***
Фрэнка не было рядом, когда Джерард проснулся тем утром. Или, как он предполагал, должно быть, днем, поскольку за окном слышался шум машин и голоса детей, идущих домой из школы. Комната Фрэнка казалась намного больше без него, но, глядя на нее с кровати, Джерард без труда оглядывал её всю. В комнате не было ни одного места, куда бы Фрэнк не внес свой личный штрих: от беспорядка на полу до вандализма на плакатах, покрывавших темно-синие обои. Но без Фрэнка в комнате словно не хватало центрального элемента. Тонкие струйки света пробивались сквозь шторы и окрашивали стены в теплый свет, показывая, что солнце пришло погостить. Свежие одеяла нежно ласкали кожу, когда Джерард стянул их с себя, сразу же обдав холодным воздухом, царившим в комнате. Деревянный пол словно был покрыт тонким слоем льда, и он нерешительно опустился на него, судорожно ища свою одежду. Мальчики заключили соглашение после того, как Фрэнк стал ругаться, умолять и просить, чтобы он спал без рубашки. Джерард почувствовал, что теряется, когда нехотя повернулся, чтобы избежать жаждущего взгляда Фрэнка, и натянул толстовку через голову, убедившись, что футболка не прилагается. Если бы не вино, он бы ни за что не решился. Фрэнк, напротив, не испытывал стыда, забираясь вслед за ним в тесную постель. Накрывшись одеялом, он предпринял мужественную попытку спастись от надвигающейся гипотермии, когда почувствовал, что Фрэнк ложится рядом с ним. Он чувствовал себя скорее сосулькой, чем человеком. Но теперь, когда он снова был один, Джерарду оставались только рубашка от Pearl Jam и нижнее белье, чтобы не замерзнуть до смерти. То, что Фрэнк хранил всю свою одежду на полу, не удивило Джерарда, но это ничуть не облегчило его поиски. Найти свои брюки было довольно легко, поскольку они были гораздо длиннее тех, что носил Фрэнк, но изношенной толстовки нигде не было. Порывшись в вещах, он нашел только черные рубашки и одежду, которую никак не ожидал увидеть у Фрэнка. Они напоминали Джерарду о том, что они все еще не знают друг друга в повседневной жизни, но, сидя на полу и держа в руках безвкусную футболку туриста из Флориды, он с трудом представлял себе, что большая часть этой одежды принадлежит Фрэнку. Подойдя к комоду, он быстро понял, что Фрэнк хранит множество безделушек, которые, похоже, ему не принадлежат. На всех поверхностях его комнаты лежали сломанные украшения, стопки старых фотографий и слишком много солнцезащитных очков, чтобы понадобиться одному парню за всю его жизнь. В изобилии валялись поддельные удостоверения личности, исписанные аккуратным почерком, а затем разорванные записки и сломанные компакт-диски с музыкой, к которой Джерард не прикоснулся бы и с десятиметровым шестом. У Фрэнка даже не было проигрывателя компакт-дисков. На столе стояло полуприкрытое зеркало, заслоненное висевшей над ним футболкой. Сняв ее, он обнаружил в правом углу глубокую полость в форме кулака, которая превратила зеркало в дерьмовый калейдоскоп. На столе поблескивали остатки стекла, но следов крови не было. Джерард мельком взглянул на себя в зеркало, ненавидя, что впервые за долгое время ему пришлось столкнуться с самим собой. Он был похож на мокрую собаку. Дождевая вода только сделала его черные волосы еще более непослушными: они прилипли ко лбу. Когда он попытался расчесать их, его пальцы столкнулись с целым гнездом спутанных волос, что только усугубило ситуацию. Единственное, что было хорошо в том, что он снова увидел себя, — это засосы. Они все еще болели при каждом движении шеи, но теперь они тоже были другими. Он не хотел, чтобы они исчезали, ведь большой справа напоминал ему о Фрэнке и первом в его жизни поцелуе. — Посмотрите, кто проснулся! — от звука голоса Фрэнка Джерард вздрогнул и со всей силы ударил кулаком по столу. От удара разлетелись ближайшие безделушки, осколки стекла и фотографии, поранив при этом его руку. Он не заметил, как Фрэнк подошел к нему сзади и посмотрел на себя в зеркало. Не было слышно и звука открывающейся или закрывающейся двери. На какую-то долю секунды он был уверен, что слышал именно Лэнса. К счастью, это был всего лишь его