I'm My Own Master Now

       Бросок лома поставил жирную точку в этой истории. Рокси улыбнулась и сняла палец с кнопки детонатора. Всё было кончено. Волчица смотрела, как огонь пожирает чудовище, которое уже даже перестало выть. Она испытала мрачное удовольствие от свершённой справедливости, видя как теперь страдает не её любимый — а его мучитель. «Страдания сделают тебя лишь сильнее, ублюдок? Что же, я вижу насколько сильной кучкой испаряющегося металла ты стал…» — злорадно подумала Рокси, пока пламя отражалось в её золотых глазах.        Волчица отбрасывает бесполезный уже детонатор и отводит взгляд от костра, на коем сожгла якобы бессмертную мерзость. Роксана устремляется к своему любимому, что всё ещё томился в путах черного металла. Мощными ударами наэлектризованных когтей, она рассекает их, видя как горит и плавится дьявольское железо. Резко подхватив падающего возлюбленного, Рокси проверяет пульс, всеми силами своей электронной души надеясь на то, что он не умер, пока она вела бой с врагом. Она не переживёт этого. Как не просил её папочка, дабы она доказала ему, что действительно сильна, чтобы выжить в одиночестве — волчица не могла этого сделать. Боль воспоминаний разрывала её на куски и страх сковывал ледяными цепями, пока она пыталась понять, жив ли Бэйзил… или она, как и всегда — оказалась бесполезной, лишившись своей единственной любви…        Всё же, ей удалось ощутить слабый ритм его сердца. На радость Рокси — он нарастал. Она уже могла ощутить дыхание своего мужчины, когда обняла его, не в силах сдержать эмоций. Он жив, волчице всё же удалось спасти его, несмотря на то, что из-за неё возлюбленный пережил так много боли. Цифровое сознание Роксаны дробилось на осколки от мысли, что всё, что она принесла ему — это лишь боль. Она не дала ему ничего, кроме агонии… и потому ей вспоминались слова чудовища, кое она убила. Ей казалось, что даже после своей окончательной смерти, тварь кромсает стальное сердце волчицы ржавыми когтями… которыми разрывала её возлюбленного на куски.        Рокси осмотрела раны любимого. Они не кровоточили, но были обожжены словно от кислоты. И… волчица заметила в обрубках капли живого металла, что мерзкими червями копошились в плоти. От омерзительного зрелища её передёрнуло. Но, всё же взяв себя в руки, Роксана начала доставать их из тела человека, разрядами испаряя прямо в когтях. Однако, огонь разгорался. Нужно было спешить, иначе безжалостное пламя поглотит и влюблённых. Волчица аккуратно положила возлюбленного на каменный пол и решила хотя бы забинтовать ранения — позже она удалит отвратительный металл из его тела и передаст врачам.        Травмы были тяжелы — но Рокси верила, что ему помогут. Он собрал её саму и её друзей по кусочкам — неужели в современном мире нельзя сделать протезы, которые бы заменили утраченные конечности? Роксана надеялась на лучшее, спешно покрывая культи бинтом, бросая взгляды на медленно разгорающийся огонь. Несмотря на то что живой металл был именно металлом — он горел почти как напалм, покрывая пламенем и дымом пещеру. Волчица нервничала и торопилась — даже если их не поглотит огонь — возлюбленный может задохнуться от дыма. Нужно как можно скорее выбираться отсюда… И тут, Бэйзил приходит в себя. — Р-рокси-и… — с трудом произносит мужчина имя своей любимицы, дёргая обрубками, будто пытась подняться. Это мешает волчице перевязать его раны, однако, она упорно продолжает своё занятие, несмотря на судорожные движения человека. Роксана понимает, что он в шоке, возможно, капли живого металла внутри него причиняют ему боль. Нужно как можно скорее вытаскивать его отсюда. — Папочка, успокойся. Береги силы, я вытащу тебя отсюда, обещаю! — она пытается успокоить его, только сильнее нервничая и совершая ошибки. Пламя разгорается сильнее и ярче, дым в пещере становится гуще. Рокси не выдерживает и бросает своё занятие на полпути, собираясь поднять Бэйзила на руки и вынести его из этого ада… но встречается с его взглядом. Осмысленным и… обречённым. — Рокси, прости меня… Но уже поздно. Не трать свои силы. Я не могу умереть. Оно не даст мне этого сделать. — его речь не похожа на бред раненого. Слова чёткие и… осознанные. И вроде бы новость хорошая — возлюбленный Роксаны выживет… однако, его слова были для неё совсем не поводом для радости. — Оно? О чём ты говоришь, папочка? Нам нужно выбираться, огонь вот-вот… — мужчина резко перебивает её. Взгляд единственного живого глаза и тёмного окровавленного провала подобно пуле прошивает душу Рокси навылет. Она знает, о ком он говорит. И не желает верить, что это происходит. — Это чудовище… Его металл пожирает меня заживо, пытаясь возродить зло. Я чувствую… как он сливается с моим телом. — слова возлюбленного подтверждают её ужасную догадку. Тварь мертва… но она всеми силами пытается вернуться. «Я всегда возвращаюсь!» — отдаются в разуме волчицы слова монстра, перемежаемые скрипучим потусторонним смехом. — Оно не даст мне умереть — для возрождения ему нужна живая плоть. Тебя оно не тронет… Однако, нельзя позволить этому ублюдку вернуться. — речь истерзанного человека необычайно тверда для его состояния. Рокси вдруг замечает как обрубки покрываются чёрным, как сама абсолютная тьма, металлом. Огонь отражается в нём, как в дьявольском зеркале. Гладко отполированный, словно новый, этот металл замещает собой плоть возлюбленного Рокси. И… она понимает, что Бэйзил у неё попросит. — Нет… этого не может быть… Почему… — стоя на коленях, волчица опускает уши. Столько сил, столько боли… Неужели ей действительно придётся это сделать? Всеми силами она избегала этого, всей волей боролась с судьбой… чтобы потом снова к этому же прийти… В её электронной душе зажглась робкая надежда — может, его не придётся убивать, может, ей удастся удалить дьявольский металл из тела любимого… — М-мы можем что-нибудь придумать! Я могу достать его из тебя! Я найду способ… — мужчина вздохом обрывает её на полуслове. — Нет никакого способа, Рокси. Прости меня… но тебе придётся меня убить. И не просто убить… — глаза Роксаны расширяются от невообразимого ужаса. Что ещё ужасного он ей скажет? Что она должна сделать? Что может быть страшнее смерти любимого от её рук? — Даже если ты просто оборвёшь мою жизнь — этого будет мало. Тварь сожрёт труп и будет ждать новый шанс. Только… огнём можно его остановить. Тебе… придётся сжечь меня заживо, вместе с этой дрянью внутри меня… Пока я не стал чудовищем. — речь Бэйзила была полна пауз. И Рокси не знала отчего — от того, что металл поглощает его… или же от боли, кою он причиняет своей возлюбленной этими словами.        