Судьба

Светлые реснички, дрожа, поднимаются, открывая чистые голубые глаза. Белый потолок стал первым гостем для Виолетты. В пустой палате было темно, а в коридоре слышны знакомые голоса, знакомые и не очень. Мозг не сразу включается в мыслительный процесс, поэтому около пяти минут девушка моргала, пытаясь сфокусировать взгляд и прийти в себя. В голову понемногу приходили воспоминания. Тревога вновь начала подбираться к голубоглазой, но, осознав, что она в больнице, Виолетта успокоилась. Диму спасли, так ведь? - Очнулась, - слабо улыбается врач и тепло глядит на пациентку, - как тебя зовут? – начинает проверку мужчина. - Воронцова Виолетта Александровна, двадцать восемь лет, привезли сюда, скорее всего, после обрушения в пещере, - прохрипела девушка и вдруг закашлялась, в этот же миг принимая стакан воды. Жадно проглотив всё до последней капли, блондинка выдохнула, - как Дима? – она поднимает слегка затуманенный взгляд на лечащего врача. - Состояние стабильно, и его уже перевели в палату, - мужчина подходит к капельнице и проверяет оставшийся объём препарата, - как себя чувствуете? - Нормально, - приподняла уголок губ Воронцова и снова прикрыла глаза. Она спасла его, остальное не важно. - У вас нижний травматический вывих плеча, - на выдохе проговаривает Станислав Викторович – врач – и внимательно смотрит на забинтованную и уже вправленную руку блондинки, - вы правильно оказали помощь и фактически спасли жизнь своему парню, - мужчина снова улыбнулся, глядя на расслабившуюся девушку, - в медицинском учились? - Угу, - промычала голубоглазая. Простых разговоров ей сейчас и правда не хватало, - наверное, впервые настолько рада тем двум годам мучений, - выдыхает она и понимает, что начинает засыпать. - Отдохните, вам это нужно, Виолетта Александровна, - врач слабо похлопал пациентку по здоровому плечу и удалился из палаты. А Виолетта через пару минут уже абсолютно спокойно погрузилась в сон, облегчённо выдыхая и расслабляясь. Гул, стоящий в коридоре, стал проникать в сон девушки. Та поморщилась и наконец-то проснулась. Запах больницы ударил в нос, а голова побаливала. В правой руке катетер, а левая, начиная от плеча и заканчивая локтем, туго перевязана. Оглядевшись, голубоглазая понимает, что сейчас раннее утро, что она точно находится в больнице и, что сейчас всё хорошо. В голове появились воспоминания о коротком пробуждении и разговоре с врачом. Но мыслительный процесс прерывает открывающаяся дверь. - Доброе утро, Виолетта Александровна, - молодая медсестра подходит к койке и внимательно смотрит на пакет с медикаментом, регулирует его подачу и переводит взгляд на блондинку, - как вы себя чувствуете? – её слабая милая улыбка внушала доверие. - Хорошо, - на выдохе отвечает Воронцова и пытается сесть, в чём ей помогает медик, - спасибо, - кратко благодарит менеджер и потирает глаза здоровой рукой, - как Дмитрий Андреевич? - Пока не пришёл в сознание, состояние стабильно, - в палату вошёл врач и ответил на вопрос, - вижу, что вам лучше. К вам уже второй день рвутся ваши друзья, - улыбается уже знакомый мужчина. - Я не против с ними увидится, - блондинка приподняла брови, а потом, почувствовав, как ноет желудок, нахмурилась и обратилась к медикам, - а ещё я очень голодная, - она неловко усмехнулась и увидела одобрительные взгляды врача и медсестры. - Вита! – в палату вдруг забежал Даник, а за ним Никита и Эмиль, - ты как? Что там случилось? Мы так испугались! – парень был готов заплакать несмотря на то, что спасатели кратко объяснили ситуацию. - Я скучала, - улыбнулась менеджер и тепло улыбнулась. Врачи удалились и оставили близких наедине, - садитесь