Welcome back

Отец Павел летел по заброшенному много лет назад лагерю со скоростью света. По дороге ему встречались утонувшие в траве полусгнившие лавочки, где-то слева мелькнуло давно заросшее футбольное поле. За лагерем никто не следил, кроме Нюры, которая так и жила в пищеблоке. Лагерь «Буревестник» оказался никому не нужным, забытым, и оставался лишь в местных легендах — страшилках, которыми пугали впечатлительных детей. Священник резко затормозил прямо перед входом в столовую, откуда, как ему казалось, был слышен крик. Он ни капли не сомневался, что кричала Нюра — больше просто было некому. Но сейчас из здания не доносилось ни единого шороха, лишь его собственное сердце отбивало бешеный ритм от быстрого бега. Помедлив немного, отец Павел схватился за деревянный крест и распахнул двери. Столы были перевернуты, казалось, по залу пронесся ураган второй категории, разметав все на своем пути. Повсюду валялась разбитая посуда, и священнику приходилось внимательно смотреть себе под ноги. — Отец Павел, — вдруг раздался сзади шепот, и женская рука схватила его за плечо, — что вы здесь делаете? По лицу Нюры из небольшой раны на лбу стекала кровь. Длинные седые косы были растрепаны, а в глазах женщины застыл ужас. Отец Павел покрепче сжал крест в ладони и снова обвел взглядом столовую. Никого, кроме них двоих, видно не было, но он все равно чувствовал чье-то присутствие. — Он здесь, — прошептала Нюра, и обреченность в ее голосе еще больше насторожила отца Павла. Его догадки подтверждались фактами слишком быстро, и такое развитие событий священнику совсем не нравилось. — Все будет хорошо, — наконец ответил ей отец Павел, закрывая женщину своей спиной. — Очень в этом сомневаюсь, — прозвучал из темноты мужской голос. Послышались тяжелые шаги, и под лунный свет, проникающий сквозь разбитое окно, вышел человек. Даже издалека отец Павел разглядел хмурую усмешку на его губах и красные выпирающие вены на лице. Черные брюки и того же цвета рубашка придавали ему вид ещё более пугающий. Стратилат шел медленно, ни капли не боясь креста, который отец Павел уверенно выставил вперед. Лишь спустя пару шагов вампир застыл, словно наткнулся на невидимую стену. Священник уверенно стоял на месте, не спуская с него глаз. Позади него Нюра еле дышала от страха. — Сила в вере, отец Павел? — наклонив голову влево, спросил стратилат. — У вас она сильна. — Не тебе говорить со мной о вере, — с достоинством ответил святой отец. — Будешь говорить о ней с мальчишкой? — засмеялся стратилат. — Он наверняка тебя послушает. — Я буду говорить о вере с тем, кому это необходимо. Вампир рассмеялся снова и отвернулся от людей, глядя на полную луну, заливавшую окружающий мир серебристым светом. Только сейчас отец Павел заметил красный значок на его воротнике. Эти значки вампиры никогда не снимали. — Она принадлежит мне, — указывая рукой на Нюру, спокойно заявил стратилат, словно говорил о чем-то обыденном. — Она принадлежит только самой себе, — возразил отец Павел. — Ты потерял право на ее жизнь. — Правда? — усмехнулся вампир. — Может, сегодня ты и смог ее защитить, но в другой раз тебя рядом не будет. Договорив, он исчез, растаяв тёмным облаком в разбитом окне. Поняв, что вампира и след простыл, священник и повариха вздохнули с облегчением. Нюра осела на пол, пытаясь восстановить дыхание и не сдерживая слез радости от того, что осталась жива. Отец Павел подошел к разбитому окну, в котором скрылся стратилат, и точно так же, как и вампир до этого, посмотрел на полную луну. — Нам нужно уехать отсюда, — решил священник. — В Куйбышеве снова стратилат, и теперь я знаю, какой именно. — Он убьет меня, — прохрипела Нюра. — Точно убьет. — Не хорони себя раньше времени, — подойдя к женщине, отец Павел мягко коснулся ее плеч. — У каждого из нас своя роль, и твоя заключается не в том, чтобы умереть от его рук. — Откуда вам знать? — Оттуда, что однажды ты уже выжила. Нюра выдохнула и согласно кивнула, вставая с пола и наскоро приводя себя в порядок. Оглядев разгром в столовой, она с грустью вспомнила, как светло и радостно было здесь раньше, когда за столами сидели пионеры. — Нам нужна помощь, — проговорил Павел. — Чья? — Стратилата, — улыбнулся священник. — И, кажется, нам известен один, который не бросит друзей в беде.

