Асакура Аканэ смотрит в потолок и думает о том, насколько же сильно влипла.
Аканэ совершенно не осознаёт собственных поступков. Складывается такое ощущение, что будто бы в ней живёт две личности, иного разумного объяснения она и не видит. Слишком противоречивы её мысли и действия. Размышлять о том, что нужно держаться подальше от Риндо, а затем соглашаться на встречу… Это нужно быть настоящим гением. Асакура готова волосы на голове рвать из-за абсурда. Почему же ей всегда нужно влипать в неприятности? Причем она действительно сама виновата. Вообще, с этим всем, она искренне боится, что совсем скоро снова получит удар под рёбра, а может и того хуже. Ей точно нужно будет отказаться, слиться или придумать тысячу отговорок, почему же она не может/не хочет.
Аканэ уже на грани срыва. Того гляди начнёт биться головой о стену. Это событие становится всё ближе и ближе.
Асакуре кажется, что всё это происходит далеко не с ней. Мысленно ей хотелось оказаться где-то в другом месте… либо же вернуться на полгода назад, когда Коко ещё не объявился. Хотя тогда её материальное положение было куда хуже, однако всё было в разы проще. Не было в её жизни «Омиссам», Хайтани, Рокухары. Может, зря она так обрадовалась тогда его появлению? Ей казалось, что всё станет лучше. Правда, сама не заметила, как всё пошло по наклонной. Теперь же просто было поздно. Ничего не исправить.
Риндо ей пишет. Назначает встречу.
Где она умрет. А у неё сердце бьётся сильно-сильно, а внутри она ощущает что-то странное. И это не тот приятный трепет, который девочки испытывают, когда им кто-то нравится. Не знаменитые бабочки в животе. Скорее, это сравнимо с ножами, что всё глубже и глубже вонзаются, оставляя за собой лишь боль и кровь. Неприятно, однако. Аканэ не бывала никогда на свиданиях, признаться. Её бывшему просто было всё равно на это, а сама Аканэ сильно требовательной не была. Ей вроде бы было хорошо с ним, ну, до определенного момента. Этого было достаточно.
Хотя со слов Риндо, то что будет, это и не свидание вовсе.
Сгорбившись она сидит на диване и устало потирает лицо руками. Телефон, экраном к верху, лежал рядом, но… смотреть на него не было ни сил, ни желания. Если она перечитает сообщение — уже в который раз, — то едва ли его содержание изменится. Она всё ещё чувствует себя неимоверно глупой. И эта нескончаемая самокритика добивает, Асакура совсем не понимает, что же ей делать с этим и как избавиться. Наверное, её спасёт только поход к психотерапевту, и то не факт. Её проблемы в голове можно разбирать долго, но это слишком муторная и грязная работа. Хотя, наверное, если сравнивать с теми же Хайтани, то… с ней было бы попроще. Но это не точно. Дать объективную оценку самой себе и своему психическому состоянию — нереально.
Когда Риндо ещё написал о месте встречи, то… Аканэ была приятно удивлена. Парк. Обычный парк. Не то чтобы она ждала что-то изощренное, но в мыслях проскальзывали места по типу «Омиссам». Неожиданно. Хотя, может быть, он и сам устал от этой клубной суеты. Во всяком случае, ей жаловаться не приходиться. В парке днём будет много свидетелей, а это означало, что с ней точно не случится ничего плохого. Все гнетущие мысли вмиг улетучиваются. Правда, для себя Аканэ понимает одну вещь — она устала искать во всём подвох и думать, что её убьют. Ей нужно было однозначно расслабиться. Перестать думать только о плохом.
Она делает глубокий вдох. Встаёт с дивана. Выдох. Асакура направляется в сторону ванны. Хватается за керамическую поверхность раковины и сжимает, до побелевших костяшек. Смотрит на своё отражение и отмечает, насколько же ярко выраженные у неё синяки под глазами. Раньше было лучше. Но раньше она и не работала по ночам. У неё был более свободный образ жизни и спала в разы больше.
