Ответственный подход к отцовству

      Дети находились под присмотром в лаборатории еще несколько дней, Арси тоже не могла восстановиться мгновенно, пусть и сделала это довольно быстро. Однако ей хотелось находиться рядом с бетами.       Наконец она смогла вернуться к себе в комнату. Там уже была установлена специальная платформа с высокими стеклянными бортиками, чтобы беты не могли из нее вылезти.       Все-таки они оказались не такими спокойными, как хотелось бы. Дани постоянно приходилось их убаюкивать, и она пребывала в непрекращающемся стрессе из-за того, что у них может коллапсировать Искра. Сидеть с ними было либо безумно скучно, либо безумно изматывающе. И все же она была очень рада, когда ей удавалось их угомонить или тем более заставить смеяться.       Саундвейв хотел больше ей помогать, но Старскрим начал чувствовать себя на политической арене более уверено. Теперь он постоянно выступал перед народом, организовывал встречи или уезжал на разные мероприятия. Безликому приходилось отвечать за его безопасность и иногда он мог не спать по трое суток. Пару раз это спасало новому Лорду жизнь. Так, за этот небольшой временной срок на него было совершено несколько покушений, правда, кто их организовал так и не получилось выяснить. По крайней мере пока, полиция уже занималась этим.       К слову, о полиции — Проул вернулся. Он рассказал, что люди все еще существуют, правда развязали ядерную войну и сейчас выжившие находятся в новом бронзовом веке. Новость довольно приятная, особенно учитывая то, что двухколесник сохранил всю их историю, доставив ее на Кибертрон.       Саундвейв начал изучать эти материалы. Люди долго пытались связаться с ними, но так и не получили ответа. От этого даже становилось грустно. Для трансформеров это время ничего не значило, но некоторые люди потратили всю жизнь, пытаясь выйти на контакт.       Спустя пол-ворна федералы выложили в общий доступ данные о пришельцах — их имена, причины прилета на Землю, полную хронологию событий, какие-то знания о них, как о виде. Конечно, все со слов автоботов.       Проул не осмелился общаться с ними. Разве что с некоторыми, самыми, по его мнению, безобидными. С одним человеком у него даже сложились дружеские отношения — Сари Самдек. В момент знакомства она была совсем ребенком. Пришелец видел всю ее жизнь, однако он не вмешивался в нее, а знакомые девушки даже не знали о том, что она общается с трансформером, хотя ее отец как раз был из тех, кто мечтал об этом. Таких людей Проул опасался сильнее всего.       Сейчас он пошел на работу в органы. Однако беспокоило его ярко выраженное пренебрежение к другим кибертронцам, особенно автоботам. Его не устраивало то, что он вернулся с планеты, которую успел полюбить.       Беты потихоньку росли. Саундвейв наблюдал за тем, как изменяется работа их сознания, как они постепенно все больше и больше понимают, что происходит вокруг. Сначала весь мир для них был в первую очередь тактильным, им было важно узнать границы их тел. Все большую и большую роль играл звук. Они научились отличать голос Арси. Дани постоянно говорила с ними, надеясь, что так беты начнут намного раньше ее понимать. Крохи знали, когда конкретно она их держит. После они запомнили Саундвейва и Лазербика.       Зрение стало отчетливым гораздо-гораздо позже.       Пока они толком не догадывались о существовании друг друга. В их головах не было знаний о том, что существуют другие боты, однако им было заметно, что нечто издает такие же звуки, как они сами.       Братья часто смеялись и плакали вместе. Рамбл реже реагировал на настроение брата, зато Френзи всегда «поддерживал его.»       На платформе беты лежали рядом друг с другом, но, когда они стали активно шевелиться, родители испугались, что те могут покалечить друг друга, и рассадили по разным спальным местам.       Лазербик довольно часто приходил помогать с детьми. Однако ни Арси, ни Саундвейв не хотели его грузить. У этого бота своя жизнь, и это они ему обязаны, а не он им.       Малышам нравился дядя, ведь те чувствовали похожую сигнатуру и ощущали себя так в большей безопасности.       Рамблу так же, как и отцу, нравились прикосновения к экрану. Благо, интерфейс протоколы это пока не могло активировать, однако безликий чувствовал себя слишком неловко, наблюдая за подобной реакцией, запретив Арси так делать. Она сама видела, что бета начинает вести себя как-то неадекватно. Крохи научились урчать, но, получая слишком сильное удовольствие, Рамбл издавал слишком странные звуки.       Интерфейса у партнёров стало гораздо меньше — они оба слишком уставали.       И все же подобное сильно сблизило их. Отношения, несмотря на ненормальность ситуации, стали казаться более нормальными, а Саунд начал ощущать себя более полноценным в них.       Шоквейв тоже хотел проводить больше времени с бетами. И иногда их приходилось отдавать ему. Ученый был безумно счастлив. Безликий видел его желание ставить над ними опыты, и он их ставил. Пока совсем безвредные, однако тихоня знал о желании одноглазого перебрать крох по деталям. В какой-то момент он даже попытался поговорить об этом, в качестве аргумента приводя то, что знаний о детях очень мало и исследования могут помочь в медицине, но даже так Саундвейв четко дал ему понять, чтобы тот не прикасался к его сыновьям.       