Аканэ не знает, как всё сложится и к чему приведёт её импульсивное решение.
Аканэ дрожащими руками прижимает к груди папку. Небольшую и слишком тонкую — максимум, что она смогла собрать. Ладони вспотели из-за волнения, а также того, насколько всё это дурная идея. Непонятно, на что она рассчитывает, не факт, что всё выгорит. Но, по крайней мере, это самый лучший вариант, который Асакура смогла придумать. Днём вчерашний клуб выглядел тусклее. Кандзи, гласящие «Омиссам», не светили неоном. В общем и целом, выглядел он иначе, спокойно. Так и не скажешь, что его крышуют гопники, что немногим старше её самой. Аканэ делает глубокий вдох и входит внутрь. Тихо, даже музыка играла совсем не громко. У стойки Аканэ тихо объясняется и спрашивает, куда же идти. Её отправляют туда, где она была вчера. Асакура надеется ещё получить информацию, но, видимо, ей придётся самой с этим разбираться. Что-то подобное было для неё в новинку. В главном зале было чересчур спокойно. Здесь не кипела жизнь, а народу внутри было раза в два меньше. В целом, это ожидаемо. Само открытие было буквально полчаса назад. Аканэ специально время подгадала, дабы чувствовать себя увереннее. И просто для того, чтобы лишний раз не беспокоиться, так как она понимает, что в такое детское время того гостя, что заставил в спешке покинуть это помещение, здесь не будет. Она не увидит лицо мучителя, и это заставляет дышать полной грудью. Конечно, не исключено, что по стечению каких-то обстоятельств он окажется здесь, но она просто надеется на лучшее. Аканэ на всякий случай обводит взглядом пьяниц, большинство из которых уже было не первой свежести. Знакомых лиц не было. Это было хорошим знаком, как ей показалось. Асакура кривится и проходит прямо к бару, за которым стоял парень, что старательно протирал стаканы. Аканэ громко кладёт папку на стол, привлекая всё внимание парня к себе, и запрыгивает на барный табурет. Её губы расплываются в улыбке, милой и дружелюбной. Хочется произвести хорошее впечатление. Она даже попыталась накраситься, дабы освежить своё лицо. Получилось не так уж и хорошо, но Аканэ стала выглядеть лучше, поэтому не все усилия были напрасны. Да и к тому же краситься она училась, лишь наблюдая за матерью, а у той макияжи были не то что бы приличными. Вычурными и даже мерзкими, но другого примера у неё всяко не было. Довольствуйся малым, Аканэ. — Здравствуй. — Она облизывает пересохшие губы прежде чем сказать это. Асакуре не хочется ударить лицом в грязь, но волнуется дико. Сердце в груди бьётся сильно, то и дело норовя сломать её. — Слушай, а ты не знаешь, где находится босс или типа того? — смотря прямо в глаза парню, неловко протягивая гласные, говорит Аканэ. Парень ненадолго отвлёкся от увлекательного дела и скептически оглядел её. Он вопросительно изогнул бровь, и девушка искренне не понимала его поведения, пока не пришло осознание — это предосторожность. В целом, очень даже оправдано, учитывая, какие люди здесь любят тусоваться. — Зачем тебе? — Спокойно, безразлично… Будто бы спрашивает чисто из вежливости. Аканэ передёргивает плечами, ей становится неуютно. Впервые она пришла куда-то по деловому вопросу, и уже встречается с недоверием со стороны. Хотя, чего она вообще ожидала? Если ещё вчера она храбрилась здесь, держала боевой настрой, то в данный момент просто тушевалась. — Слышала, что здесь проблемы с официантками и решила попытать счастье. — Ну да, каждая же девушка мечтает работать в таком заведении, слышать, как ей свистят вслед, и ощущать на себе скользкие взгляды. В здравом уме Аканэ никогда бы не пошла работать сюда, но ситуация вынуждала. Это был единственный нормальный способ пособирать информацию и не быть отпизженной. План был хорош, ну, как ей казалось. — Слушай, мне работа нужна очень, а так как я малолетка, что бросила школу, то ничего лучше мне и не светит. — Аканэ пытается давить на жалость, смотрит на него так печально, словно в этот момент её жизнь может сломаться. Впрочем, в каком-то роде это действительно может быть так. Так что можно сказать, что она и не лукавит даже. — В коридор, и там направо, тебе на второй этаж. Больше он и словом не обмолвился. В целом, этого ей было достаточно. Лишнее общение ни к чему. На самом деле, сейчас она слабо представляла, что будет дальше и как всё проходит. Аканэ ни разу в жизни не была на собеседовании. Аканэ ни разу не зарабатывала деньги честным путём, предпочитая небольшие авантюры — те приносили денег больше, хоть и были не слишком уж безопасными. Но о её жизни некому — об Ичиро говорить совсем нет желания, тот никак не вспоминал о ней после инцидента — беспокоиться, поэтому это всё отходило на второй план. Главное выжить и заработать. А там уж как пойдёт. Пройдя через узкий коридор и свернув направо, Аканэ натыкается на лестницу. Всё ровно так, как ей и сказали. Ступившую на лестницу Асакуру стали одолевать сомнения. Ноги дрожат сильнее с каждой новой ступенькой, но вскоре Аканэ встаёт столбом перед дверью и останавливается. Она перестаёт понимать — действительно игра стоит свеч? Нужно ли это? Желание схватиться за телефон и написать Коко увеличилось во сто крат. Аканэ стала слишком сильно переживать за собственную сохранность, будто бы за последние несколько недель в её голове произошёл сдвиг. И теперь всё сознание кричит о неминуемой опасности, с которой предстоит столкнуться, если она перешагнет порог кабинета. В голове набатом стучит, что ей лучше поберечь себя… Только вот она быстро прогоняет все эти мысли. Минутная слабость, не иначе. Аканэ никогда не была трусливой, и сейчас она не испугается. Раз взялась, то нужно закончить, ибо так будет правильно. Дело принципа. Плюсом ко всему ей никак не хотелось ещё ниже падать в глазах Коко. Достаточно уже наворотила за короткий срок. Она стучит костяшками в дверь пару раз, а затем, не дожидаясь ответа, входит. Грубо, но её это не волнует. Это не какое-нибудь приличное заведение. К тому же, пока она мысленно до сих пор мечется, лучше делать всё по-быстрому, чтобы не сбежать. В кабинете перед девушкой предстаёт долговязый мужчина, что даже не поднимает взгляда. Он не был похож ни на Рана, ни на Риндо. Не то что бы она ожидала увидеть Хайтани здесь, но… почему-то какой-то левый мужик не внушает никакого доверия, а вызывает много вопросов. Где же обещанные — которых она пообещала самой себе, но не стоит зацикливаться на этом — короли? А ведь казалось бы, у клуба громкое имя в Роппонги. — А… — Аканэ теряется и не находит слов. Сбита с толку. Конечно, она может спокойно выдохнуть, потому что после вчерашней выходки будет проще говорить с кем-то незнакомым, чем с ними, однако теперь она не знает, правдивы ли вообще слухи о том, что Хайтани владеют этим местом. Всё, что она могла сказать наверняка, потому что видела собственными глазами — они бывают здесь. — Извините? — У неё появляется дикое желание выйти в коридор и проверить, есть ли ещё двери. Аканэ просто не уверена, что зашла туда, куда нужно. — Извините? — вторит он. Голос у него охрипший, будто прокуренный годами. У Аканэ плечи опускаются, и она просто смотрит на него, хлопая глазами. Дар речи будто пропадает. Выглядит она жалко, Асакура уверена. — Ты чё здесь забыла? Обдолбалась и перепутала место? Бар и танцпол снизу. Хотя по твоему виду не скажешь, что ты припёрлась в клуб. — Он с прищуром смотрит на неё, сложив руки на столе. Хочет казаться деловым дядькой. Только вот больше на клоуна похож. Но это просто мысли Аканэ. — Я по поводу работы… официанткой. — Аканэ хочется вернуть свой боевой настрой, но получается пока что плохо. Она дезориентирована, поэтому и соображает туго. Может, тогда она всё же заработала сотрясение? Поэтому с мыслительными процессами всё не очень хорошо. Жалко, что теперь этого она не узнает. На его устах после её слов тут же появляется ухмылка. — Вот, даже кое-какие документы принесла. — Кладёт ему на стол. Паршивая папка, в которую он, Аканэ надеется, даже не заглянет. Туда она запихнула всё, что могла: какие-то медицинские заключения, которым уже полгода, документы со школы, по которым можно понять, что образования у неё никакого нет, а ещё подобие резюме, в котором она написала несусветную чушь. Приходить с таким набором позорно, но совсем без всего она решила, что нельзя. К тому же, что от неё хотеть? Она же не в хороший ресторан устраивается. — Подносы с напитками потянешь? — насмешливо тянет главный, облизывая свои губы. Смотрит мужчина прямо на Аканэ. Взгляд у него мерзкий-премерзкий. Если на неё Коко смотрит так, то она сразу понимает, что таким образом он пытается считать её эмоции. У этого же взгляд