Хотя её мать выглядела куда лучше неё, при том, что вела образ жизни куда разгульнее, чем у самой Аканэ. Наверное, то были годы практики. Интересно, как она вообще себя чувствовала, выполняя свою работу? Потому что Аканэ иногда чуть ли не выворачивает от работы в клубе, а проституция была куда грязнее. Она просто терпела? Или же ей действительно нравилось?
Жаль этого она уже не узнает. А так хотелось… как никогда раньше. Слишком странное желание.
Хоть Аканэ твёрдо решила соскочить с этого недо-свидания, однако лучше было бы привести себя в порядок. Чтобы вид был человеческий, а не такой, будто она только восстала из мёртвых.
Аканэ собирается нехотя, без особого энтузиазма. Асакура в голове продумывает разные сценарии. Пытается понять, как лучше себя вести. Правда, потом решает пустить всё на самотёк. Знает ведь, что когда встретится с ним взглядом, то все заученные слова мигом исчезнут. Будет действовать по ситуации, импровизировать. Как обычно.
Она не старается выглядеть хорошо. Не одевается супер вызывающе. Аканэ хочется, чтобы он и сам понял, что она ему не сдалась.
Мало того что не даёт, так ещё и лицом не особо вышла. Такая несуразная она ему не сдалась. А ещё ведь мозги ебёт… В общем, с ней слишком много сложностей, на которые Хайтани не должен подписаться. Надежда у неё только на это, по большей мере.
Она приходит ко входу вовремя. В то самое время, что он сам назначил. Ноги у неё от волнения дрожат, но она пытается не зацикливаться на этом. Сам Риндо стоял на месте, прислонившись к забору. Он без всякого интереса пинал какой-то камень, пустым взглядом наблюдая за тем, куда он катится. Картина была слишком меланхоличной. Но её это никак трогать не должно. Всё что ей нужно было сделать — подойти к нему и сказать: «Мне жаль, но давай всё же и пытаться не будем».
Она вбирает в лёгкие как можно больше воздуха. Для пущей храбрости. Сейчас Асакура понимала, что подслушивать
тогда верзил, а затем получать от них было куда проще, чем отшивать Риндо. Она сжимает кулаки. Аканэ справится. Аканэ сможет. Остаётся собраться.
Риндо обращает на неё взгляд только когда она подходит почти вплотную. На нервной почве у неё потеют ладони, во рту пересохло от страха. Он ничего не говорит, но видит, как она колеблется.
— Чё с тобой? — без приветствия и прочего. Сразу к делу. А ей от этого даже проще становится. Без всяких нежностей
(будто бы она ожидала этого). Асакура морщит нос. Это больше нервный жест.
— А брату, что сказал? — невпопад говорит Аканэ. Она прикусывает внутреннюю сторону щеки до крови. Она чувствует боль и металлический вкус во рту — это отрезвляет и напоминает о том, зачем она пришла. Уж точно не говорить о Ране.
— Тебя это волнует? — он вопросительно изогнул бровь. В его голосе послышалось что-то совсем непонятное ей.
— Он и так меня недолюбливает, а если узнает, что я младшего брата его забираю, то… и не отвяжусь от него ведь, — криво усмехается она. В голове всё полыхает. Блять. Блять. Блять. Ну зачем же она время так тянет.
— Всё будет нормально. — слишком уверенно. Это даже чуточку удивляет. Будто бы он готов был разобраться с этой ситуацией.
Но её это волновать не должно.
Ну же, Аканэ, не тормози!
