Съёмки прошли без проблем. Честно говоря, я даже не особо вникал в них − режиссёр требовал моё абсолютно расслабленное лицо, а контракт был одноразовым.
Это был один из тех графиков, которые обязательно ставят в воскресное утро, так что вернулся я в общежитие, когда все уже поднялись и были в сборе, завтракая или занимаясь собственными делами.
— Я дома.
Отовсюду раздались вялые голоса:
— С возвращением.
— Юджин-а.
Рыжая макушка повернулась ко мне, продолжая на ходу уплетать завтрак:
— Фа, пфён?
Я сжал ручку фирменного пакета, который получил в подарок за съёмки. Обращение к Ча Юджину вырвалось быстрее, чем я успел подумать − отдавать ему рекламные подарки уже вошло в привычку. Тем не менее, обычно в такие моменты мы оставались наедине. Сейчас же все были в сборе, а подарок один.
Я протянул пакет:
— Держи.
В конечно счете, уже ничего не поделаешь. Остальным мемберам позже куплю подарки.
Ча Юджин бросил еду и подбежал ко мне, заглядывая с головой в пакет.
— Ва-а, подарок! Мундэ-хён, ты самый лучший хён!
Я даже не знаю, что там, мелочь.
Ча Юджин забирает пакет и внезапно наклоняется, больше чем надо, касаясь моих губ своими.
— Ча Юджин!!!
Я стою неподвижно, когда он обратно выпрямляется, но не разрывает зрительного контакта. Его карие глаза, слишком светлые для представителя корейского народа, будто кричат о каком-то чувстве, но я не могу понять, каком именно. Впрочем, это не мешает осознать, что нечто подобное я уже видел в глазах фанатов.
Ча Юджин всё-таки отворачивается и возвращается к недоеденному завтраку.
До моих рецепторов доходит типично-американский вкус бекона и чего-то сладкого.
— Зачем ты поцеловал Мундэ-хёна?!
Этот мелкий засранец сделал... что?
Он поцеловал меня?
"Пиздец"
— Пак Мундэ! Не выражайся при младших!
"А, я сказал это вслух?"
Не важно.
Паршивец, у которого ещё молоко на губах не обсохло, поцеловал меня. Я трижды провалил экзамен на госслужащего, продавал данные айдолов, чтобы заработать себе на пропитание, умер, попал в тело какого-то сосунка, чёртова система угрожает мне на постоянной основе окончательной смертью, если я не буду выполнять её требования, а вдобавок к этому заставляет смотреть на смерть собственных родителей, но к такому дерьму меня жизнь не готовила.
— Юджин, как ты мог так поступить со своим хёном?! Украсть первый поцелуй − просто возмутительно и бесчестно! Ты настолько фривольно вторгся в личное пространство хёна, который так много делает для группы! Это совершенно не соответствует моральным принципам каждого уважающего себя члена корейского народа! Своим поступком ты подрываешь устои гражданского общества!
Ким Рэбин продолжал размахивать руками перед морщащимся Ча Юджином и говорить на повышенных тонах, что, на удивление, было ему не свойственно.
"Стоп, что?"
Украл первый поцелуй? Устои гражданского общества? Сопляк, ты когда успел записаться в поборники моей чести?
— Ты слишком громкий, идиот.
— Чт-! Аргх, я уже говорил тебе, что мой коэффициент интеллекта не соответствует диагнозу "идиотия", которая также характеризуется почти полным отсутствием речи и мышления. Я даже прислал тебе результаты теста!
— Я не смотрел его.
— ...Ты-!
"...Что за бардак?"
— Р-ребята, давайте не ссориться.
Попытался вмешаться Сон Ахён. Однако, потерпев поражение, он с молящими глазами посмотрел на оставшихся мемберов.
— Юджин-а, Рэбин-а, давайте успокоимся и поговорим как цивилизованные люди.
— Точно-точно, думаю, здесь вышло недопонимание~
Рю Чону и Большой Седжин оттеснили возмущенного Ким Рэбина и прилипли по обе стороны от Ча Юджина, схватив того за руки.
— Юджин-а, почему ты поцеловал Мундэ?
Начал разбираться в ситуации лидер.
Ча Юджин же искренне ответил:
— ? Потому что я люблю его!
"Твою мать..."
Атмосфера в общежитии стала напряжённой.
Большой Седжин прищурился:
— Любишь?
— Ну... да? Я люблю всех своих хёнов!