разум, представивший худший сценарий. — О Боже, извини! — Джерард споткнулся на полуслове, схватившись другой рукой за руку в отчаянной попытке заглушить боль. Он едва успел разминуться с особенно острым куском стекла. Он увидел, как разлетелись фотографии, и быстро опустился на пол, чтобы убрать беспорядок, который он устроил. Сотни радостных лиц улыбались ему со снимков, сделанных фотоаппаратом. Поначалу они казались совершенно обычными. Большинство из них были с концертов и вечеринок, они улыбались ему из застывших мгновений времени. Он не узнал ни одного человека на них, но ведь он пробыл в Вермонте всего чуть больше месяца. На обратной стороне некоторых из них были написаны имена, но на большинстве стояла только маленькая желтая дата в углу. Самая старая из них была датирована 1992 годом. Фрэнк, казалось, находил все это забавным. — Вот что ты получаешь за то, что разнюхиваешь, — рассмеялся он, опускаясь на колени, чтобы помочь ему. — Извини… — повторил Джерард, чувствуя себя собакой с поджатым хвостом. — Я просто дразнюсь, — улыбнулся Фрэнк. Только сейчас Джерард заметил, что он только что вышел из душа и весь мокрый. Это, по крайней мере, объясняло, где он был. Капли покрывали фотографии, когда он складывал их в аккуратную стопку. — Скоро мы сделаем и твою фотографию. Что удивило Джерарда, когда он складывал фотографии в свою маленькую стопку, так это отсутствие фотографий Лэнса и Агнес. Хотя Фрэнк, похоже, не был их самым большим фанатом, можно было хотя бы ожидать, что у них есть несколько совместных снимков как у группы. Но, возможно, они были где-то внизу, пылились в рамке. Думая о них, Джерард почти не замечал, как при просмотре стека они становились все более и более странными. Там были фотографии людей, спящих в странных позах, и крупные планы пальцев и глаз с синим оттенком. Это был самый странный фотопроект, который Джерард когда-либо видел. — У тебя много друзей, — сказал он, надеясь получить объяснения. Но Фрэнк, похоже, не думал, что эти фотографии чем-то отличаются от «обычных». — Да… Но большинство из них из Джерси, — это объясняло, почему Джерард не видел большинство людей раньше. Он уже собирался ответить, как вдруг ему улыбнулось странно знакомое лицо. До этого он видел только одну фотографию Майки Уолтерса — того самого, с легкой улыбкой на пропавшем плакате. Но здесь он выглядел так, как будто находился в состоянии крика, а вспышка отражалась в его тонких очках. Майки выглядел таким счастливым на фотографии, словно жил полной жизнью. Фотография была датирована 09.20.2002.Chapter 23
7 июня 2024 г. в 22:44
Часы летели незаметно, и вскоре в окно заглянул ранний рассвет, щекоча их лица. Но тепло на их коже длилось лишь короткое мгновение, пока Фрэнк сердито не задёрнул шторы, чтобы ночь длилась подольше. За пустой бутылкой вина и бесчисленными сигаретами они проговорили весь прошедший месяц. Постепенно Джерард почувствовал, что позволяет Фрэнку снять с себя тяжелое бремя, лежавшее на его плечах, и доверяет ему настолько, что впускает его в свою жизнь. Уэй все еще слышал манящую мысль о побеге, затаившуюся в глубине его сознания, но она становилась все слабее и слабее. В тот день он так твердо стоял на своем, что сам убедил себя в том, что другого выхода нет. Ни мозг, ни интуиция не поддавались на уговоры, настаивая на том, что он спасет всех, если просто уйдет.
Однако Фрэнк заставил его взглянуть на мир по-новому. Парень еще не был готов расстаться с этими мыслями, но, сидя напротив Айеро и имея все время на то, чтобы выговориться, он, по крайней мере, чувствовал, что существование стало немного более терпимым. Фрэнк дал ему почувствовать, что в конце концов не он во всем виноват, хотя он и не соглашался с этим. Казалось, что Фрэнк медленно пытается вытащить его из глубокой воды, в которой он тонул, спасал его от точки невозврата. И медленно, но верно это получалось. Несмотря на то что Фрэнк закрыл от него потоки солнечного света, они все же смогли принести ему легкое чувство надежды. Он все еще был здесь. И все было хорошо. Ему разрешили быть здесь. Может быть, он все-таки сможет остаться…?