— Это была ошибка. — на одном дыхании. — Согласилась не подумав, — она заламывает пальцы на руках, нервничает жутко. Не имеет никакого представления о том, как же он может отреагировать на данный перфоманс. Да и просто неловко как-то. Хайтани, на самом деле, не те люди, с которыми такое стоит проделывать. Только вот Аканэ уже давно забила на все эти нормы поведения с Королями Роппонги. Плевать как-то. Почти. Всё же некоторые грани она не переступит никогда. — Всё же проще тебе кого-нибудь снять. Чем ходить на всякие такие свидания, которые результата не принесут. — добавляет она. Асакура акцентирует на этом внимание, лишь по той причине, что он сам сказал о физическом желании… Пользоваться, по сути, его словами было сейчас очень выгодно.
Так ей казалось до определенного момента. На лице Риндо можно было заметить тень недоверия, словно он сомневается в искренности её слов. Он смотрит ей прямо в глаза, и она отвечает тем же. Хочет казаться серьезной. Хайтани раздраженно цокает языком. А у Аканэ в груди всё щемит. Слишком неприятный осадок от этого всего.
— Ну и хуй с тобой. — в его взгляде мелькает ярко выраженное разочарование. Да и голос совсем неравнодушный — злой скорее. Риндо же действительно в глубине души бесился, ибо чувствовал себя каким-то идиотом. И так каким-то магическим образом решился на подобную хуйню, так ещё и эта конченная строит из себя хер пойми кого. Его это начинает знатно раздражать. Уволить бы её, чтобы глаза не мозолила, и дело с концом.
Обомлевшая от шока, из-за такой реакции, Аканэ наблюдала за тем, как Риндо удаляется вперед неспешными шагами. Она впервые растерялась настолько сильно, а посему, совсем не подумав, быстро зашагала за ним, чтобы… что? Объясниться? Надо ли ему это вообще. Надо ли это ей. Она догоняет его, дыхание слегка сбивается, но она не придает этому значения. У неё была совершенно другая миссия на этот момент. Если однажды её попросят назвать самый глупый поступок в жизни — первым будет, однозначно, этот. Аканэ кладёт руку на плечо ему, и он разворачивается. Оглядывает скептически. Её губы трогает слабая улыбка, такая неловкая, но, как ей кажется, уместная.
— Чего тебе? — почти выплевывает он. Риндо сам себе не признает, однако эго его было задето. И больше всего бесило, что причиной стала Аканэ. Глупая, неуклюжая и довольно странная девчонка. Асакура не обладала особенными внешними данными, чересчур тощая. Хайтани готов перечислить огромный перечень того, что ему в ней не нравится. Только вот просто хотелось ему. И всё. Брат ему еще с детства объяснял, что если они короли, то могут брать всё, что принадлежит им. А Асакура, в некотором роде, принадлежала им. Работала у них в клубе, жила в районе, что был под покровительством Рокухары. Только вот с ней сложно. Слишком много мороки и, пожалуй, стоит и впрямь забить на неё хуй. — Пойду последую твоему совету. Сниму себе кого-нибудь и дело с концом.
Аканэ ощущала дикое раздражение от того, как придирчиво Риндо хватался за каждое ее слово, однако, у него были на то причины. Да и тем более, сама она цеплялась за его слова и наглядно ему это показала. Асакура слишком груба, не в её шатком положении стоит себя так вести. Она слишком выбивается, а они и так понимают, что у них завелась крыса. Нужно на дно залечь, быть тише воды и ниже травы, однако… Резкая смена поведения тоже вызовет уйму вопросов. Она ходит по слишком тонкому канату. Того гляди ещё чуть-чуть, да завалиться.
— Я перенервничала. — за такое она себя по лбу готова ударить. Сама понимает, как странно выглядит со стороны. Переобувается на ходу. — Прости? — виновато протягивает она, прикрывая глаза. — Я просто не уверена, что вынесу такую ношу на плечах… Знаешь, не каждой удаётся уломать на встречу одного из Королей Роппонги. Боюсь, мне ещё за такое глаза выцарапают.
Он сощуривает глаза. Не верит ей. Оно и понятно. Аканэ дёрганная и нервная. А ещё слишком переменчивая.