Повисает тишина. Пламя трещит, разгораясь сильнее. Дым наполняет пещеру, густея с каждой секундой. Они просто смотрят в глаза друг друга, не говоря ни слова. Волчица подавленно стоит на коленях, её руки опустились. Она в отчаянии. Раненый мужчина лежит, глядя на неё. И Роксана не знает, что ей делать… — Почему… Почему это должно закончиться так? Это не честно! — выкривает она, плача. Рокси смотрит на своего возлюбленного и уже не в силах пошевелиться. Что она сделала не так? Почему судьба так наказывает её? Почему он просит её сделать с ним такое… Нет слов, которые бы описали, как ей сейчас больно. Будто это её сжигает изнутри безжалостное пламя… — Рокси… быстрее. Эта дрянь пожирает меня изнутри… И с каждой секундой это всё мучительней… — на этот раз мужчина говорит с явным трудом. Он тяжело дышит, его изуродованное шрамами и покрытое кровью лицо искажает гримаса боли. — Я не могу… Папочка, я не могу! — кричит волчица, закрывая лицо руками и заходясь в рыданиях. Для неё это просто невозможно… Всё это время она противилась этому, преодолевала контроль врага, корила себя за то, что была слаба и причинила любимому боль… Но теперь… она слаба, чтобы убить его. Убить самым страшным и мучительным способом. Металл не даст ему умереть, пока не сгорит окончательно… Бэйзилу придётся ощущать, как пламя пожирает его… Чудовище оставило влюблённым последний свой «подарок»… Невыносимую агонию для них обоих… — Рокси… Я знаю… Не могу винить тебя… Прости, я не справился… Не смог спасти тебя… Я заслужил эту боль… Заслужил стать монстром, чтобы ты меня убила… Прости, если я тебя обидел когда-либо… Прости… если я был с тобой не ласков… Прости… — волчица не может вынести его слов и убирает руки от своего лица, дабы кинуться к нему и утешить… Но видит, как живой металл поглотил уже половину его лица. В чёрном провале глазницы она замечает красную точку, что пылала в темноте, будто уголёк… Это взгляд монстра, что даже после своей смерти в огне смеётся над ними.        Роксана всё же срывается с места и обнимает мужчину, прижимая к себе. Ей больно так же, как и ему сейчас. И так же, как и он — она не в силах сопротивляться. Только плакать и кричать, моля о прощении… — Не говори так! Ты… всегда был добр ко мне, всегда любил меня! А я… я принесла тебе только боль… Папочка… не оставляй меня одну… Пожалуйста… — волчица выла от отчаяния, прижимая любимого к себе и целуя его лоб, в окружении бушующего пламени. Пусть она сгорит вместе с ним. Она не может просто бросить в огонь своего искалеченного возлюбленного. — Рокси, не надо… Не вини себя… Я не могу просить тебя о чём-либо… Но я молю тебя — пусть я умру человеком… Я не хочу… становится Им… — произносит Бэйзил, глядя своей возлюбленной в глаза, когда она перестаёт касаться его изуродованного лица губами. Полный боли взгляд возрождает в её разуме воспоминания о Бонни… и словах любимого о том, что и смерть может быть милосердием…        Она не могла смотреть, как он страдает. Но не могла и убить его… Нет, она должна. Обязана исполнить его последнюю просьбу. Хотя бы в последний раз — она должна быть сильной… Дабы её любимый мог уйти спокойно… Она… действительно будет сильна. Ибо на это ей потребуются все её силы… — Хорошо, папочка… Я сделаю это. Я исполню твою последнюю просьбу… — сквозь слёзы, отвечает волчица. Она видит, как поток живого металла всё больше поглощает лицо её любимого. Её стальное сердце разрывается на кусочки — но она должна быть сильной… чтобы избавить возлюбленного от боли. Теперь уже навсегда… — Я знал… Ты всегда была достаточно сильна, чтобы выжить, Рокси… — мужчина вымученно улыбается, пытась обнять её обрубками рук. Рокси всхлипывает, жалея, что роботы не могут плакать по-настоящему… Так же, как плачет сейчас Бэйзил, смотря на неё. — Прошу тебя… как бы не было больно… Спасись. Беги отсюда и живи… за меня. Живи ради других… Только ты можешь позаботиться о них, когда меня не станет… — новая просьба обожгла волчице душу. Она хотела погибнуть в огне вместе с ним, потому что жизнь без него для неё невыносима. Тем более, после того, что она собирается сделать — она заслуживает вечно гореть в пламени… Однако, раненый Бэйзил сейчас будто повторяет то, что просил у неё ещё в отделе обслуживания. И как и тогда — это кажется ей невозможным…        Но… она не могла обмануть его. Столько раз Роксана подводила своего возлюбленного, совершила столько ошибок… Она не может вот так вот предать его сейчас. Это было бы так подло… — Я… обещаю, папочка… — клянётся любимому Рокси, прижимая его к себе и плача. С каждой секундой её воля слабеет… Однако, она должна быть сильной. Она обещала ему… — Спасибо, Рокси… Спасибо, что ты есть у меня… Возьми мою цепочку… Пусть она напомнит тебе обо мне… Напомнит, что я ушёл человеком, а не чудовищем… Не плачь. Горе… это тоже проявление любви… — Бэйзил говорил о её подарке. Волчица аккуратно снимает с его шеи, уже полностью покрытой проклятым металлом, цепочку в виде пятиконечных звёзд, которую она сама ему сделала. Она покрыта грязью и кровью… но всё так же сияет, бликуя в свете пожара… Как сиял её возлюбленный, своим светом разгоняя тьму вокруг Рокси… И теперь… он воссияет в последний раз…        Сжимая цепочку в кулаке, Роксана страстно целует Бэйзила, вкладывая всю свою любовь в этот последний поцелуй — и поднимается, неся на руках искалеченного любимого. Она идёт к пламени, дабы бросить его в огонь. Чтобы своими руками убить собственную любовь, спалив её до тла… Каждый шаг даётся ей тяжело. Вес раненого Бэйзила, словно вес всего мира, прижимает волчицу к земле. Но она идёт. Идёт несмотря на боль, несмотря на тяжесть. Идёт… чтобы сжечь саму свою суть в безжалостном огне…        И вот, она у стены пламени. Огонь трещит, предвкушая свою жертву. Словно безжалостный бог, он готовится забрать у Рокси её любовь… в обмен, даровав возлюбленному освобождение. Она медлит, но всё же, превозмогая боль, кладёт любимого в пламя. Огонь лижет ей руки — но эта боль ничто, по сравнению с той, что разрывает её стальное сердце. Выпрямившись, Рокси отступает назад. Пламя охватывает Бэйзила, начиная пожирать его тело, как до этого его пожирал металл. Мужчина не кричит. Может, он уже не чувствует боли. А может… не хочет причинять боль своей любимице… — Прошу тебя… Никогда не увядай, мой цветок лития и стали… Девочка моя… Пожалуйста… Не смотри… — он вымученно улыбается, навсегда прощаясь с ней. Он счастлив, что уходит человеком… И просит волчицу не смотреть на его гибель, чтобы не увеличивать её страданий…        Но она смотрит. Её естество разрывается на куски от этого зрелища, однако, Рокси не отводит взгляд. Она навсегда запоминает улыбку на полуметаллическом, изуродованном шрамами лице. Запоминает любящий взгляд живого глаза, которым её возлюбленный одаривает Роксану напоследок. Она видит, как он горит и буквально плавится в пламени. Как кипит металл, из которого теперь состоит его тело… и как этот металл начинает быстро и жадно поглощать плоть, стараясь спастись от безжалостного огня…        Бэйзил таял в этом огне, не убирая улыбку со своего лица. Он умирал счастливым. Он знал, что его любимая выживет, что она достаточно сильна… Роксана видит, как лопается его глаз, не выдерживая температуры. И как гаснет в тёмном провале глазницы красный уголёк… Лицо возлюбленного, сохраняя улыбку, растекается кипящими каплями. Волчица больше не плачет — у неё не осталось сил на это, боль выжгла всё естество без остатка. Её любимый превращается в лужу кипящего металла, что испаряется в огне… И исчезает без следа…        Рокси наконец отворачивается. Она просто смотрит в пустоту невидящим взором широко раскрытых глаз. Глаз, на которых только что сгорела её душа… Ей требуется вся её воля, чтобы превозмочь оцепенение. Пещера начинает ходить ходуном. С потолка падают камни, всё начинает рушиться. Огонь, распалённый жертвой, разгорается ещё ярче. Жадное пламя хочет ещё. Но волчице уже всё равно… Только слово, данное любимому, заставляет её жить сейчас, а не прыгнуть в огонь вслед за ним…        Роксана глядит на окровавленную цепочку в её руке. Она обещала ему… Она не может предать его. Как бы не было больно — она должна жить. Должна заботиться о других за него… И она будет. Потому что Рокси обещала… Сжав цепочку в кулаке, она делает шаг. Делает другой и продолжает идти. Сверху валятся камни — и она надеется, что её раздавит… но всё равно идёт. Каменный пол дрожит под ней — и она надеется, что провалится в бездну… но продолжает идти.        