Все находящиеся в комнате мысленно и не мысленно выдохнули от облегчения − они избежали "любовного интереса внутри группы" и наткнулись на "различие в менталитетах", что, определенно, было меньшей проблемой.
— Юджин, если ты любишь человека, это не значит, что ты должен его целовать.
Отмер покрасневший Бэ Седжин.
— Что? Почему?
— Любовь проявляется не поцелуями.
— Хён, тебя мама в детстве не целовала?
Недоверчиво спросил Ча Юджин
— Н-нет!.. То есть да.. Э-это другое! Тем более она целовала в лоб или щёку!
— Разве место имеет значение?
— ДА!
— ...Ладно, в следующий раз поцелую в щёку.
Со стороны мемберов раздался мученический стон.
Бэ Седжин, раскрасневшийся как помидор, капитулирует, что-то бормоча себе под нос о "распоясавшейся молодёжи".
"Тебе 23, ты и есть молодёжь"
— Юджин-а, Мундэ − мужчина...
— И что?
Лицо Ча Юджина отразило полное недоумение на этот факт.
Рю Чону, поняв, что выбрал крайне неудачный аргумент для спора с одногруппником, выросшим в толерантной Америке, предпринимает ещё одну попытку:
— Юджин-а, ты не спросил мнения Мундэ по этому поводу. Он мог быть против этого. Ты не можешь просто подходить к людям и трогать их так, как тебе захочется.
"Я был против!!"
Видимо это оказалось весомым доводом для Ча Юджина, поэтому он задумчиво кивнул, а в общежитии воцарилась тишина. Все немного расслабились, посчитав, что разобрались с проблемой и уже были готовы вернуться к прерванным занятиям.
— Тогда в следующий раз я спрошу у Мундэ-хёна разрешение поцеловать его.
"Ну нахер"
Мемберы взвыли и снова столпились вокруг Ча Юджина.
"Я сваливаю"
Под общий гомон я бегом направляюсь в комнату, активно игнорируя пристальный взгляд тёмно-карих глаз.
***
И всё таки в какой-то момент оказываюсь в одной из ванн и вижу в отражении Пак Мундэ, такого же красного, как и ранее Бэ Седжин. Может, чуть менее.
Перед глазами тут же вспыхивает взгляд Ча Юджина.
"Да это даже не поцелуй был"
Кто вообще целуется без языка? Этот сопляк просто клюнул меня в губы, как птица, размазав по ним свой завтрак.
Сердце резко замирает, а потом начинается биться ещё быстрее.
— Ф-фу...
"Надо остудить голову"
Я подставляю макушку под льющийся из крана поток холодной воды и держу её так некоторое время.
Снова смотрю на зеркало − чёрные волосы прилипли к лицу и теперь Пак Мундэ напоминал облезлого шпица.
Вода попала в рот из-за чего вкус бекона разбавился и оставил после себя лишь послевкусие масла, но зато вышел вперёд тот сладковатый привкус.
Это оказалась Nutella.
"Чёрт тебя задери, Ча Юджин, как у тебя желудок не отвалился от жирного и сладкого на завтрак"
Яростно вытираю лицо полотенцем и теперь оно красное из-за трения.
"Нужно просто успокоиться"
Я отбрасываю непонятные чувства, которые заставляли приливать кровь к лицу и сердце бешено стучать.
Займусь мониторингом.
***
Два парня стояли на лестничной площадке и тихо переговаривались:
— Уф, не думал различия в наших менталитетах настолько велики. Хорошо, что это всплыло не во время прямой трансляции или другого мероприятия.
— Хён-ним, ты что, действительно поверил ему?
Рю Чону вздрогнул от холодного тона одногруппника.
— ... Я не совсем понял тебя, Седжин-а.
— Юджин, конечно, живёт с душой на распашку, но "любовь" к своим хёнам до сегодняшнего дня он выражал совершенно по-другому.
— Ты хочешь сказать, что...
Большой Седжин установил зрительный контакт с Рю Чону. Бывший член сборной уловил что-то нечто тёмное во взгляде собеседника, от чего у него пошли мурашки по позвоночнику.
Однако, Большой Седжин тут же обезоруживающе улыбнулся:
— Не беспокойся, лидер-ним. На тебе и так много обязанностей, ты устаешь, я понимаю. Я позабочусь об... этом.
А может ему показалось. Всё-таки в переходной было слишком темно.
— ... Рассчитываю на тебя, Седжин-а.
Он действительно в последнее время сильно устал.