— Что с тобой, блять, не так? — сквозь зубы шипит Риндо. Довела его. Нужно было ей после тех слов уходить, и дело с концом. Всем было бы лучше. Ей в особенности. В итоге, сама же свой план завалила. Просто гений, коих сыскать.
Аканэ опускает глаза. Отступить ещё раз было бы чересчур глупо.
— Знаешь, у меня были отношения и закончились они крайне паршиво, — Аканэ кривится, показывая, насколько её слова правдивы. И ведь действительно это даже не ложь. Раскрывает о себе некоторые детали, чтобы оправдать странное поведение. Пускай и настоящая причина была совсем иная. Ему всю правду знать не нужно. — Считай, травма у меня… Поэтому и тяжело мне в такие моменты. — она набирается смелости и заглядывает ему в глаза, в которых плескался неподдельный интерес. Может быть, она рассказала бы ему эту плаксивую историю, только едва ли ему в самом деле это нужно. Да и ей быть слишком откровенной в этом плане не хотелось.
Она бы вообще об этом не заикалась, но здесь обстоятельства вынужденные. Риндо стоит и будто ждёт продолжения, но его нет. Зато она замечает, как злость его отпускает. Сменяет гнев на милость. Риндо качает головой и начинает идти, Аканэ же сначала не понимает, думает, что он достаточно от неё наслушался и решил уйти. Только вот когда он замедляет свой шаг, она понимает — он хочет, чтобы она последовала за ним. Асакура уже наворотила дел и метаться было некуда. Поэтому покорно идёт за ним, а после и рядом. Между ними тишина и по началу она совсем теряется.
Риндо же просто хочется, чтобы она начала говорить первая. За последнее время он и так слишком много раз переступал через себя. Пришло её время. Хотя, одна победа была всё же за ним. Аканэ не ушла, как того хотела. Более того, что-то рассказала о себе. Прогресс на лицо.
Асакура косится на него. Прикусывает нижнюю губу, убирает руки за спину и сцепляет их в замок. Она погружена в свои мысли, совсем не утешительные. Молчание напрягало и давило… И только после этого к ней приходит осознание. Это его месть. И вполне себе справедливая. Она поиграла на его нервах, а он хочет убить её своим молчанием. Может быть, она действительно смогла бы выдержать эту тишину, однако если так всё и будет продолжаться, то она однозначно займётся самокопанием, а это ей не нужно. Асакура, итак, занимается подобным слишком часто.
— Почему этот парк? — с чего-то разговор нужно было начинать. Ей крайне неуютно, но виновник только один — сама она. Аканэ на Риндо старается не смотреть, цепляется за посторонних людей. Счастливые семьи, парочки… Слишком приторно-сладкая атмосфера витала вокруг. Настолько, что становилось тошно. У неё самой-то в жизни такого не было никогда.
Да и сомневается она, что будет.
— Из-за некоторых воспоминаний из детства, — просто-напросто отвечает он, не вдаваясь в подробности. Риндо зеркалит её действия: также убирает руки за спину и косится на неё. В Аканэ вспыхивает интерес, но она моментально старается его потушить. Возможно, это слишком личное… оттого он так сухо и отозвался.
— Понятно, — между ними пропасть, огромная такая, потому что выкапывали её оба. Избавиться от неё будет сложно.
Но нужно ли было от неё вообще избавляться? Она поджимает губы. — И часто тут бываешь?
— Периодически. — если это, как она думает, действительно его месть, то у него получается. Потому что от его односложных ответов Аканэ была готова уже зарычать. Но она терпит. Лишь выдыхает воздух сквозь стиснутые зубы. Он это замечает, по всей видимости, и усмехается. — Сама хоть бываешь где-нибудь, помимо клуба и дома?
Наконец. Пытается помочь. Хоть как-то.
— В магазин иногда захаживаю, за продуктами, — невозмутимо отзывается она. Она чуть расслабляется. Самую малость. Он же от её ответа прыскает. Ну да, её жизнь сложно было назвать разнообразной… Она то в забивах не участвует, да и в банде не состоит. — А вы как с братом, не брезгуете ходить в магазин или у вас для этого специальные люди имеются? — иронично интересуется она. Сглаживает углы как может.
