там происходит. Глаза слипались, голова не работала, и слова пролетали мимо ушей. - Че бля, катитесь вы нахер, я его менеджер и буду сам решать, какую работу давать своему человеку! - выкрикивает мужик, и Сан прикрывая глаза откидывается как игрушка-неваляшка, пока его не ловит кто-то. Чхве нехотя разлепляет глаза и в свете одинокой лампы на потолке видит очертания ангела. Лицо настолько прекрасное, что не страшно и умирать в его руках. Овальное личико, темные длинные волосы, обрамляющие молочную кожу без изъянов, длинные ресницы и черты лица, словно высеченные из мрамора. - Я что, умер и попал в рай? - с глупой улыбкой тянет боец, и внезапно его роняют на пол. И Чхве как по щелчку отключается. - Сан-а, Сан-а! - мама осторожно оглаживает лицо сына, прикладывая холод к его щеке. Сан уже более бодрый, продирает свои глаза и глядит на потолок больничной палаты и с запозданием вскакивает, с испугом смотря на маму. - Я твоего Ким Доксу своими руками придушу! - А? Да, да, только давай потише, чтобы в случае чего наши разговоры не...не стали уликой для полиции, - жмурится парень, и тянет руки к матушке, и та заключает его в объятия, поглаживая по голове. - Я долго был в отключке...? - Три дня, малыш, - ее голос звучит сипло, а руки дрожат. Сан льнет к ней как котенок, ластится, а самому так стыдно и горько, что хочется плакать вместе с ней. Он столько раз попадал в больницу, что пора бы свыкнуться , но как материнское сердце могло? Каждый приезд скорой - огромный стресс, к такому невозможно было привыкнуть. - Господин Чхве довез тебя и оплатил палату на неделю... - Папа что ли? - с трудом соображает Сан, и мама мотает головой. - Не помнишь? Он представился главой охраны одного бизнесмена, оставил визитку. Хотел предложить тебе работу, но ты был без сознания, а я этих охранников уже была готова взашей выгонять. Мало ли кого охраняют, но господин Чхве рассказал мне об их компании и поведал, что никакой опасности в их работе нет, и что дел с бандитами они не ведут. Трудоустройство по трудовой книжке, страховка оплачивается работодателем, отпуска и больничные оплачиваемые... - А пулю из задницы тоже мне достанут? - хмыкает Сан, взяв в руки переданный матушкой телефон, и та хочет уже двинуть ему щелбан, но сдерживается. Уже достаточно прилетело. - Я шучу-шучу. Просто подозрительно это как-то... не кинут ли? - Так ты сходи на собеседование к ним, раз этот человек оплатил палату, то хотя бы поблагодари его. Денег у них, думаю, достаточно, эти Чоны какими только заводами не владеют, явно не поскупятся на зарплату. Хотя бы ты не будешь в этих бараках махаться со всякими чудищами, а потом уезжать на скорой с сотрясением. У нас с отцом уже нервы ни к черту с твоими ранами, - голос женщины дрожит, и она прижимает Сана к себе ближе, и тот касается ладоней до ее мягких рук. - Прости, мам, я знаю. Просто хочу, чтобы все было как раньше. Чтобы не нужно было бояться каждого стука в дверь, чтобы мы могли ходить по ресторанам и покупать новую технику без рассрочек. Кататься на море, чтобы у отца была хорошая машина, ты же все сама знаешь. - Милый, твоя жизнь и здоровье мне куда важнее, мы все с утра до ночи трудимся как можем, чтобы и тебе не приходилось мучиться. Я каждое утро и вечер молюсь, чтобы ты нашел правильный путь, был здоров и счастлив. Может бог не слышит меня или я плохо молюсь... ох, Сан-а... - Мам, бога нет. Бог бы не допустил, чтобы столько его детей страдали. Либо он сраный садист и ему доставляет удовольствие наблюдать за нашими страданиями, и страданиями миллионов людей по всему миру. Воины, голод...- заводится молодой мужчина, и мама обречённо вздыхает.- Понял, я тебя понял, я схожу на собеседование, только не убивай Доксу. Без меня.