— Artik feat. Asti — Забудь обо всем, не кто нам не нужен
Россия проявил чудеса пунктуальности и появился в кафе ровно в одиннадцать. Китай уже сидел там, изучая меню. Эта картина заставила младшего усмехнуться — они бывали здесь так часто, что знали все блюда и напитки наизусть. — Нихао, товарищ Китай, — довольно бодро произнёс Россия, усаживаясь за стол. — Здравствуй, — серьёзно ответил тот, посмотрев на коллегу. Взгляд тёмных глаз, который устремился прямо в яркие голубые, почему-то смутил Россию. — Изучаешь меню так, будто никогда не видел, — усмехнулся Россия. — Его изменили пару дней назад, — спокойно ответил Китай, откладывая его подальше. — Да? — Россия слегка удивлён. — И что добавили? — Убрали. Утку, запечённую в перцовом соусе. Посетители жаловались, что она слишком острая. А жаль. Это было моё любимое блюдо. — Ты всегда любил по-острее, — хмыкнул Россия. — Ладно, не будем о еде. Ты хотел поговорить о наших отношениях, не так ли? — Именно. — И что надумал? — Я бы хотел задать тот же вопрос. — Знаешь, я не то, чтобы в состоянии много думать… Союз разрушен, все мои труды пошли в одно известное место, я не знаю, куда мне идти. Америка всё больше втягивает меня в свою компанию, хотя и не нравится мне это особо. Так что, я не против наладить стабильные отношения с тобой, товарищ, — последнее слово Россия произнёс с какой-то горькой усмешкой. — Какой прагматик, — улыбнулся Китай. — От прагматика слышу. — Тогда забудем прежние разногласия? — Забудем. Всё это было недоразумением. — Мне нравится такой подход, — Китай с довольным видом протянул коллеге руку. Тот крепко пожал её. — Но я всё ещё злюсь, что ты всё это время тусил с Америкой в клубах, — Россия обиженно скрестил руки на груди. — И как же мне загладить свою вину? — Китай, поняв его игру, посмотрел на коллегу хитрым лукавым взглядом. — Закажи мне поесть. И попить. — Так мало?.. — Это только за клубы. Напряжённая обстановка тут же развеялась. Двусмысленные фразы, бытовавшие в период их дружбы, будто вернули всю былую непринуждённость. Россия понял, что не может злиться на Китай. А Китай был рад, что хоть какие-то вопросы в их отношениях прояснились. Однако кое-какая недосказанность всё же осталась. Но это лишь пока. После завтрака, плавно переходящего в обед, Китай предложил прогуляться. Россия согласился. Погода была в самом деле превосходной: весна вступала в свои законные права. Деревья зеленели, на некоторых уже расцвели белые цветы. Даже сквозь шум города можно было расслышать щебетание птиц. По небу неспеша плыли облака, сквозь которые проникала лучи Солнца. За время их прогулки Россия успел подметить для себя странную вещь: Китай постоянно пытался поддерживать тактильный контакт. Когда они шли рядом, их тыльные стороны ладоней едва заметно, но соприкасались, когда Россия проходил вперёд, старший как бы невзначай касался его спины, пропуская. Один раз Россия так разволновался, высказывая своё мнение, что не заметил велосипедиста, который ехал прямо на него. Если бы Китай аккуратно не отодвинул коллегу, взяв его за талию, то неизвестно, в каком травмпункте они бы сейчас сидели. Это было так странно. Однако Россия бы нагло соврал, если бы сказал, что ему это не нравится. Россию в офисе многие сторонились. Сотрудники считали его холодным и неприступным (даже тот же Франция, будто не было у него с ним affaires de cœur). И лишь братья России знали, что на самом деле он любит обниматься. В действительности Россия любил и ценил прикосновения. Откуда Китай об этом узнал?.. Знает ли он об этом вообще? И зачем это делает — хочет таким образом извиниться или ищет уязвимые места? — Знаешь, Элос, я всё равно верю, что ты справишься со всем. Ты сильный. И не с таким справлялся, — сказал Китай, когда они подходили к дому России. — Надеюсь, — ответил тот, вздохнув. — Но времени это потребует, конечно, много… Ладно, пошёл я. Работы много. — Спасибо, что составил мне компанию, — улыбнувшись, сказал Китай. — Да не за что. До скорого. Китай почти ушёл, как вдруг Россия воскликнул: — Стой! А знаешь… — на лице России вдруг появилась редкая гостья: смущённая улыбка, — мне ведь не хватает наших уроков.***