***

— Как? — только и смогла тихо выдохнуть Рита, еле-еле отойдя от первого шока. Лева молча улыбался, глядя на нее. Вероника поднимала с пола упавшие книги, на грохот которых и прибежала из кухни. — Чудо, — наконец произнес Хлопов, разводя руками. — но на всего меня одного чуда не хватило. Только сейчас Рита заметила, что Лева сидит в инвалидной коляске. На бледной шее ярко выделялись шрамы от тех самых ран, из-за которых все они решили, что Леву уже не спасти. К счастью, они ошиблись. Осторожно, боясь, что следующий ее шаг развеет иллюзию, Рита подошла к другу и прикоснулась к его плечу. Живое тепло согрело ладонь, и Лагунова, наклонившись, обняла его за шею. — Я все это время думала… Мы думали… Лева молча ответил на объятие, пряча лицо в ее плече. Слезы радости от встречи потекли по Ритиным щекам, пока она прислушивалась к бьющемуся в груди живому сердцу. Вероника молча вышла из комнаты, преградив путь остальным. Двум старым друзьям нужно было многое обсудить наедине. — Меня успели спасти, — прошептал Лева. — Попался хороший врач. Но тот стратилат… Отстранившись, Рита присела на пол и взяла Леву за руки. Вглядываясь в его глаза, она видела далеко спрятанную в душе боль. Лева выжил, когда это казалось невозможным, но он больше не мог жить как раньше. — Тот стратилат бросил меня на стол со всей силы, перерезая горло, — продолжил он. — У меня повреждение спинного мозга. Я не могу ходить. Последние его слова прозвучали уже без скрытой боли, и Рита сглотнула, даже не представляя, что он чувствует. Большую часть жизнь Лева не просто ходил, а бегал, был капитаном футбольной команды. А теперь у него отняли самое для него ценное только потому, что он был на стороне друзей. Что чувствует человек, в одно мгновение потеряв возможность ходить и жить, как раньше? Рита помнила, как срывалась чуть ли не каждый день при мысли о том, что жить ей осталось совсем немного. Она брала от жизни все, стараясь успеть пережить как можно больше, несмотря на болезнь, но она никогда не была прикована к инвалидной коляске. — Неужели это никак не исправить? — с надеждой спросила Рита, чувствуя ярую несправедливость. Кто угодно, но Лева точно не заслужил такой жизни. Он лишь удрученно покачал головой. Сколько раз Вероника ездила с ним по разным врачам и местным лекарям, чтобы найти решение, но все они разводили руками. Травма оказалась необратимой, и ему осталось лишь смириться, по ночам видя сны о своем прошлом. — Лучше расскажи о себе, — сменил тему Лева. — И как там Валерка? Рита улыбнулась сквозь слезы и принялась рассказывать всю их жизнь за эти пять лет. На несколько минут они оба забыли обо всех проблемах, вспоминая прошлое и наслаждаясь общением. Старая, уже потерянная было связь снова оживала, укрепляясь между уже далеко не подростками, но теми, кто все еще верил в дружбу. Незаметно для себя Лева Хлопов забыл о своей боли, проживая вместе с Ритой все ее истории. Сама же Рита не скрывала ничего, не забывая про детали, чтобы у Левы сложилась цельная картина. Лева не знал, что Игорь Корзухин все-таки подошел к комнате и стоял за дверью, тоже слушая рассказ о жизни Валерки Лагунова и Риты Шаровой. Рита знала, но не видела в этом ничего плохого, решив, что и Игорю не помешает услышать обо всем. В какой-то момент она села на край стола и стала жестикулировать, а Лёва улыбался, глядя на неё, не замечая собственных слез. За все эти годы он часто задавался вопросом о том, куда делись Валера и Рита, что с ними стало, но никто ничего не знал. И сейчас он наконец получал долгожданные ответы. Где-то в глубине души он жалел, что сейчас здесь с ним только Рита, и нет Валеры, но Лёва решил не обращать на это внимания. Как и на зарождающуюся надежду, что, раз Рита вернулась в Куйбышев, то, может, и Валера приедет следом? Внезапно их разговор прервал телефонный звонок, прогремевший по всей квартире, в которой воцарилась тишина. Рита не обратила на это внимания, услышав, что Вероника ответила на звонок, и уже хотела вернуться к рассказу, как Несветова позвала ее: — Рита, это