На самом деле игра в «расскажи мне о себе» набатом бьет по голове. Аканэ она не нравится абсолютно, потому что боится сказать лишнее. Спросить то, чего не стоит. Правда, другого выхода нет. Риндо хочет, чтобы она им интересовалась. Хотя сам он пока никакого интереса по отношению к ней не испытывал. Может быть, она бы и могла попробовать выведать какую-нибудь полезную информацию, но это было чересчур опасно. Игра свеч не стоила. Да и те вопросы, которые будут полезны для Коко, вызовут слишком много подозрений.
— Когда как, иногда сами, а иногда мы отправляем таких как ты, — в его голосе она улавливает ту же иронию. Оттого понимает, что ответ его больше шуточный. На деле, она сомневается, что они отправляют кого-то за продуктами. Рисков то много. Например, вдруг отравят… либо же адрес их сольют. Ну, наверное. Всех тонкостей жизни гопников она не знает.
— Ну я бы за продуктами для вас не ходила. Я не похожа на курьера. — Аканэ отшутится пытается, но смешок выходит крайне нервным, больше истеричным. Она за спиной пальцы заламывает.
— А я бы спрашивать тебя не стал, — он не говорит привычное «мы», которое обычно укрепляет мнение, что Хайтани не разлей вода. Чётко показывает, что это только его была бы инициатива. Аканэ слегка хмурит брови от такого. Сейчас у неё складывалось легкое ощущение того, что он пытается отделить себя от брата. Может быть, поэтому он в начале так странно и отреагировал на её вопрос о Ране? Хочется прощупать почву, но она не знает, как конкретно это сделать.
— Ну тогда бы я не гарантировала, что еда была бы первой свежести, — Аканэ дёргает уголком губ. А Риндо усмехается, почти искренне. Желание подвести тему к Рану уходит. Ей не хочется рушить то хрупкое, что сейчас появилось между ними. Почему-то преследует её стойкое ощущение, что при упоминании старшего брата сейчас, то градус между ними возрастёт и он психанет.
— Не побоялась бы? — он поворачивает голову в её сторону. Риндо вглядывается в её лицо внимательно, будто пытаясь уловить каждую эмоцию. — А то вдруг случилось бы что с тобой.
Шуточная угроза, что совсем не пугает, даже не напрягает. Слишком отчётливо осознаёт, что это пустой трёп. Тут даже паранойя её не берёт вверх, а грудину не сдавливает от чувства тревоги. Слишком легко. Не верится даже как-то. Будто происходит не с ней.
И лучше бы так оно и было.
Ибо как бы ни было сейчас всё хорошо, нужно этот фарс заканчивать. Ставить точку. Потому что… блять. Это всё ещё может кончится плачевно. Асакура понимает. Хотя, наверное, если бы понимала в полной мере, то не совершала таких глупых ошибок. Фиговая из неё шпионка.
— Сделал гадость — сердцу радость… Умерла бы счастливой. — правда, в реальности счастливой смерти ей не видать. Она в этом абсолютно уверена. Элементарно, не с её образом жизни мечтать о беззаботной старости и естественной смерти. Она уже участвует в разборках, между группировками, что хотят выйти на совершенно иной уровень и завладеть Токио. Прямо как Якудза. И вспоминая Терано, Майки с его пустым взглядом… У кого-то из них это получится. А она всё равно сойдёт за соучастницу, если кому-то это будет выгодно.
Пускай единственное, что она пока сделала — лишь стравила Свастонов и Рокухару.
— Уверена, что счастливой? — а ему нравится ставить под сомнение любое её слово. Просто, потому что он может. Их пререкание даже не бесило уже, раззадорило скорее. Риндо смешно от того, как она пытается найти какой-нибудь ответ на любое его слово. Наблюдать за ней было в целом интересно. Поэтому, может, и влекло его. Совсем нестандартная для него. Что-то новенькое. Да и куда лучше тех новых официанток, что просто без устали липнут то к нему, то к Рану.