По лабиринтам каменных коридоров, по руинам оставленной пиццерии… Через пламя и дым… Через боль внутри и кровь любимого на своих руках… Рокси идёт. Преодолевая провалы и разрушая препятствия ударами кулаков, крепко сжимая в руках стальную цепочку… Последний подарок любимого, что пожертвовал собой ради неё… И даже когда сил идти уже нет, когда огонь окружает её, а каменные стены сжимаются… Она чувствует, что кто-то поддерживает её. Кто-то даёт ей силы, вытаскивает из пламени и разводит в стороны холодный камень. А волчица продолжает идти… моля о прощении. Моля того, кто давно ей всё простил… Она победила. Она уничтожила зло, освободила любимого… Но это принесло ей только боль. Чего стоит её победа, если за неё заплачено Его жизнью? Чего стоит спасение мира, если в нём уже нет Его? Это не победа, если рядом с ней нет её любимого… И мир без него ей не нужен… Но она подолжает идти, поднимаясь наверх. Потому что Рокси обещала…        И вот, наконец волчица достигает «Пиццаплекса». Огонь идёт за ней по пятам, здание проседает и рушится… Но Роксану это не волнует. Она, как настоящий робот, упорно продолжает идти, выполняя последний приказ своего создателя… Потому что всё, что делало Рокси по-настоящему живой — мертво… И она умерла вместе с ним. Осталась лишь машина, что продолжает выполнять задачу… Но, если всё внутри неё умерло… Почему ей так больно? Роботы не чувствуют боли. они не грустят и не радуются… Они не любят и не скорбят… Так почему же Роксане так больно сейчас? Неужели в ней ещё осталось то, что может болеть? Что-то… что ещё живо? Она не знала ответа… Но не могла унять боль, что разрывала её изнутри…        Наконец, волчица выходит наружу. Её встречает рассвет. Над её головой чистое, синее небо. Ветер ласкает её закопчёное покрытие, трепля волосы… Но она одна. Её любимый больше не увидит с ней света солнца, не ощутит касания ветра, не вдохнёт свежий утренний воздух… Он больше не коснётся её, больше не скажет тёплых слов. «Горе… это тоже проявление любви…» — вспоминает она его слова. Но почему она должна проявлять свою любовь к нему через горе? Неужели это справедливо? Неужели они заслуживают такого конца их любви? Вопросы терзали медленно бредущую в никуда Роксану — и она была не в силах найти на них ответ. И… нужен ли он ей теперь, когда она уже сама сожгла свою любовь?        Вдруг, перед её пустым взором возникает фургон. Она видит фигуры друзей вокруг него. Друзья… единственное, что осталось у неё в этом мире. Те, о ком она поклялась заботиться… Заботиться за своего возлюбленного. Она видит, как аниматроники и Грегори бегут ей навстречу. Как останавливаются, видя покрытую пеплом и копотью волчицу, сжимающую в оплавленных руках окровавленную цепочку. И как исчезает радость на их лицах, когда они встречаются с её пустым, полным невыразимой боли взглядом… — Р-рокси… А где… Бэйзил? П-почему ты одна? — запинаясь, спрашивает её Чика. В отличие от остальных, что уже всё поняли — курочка не желает верить в происходящее. Оно слишком ужасно для её чистого и невинного разума… А волчица в ответ — смотрит на зажатую в кулаке цепочку и падает на колени, издавая такой вой отчаяния и боли, что он пронимает каждого, пугая птиц вокруг. Друзья в ужасе отступают от неё, а Рокси рыдает, закрывая руками лицо и молит о прощении… Того, кто уже никогда не сможет её простить…        Дальнейшее существание для Роксаны было как бесконечная пытка. Лишённое абсолютно какого-то ни было смысла, оно изматывало её разум ежесекундно. Да, она дала обещание — но сдержать его было просто невыполнимо. К чести её друзей — они так и не спросили у неё, что именно произошло в подземелье. И волчица сомневалась, что хоть кому-то это расскажет. К счастью, проблему мрачных воспоминаний решила Ванесса. Она, не просматривая её данные — помогла ей скрыть их так, что ни один хакер был не способен получить к ним доступ. Женщина ощущала невероятное чувство вины от того, что случилось — и Рокси видела в ней много общего с собой.        Поэтому, они условились скрыть произошедшее. Никому не рассказывать то, что случилось. Ванесса и Грегори поклялись хранить молчание любой ценой, а сама охранница помогла аниматроникам спрятать данные. Мальчишку они спрятали у Ванессы, пока всё не улеглось. Всем окружающим роботы и охранница говорили, что всё было как обычно — и произошло землятрясение, вызвавшее пожар. На удивление — никто даже особо не интересовался случившимся. Аниматроников просто бегло проверили — и всё. Корпорации было плевать на инцидент. Всему миру было плевать… И Рокси это причиняло просто невыносимую боль…        Волчица перестала общаться с кем-либо. Она стала нелюдимой — и зачастую агрессивной. Только Чика могла хотя бы немного преодолеть эту замкнутость — остальных же встречала стена ледяного презрения, при попытке преодолеть кою — волчица впадала в ярость и пыталась разорвать обидчика. Компания даже сначала думала разобрать её — но руководство отказалось от этой идеи, потому что пока персонал не пересекал определённую черту — она себя очень хорошо контролировала, пусть и была предельно холодна с людьми.        И хотя Роксана стала замкнутой — она всё-таки старалась уделять друзьям внимание и всегда помогать им. Тем более, что они единственные разделяли её боль и скорбь. Монти снова стал испытывать вспышки агрессии — его бесило то, что он оставался в стороне, пока его друг умирал. Фредди, потерявший и брата, и верного товарища — окончательно впал в депрессию, отчего корпорация даже перепоручила Рокси вести шоу вместо него — на фоне остальных, она оказалась самой волевой и разумной, несмотря на свою замкнутость и иногда проявляющуся жестокость. Тем не менее, благодаря поддержке Роксаны, мишка смог хотя бы относительно вернуться в нормальное состояние, пусть и лишился статуса главного маскота заведения.        