тебя. Нахмурившись, Рита вышла из комнаты, чуть не столкнувшись с Игорем, который прислонился к стене напротив двери. Он не сводил взгляда с телефонной трубки, которую держала в руках Вероника, ожидая Риту. Валентин Сергеевич вышел из кухни, наблюдая за происходящим из дверного проема. Рита быстро подошла к Веронике и взяла телефон, прикладывая трубку к уху. Кто мог знать, что она сейчас дома у Игоря? Ведь это было ее решение было внезапным, и о своем порыве она никому не говорила. — Да? — напряженно произнесла Рита, все еще не понимая, кто мог разыскать её здесь. — Ты вообще собиралась мне звонить? — послышалось с другого конца провода, и все резко стало на свои места. Конечно, он наверняка сначала позвонил ее бабушке, а когда понял, что ее там нет, то догадался, куда она мола пойти. Рита вздохнула с облегчением. Значит, за ней не следили пиявцы, которые появились в городе. Спасибо хоть на этом. Встречаться сейчас с другими вампирами Рите не хотелось. Она еще не переварила услышанную информацию. — Конечно, собиралась, — ответила Лагунова. — Когда пришла бы домой. — Сейчас девять часов вечера. — А у нас, что, комендантский час? — закатила глаза Рита. — У меня тут важное дело. — И зачем ты пришла к Игорю? — Ты решил мне допрос устроить? — Игорь увидел, как девушка вскинула бровь. — Решила поболтать со старыми знакомыми. — Ты не просто так решила с ними поболтать. Что произошло? — Валер, прекращай нудить, серьезно, — фыркнула Рита, заметив, как вздрогнул Игорь, услышав имя ее мужа. Стоящая рядом Вероника тихо ахнула — она не узнала голос Валеры из телефонной трубки. — Я тебе перезвоню, когда буду дома. — Тебя не смущает, что я могу уже спать, когда ты доберешься до дома? — в Москве Валера откинулся на спинку кресла, не скрывая улыбки в голосе. В конце-концов, он все-таки переживал. — Ты не будешь спать в это время, я тебя знаю, — послышался ответ, и Валера усмехнулся. Действительно, ложился он очень поздно. — Рита, что произошло? — повторил он вопрос, зная, что она точно не пошла бы к Игорю просто так. Должна была иметься причина. — Все в порядке, — солгала Рита, решив пока не рассказывать ему о стратилате и пиявцах. Мало ли, вдруг приедет и силой заберет ее обратно в Москву. Она не для того приехала, не для того только начала во всем разбираться, чтобы сразу же уехать обратно. К тому же, сколько бы она ни врала самой себе, правда оставалась все той же — ей не хватало тех смертельно опасных приключений, насыщающих кровь адреналином. — Я перезвоню, пока. Рита повесила трубку, не дожидаясь ответа, так как знала, что в противном случае их диалог длился бы еще целый час. Только теперь она внезапно поняла, что уже скучает. Они не виделись всего день, но ей уже не хватало Валеры. Однако, продолжи она диалог, муж точно докопался бы до правды. Покачав головой с мыслью вернуться к этим размышлениям позже, Рита посмотрела на Игоря. — Мне, наверное, действительно пора домой. Вероника молча ушла в кухню, увлекая за собой доктора, подталкивая его в спину. Валентин Сергеевич неодобрительно смотрел на молчащий телефон, все еще не веря, что за всем происходящим в городе стоит не Лагунов. — Да, уже поздно, хотя ты можешь остаться у нас. — кивнул Игорь. На улице действительно совсем стемнело. — Не нужно. Если на меня вдруг нападут, думаю, я справлюсь, — улыбнулась Рита. — Бабушка обещала сварить мне свой фирменный суп. Я только попрощаюсь с Левой. Когда Рита уже выходила из квартиры Корзухина, попрощавшись со всеми и договорившись о завтрашней встрече, Игорь тихо cпросил: — Откуда он знал, что ты здесь? — Наверное, позвонил бабушке, а потом догадался, где я могу быть, — пожала плечами Рита. — Но где он взял номер телефона? — нахмурился Игорь. — А разве ты его поменял? — подняла бровь вверх Рита, спускаясь по ступенькам. Игорь отрицательно помотал головой. Помахав на прощание, Рита оставила его наедине с собственными мыслями. Мыслей у Игоря было много, но он пытался не потерять в этом водовороте всего одну — Валера до сих пор помнил номер его телефона.