Религия есть не что иное, как искусство занимать ограниченный ум человека предметом, которого он не в состоянии понять.

Тонкие пальцы перелистывали одну страницу за другой, поверхностно изучая первые строки. — Если Бог, которого вы восхваляете, и правда существует, Он совершил весомые ошибки в создании и поддержании мира. Другими словами, Ему всё равно на тебя, меня, все сборище этого бездумного, ходячего поклонения куску дерева. Я достоин заменить Бога, стать его лучшей версией. Ты веришь тому, кто обязуется даровать тебе истинную свободу? Веруешь ли ты в того, кого и правда способен наблюдать, в того, кто стоит перед тобой и восхваляет драгоценную правду? Бог умер, грядёт время сверх человека. Я — истина, Николай. Я — сверх человек, новое Божество, истинное и неприкосновенное. Николай коснулся кончиками пальцев белоснежной кожи обнажённой шеи Достоевского, заставляя второго вздрогнуть от неожиданности, от чего Николай ощутил длинные тонкие пряди на тыльной стороне ладони. — Неприкосновенное, говоришь? — на лице испуганного, зажатого мальчика, что совсем недавно принимал весь спектр человеческой несправедливости, более того, судя по множеству имеющих ран на душе, проявляющихся в излишней тревожности, принимал довольно часто, вырисовывалась улыбка. Лицо перестало походить на потускневший фонарь посреди людной улицы, а оттенки волос стали довольно выделяющийся особенностью, а не, как ранее казалось, дополнением потухшей души. А пленительные глаза? Фёдор готов был поклясться, что никогда не испытывал столь резкого преображения оценки внешней оболочки. Дивные очи сверкали, подобно полезным ископаемым, таким как сапфир или изумруд. Казалось, всё, что было ранее — фальшь. Некий способ выжить в подобных обстоятельствах, не более. Стало быть, маргинал. Он подобен мне, а раз так, будет иррациональным решением не воспользоваться столь удачным положением. — Вот умник хуев, — черноволосый парень схватил запястье чужой руки, совершая пару шагов назад и прижимая святую книгу в открытом виде к своей груди.- Сказали же — неприкосновенное! Святую местность озарил нежный смех лучика священного солнца в лице Гоголя.