Однако если отбросить все это, то Шоквейв был максимально бережным и заботливым, относясь к детям с особым трепетом. Конечно ему тоже было тяжело с ними, особенно учитывая тот факт, что они забирали все время, не оставляя его на работу, но ученый успел к ним слишком привязаться. Однако он не воспринимал их, как своих бет. Безголовый во всем этом видел тренировку перед собственным отцовством, не оставляя надежды, что Старскрим рано или поздно согласится.       Он пока не хотел говорить с ним на эту тему, понимая, что навязчивость делу не поможет.       Если это все-таки случиться, то Саундвейву будет очень жаль бету этого бота...       Наконец крохи стали лучше видеть. У Френзи окуляры развились раньше, и он первым научился распознавать лица родителей, если то, что было у тихони, можно было назвать лицом.       Пока у него не возникало ассоциаций других ботов с собой, даже Лазербика и Рамбла. Для него это было просто максимально активной частью окружающей среды. Однако он начал выстраивать параллели со своим поведением.       Его брат пока только слушал. Арси говорила с ним в своеобразной манере, что насмотрелась в фильмах, выпрашивая бет сказать что-нибудь. Рамб понял, что она радуется, когда он издает какие-то звуки, начав делать это чаще. Также по мере улучшения зрения он начал пытаться воспроизвести то, что видит, на экране. Одна камера до сих пор не включилась.       Близнецы стали больше внимания обращать друг на друга, пытаясь как-то взаимодействовать.       Они начали «переговариваться», посылая бессвязные звуковые сигналы друг другу.       В стыке с дани они ощущали себя довольно комфортно. Правда им быстро становилось скучно, ведь они ничего не видели и не слышали. Саундвейв иногда гладил их детали, чтобы они чувствовали себя лучше во время заправки.       Так шло время, в один чудесный день безликий вошел в комнату, увидев обрадованную Арси. Она облокотилась на бортик платформы, глядя на Рамбла.       — Он начал говорить! — ее счастью не была предела. — Скажи да-ни...       Кроха лишь издал веселое бульканье.       Саундвейв сел рядом со своей Искоркой, начав наблюдать за крохой. Тот редко замечал его, но сейчас обратил внимание, начав улыбаться. Опи тоже улыбнулся, заставив бету рассмеяться.       — Давай... Да-ниии...       — Ни-ду...       — Ну, почти, — Арси все равно была рада.       Спустя пару дней безликий все же услышал, как его сын сказал первое слово:       — Да-ни!       — Да, молодец! — двухколесная чуть ли не плакала от восторга. Саундвейв конечно все еще не был уверен, но, наверное, оно стоило того.       Он обнял любимую, еще сильнее начав ощущать, как она радуется. Тихоня понимал, что не жалеет о том, что имеет телепатию, и даже не представлял, как мог жить без нее. Конечно, он знал, что лезть другим ботам в голову такое себе с этической точки зрения занятие и ему было стыдно, но он бы ни за что не отказался от такой возможности.       Поэтому он не рассказывал Шоквейву. Ему точно не захочется, чтобы кто-то слушал его мысли, и предложит провести операцию, которая могла бы закончить все это. Ссориться с ним не хотелось.       Саундвейв не заметил, как беты подросли еще сильнее. Они начали не просто говорить, но и ползать. Теперь их было страшно оставлять на родительской платформе. Они активно изучали окружающий мир, постепенно осознавая себя, как таких же ботов, точнее понимая, что окружающие такие же, как они.       Беты прекрасно отличали тех, кого часто видели, друг от друга и от окружения. И о каждом у них было свое мнение. Они побаивались Шоквейва, ведь видели его редко и его внешность казалась им пугающей. Ну и еще, он мог увлечься с исследованиями и сделать им больно. Ученый чувствовал это и всеми силами пытался исправить. Иногда его даже становилось жаль. Этого бота слишком сильно разрывали противоречия. Его уже не так сильно интересовала наука, по крайней мере не в том виде что раньше, он разочаровался в ней и в себе, пытаясь понять, каким хочет быть.       Он провел огромное количество времени в изоляции, но сейчас он чувствовал себя еще более оторванным от внешнего мира. За стенами Даркмаунта все его ненавидели, а он был абсолютно беспомощен. Еще он постоянно беспокоился за Скрима. Ему хотелось быть ближе к любимому, но он понимал, что, находясь рядом с ним на публике, подрывает доверие народа к новому Лорду. Поэтому они открыто не говорили о своих отношениях.       Шоквейв в один день проснулся в теле монстра, причем максимально искалеченном. Можно сказать, он практически не знал войны, а точнее того ужаса, что она вызывает, оказавшись в совсем другом мире, будучи не подготовленным к этому.       Он хотел сделать что-нибудь, что поможет ему исправить ошибки, создать новую жизнь, на смену той, что он погубил и начать все с чистого файла. Переродить свою Искру и не дать ей совершить то, что он совершил.