А вот Чика… Пусть подружка и была единственным светом в жизни Рокси сейчас — её саму спасала лишь помощь волчицы. Курочка настолько болезненно переживала утрату Бэйзила — что пыталась пару раз наложить на себя руки, причиняя себе тяжёлые повреждения. Персонал компании привык к её странностям и только раздражённо чинил сломанную птичку. Роксана невероятными волевыми усилиями, сама ходя по грани, вытащила таки её из бездны отчаяния. Видя это, даже их временные комнаты, больше похожие на тюремные камеры или палаты в психбольнице, в коих аниматроников разместили, пока идёт ремонт — объединили в одну. Впрочем, по большей части подружки просто сидели в тишине, прижавшись друг к другу, и смотрели в пустоту, погружённые в персональное отчаяние…        Чика не могла заполнить пустоту в разуме Рокси. Как курочка ни любила её — Бэйзила никто не был способен заменить. Тем не менее, помощь другим давала волчице силы. Она продолжает, как бы не было тяжко — исполнять данный обет. Заботиться о других… так же как и возлюбленный. Однако, когда персональные гримёрки восстановили и волчица оставалась одна — она тихо выла ночами, нервируя рабочих ночной смены. Одиночество сводило её с ума. Само осознание того, что она теперь одна — разрывало саму её электронную душу.        Но иногда… ей казалось, что она всё же не одна. Она даже могла ощутить, как её обнимают чьи-то руки… Рокси буквально видела лицо любимого, который смотрел на неё, в такие моменты. Плачущая волчица пыталась обнять его… но её руки проходили через видение, обнимая лишь пустоту… Образ рассеивался, вновь оставляя её в одиночестве… Тогда боль становилась настолько невыносимой, что Рокси начинала истошно кричать и выть, будто то пламя, что сожгло её любовь — пожирало её сейчас. Однажды персонал случайно застал её такой — и дело едва не дошло до нанесения увечий — настолько волчица впала в безумие. Только её воля смогла остановить Роксану в тот тёмный момент. Напуганный человек убежал, оставляя её с мыслями — в какое же чудовище она превращается. И волчица ощущала, что не может этому противостоять…        Роботам не нужно спать. Впрочем, даже если бы такая возможность была — волчица всё равно не смогла бы избавиться от кошмара, в который превратилась её жизнь. Это не было сном, от него нельзя избавиться, просто проснувшись. И нельзя убежать из реальности, забывшись сном — потому что бесконечный кошмар преследовал бы её и там.        Рокси теперь даже заряжаться было не нужно — техники удивлялись, что её батарея будто бесконечна. Однако, стоило её извлечь — неиссякаемая энергия тут же пропадала. Корпорация засекретила этот факт. А учитывая, что Фредди перестал быть талисманом «Пиццаплекса» — компания активно продвигала Рокси, сделав полный ребрендинг. Теперь именно она была символом корпорации, называвшейся ныне «SilverWolf Entertainment». Злая ирония судьбы — сейчас волчица обрела славу, о коей она так мечтала… однако, она была ей уже не нужна. Ей уже ничего не было нужно…        Наконец, настал день открытия. «Пиццаплекс» снова откроет свои двери для посетителей. Вернее — «Rоху`s Mega Pizza Plex» — так ныне называлось заведение, оформленное в гоночной стилистике. Теперь именно золотая статуя волчицы встречала посетителей. Многим это не нравилось — но рекламная компания делала своё дело и всё больше людей становилось поклонниками Рокси. Руководство даже начало продвигать волчицу… более «откровенными» методами. Оно даже напомнило ей об её «улучшениях» — однако, это вызвало у волчицы только гнев. Тему закрыли, но Рокси понимала — обрядить подходящий эндоскелет в её оболочку и оснастить «апгрейдами» — и секс-игрушка готова. Это было мерзко — но повлиять на компанию аниматроник не могла. Поэтому довольствовалась тем, что хотя бы её саму так не используют. Потому что она порвёт на куски каждого, кто попытается это сделать.        Корпорация кстати, очень интересовалась не только её бесконечной энергоячейкой. На основе её эндоскелета начали производить охранных роботов, пока только для внутреннего использования. Менеджмент иронично называл Роксану «лидером стаи». Самой же волчице давно было всё равно — пока это не касалось напрямую её самой и особенно её друзей — это её не волновало. Тем не менее так называемые «айрон хаунды» — так компания называла роботов — нервировали её, напоминая о прошлом.        Сейчас Роксана готовилась к вечернему шоу. На удивление — работа с посетителями успокаивала её. Правда… ей было всё ещё больно отвечать на вопросы своей преданной поклонницы — девочки по имени Кэсси — касающиеся Бэйзила. Тем не менее, внимание фанатов и их любовь — помогали унять боль, отчего волчица с головой уходила в работу. Рокси даже начала думать, что могла позволить и интимную близость некоторым своим поклонникам и поклонницам — но воспоминания о возлюбленном настолько ранили её, что даже те немногие из них, к кому она очень благосклонно относилась — замечали её холодность и отстранённость. Посему, она решила больше о таком не думать. Ей казалось, что она предаёт память о Бэйзиле, пытаясь найти ему замену. Пусть ей и было невыносимо быть одной, однако, как она и думала — никто был не способен подарить ей такую любовь, как её мужчина. Его нельзя было заменить…        Однако, она осознавала, что как и друзьям — фанатам она тоже нужна. Многие переживали за неё. Многим она помогала облегчать их тяжёлую жизнь, успокаивая разум. Несмотря на холодность, от неё не отвернулись люди. Потому волчица продолжала упорно работать, уделяя внимание и детям, и взрослым. И потому выкладывалась на выступлениях и своём аттракционе на полную. И завершить этот день Роксане хотелось по-особенному. Она с друзьями долго готовилась к этому. Теперь шанс предоставился. И если утром Рокси не желала производить печальное впечатление на постетителей… то сейчас она хотела хотя бы немного разделить свою боль с миром, вес которого несла на своих плечах…        Вновь волчица была в отделе обслуживания. Снова она замечает на себе косые взгляды персонала и инженеров. Сотрудники компании, за исключением Ванессы, стали зачастую просто бояться её, после того случая, когда она впала в безумие. Только охранница понимала её и разделял её боль. И если к поклонникам и постетителям она относилась тепло — то к корпорации и персоналу предельно холодно. И чем выше должность — тем холоднее. Впрочем, простые рабочие хотя и опасались её — всё же никогда не получали того презрения, как менеджмент. Роксана была отстранённой и необщительной — но когда её обслуживали техники, она всегда старалась им помогать, по мере сил. Рокси понимала, что всё это место держится только на плечах обычных работяг. Таких же, каким был и её Бэйзил…        Друзья приветливо улыбаются волчице и она выдаёт ответную улыбку. Она уже давно привыкла прятать за ней свою боль. Боль, которую по-настоящему Рокси могла разделить лишь с товарищами по группе — и Ванессой с Грегори. Однако, даже они не могли полностью её понять. И никто бы не смог. С этим волчице приходилось мириться, неся своё бремя в одиночестве. И ей бы хотелось разделить эту ношу с кем-то… Но никто не был способен на такое. Больше никто…        Небольшая проверка — и Рокси занимает своё место на платформе, у синтезатора. Она давно уже не прикасалась к своей клавитаре. Это пробуждало у неё болезненные воспоминания и волчица даже однажды расколотила инструмент о стену гримёрки. Роксане казалось, что он неисправен, что он просто не даёт ей играть — и только намеренно вызывает в памяти моменты, когда она пела перед возлюбленным… Что, в свою очередь, вызывало у неё приступы ненависти к себе, переходящей в агрессию. Теперь, она куда лучше понимала Монти, который бесился от мрачных воспоминаний. Всё же, он действительно был её младшим братом — так много общего