Аканэ наоборот его пыталась избегать и, пожалуй, это нервировало периодически. Как и её противоречивое поведение, но… У каждого свои тараканы.
— Ну, может и будут адские муки и агония, но я умру тогда с мыслью, что траванула вас. Сделала то, чего другие не решались, ну или просто у них не получалось, — на деле это был пустой трёп. Совсем ни о чём. Аканэ даже забыла, как они пришли к этому разговору, но… восстанавливать логическую цепочку сейчас не хотелось.
— Совсем боли не боишься? — он поправляет очки, что моментами бесили его, а также иногда натирали переносицу, однако… без них ходить в повседневной жизни — не вариант. Пока что. Рин делает глубокий вдох. Смотрит на Асакуру, что размышляла над его вопросом. Будто думала, стоит ли говорить ему о чём-то… и это интриговало. Он ещё помнил про избиение, а ещё совсем недавно — буквально полчаса назад, — узнал о её бывшем. В голове это всё сопоставляется. Но поспешных выводов не делает, не привык.
Аканэ мечется внутри. В целом, она и так ему проболталась тогда, когда они были в клубе вдвоём, про то, что уже получала. Так что об этом аспекте её жизни он знал, более того, явно запомнил, раз уже упоминал однажды. Она думает. Ей хочется как-то понизить градус интереса к своей персоне. Для этого нужно что-то рассказать. Только вот в голову дельные мысли совсем не лезли. А тишина всё затягивается и затягивается.
— Отчим хуёвый был, с ним-то и познала, что любую боль можно перетерпеть, — самый клишированный сценарий, который только можно придумать. У Аканэ на деле отчимов не было, никто не продвинулся с её матерью в отношениях настолько далеко. Да и кому её мать нужна была на самом деле?
Может быть ещё маленькой Аканэ, но это неважно уже. Большая часть ухажёров была лишь однодневками. Только Риндо об этом всём знать не обязательно. — Но в любом случае, дела уже минувших дней.
— А сейчас чё с ним? — Аканэ не понимает, это искренний интерес или же просто… Вопрос ради вопроса.
— Ой да ладно, не надо делать вид, что готов нагружать себя моим прошлым. Что было, то было, — как можно убедительней отзывается она. В конце концов, в этих словах есть правда. Она понимает, что на деле Риндо это всё не сдалось. Она ему не сдалась. И всё это лишь попытки заполучить то, что он хочет…
Так что, вдруг, проще ему это дать? Нужно будет обязательно подумать над этим. К Асакуре возвращался здравый смысл. — К тому же, глубоко сомневаюсь, что если я тебя спрошу о семье, то ты мне ответишь.
— Твоя правда, — как-то чересчур туманно отзывается он. Риндо убирает руки в карман толстовки. То ли в попытке согреться, то ли просто деть их некуда. Хайтани хорошо осознавал, что, по сути, она права. Но лишь частично. Простое любопытство ему хотелось утолить, но… О себе, о прошлом, сам рассказывать не стал бы.
К откровениям с ней он не был готов. Резонное замечание с её стороны. Поэтому и реагирует он спокойно. Аканэ делает глубокий вдох.
— Просто это и впрямь значения не имеет. — слишком по-философски изрекла Аканэ. Конечно, это значения не имело — этого и не было вовсе. Наверное, если бы история с отчимом была бы взаправду, то у неё имелась бы какая-нибудь травма и говорить было бы труднее. Но, ей и без этого их хватает. Главное… не делать их центром всего. Либо можно просто положить в самый дальний ящик сознания и попытаться забыть. А потом просто надеется, что это не всплывёт. — Да и вообще, на первом свидании говорить о чём-то таком личном нельзя… И неважно, что ты говорил, что это не оно. В любом случае, разговор должен быть приятным. Например, какое твоё любимое хобби?