и слушайте. Во время рассказа, от которого у парней кровь в жилах стыла, Елена – медсестра – принесла пресную кашу, слегка подсоленный куриный бульон и стакан полусладкого компота. Девушка была рада даже этой еде, ведь не ела, оказывается, двое суток. Получасовой разговор был прерван Станиславом Викторовичем, который напомнил о приёме лекарств. Только после этого Виолетта поняла, что не отзванивалась друзьям, не проверяла почту и пропущенные звонки от рекламодателей, спонсоров и других важных людей, не видела Диму и, в общем и целом, выпала из жизни почти на трое, а может и больше, суток. Просьба о визите к Масленникову сразу же была омрачена отказом, ведь помимо руки, Виолетта повредила и колени, которые тоже были замотаны, только уже менее туго. Как только палата опустела, а в коридоре стало в разы тише, Воронцова тяжело вздохнула и спустила с кровати ноги, касаясь горячими пальцами ног ледяного пола больницы. В этот же миг Вита поморщилась от боли и от холода, но прерывать своё дело не стала. Она аккуратно вытащила одной ногой тапочки из-под кровати, надела их и, опираясь здоровой рукой на койку, постаралась встать. На удивление попытка оказалась удачной. Больно, неприятно, но блондинка смогла сделать несколько шагов вперёд. Лена залетела в комнату и недовольно уставилась на девушку. - Вам нельзя вставать, - нахмурилась она и оглядела пациентку, явно удивляясь тому, что она вообще стоит. - Мне нужно к Диме, - поджимает губы она и щенячьими глазками смотрит на медика. - Виолетта, лягте, пожалуйста, обратно, - тяжело вздохнула брюнетка. - Мне нужно к Диме, он мне… - на голубоглазую обрушилось воспоминание со словами Станислава Викторовича: «… вы правильно оказали помощь и фактически спасли жизнь своему парню…» - и она тут же округлила глаза. Парню? Почему она не отрицала этого до сих пор? – он мне очень дорог, - закончила фразу она и выдохнула. - Ему провели операцию, сделали переливание крови, и сейчас он восстанавливается, - девушка тяжело вздохнула, - как только он очнется – мы сообщим вам. Виолетта, вам самой нужно восстановиться, поймите это. Вы могли остаться инвалидом… - она опустила глаза на перемотанные ноги Воронцовой. - Я поняла… - голубоглазая кивает и садится, а потом ложиться на койку. Внимательно наблюдает за тем, как медсестра меняет пакет в капельнице. И как только дверь закрывается, блондинка вновь садится и лезет в тумбочку, где лежали её личные вещи. Хватает телефон, который отдали ей парни, и пытается включить его. Но никакой реакции на нажатие кнопки нет, - чёрт… - буркнула девушка и кинула прибор на кровать. Телефон разряжен, а зарядки нет, - идиотизм какой-то… - фыркнула она. Виолетта явно недовольна тем, что её не пускают к Масленникову. Какой бы спокойной она не казалась, в душе всё равно остался тот липкий страх. Ей было необходимо увидеть Диму. Живого Диму. Услышать его сердцебиение и дыхание. Ей это было нужно. Час длился мучительно долго. Мысли были забиты тем, что вообще происходит сейчас. Они в Новосибирске, за тысячи километров от дома, в больнице, оба раненые. Оба напугали друзей и, скорее всего, всех остальных, кто знал об этой съёмке. От самого осознания того, что они чуть не умерли, по позвоночнику пробегает нервный импульс, разнося неприятные мурашки по всему телу. От воспоминаний сбивалось дыхание, а в глазах темнело. Психику девушки это событие явно пошатнуло, ведь при малейшей визуализации той пещеры, её накрывало паникой. В коридорах всё совсем утихло. Дежурные медсёстры сменились и всем палатам объявили отбой. Виолетта ждала этого. Номер нужной палаты она знала со слов Сударя, а со слов