Россия сидел на полу перед маленьким столиком с большим листом бумаги. На этом листе уже как час должен был быть переписан текст из книжечки, которая лежала тут же. Понимал ли Россия хоть слово в этой книжке? От части. Какие-то слова были ему всё же знакомы, однако смысл предложений он всё равно не понимал. С момента их применения прошло немало времени. Россия многое переосмыслил с тех пор. Рана от развала грандиозного проекта наконец начала затягиваться, дела на работе постепенно наладились. Отношения с Китаем шли на неизбежное сближение: лицо Америки, когда тот смотрел на Россию и Китай вместе, было бесценным. А потому они старались проводить как можно больше времени вместе. Уроки китайского и русского продолжались, и обоим это нравилось. Россия мог определённо сказать, что был счастлив. — Ещё не закончил? В комнату с довольным видом заглянул Китай. В руках у него было несколько свитков. Россия тяжело вздохнул. Что-то ему подсказывало, что и это содержимое ему тоже надо будет переписать. — Нет, — отчеканил тот, не отрывая взгляда от своего творения. — Ох, — Китай аккуратно положил свитки рядом со столиком и сел напротив коллеги. — Элос, ты неправильно держишь кисть. Иероглифы получатся неровными. — Послушай, — Россия поднял уставшие глаза на старшего, — какой толк от того, что я это переписываю? Всё равно же не могу это перевести. — Элос, — голос Китая зазвучал по-учительски строже, — если бы я захотел попрактиковать твой перевод, то дал бы какой-нибудь простенький текст, с которым справился бы и ребёнок (на этом моменте Россия обиженно нахмурился). Сейчас мы тренируем твой почерк. Каллиграфия — необычайно важная вещь в китайском языке. — У меня уже спина болит, — простонал Россия, откладывая кисть и разминая затёкшие мышцы. — Зато теперь, если ты вдруг поедешь в какую-нибудь провинцию, мне не будет за тебя стыдно, — улыбнувшись, подбодрил Китай, но, увидев вымученный на листе текст, добавил: — Ну, почти не будет… — Давай сделаем перерыв, а? — взмолился Россия, потягиваясь. — Ты переписал отрывок из книги, которую я давал?.. — Половину. — Тогда о каком перерыве речь? — Ну, Китай… — Не канюч. Знаешь, Элос, при всём уважении к тебе, порой ты слишком ленив. — Просто я до сих пор не подстроился под твою систему языка, — хныкнул Россия, выпуская кисть из рук. — Ладно, — Китай сменил гнев на милость. — Напиши пару предложений, которые первые придут тебе на ум, и, так уж и быть отдохнём. Россия воодушевился. Взяв кисть, он быстро начертал предложение, всё время хитро поглядывая на Китай. Закончив, он, скрывая усмешку, протянул, коллеге лист. Тот, пробежавшись по нему, удивлённо посмотрел на Россию. — Что скажешь на это? — хихикнув, спросил Россия. — Всё полностью взаимно. Россия не успел отпустить очередную шутку — Китай, резко притянув его к себе, поцеловал в полуоткрытые губы. Лист от этого порыва улетел на пол, открывая написанное:你是帅哥! 我爱你!我要你!
Китай целовал жадно, опускаясь ниже. Через пару мгновений шея была уже искусана, а ловкие руки забрались под чёрную водолазку. Россия никак не реагировал. — Всё хорошо? — обеспокоенно спросил Китай. — Тебе не нравится?.. — Нравится, просто… Понимаешь ли, у меня нет эрогенных зон, — признался Россия, тяжело вздохнув. — Как нет? — Китай окончательно освободил коллегу от водолазки и одарил его вопрос относительным взглядом. — Дело в том, что от природы у меня весьма слабая чувствительность. Я не боюсь щекотки, например. Иногда удобно, знаешь, — Россия попытался усмехнуться, но вышло донельзя фальшиво. — Эрогенных зон у меня тоже нет. Я знаю. У меня были отношения до тебя, и с каждым из партнёров я ничего особо не чувствовал. Я уговаривал их меняться местами: доставлять удовольствие было легче, чем получать его. Так что, извини, если разочаровываю. — Элос, а ну прекрати немедленно, — строго осадил его Китай. — В том, что твои бывшие были неумёхами — вовсе не твоя вина. Просто доверься мне, ладно? И вообще, я предлагаю перейти на диван. Секс на жёстком полу уже не для его возраста. Китай целовал живот, поглаживая рёбра. По России пробежались мурашки, ему действительно приятно. Он забыл, каково это, когда тебя ласкает любимый человек. Китай непрочь ему напомнить, однако что-то ему подсказывало: всё не то, не там… — Китай… Не старайся, — хрипло говорит Россия, поглаживая тёмные волосы. — Я же говорил, что нет у меня эрогенных зон. Давай лучше я са… — Цыц! Будешь и дальше нести вздор — кляп достану. Россия замер. В таком командном тоне с ним ещё никогда не говорили. Когда это его товарищ так осмелел?.. — Я решал и не такие задачи, — Китай огляделся и, взяв ленту от свитка, связал запястья России вместе, закрепив получившийся узел на изголовье. Последний даже сопротивляться не успевает — слишком стремительно всё происходит. — Всё будет хорошо, — и с этими словами поцеловал макушку, спускаясь ниже к шее.Вовсе не считая мили, мы с тобой на все забили. Забыли все, что было, оставив под слоем пыли.