у них было…        Тем не менее, полноценный синтезатор подходил для её нынешнего выступления куда лучше. Да и вообще, Рокси было теперь куда проще играть на стационарном инструменте, ведь солисткой в группе была она. Фредди же занял позицию барабанщика — и вообще был задвинут компанией на дальний план. Мишку это, впрочем, не расстраивало — он только радовался популярности Рокси. Всё в группе старались поддержать её после пережитого. И потому — так же как и она, всецело отдавались работе, беря с неё пример. Ведь это помогало и им самим отвлечься от тёмных воспоминаний и забыть ту ужасную ночь…        Лифт наконец поднял группу на сцену. Софиты моментально осветили Роксану, что радостно помахала рукой, приветствуя зрителей. Аудитория тоже ликовала — людям нравилась музыка и глубокий роботизированный голос волчицы. И… её расстраивало, что её мечта исполнилась вот так. Она получила славу и признание — но какой ценой? Рокси казалось, что ценой всего, что у неё было…        Оглядывая толпу, она замечает Ванессу и Грегори, Кэсси с её отцом, что радостно приветствуют волчицу, громко скандируя её имя. Но поднимая взор наверх… она видит лишь тьму и пустоту. Её любимый, её ангел — больше не смотрит на неё с небес. Она больше не видит среди толпы его лицо… Больше не ощутит тепло от скромной улыбки, что он одаривал Рокси, наблюдая за её выступлением. Не почувствует прилив сил и вдохновения от простого жеста поддержки, которым её возлюбленный всегда помогал ей собраться. Она больше не услышит добрых слов и не сможет обнять его…        Роксане потребовалась вся воля, чтобы сохранить улыбку на лице. Как и утром — чувствовать своё одиночество среди толпы поклонников было невыносимо. И всё же, даже если её разрывает изнутри боль — она играла и пела. Она дарила людям радость и улыбки. Как и её возлюбленный — волчица исполняла свой долг до самого конца, не важно как это было тяжело и больно. Вес всего мира был очень велик — но она несла его, несмотря ни на что. Потому что она обещала… — Дорогие леди и джентльмены, мальчики и девочки! Я рада снова приветствовать вас в стенах «Пиццаплекса», друзья мои! Надеюсь, вам понравилось сегодня здесь и вы посетите нас снова, в скором времени! — собрав волю в кулак, Рокси скрыла всю боль и отчаяние за маской радости и веселья. Она поделится этим с поклонниками иначе. В своей песне. Песне… которую она посвятила своему любимому. И… от этого боль была только сильнее. Ведь больше никогда не услышит её песен… — И поэтому, чтобы закрепить сей торжественный день — я и мои товарищи подготовили в этот вечер особенное выступление! Я хочу исполнить песню, которую посвятила одному своему очень преданному фанату. К сожалению… сейчас его нет с нами, но я уверена, что эта песня понравится и ему, и вам. — после этих слов аудитория взорвалась аплодисментами. Однако, вскоре они затихли, стоило волчице коснуться клавиш когтистыми пальцами. Следом за ней, Чику осветили прожектора и она начала играть на электрогитаре, вторя подруге. Вместе они создавали трагичную синергию мелодии, что отражала их общую любовь и боль. — I'm so tired of being here… Suppressed, by all my childish fears… And if you have to leave — I wish that you would just leave! 'Cause your presence still lingers here… And it won't leave me alone! — начала петь Рокси, пока курочка играла на гитаре. Чика вкладывала всю себя в эту песню, как и сама Роксана. Потому что она любила Бэйзила не меньше волчицы. И потому аккопанемент подруги был сосредоточием её мастерства. И сейчас они вместе подводили к припеву. — These wounds won't seem to heal, this pain is just too real… There's just too much, that time cannot erase! — эти строки были буквально криком души Рокси. Таким же, каким был и звук гитары Чики, который тоже будто переходил на крик, когда наконец начался припев. — When you cried, I'd wipe away all of your tears! When you'd scream, I'd fight away all of your fears! And I held your hand through all of these years… But you still have… all of me… — припев, который волчица едва не кричала, тихо угасал, когда она начала понижать голос. Словно иллюстрация краткого момента облегчения невыносимой боли, музыка и текст песни после нарастания медленно утихали. Но… это был далеко не конец.        Снова вернулось трагичное и меланхоличное звучание синтезатора и электрогитары, когда подруги перешли ко второму куплету. Несмотря на краткое облегчение — страдания не кончались. Чтобы Роксана не делала — боль действительно слишком сильна и время не может её стереть… — You used to captivate me, by your resonating light… Now, I'm bound by the life, you left behind… Your face, it haunts… my once pleasant dreams… Your voice, it chased away… all the sanity in me! — снова к концу второго куплета музыка начала нарастать. Волчица вновь повторила подводку к припеву и сам припев, как отражение того, что её боль, как и боль курочки, что играла сейчас на гитаре — действительно нельзя исцелить до конца. Несмотря на всё прошедшее время, несмотря на все их усилия — это чувство утраты не исчезнет никогда. Эти раны нельзя залечить.        И снова отражая это, после совсем краткого затишья — музыка тут же начала нарастать, как и голос Рокси, переходящей к третьему куплету, что был кульминацией песни и квинтэссенцией её смысла. — I've tried so hard to tell myself, that you're gone… But though you're still with me, I've been alone all along! — в конце куплета волчица уже действительно кричала, с болью глядя на аудиторию. Вторя ей, Чика ударила по струнам, играя самое забористое соло, кое только могла исполнить. К ней подключились Монти со своим басом, и Фредди, до этого стоявшие в тишине и темноте, а ныне освещённые светом софитов. Группа играла вместе, будто каждый из них отдавал дань уважения ушедшему другу. Аниматроники исполняли прощальную песнь, которую пела Рокси, повторив припев в третий раз, намного громче, чем раньше.        Однако, музыка начала затихать вместе с голосом волчицы. Наконец, песня завершилась, Чика закончила её проигрышем на гитаре, который отдавался в разуме роботов, словно курочка играла на струнах их электронных душ, а не на гитаре. Аудитория замерла в молчании. Роксана видела, как люди плачут. В основном — взрослые, но и на лицах детей была замечена печаль. С минуту они все стояли в молчании — а после зал вновь взорвался оглушительными аплодисментами. Посетители вытирали слёзы и хлопали в ладоши, тронутые её выступлением.        