раздевающий, пронизывающий. От него хочется залезть в душ и не вылезать оттуда пару часов, чтобы смыть его с себя. — Работа-то очень тяжёлая. — Справлюсь. — Аканэ прикрывает глаза, сжав кулаки. Всё происходящее не вызывало приятных эмоций. Да и мысли о нормальной — насколько это возможно — работе претили ей. Аканэ не думает, что сможет приспособиться к такому труду. Это же нужно постоянно стоять на ногах, ходить, носить. Только это лучше, чем просто выспрашивать что-либо у незнакомцев, а потом получать за это, — повторяет себе Асакура. Он хитро прищуривается. В который раз проходится взглядом по её скромной фигуре. Аканэ старалась быть при параде, даже не в мешковатой одежде. Только после следующей его фразы она начинает жалеть об этом. — Слишком тощая, даже пощупать не за что, — как бы в укор говорит главный, а Аканэ воздухом давится. Хочется возразить, послать его, но она прикусывает язык — сейчас совсем не то время, чтобы проявлять свой характер. Да и в некотором-то роде была в его словах истина, худоба её была почти что болезненной, но это так сказывался на ней образ жизни. Просто то, с какой интонацией это было произнесено, вымораживает. Слушать о своих недостатках из чужих, ничего не знающих о ней уст никому не понравится. — Но лицом вроде вышла, поэтому, в целом, пойдёшь. — Парень пожимает плечами, лениво откинувшись на спинку кресла. Ему бы ещё ноги на стол закинуть. По её мнению, он выглядит как типичный представитель мудаков. — Сегодня выйти сможешь? — лениво интересуется он. — Да, — чуть ли не скрипя зубами, говорит Аканэ. И вроде бы её затея удалась, она должна радоваться, но мысленно девушка бесилась. Парень медленно тянется пальцами к папке, а после придвигает к себе. Он её быстро, даже не вчитываясь особо, просматривает. И Асакуре на секунду кажется, что ей сейчас откажут, передумают, скажут, что шутка. — Что ж, надеюсь, не подведешь, Аканэ, — с какой-то особой интонацией говорит мудак. Он специально это делает, ей казалось, что он просто хочет её смутить, но она не поддается. Не хочется ей доставлять удовольствие ему. — Можешь звать меня Макото… Добро пожаловать в «Омиссам». — Макото встает со своего места и пару раз хлопает её по плечу, пока Аканэ до крови прикусывает нижнюю губу. — Я распоряжусь, и тебе всё расскажут и покажут. — За этим следует улыбка, от которой чувствуется физический дискомфорт. Пиздец, — единственное, что крутится в её голове, - дожили, называется. Макото делает пару звонков, пока Аканэ стоит на месте и лишь недоумённо смотрит за этим. Носком кроссовка она ковыряла паркет в кабинете. Знал бы Коко о её затее, то чертыхнулся, а затем поносил бы её так, как никто другой. Ему бы эта идея не понравилась. Впрочем, ему не нравится всё, что изрекает Аканэ, если это не по делу, конечно же. Спустя непродолжительное время в кабинет вбегает запыхавшаяся и растрёпанная официантка. Хотелось бы подумать о чём-то компроментирующем, но Асакура сразу понимает, что к чему — работа-то не из лёгких. — Позаботься об Аканэ, Сора, — слащаво тянет мудак и подталкивает Асакуру к названной им Соре. Аканэ делает пару шагов к ней навстречу и машет в приветствии с глупой, до ужаса неловкой улыбкой на губах. От всего этого спектакля, который она собственноручно же и организовала, у неё скоро глаз начнёт дёргаться, потому что так часто и наигранно улыбаться ей не приходилось давно. Наверное, в последний раз это было в школе, когда у неё ещё было желание прилежно — выходило с большой натяжкой — учиться. — Выдай ей форму и расскажи самое основное. Сора вздыхает. Тяжело. Создалось ощущение, что она здесь единственная сотрудница. Впрочем, может, им действительно очень не хватает кадров? Поэтому Аканэ и приняли так просто. Даже не верится. — Пойдем, — безразлично говорит Сора, кивнув в сторону выхода. Аканэ собирается повиноваться, как чувствует, что её шлепнули по заднице. От этого жеста она чуть ли не кричит. Негодует. Злобно разворачивается на пятках и смотрит на довольную улыбку Макото. Хотелось врезать ему, но… собственное положение не позволяет ей отстоять честь. Да и много ли у неё осталось этой чести? Асакура шумно вздыхает и делает вид, что ничего не произошло, хотя на душе кошки скребут. Гадко. Те, кто наделены хотя бы толикой власти, склонны распоряжаться ею совершенно блядским образом, и