Китай открыто любовался открывшийся ему картиной. Россия смотрел на него прежним суровым взглядом голубых бездонных глаз, щёки его горели от смущения, и этот румянец на бледной коже придавал ему особое очарование. Китай улыбнулся и аккуратно заправил светлую прядь, случайно задев красное ушко России. Тот издал едва заметный стон. — Мне кажется или… — вместо продолжения фразы Китай провёл рукой за ухом, почёсывая. Вздохи и еле заметные стоны стали ещё отчётливее. — Здесь. — А ты хорош, — усмехнулся Россия, отводя взгляд. — Возможно. Не знаю. У меня не было секса со времён наполеоновских войн. Китай покачал головой и вновь припал к уху, ухватывая языком мочку и мягко посасывая её. Россия почувствовал до одури приятную дрожь, и в то же время внизу образовалась сладкая тяжесть. Он закрыл глаза, делая глубокие вдохи и выдохи — Что ж, тогда я доверю тебе один секрет. Россия услышал, как скрипит диван. Китай встал. Россия напрягся, явно недовольный тем, что хозяин дома вдруг решил покинуть его в такой момент, и уже хотел выразить своё недовольство словами, как вдруг почувствовал еле заметное прикосновение губ к своему уху и вкрадчивый шёпот: — Между мной и Америкой ничего не было. России вдруг стало хорошо. Слишком хорошо. Это простое предложение подействовало на него не хуже всех нежных прелюдий. На душе вдруг стало необычайно легко. От этой лёгкости Россия поёрзал на месте, не зная куда себя деть. Он был счастлив и хотел кричать об этом миру. — Тебя ведь мучил этот вопрос, верно? — Россия промычал в ответ что-то неопоеделённое. Заметив реакцию коллеги, Китай усмехнулся, вновь погладив светлые волосы. Сдув мешающую прядь с лица России, он продолжил тем же тихим, но слегка насмешливым голосом: — А хочешь узнать ещё кое-что? Для всех это было очевидным фактом. Для всех, кроме тебя. Потому что кое-кому ревность глаза затуманила, не так ли? Россия больше не мог сдерживаться. На его щеках вновь вспыхнул яркий румянец. Нахмурив брови, он, стараясь звучать строго и грозно, сказал: — Китай! Если у меня связаны руки и глаза, это не значит, что я не могу тебя отматерить и пнуть. — О, эта проблема легко решаема, — спокойно ответил Китай. — Поверь мне, я найду, чем связать твои сильные красивые ноги. А уж соорудить кляп для грубияна — так вообще дело секунды, я уже говорил это. Честно говоря, я изначально так и планировал сделать, зная твой характер. Но решил, что для нашего первого раза это как-то слишком. Да и скучновато будет. Уж очень мне нравятся то, как ты ругаешься. — Ах ты ж…! — Россия замахнулся ногой в то место, где по его расчётам находился Китай. Ответом ему послужил смех. Старший перехватил ногу коллеги за щиколотку, останавливая летящий в него удар. — Какой прыткий, — Китай забавлялся, целуя ступню, которой должен был быть нанесён удар. Россия издал ещё стон, уже более громкий. — В чём дело? Ты ведь не боишься щекотки, верно? — Если бы это была щекотка, — пробурчал Россия. — Не знаю, кто был у тебя раньше, но они по глупости упустили шанс лицезреть такое сокровище, — самодовольно промурлыкал Китай, поглаживая стопу. — Китай! — воскликнул Россия. — Перестань! Я… — Знаю, дорогой, знаю. Избавив коллегу от всей ненужной одежды, Китай накинулся на него, уже не сдерживая внутреннего желания и болезненно-приятного чувства внизу живота. Россия бескрайне жалел, что его руки связаны и он не может сам снимать с него все ненужные побрякушки. Китай, впрочем, неплохо справлялся сам. Комната в глазах России начала постепенно расплываться. — Кстати, а кто ведёт? — неожиданно спросил Китай. — Ты только сейчас решил это выяснить?! — Прости, не предусмотрел, — Китай обескуражевающе улыбнулся. Видимо, он ловил удовольствие от растягивая процесса. — По очереди можем, если не против. — А чья сейчас очередь? — Китай! Прибью тебя ночью без сожалений! — Ладно-ладно. Китай засмеялся, потянув за узел. Руки России были свободны. Теперь ничто не мешало ему опрокинуть наглого коллегу под себя. …Всё остальное будет потом. Потом они вдвоём пойдут в душ, где Россия будет нехотя отмахиваться от приставаний Китая. Потом они буду наводить устроенный ими беспорядок. Потом Белоруссия увидит красную от укусов шею брата, и Россия будет смущённо придумывать причины их появления. Потом Америка даст им обидное, по его мнению, прозвище, которое оба проигнорируют. Всё потом. Сейчас они наслаждались друг другом, забыв всё, что было до. И их всё абсолютно устраивало. Наконец они собрали осколки, выложив из них красивую мозаику.Забудь обо всем, никто нам не нужен, каждая встреча, словно сон. Когда мы вдвоем — голову кружит. Ты мой один на миллион!