медсестры знала, что в больнице один туалет на этаж. Пазл сложились сам собой. Если её поймают, то она просто скажет, что шла в туалет. Ну гениально, не правда ли? Уже знакомая боль прошлась импульсом, заставляя нахмуриться. Менеджер медленно поднялась и сделала два шага вперед. Вдруг краем глаза заметила костыли и тут же схватила один из их правой рукой. Идти стало полегче. Голубоглазая тихонько открывает дверь, но мерзкий скрип портит тишину. Девушка аккуратно выглядывает и осматривает коридор с обеих сторон - всё чисто. Наконец, она вышла из комнаты, внимательно осматривая номера на дверцах палат. - Ну что ж такое… - одними губами произносит Воронцова и тихо цокает. Женский туалет и палата блогера в разных концах коридора, из-за чего оправдаться не получиться. Девушка решила, что нельзя терять время и просто стала перебирать ногами и костылём в сторону её цели. Она была похожа на маленького ребенка, который пробирается ночью на кухню, чтобы наесться сладостей в тайне от родителей. Забавно, что сладостью был Масленников и довольно печально, что в роли родителей были медсестры и врачи. Пара метров, и Виолетта достигла нужной двери, победно улыбнулась и медленно потянулась к ручке. Но по коридору эхом раздался щелчок дверного механизма. Дежурная медсестра зашла в их блок и вот-вот застигнет девушку врасплох. Но наша Виолетта не промах. Она резко открыла дверь и прошмыгнула в палату, не замечая боли в ногах. Как только блондинка оказалась в палате, она закрыла глаза, прислонилась к стене спиной, в попытках слиться с ней, и медленно выдохнула. Сердце бешено стучало от повышения адреналина, а руки начало немного трясти от испуга. Девушка улыбнулась сама себе, открыла глаза и стала искать Диму. В палате звучали гудение и писк приборов. Было темно. Лишь свет от кардиомонитора давал возможность увидеть хоть что-то. В этой палате ещё больше пахло больницей: спиртом, латексными перчатками, хлоркой. Здесь «больничный запах» навевал не приятное чувство ностальгии, а мерзкую навязчивую тревожность, от которой было невозможно избавиться. Вкупе с тревогой на Виолетту нашло бесконечное чувство спокойствия. Контраст ощущений вводил девушку в некий транс. Она будто снова окунулась в атмосферу прошлого, когда поздней ночью в тайне от родителей доставала уже открытые несколько конфет в блюдечке, садилась на широкий, невысокий подоконник и завороженно глядела на небольшой, еле видный кусочек неба, на котором виднелось созвездие большой медведицы. В этот раз вместо неба и созвездия был Дима. Его бессознательное тело лежало на койке. В руке у парня стояла капельница, а на пальце была пищащая прищепка, контролирующая пульс – пульсометр. Воронцова медленно, немного прихрамывая, подошла ближе и, подтянув к койке рядом стоявший стул, присела рядышком, разглядывая лицо Димы. Бледный, с немного впавшими щеками. Синяки под глазами выглядят больше и ярче. Грудная клетка и правая рука полностью перемотаны бинтами. От вида Масленникова всё в груди сжалось. Захотелось расплакаться. Голубоглазая детально вспомнила всё, что произошло в той пещере, из-за чего руки начали трястись сильнее. - Привет… - еле слышно прошептала она. Хрупкие пальцы слабо сжали прохладную ладонь парня, - я очень волновалась и скучала, - печально улыбнулась девушка. Дима наверняка винил себя и будет винить ещё очень долго. Из-за этой мысли Виолетте стало ещё тяжелее, - как у тебя дела? – она с невероятной лаской смотрела на него, стараясь улавливать каждый тяжелый вздох Масленникова, - у меня всё хорошо, - выдохнула она и сжала губы в ещё одной слабой улыбке. Двадцать минут молчания и беспрерывного наблюдения за Димой пролетели незаметно. Девушке стало спокойнее, ведь он был рядом. Он выглядел сейчас таким беззащитным, так же как в тот роковой момент. Любое прикосновение к бледноватой коже сопровождалось мягким поглаживанием. Быть рядом с ним – бесценная награда для Виолетты, - прости, что не отговорила тебя, - прошептала девушка и глубоко вздохнула. Грудная клетка тут же отозвалась давящей болью, - ты не виноват, - продолжает она, - так сложились обстоятельства, - на глаза выступили слёзы, - никто не будет винить тебя, - Воронцова аккуратно наклоняется и кладет голову на самый край кровати, прикрывая глаза, - в любом случае, мы все прощаем тебя. Я прощаю тебя… Поэтому просыпайся побыстрее, я соскучилась, - как-то обреченно усмехнулась девушка и ещё раз несильно сжала ладонь Димы. Ослабленный организм не выдержал, и Воронцова начала понемногу засыпать. Пищащий звук, отсчитывающий каждый удар сердца парня, еле-слышный звук падающих капель в пакете с препаратом, гудение других аппаратов и тяжелое дыхание Димы – всё это подействовало, как успокоительное, и девушка погрузилась в манящую тьму сна. Как же ей хотелось, чтобы ей приснились счастливые дни, когда она только попала в команду Масленникова, или, когда они всей компанией собирались в студии, чтобы посмотреть какой-то новый фильм. Было столько прекрасных, радостных моментов, что нынешняя ситуация никак не вписывалась в их совместную историю. В полудрёме у девушки впервые возникла мысль: «Дима мне нравится?». Но вопрос быстро испарился, вместе с сознанием Воронцовой, которая, наконец-то, спокойно заснула. Как бы сильно и долго голубоглазая не отрицала то, что с Димой они понемногу переходят черту дружбы, этого факта не отнять. Так или иначе, в их взаимодействиях всё больше прикосновений и не всегда дружеского флирта. Всё больше откровенных, душевных разговоров или сна на одной кровати. Последнее оба всегда оправдывали тем, что у них просто не остается сил передвигаться куда-то ещё. Но явные сомнения в этих оправданиях появились тогда, когда пара проснулась чуть ли не в обнимку. А сейчас они в больнице. Они были на грани жизни и смерти, что не могло не отпечататься на их чувствах и сознании. Они почти потеряли друг друга и терять снова абсолютно не хотят. Панический страх за жизнь друг друга, совместные болезненные, тягостные воспоминания и две спасенные жизни привязали Диму и Виолетту друг к другу ещё сильнее. Чувства теперь всплывают и показываются на поверхности сознания, откуда их так легко увидеть и понять. Ещё пару недель назад у Масленникова возникали предположения на счёт своих эмоций и ощущений рядом с девушкой, но все мысли быстро перебивались резким: «Она мой менеджер и друг». Голубоглазая тоже не раз думала о той химии, что так часто примечали друзья и коллеги. Но точно такая же по смыслу фраза: «Я его менеджер и подруга», - пресекала любые попытки задуматься о каких-либо продвижениях в отношениях пары. А сейчас все эти «рабочие отношения» начинают просто рассеиваться под натиском чувств и привязанности, превращаясь в те самые «недо отношения». Это испытание только сильнее сближало пару. Виолетта поняла, что без знания, что с Димой всё хорошо, не может спокойно спать. А Масленников и вовсе до прихода Воронцовой то и дело ловил приступы тахикардии после операции. Сейчас они чувствуют невероятную связь… Но, когда оба придут в себя, смогут ли они продолжать хоть какое-то общение? Болезненный совместный опыт ломает любую дружбу, любые отношения, если начинать ассоциировать человека с роковым событием. Смогут ли Вита и Дима пережить подобный кризис? Продолжится ли их история?