Каждый кричал слова благодарности, несмотря на печаль. Роксана и не думала, что поделившись своей болью с другими — получит такой живой отклик. Это… успокаивало ей разум, облегчая душевную боль теплом множества людей. Каждый из присутсвующих принял на себя часть ноши волчицы сейчас. Рокси поняла, что как бы не был тяжёл вес этого мира — он точно стоит того, чтобы нести его на своих плечах. Она кланялась и благодарила зрителей за такую высокую оценку своего выступления. Роксана даже стала на секунду по-настоящему счастлива…        Тем не менее, минута славы не длится вечно. По внутренней связи пришёл сигнал на конец представления. Жестом указав на платформу, Рокси и её друзья приготовились к спуску. На удивление волчицы — её песня тронула даже персонал. Техники и инженеры хвалили её за такое душевное исполнение. А сама Роксана искренне благодарила их за все их усилия и помощь в приближении этого момента. Персонал с радостью отмечал, что в этот момент вернулась та Рокси, что была раньше — больше не было этой холодной и устрашающей железной волчицы. И она сама подумала, что может быть ей не стоит так ограждаться от мира, который Рокси несёт на своих плечах…        Тем временем, комплекс закрывался. Роксана была в своей гримёрке. День был утомительным, однако, она впервые почувствоввала облегчение своих страданий. Правда, Рокси, помня слова песни, что исполняла, знала — боль вернётся всё равно. И то, что она сейчас была в одиночестве — было тому доказательством. Как пелось в третьем куплете — она всегда была одна…        Стук в дверь отвлекает её от мрачных мыслей. Волчица гадала, кто мог заглянуть к ней — время встреч давно прошло. Все посетители покинули «Пиццаплекс». Друзья отдыхают и заряжаются в своих гримёрках, а Ванесса ещё не вышла на смену… Тем не менее, Рокси с готовностью подошла к двери. Кто бы не пришёл к ней — нужно встретить гостя. И какое же было удивление Роксаны, когда она обнаружила всех своих друзей у своего порога. — Твоё выступление этим вечером было идеальным! — начал Фредди, первым похвалив Рокси. Мишка всегда радовался тому, как она справляется с ролью лидера и вокалиста в группе. И был горд той, кто заменил его. — Рокси, спасибо тебе за песню. Ты так красива сегодня! Твои волосы прекрасны, твой хвост прекрасен! — продолжила Ванесса, тепло улыбнувшись подруге. Охранница стала очень близка волчице, пусть и не настолько, как курочка. Фактически, она была единственным человеком, которого Роксана знала столько же, сколько Бэйзила. И… единсвенным, кто наблюдал как развиваются их отношения от начала… до предельно болезненного конца. — Да, все смотрели только на тебя! — восхищённо вторит ей Грегори. Мальчик до сих пор жалеет, что не смог помочь Бэйзилу. Он даже поссорился с Фредди из-за этого. Однако, Рокси помирила их и теперь паренёк воспринимал её как свою мать, несмотря на то, что его опекуном была Ванесса. К охраннице он до сих пор относился с некоторым недоверием — и немного винил в смерти рабочего, даже понимая, что тот пожертвовал собой, дабы освободить её. — Всё любят тебя, Рокси… — Чика обнимает Роксану, чувственно целуя в губы. Курочка искренне любила волчицу и после кончины их общего возлюбленного — всю себя отдавала ей. Сама Рокси в свою очередь, была для пережившей сильнейший стресс подружки опорой и защитой. Она заботилась о ней, как и завещал Бэйзил. За него… — Все хотят быть тобой, Рокс! — Монти тоже обнял свою сестрицу, немного сдавив в могучих руках. Аллигатор поддерживал и защищал Роксану от любых угроз. Он без колебаний шёл наперекор даже корпорации, чтобы помочь волчице. И она понимала, что может во всём рассчитывать на своего пусть и непутёвого, но родного братца. Пусть она и не ощущала такого же чувства безопасности, какое давал ей возлюбленный. За ним она была, как за каменной стеной… Но теперь эта стена рухнула, погребая Рокси под собой… — Ты лучшая, Рокси! — в один голос восклицает компания, дружно обняв Роксану. Этот момент единения был нужен ей сейчас, как никогда. Потому что как бы не было тяжело её бремя — друзья помогают ей нести его. А она — будет всегда заботиться о них. Потому что Рокси обещала…        Внезапно, момент трогательной близости испортило ощущение пустоты. Волчица явственно ощутила утрату. Среди рук её друзей — нет рук любимого. Среди их голосов — не слышно его голоса. Среди улыбающихся лиц — она не видит его лица. И… он больше не похвалит её. Не назовёт лучшей. Больше никаких тёплых слов, страстных поцелуев и нежных объятий. Она больше никогда не ощутит тепло его рук, не почувствует его дыхания и не услышит стука сердца, что всегда успокаивал её. Потому что это сердце остановилось навсегда. Но… стальное сердце Рокси продолждает биться. Она продолжает жить в мире… в котором нет Его.        Рокси тяжело выдохнула от пронзившей её боли. Она всё равно была одна. Среди толпы фанатов, среди друзей… Она оставалась в одиночестве. Эту боль действительно нельзя унять. Эти раны невозможно залечить. Никто и ничто на это неспособно. И поэтому — Роксане надо побыть одной. Потому что общество друзей только усиливало её чувство утраты… — Ребята… мне надо отлучиться ненадолго… Я в отдел обслуживания, у меня небольшие неполадки… — быстро придумала отговорку волчица, стремительно кинувшись к техническому лифту. Она буквально чувствовала обеспокоенные взгляды друзей — но её никто не преследовал.        Поднявшись на лифте на четвёртый этаж Атриума, Рокси с болью прошла по техническому этажу, который терзал её душу когтями болезненных воспоминаний. Она тут и там видела образы любимого, что преследовали её, будто дикого зверя на охоте. Она проносилась сквозь призраков прошлого, идя по намертво впечатанному в её память маршруту. На крышу. Она часто была там, в одиночестве наблюдая закат. И, как и всегда, Роксана спешила туда, сжимая в кулаке потёртую стальную цепочку в виде пятиконечных звёзд. Единственное, что у неё осталось от её возлюбленного…        Наконец, побег через болезненные видения прошлого завершён. Волчица открывает дверь и ступает на крышу. Она лицезреет темнеющее осеннее небо, в котором алеет закат. Рокси подходит к парапету, устремляя свой взгляд на далёкий горизонт. Красное солнце медленно закатывается за него, окрашивая небеса алым, словно кровоточащее сердце. Роксана поднимает руки, будто беря его в когтистые ладони… вспоминая как сильно билось сердце её любимого, перед тем, как волчица жестоко оборвала его жизнь…        Холодный осенний ветер треплет копну её серебряных волос. Снова и снова Рокси задаёт в пустоту вопрос — почему всё должно закончится именно так? Неужели она была недостаточно сильна? Неужели она недостаточно любила? Или быть может, их странная, невозможная любовь человека и волчицы-робота была обречена изначально? Им никогда не суждено было быть вместе? Почему судьба так жестока с ними? Что такого они совершили, что их любовь так жестоко завершилась? Волчица продожает смотреть, как в её руках горит ярко-алое, как свежая кровь, солнце, будто пламенное сердце её Бэйзила… Сердце, кое она сама вырвала из его груди…        Но безжалостный мир, вес коего опять прижимал Роксану к земле — не отвечал. Не отвечали ей и высшие силы, к коим она обращала свои тщетные мольбы. И самое больное — ей уже никогда не ответит её возлюбленный… Солнце медленно уплывало из её ладоней, погружая мир во тьму. Так же, как переставало биться сердце того, кого Рокси любила всей электронной душой… Волчица видит как последние лучи уходящего светила бликуют на стальной затёртой цепочке, что до сих пор хранит следы крови любимого… Крови, которую никогда не смыть с рук Роксаны…        Она поднимает взгляд от собственных рук и смотрит в небеса. Солнце уже давно закатилось, взор одинокой волчицы был обращён в бездонное темнеющее небо, на котором зажигались белые точки равнодушных звёзд… Несмотря на прошедшее время, она так и не смогла отпустить Бэйзила. Сама мысль об этом была болезненной настолько, что разрывала её естество на куски. Рокси подняла руки к небесам. Ей хотелось узнать — почему всё случилось именно так. Было ли это её проклятием? Или всё же наказанием за прошлые ошибки? Но… небеса оставались по-прежнему глухи к её мольбам и вопросам. Ведь она сама убила того, кто всегда её слушал и всегда отвечал ей…        Это было невыносимо. Вес всего пережитого сравнялся с весом мира и теперь грозился раздавить волчицу. Она никогда не была сильной. Бэйзил ошибался в ней — она никак не могла выжить без него. Рокси так и осталась одинокой маленькой девочкой, что, плача горькими слезами, зовёт своего папочку… Который больше никогда к ней не придёт. Ей не под силу спасти всех в этом мире, как бы она не хотела — потому что спасти того, кто был ей больше всего нужен — она не смогла.        