Запись из прошлого

      Воспоминания резали острым лезвием. Тем, что острее него самого — Блэйда. Слушать гостя было странно, ведь тот, как и он сам, не помнил ничего, хватался за ушедшее прошлое. Оба жадные, будто глотнувшие спасительного кислорода, хватались за былое. Отрывки мелькали перед глазами так ярко, словно все было вчера. Словно не прошли бесчисленные уже годы. Словно не было никогда их — Блэйда и Дань Хэна. Только Инсин и Дань Фэн.       — Прочитай еще раз, - хрипло просит, потирая устало переносицу, — неужели ты действительно записывал это тогда?       — Ты спрашиваешь это уже в третий раз. И я все еще не помню, как это было написано, но вспоминаю о том, что описано.       Дань Хэн будто бы держится глыбой и последними силами старается отогнать от себя наваждение из прошлого, но не может. Оно стоит перед глазами, настолько реальное, точно он проживает все это раз за разом, хотя сам сейчас сидит в маленькой комнатке гостиницы Лофу.       Как он здесь оказался? Зачем пришел? Ноги, как не свои, сами вели его.       “Мне неведомо, что происходило со мной в тот момент. Алые глаза напротив горели огнем, готов поклясться, что в тот момент горел и я сам. Горел под взглядом Инсина, смотрел и не мог оторваться. И он тоже смотрел на меня: с трепетом, восхищением, наверное, даже с любовью. И я сдался, потянулся первым, сжимая его горячие руки своими. Тянулся до тех пор, пока мы не столкнулись носами. На лице Инсина улыбка появилась нежная-нежная, и я, поддавшись порыву изнутри, накрыл его губы своими. То было странно и приятно одновременно. Его рука выскользнула из объятий моих, вплелась в волосы. Руки его сильные, прижимали ближе, губы наши яростно сминали чужие. Воздуха не хватало, но в этом я нашел покой. Покой в крепких объятиях после, в нежных его поцелуях, в наших разговорах всегда. Инсину незнакомо молчание даже в такие моменты”.       — Кто бы мог подумать, что твое сердце охватит жестокая ненависть и желание мести, - губы Дань Хэна искривились в горькой усмешке. Лист бумаги он протянул Блэйду, чтобы тот сам уже прочитал оставленную Дань Фэном запись.       Глаза его бегают по строчкам, он вчитывается в каждую снова и снова, то жмурится неверяще, то вздыхает тяжело. Принять то, чего он не помнил, но неожиданно вспоминал, пока слушал и сам читал, было сложно. Откладывая запись в сторону, он переводит взгляд на Дань Хэна. Тот смотрит неотрывно своими бирюзовыми глазами. Образ в его голове разнится с тем, что в воспоминаниях. Дань Хэн моложе, скрывает свою сущность видьядхара, но смотрит так, как и раньше. “— Раньше”, - хмыкает себе под нос, “— откуда же мне знать, как было раньше?”. Но ведь знает. Оба знают.       И теперь Блэйд поддается неясному порыву, затуманевшему разум. Подрывается с места, а Дань Хэн следом поднимается с кресла. Секундные взгляды друг на друга, пара шагов, и вот они уже, как тогда, сминают губы друг друга, целуются отчаянно, словно юнцы, вкусившие запретные плоды, от которых сил нет оторваться. Пальцы Блэйда зарываются в короткие волосы на затылке Дань Хэна, а тот крепкой хваткой обхватывает чужую талию, прижимает к себе ближе и тянется сам, сокращая расстояние до минимума, разбивая звенящую отдаленность между ними. Блэйд выдыхает и прикусывает пухлую губу, слизывает с неё мелкую капельку проступившей крови, углубляет поцелуй. Ему отвечают охотно, с охватившим обоих желанием.       Отстраняются они друг от друга также стремительно, как и сблизились до этого. Дышат тяжело, неровно, и снова смотрят. Дань Хэн горит в огне алых глаз, Блэйд тонет в океане бирюзовых.