Единственная вещь, которая стояла между Джерардом и ощущением невесомости, — это ситуация с его соседом по комнате. Он ни за что на свете не собирался рассказывать кому-либо о шумах, снах и тени, которая появлялась, когда он меньше всего этого ожидал. Даже Рэй не мог подтвердить, что видел силуэт, и на данный момент он убедил себя, что это воображение разыгрывает его. Следы на кровати, должно быть, принадлежали ему и были сделаны в беспамятстве и спешке. Другого объяснения не было. То же самое было и с запиской. Вероятно, он написал ее себе во время сна. Это был бы не самый странный поступок, который он совершил во время лунатизма. Единственное, что мешало Джерарду поверить в собственную ложь, — это мысль о силуэте, медленно машущем ему с улицы, прежде чем тот стал единым целым с туманом. От одной мысли об этом у него до сих пор мурашки по коже. Но когда он смотрел на Фрэнка, то предпочитал, чтобы его воспринимали всерьез, а не считали каким-то сумасшедшим, который видит призраков, когда никого нет рядом. Фрэнк в основном молчал, сосредоточившись на том, чтобы слушать. В нужные моменты он кивал, а иногда задавал вопрос, чтобы поддержать разговор, пока не почесал затылок. Его глаза работали быстро, казалось, что они пытаются собрать пазл воедино. Джерард не собирался разрушать ее своими безумными историями о призраках.
— …Я просто пытаюсь сказать, что у тебя есть веский мотив, из-за которого ты должен был ударить того парня по лицу, — усмехнулся Фрэнк, когда Джерард допил последние капли вина, пытаясь прочистить горло. Оно пересохло от монолога, который, казалось, длился уже несколько часов.
— Для тебя всё шутка, не так ли? — Джерард огрызнулся в ответ. Он все еще чувствовал себя немного виноватым, хотя вино отлично справлялось со своей работой, заглушая его чувства.
— Ты говоришь так, будто это плохо.
— Это не так, — улыбнулся Джерард. Он очень ценил способность Фрэнка находить свет в самых темных местах, хотя порой это выводило из себя. Фрэнк не боялся задавать глупые вопросы и не сдерживался, когда речь шла о том, что он считал правильным или неправильным. Джерард восхищался им за это.
— Я просто говорю… У тебя хорошее алиби, — Фрэнк откинулся на спинку кровати и задумчиво уставился в потолок, разглядывая постеры, которые он туда повесил, и что-то, чего Джерард не мог увидеть. Все, что он видел, — это Bad Religion и The Misfits, и не похоже, чтобы они хотели дать ему ответы.
— …Я уверен, что его деньги говорят гораздо громче, чем любые мои слова, — Джерард отмахнулся от него. По одному только костюму Адама он мог составить всю историю его жизни. Нетрудно было понять, кто сможет позволить себе лучшего адвоката, а кто проиграет по умолчанию.
Одна мысль о возможных судебных издержках отдавалась фантомными болями в левой ноге, в том месте, где обычно лежал бумажник.
— Но я все равно хочу выпустить этому парню кишки, — усмехнулся Фрэнк, все еще не оглядываясь на Джерарда. — Заставить его попробовать свое собственное лекарство…
— Ух ты…! — Джерард рассмеялся, пытаясь остановить его, подняв руки вверх. Ему не нравилось признавать это, но гротескные образы интриговали его. Он никогда не стремился к мести, опасаясь, что это может привести к обратному результату. Но фантазии на эту тему еще никому не вредили. Пока это оставалось в его голове, все было в порядке.
— Он заслуживает этого, — продолжал Фрэнк, качая головой.
— Думаю, я нанес достаточно вреда на всю жизнь, — переложил вину на себя Джерард, глядя на свои руки. Он изучал их, пока они превращались в кулаки, наблюдая, как костяшки пальцев из розовых превращаются в белые. Теперь они выглядели по-другому, ведь он знал, что они способны причинить кому-то вред. Джерард никогда раньше никого не бил, по крайней мере нарочно.
— Но ты выглядел как черт… — Фрэнк был прав. Синяки от удушающего захвата еще не успели исчезнуть, так что они ярко выделялись на шее Джерарда, украшая ее, словно желто-фиолетовое ожерелье. Он вздрогнул, когда Фрэнк протянул руку, чтобы рассмотреть его поближе, но быстро расслабился под его холодным прикосновением. Он затаил дыхание, пока Фрэнк осторожно поворачивал его подбородок из стороны в сторону, осматривая повреждения.
— …Все так плохо? — он поморщился.
— Ага, — Фрэнк наклонился, чтобы внимательно осмотреть их. — Если только ты не увлекаешься подобными вещами…
— Не особо, — признался Джерард. — Во всяком случае, не с незнакомцем…