Темнота ночи окружала Роксану. Лишь нежный свет луны, такой же серебряный, как и её волосы, развеивал тьму вокруг. Рокси сжала в кулаке цепочку и всхлипнула, опустив глаза и руки. Это было невероятно тяжело. И… ей очень хотелось, чтобы у неё выросли крылья и она бы смогла воспарить в небеса, на которых её ждал возлюбленный. Волчица верила, что если Рай существует — он точно ждёт её там. Так может стоит смириться уже со своей участью и перестать растягивать агонию?        Роксана поставила ногу на парапет. Всего лишь надо шагнуть, оттолкнуться — и она взлетит, устремляясь в небо, где будет нежиться на перине облаков вместе с любимым, под серебрянным светом луны… Жизнь без него была самой страшной пыткой для неё. И… разве она не заслуживает смерти? Разве не должна она получить заслуженное наказание за то, что убила свою любовь? Впрочем, она уже его получила — жизнь в вечном одиночестве, разъедающем её разум как кислота. Так что это изменит?        Но… она же обещала… «Прости папочка, я не могу! Это невыносимо, я не могу больше так жить! Умоляю, прости меня… Я никогда не была достаточнео сильна, чтобы выжить… Прости, я подвела тебя снова…» — плакала Рокси, всё ещё медля с последним шагом. На секунду, она увидела в серебристом свете образ Бэйзила, что звал её с собой. Возлюбленный прощал ей все ошибки и любую слабость. Это было так радостно и так болезненно для волчицы… Она не могла больше этого вынести. Ей просто хотелось, чтобы её агония наконец завершилась… — Рокси, стой! — услышала она знакомый голос за спиной. Голос, что вырвал её из лабиринта иллюзий слабеющего разума. Это была Ванесса.        Роксана обернулась. Охранница стояла в проёме двери, словно пытаясь протянуть руку и схватить её, удержав от последнего шага. Волчица вновь издала тяжёлый вздох боли. Теперь она не могла просто уйти. Ванесса была напоминанием о её долге перед возлюбленным… и о вине самой Рокси. Ведь именно волчица настояла на её спасении… потому они и отправились в этот поход. Да, она победила зло и освободила всех… Но слишком дорогой ценой… — Рокси… не надо. Прошу тебя, одумайся! Не делай этого… пожалуйста… — женщина медленно подошла к ней, всё ещё отговаривая от того, что Рокси намеревалась сделать. И от этого боль внутри становилась лишь сильнее. Волчица отвела взгляд, вновь смотря на далёкий горизонт. Тяжёсть на её плечах нарастала, грозя вот-вот переломить стальной хребет. Убрав ногу с парапета, Роксана подняла глаза к небу. Белые звёзды напоминали ей глаза поднятых эндосклетов, а тёмное небо — зловещий каменный свод пещеры. В её памяти вновь возник образ горящего в пламени Бэйзила, который улыбался, пока его лицо таяло в огне… — Это больше, чем я могу вынести. Ванесса… это выше мои сил… Прости, но я. — речь волчицы прерывается, когда Ванесса нежно берёт её за руку. — Я понимаю, Рокси. Нам всем тяжело… Но он бы не хотел этого. Он погиб, чтобы мы жили. Чтобы… больше никто не страдал… — охранница пытается утешить Роксану, но только вызывает в ней гнев. — Откуда тебе знать, что он хотел? Тебя там не было! — огрызнулась она, но тут же остыла. Ванесса не виновата. Это Рокси, а не она — убила Бэйзила, спалив в огне. И они оба сражались и рисковали ради неё. Гнев обесценивает ту величайшую жертву, что принесли влюблённые. Охранницы там не было, потому что они хотели этого. Потому что Роксана хотела спасти всех… но не смогла… — Извини меня… Я хотела быть там, вместе с вами… Но не смогла… — виновато опускает взор охранница, высвобождая руку волчицы из хватки. Это подпитывало обжигающее Рокси пламя вины — и глубже погружало её в пучину тёмных воспоминаний. — Это ты прости. Мы пошли туда, чтобы спасти тебя… Чтобы спасти всех. Но я не смогла спасти Его… — Роксана заплакала, закрыв лицо руками. Картины издевательств чудовища над возлюбленным волчицы — смешивались в её памяти с тем, как она бросила его, изувеченного и раненого, в огонь. «Кто же тут большее чудовище — я или та тварь?» — задалась очередным вопросом Рокси, не прекращая рыданий. И снова не могла найти на него ответа… — Мне тоже больно, Рокси… Я ведь так и не сказала ему что… любила его… — всхлипы заставили волчицу убрать руки от лица и взглянуть на Ванессу.        Женщина плакала. Её слёзы бликовали в свете луны, напоминая о том, как плакал Бэйзил, упрашивая её убить его… Как он просил прощения, думая, что заслужил всю ту боль, потому что не смог её защитить… Она знала что Ванесса сейчас винит себя в произошедшем. Считает, что не заслужила спасения, за все те ужасные вещи, что творила под контролем врага. И её признание о том, что она любила Бэйзила, даже не сказав ему об этом… напоминало ей о том, как сама волчица едва не лишила возлюбленного жизни по указке монстра… Лишь для того, чтобы убить по собственной воле… — Ванесса… — Рокси обняла женщину, желая утешить. Она не преступница, а очередная жертва. Роксана давно простила её. Так же, как Бэйзил простил её саму. И как и он — она спасла Ванессу от тьмы. Несмотря на то, как больно и тяжело это было. — Почему умер он, а не я? Это я заслуживаю гибели за всё, что сделала! Я убивала людей… и даже детей, зачастую заживо скармливая монстру! Ты видела это чудовище… И оно было моим отцом! Меня нужно было уничтожить вместе с эти адским отродьем! — восклицает охранница в слезах. Её слова полны вины и ненависти к себе. — Зачем… Зачем вы пошли туда? Вам стоило просто убить меня и сбежать… — Ванесса прижимается к груди волчицы, заливая её слезами. — Это делала не ты, а он, твоими руками. Мерзкий ублюдок… — в памяти Рокси ожили моменты наказания злодея. Вновь она испытала то мрачное удовольствие от свершённой справедливости. Мерзость, стравливающая друзей и любимых, превращающая всех в монстров своей злобной волей — теперь искоренена. И это знание немного облегчало боль Роксаны — они избавили мир от невообразимого зла. Но… очень дорогой ценой.        