Сменяет тему она.
— Йога, — она сводит брови к переносице, хмурясь. Даже останавливается на пару секунд от этого ответа, пытаясь сообразить — не послышалось ли ей. А вообще, ей смеяться сейчас или плакать?
— Ты шути… Ого. — начала было она, но заметив его невозмутимое лицо поняла, ни о каких шутках и речи не может идти. Это… Действительно шокирует. Потому что по виду так и не скажешь. — Неужели, растяжка хорошая?
— Хочешь на шпагат сяду? — он улыбается и по этой улыбке можно сказать, что он сейчас на полном серьезе это спрашивает. Вообще, зрелище, наверно, довольно интересное, но только проверять это она не особо желает. Может быть когда-нибудь потом…
Никаких потом, Аканэ! — напоминает разум.
— Не стоит… Во-первых, нас люди неправильно поймут, а во-вторых, я же ущемлюсь. — она подавляет смешок. Потому что в голове задаётся вопросом: если он так легко это предлагает, то использует ли это в драках? Такая типа внезапная тактика. Было бы забавно. — В жизни не умела садиться на шпагат.
— Хочешь научу? — насмешливо спрашивает Риндо.
— Обязательно подумаю об этом на досуге. — в тон ему отвечает Аканэ.
Ей кажется, что диалог, в целом, можно заканчивать. Да и вообще всё это можно прекращать. Нужно идти домой. Думать о том, сколько ей ещё работать в клубе и сконцентрироваться на том, из-за чего она изначально устроилась туда работать. Сбор информации. После Брахман она так ничего дельного и не узнала. В «Омиссам» она вообще смогла чудом выцепить про Дракена новость. Вообще не густо. Как Коко её терпит вообще? Да и сейчас всё что она узнала из нового — Риндо умеет сидеть на шпагате. Только едва ли Хаджиме будет полезно это знать.
Аканэ пытается настроиться на работу. Она хочет предложить разойтись по домам.
Но тут Риндо спрашивает.
— А у тебя какое хобби?
Она зависает над этим вопросом, потому что… Она ничем особо никогда не увлекалась. Иногда развлекала себя, чем могла: чтение, попытки рисования, готовка. Только вот всерьез не было никаких увлечений. В последнее время у неё вообще не было сил особо ни на что. Такой лёгкий вопрос, а она ответа не знает. Ками, даже Риндо — парень, что в забивах участвовать, — йогой занимается. А Аканэ — просто никчёмная Аканэ.
Она не придумывает ничего лучше, чем:
— А влипать в неприятности — можно считать за хобби? — невозмутимо спрашивает она. А внутри тоскливо. Ей бы хотелось побольше разобраться в себе. Но для этого всё ещё нужен психотерапевт.
— Учитывая как искусно у тебя это получается, думаю, да. — Риндо принимает её шутку за ответ.
Дальше всё происходит на такой же волне: перекидывание вопросов друг другу. Асакура моментами пыталась аккуратно съехать, сказать, что нужно домой, но… не получалось. Да и
нужно звучало слишком громко. Её всё равно никто там не ждал. Ближе к вечеру им удаётся разойтись благодаря Рану, что срочно его вызвал по какому-то особо важному делу. Ей хотелось подслушать этот телефонный разговор, но у неё не вышло. Слишком скрытно он себя повёл, но оно и понятно. Осторожность.
Домой она шла одна, иногда оглядываясь и размышляя. С Риндо было приятно говорить, конечно, но… Это неважно. Ей всё равно. Нужно прекращать скорее весь этот фарс, но она не понимала как.
Может повторим. - сказал он на прощание.
А Аканэ это повторять совсем не хочется. Боится отчего-то.
Может ей действительно нужно дать то, что он хочет? То о чём он так спокойно заявлял ей. Тогда, вдруг, её и оставят в покое и она сможет продолжать своё скромное существование в «Омиссам».