Волчице было невероятно больно от того, что мир, который они с таким трудом спасли — не заметил ни их подвига, ни их страданий. И Рокси сомневалась что даже узнай он об этом — он бы отблагодарил их. Всё что они бы получили в награду — только больше боли. Она видела в этом закономерность — даже если ты делаешь всё правильно, в конце тебя ждёт не награда, а трагедия. — Но убивала-то я! Это на моих руках кровь невинных! Это мой отец стал таким чудовищем! Мне никогда не смыть с себя этот позор… — продолжала рыдать Ванесса. Было ироничным, что та, кто пришёл, дабы остановить Роксану от непоправимого поступка — теперь сама нуждалась в её помощи и утешении. И… в этом и был долг волчицы. Она поклялась своему возлюбленному, что будет заботиться о других. — Мне та тварь тоже намекала на отцовство. И… не ты одна творила ужасные вещи под контролем. Я едва не убила своего папочку, когда монстр захватил меня в том подземелье. Лишь благодаря его самоотверженной жертве я смогла превозмочь контроль… — воспоминания терзали душу Рокси голодными хищниками. Каждое мгновение навечно отпечаталось в её памяти. Ей хотелось это забыть — но она не могла себе этого позволить. Посему — даже скопировала их на отдельный накопитель. Иначе никто не вспомит о подвиге её возлюбленного. Мир не узнает о нём. Не узнает и имени героя… Но этот подвиг воистину бессмертен. Роксана приложит все силы, чтобы он оставался таковым. — Я… боюсь представить, через что ты прошла… — взглянула в золотые глаза волчицы зарёванная Ванесса. В её зелёных глазах были те же боль и тоска, что она видела во взгляде Бэйзила, когда он просил о смерти… — Это было очень больно… Чудовище… пытало его на моих глазах, расчленяя и поглощая заживо… — Рокси, не вынеся этого взгляда, решила признаться охраннице. Рассказать о том, что действительно произошло в темнейшем подземелье. Потому что видела сейчас в ней себя. Общая любовь, общая вина и общее проклятие — объединяли женщину и волчицу.        Глаза Ванессы расширись от ужаса. Она понимала Роксану как никто другой — более того, она точно видела, как тот монстр истязал людей. И, благодаря тому, что она помогала ему в тёмных делах, пусть и невольно — охранница единственная могла понять всю боль Рокси от того, что ей пришлось своими руками сжечь искалеченного возлюбленного. — Видя, как он страдает, но не издаёт ни звука… наполнило меня решимостью. Его воля передалась мне и я сбросила контроль. Я уничтожила чудовище, спалив в огне… Но не до конца. — продолжала волчица, прервавшись, когда дело дошло до самого трагичного и болезненного момента. — Проклятый металл поглощал тело Бэйзила, стремясь возродить зло… Это причиняло ему невероятные страдания и он, изувеченный и раненый — умолял меня убить его. И не просто убить — а сжечь заживо… И… мне пришлось это сделать… — теперь уже Роксана плакала на груди Ванессы, что с ужасом смотрела в пустоту, пытаясь осознать услышанное. — Р-рокси… Боже, я и представить не могла что всё… настолько ужасно… — с трудом произнесла женщина, прижимая волчицу к себе. — Он улыбался, тая в огне… Просил меня жить за него… Просил позаботиться о других… — отвечает Рокси, встречаясь с ней взглядом. Она видит в зелёных глазах охранницы невероятную боль. И она заставлала волчицу перестать плакать. Она обещала быть сильной. И потому — должна быть верной своему долгу до конца. Как её возлюбленный, что, даже сгорая в пламени, заботился о ней… — И я буду. Как бы тяжело это не было. Если тебя съедает вина — то жить ради других и заботиться о них — будет твоим искуплением. Жертва Бэйзила была всем нам примером того, каким должен быть настоящий человек. Тем, что зажёг своё сердце и отдал его людям, ничего не прося взамен. — Роксана выпрямилась, вновь смотря на ночной город, что сверкал далёкими огнями.        Этот мир жесток. И потому кому-то приходится гореть в огне, чтобы другие могли жить. Рокси было невыносимо больно и тяжело нести вес всего мира на своих плечах — но её возлюбленный нёс его до самого конца, несмотря ни на что. Так и она будет нести это бремя. Защищая тех, кто нуждается в защите и заботясь о страждущих. Даже сгорая в огне… — Ты права, Рокси. Мы не должны сдаваться и опускать руки. И… даже несмотря на то, что тебе больно и тяжело — ты несешь свой крест. Но знай — ты не одна. Я и остальные — всегда поможем тебе. Мы все будем верны заветам Бэйзила. — произносит Ванесса, вставая подле Рокси и так же смотря на ночной город, который спокойно спит, благодаря усилиям её друзей. — Что же, тогда пойдём. Они ждут нас. — добро улыбается волчица и вместе с охранницей идёт к выходу с крыши. Их впереди ждёт много работы. Бэйзил говорил своей любимице, что умереть за других — легко. А вот жить ради других — невыносимо трудно. Рокси довелось это узнать на своём примере…        Немного отстав, волчица обращает свой взор на звёздное небо. Оно больше не походит на мрачный свод пещеры. И… более того, она видит, как рисунок звёзд будто складывается в лицо её любимого. Он улыбается, глядя на неё с небес. Вдруг, серебрянный лунный свет как будто уплотняется — и она видит его образ, что стоит прямо перед ней. Рокси шокирована и хочет обнять его… но он первым её обнимает.        Руки призрака были невероятно нежными и тёплыми. Роксана будто бы снова услышала стук родного могучего сердца. Сердца, что билось и истекало кровью ради неё… — П-папочка… Ты здесь… — волчица отвечает на объятия, едва сдерживая слёзы. И впервые… она может коснуться призрака любимого. Вновь ощутить близость, по коей так скучала. — Я всегда был и буду с тобой, Рокси. — отвечает ей привидение, добро улыбаясь. Роксана же стоит, опустив ушки и надеется, что это мгновение будет длиться вечно. Он… действительно всегда был с ней. И… может именно он направил к ней Ванессу, чтобы оградить от необдуманного поступка. — В твоём разуме и твоём сердце. — он коснулся пальцеми лба и груди волчицы, не убирая улыбки с лица. Бэйзил всегда улыбался ей, даже когда она сожгла его в пламени… — Папочка… Прости меня, я слаба… Мне было так тяжело сдержать обещание… — начала извиняться Рокси, но призрачный Бэйзил остановил её. — Я знаю, насколько тебе тяжело. И я рад, что несмотря ни на что — ты всё ещё не увядаешь, мой цветок лития и стали… — радостно произносит привидение, нежно гладя волчицу по волосам. — Я всегда буду с тобой. Как бы не было тяжело и больно. Я тоже помню своё обещание. Я обещал тебе, что всегда к тебе вернусь. Так давай же вместе держать данное слово. Пусть твоё сияние никогда не угасает, освещая самую тёмную ночь, моя суперзвезда… — в этот момент, призрак страстно целует Роксану.        Она же утонула в блаженстве. Снова, после всей боли, что на неё обрушилась, ощутить его губы — было для Рокси райским наслаждением. Однако, момент близости был краток. Поцелуй окончен — и волчица видела, как медленно тает её возлюбленный, растворясь в свете луны и звёзд. Роксана пытается ухватиться за него, не желая вновь оставаться одной… но её руки хватают лишь пустоту.        Однако, она успокивается, видя его добрую улыбку, перед тем, как он исчезает окончательно. Её папочка всегда будет с ней, пусть даже она больше не сможет ощутить его прикосновения. Рокси улыбается ему в ответ, даже когда перед ней уже никого нет. И развернувшись, идёт вниз. Он прав, нужно держать данное слово. И как бы не был тяжёл вес всего мира — она будет с честью нести его на своих плечах до самого конца. Так же, как нёс его Бэйзил. И может быть… если Роксана будет продолжать верить, что всё это было не зря… её мечты воплотяться в жизнь. И она снова сможет встретиться со своим возлюбленным…