Аканэ не хочет даже думать о том, что ей придётся ещё взаимодействовать с этим парнем. Асакура быстро нагоняет Сору, что успела уйти достаточно далеко. Аканэ плетется сзади и без всякого энтузиазма слушает размеренный голос коллеги, что говорила довольно базовые вещи. Сора говорил обо всём, также не боясь заикаться о том, что здесь часто бывают члены банд, поэтому мордобои неизбежны. Аканэ эту новость встретила громким вздохом и услышала со стороны смешок. — Сейчас такое почти в каждом районе Токио… Роппонги не является исключением, банды есть везде. — Сора поджимает губы. Мысленно она перестаёт быть рядом с Аканэ. Уходит в себя на короткий промежуток времени. Асакура замечает, как сначала напрягается её спина, а затем девушка машет головой, словно отгоняя все ненужные мысли. Сора выглядит слишком уж заёбанной, словно сама в жизни испытала слишком многое. — Короче, если тебя не смущают кровь и крики, то ты здесь приживёшься. Для Аканэ также проводят небольшую экскурсию, а затем показывают, где находится раздевалка. Сора, чуть порывшись в вещах, выдаёт ей рубашку и юбку. Сначала показалось, что выглядит форма очень даже прилично, на удивление. Только это ровно до того момента, пока Аканэ её не примеряет. Юбка лишь чуть прикрывает ягодицы, и, оглядывая себя в зеркале, Асакура не сдерживает ругательства. — Бля! — Очень подходящее слово, дабы описать всё то, что она испытывала в этот момент. Хотя, на самом деле, одним словом в действительности не выразить весь тот спектр эмоций. Это только начало, а Аканэ уже бесится как не в себя. Уже даже страшно представить, что же её ожидает дальше. Голова уже начинает болеть от нахлынувшего осознания, куда она вляпалась. Всю жизнь сетовать на образ жизни матери, чтобы пойти работать туда, где тебя также будут лапать. Не густо и больно уж досадно. Сора тихо посмеивается, опустив голову вниз, закрывая лицо светлыми волосами, дабы скрыть нотки веселья на своём лице. Ей забавно наблюдать за всей гаммой эмоций Аканэ. Да и в целом, сюда обычно приходили девушки другого плана. Пускай сама Аканэ выглядит так же, как и прочие — посредственно, но в ней было что-то иное, интересное. И Сора уже искренне ждала момента, когда же новенькая выкинет что-нибудь. — Интересно на тебя глянуть через неделю, когда ты поймешь в какое болото попала. — Аканэ хочется съязвить что-то по типу «А я и так уже давно тону в этом болоте», но она успела прикусить язык. Всё своё недовольство и прочее она должна оставить при себе — просто на всякий случай. Асакура здесь не знает никого и дружбу ни с кем не собирается заводить. Ей всего-то нужно поработать месяц, а то и меньше. Как дело пойдет. Дальше она надеется, что покинет это место и больше никогда о нём не вспомнит. В конце концов, может, заработает на этом деле неплохо и вообще свалит подальше. Но это чисто запредельные мечты, которым сбыться не суждено. — После того, что произошло вчера, не думаю, что будет хуже. — Аканэ ляпнула это, совершенно не подумав. Сказала просто чтобы… сказать. Как ей показалось, это будет лучше всего, но только потом накрывает осознание — она дура. Аканэ ловит недопонимающий взгляд Соры и, вздохнув, готовится пояснить. Всё равно здесь все об этом узнают. Скорее всего. Хотя где-то теплилась надежда, что об этом… происшествии забудут как о страшном сне. — Я вчера столкнулась с братьями и выказала им уважение. — Звучит очень странно и туманно, но коллега почти сразу смекает, о чём речь. Сора смеётся заливисто и подходит к Аканэ ближе, дабы разглядеть. — Так ты та легенда. — Сора склоняет голову набок, в глазах у неё черти пляшут. Ей нравится сама мысль, что она распознала в Аканэ нестандартную личность. Было видно, что характер у неё неоднозначный. — Слушай, но дерзить Хайтани, а затем идти работать сюда… Это нужно прям совсем без мозгов быть. — Сора широко улыбается, а затем безобидно пихает Аканэ локтём в бок. — Не кисни, им, может, вообще наплевать, — заметив, как поникла Асакура, заговорщески добавляет она. — Хотя Ран та ещё сволочь, но я говорю тебе это чисто по секрету. Сора снова смеётся. Но лучше Аканэ не становится. — Я изначально сюда ходила, чтобы присмотреться к месту… Ну не могу же я пойти работать туда, где совсем ничего не знаю, — в своё оправдание говорит Асакура. Лукавит Аканэ неплохо. Ложь слишком хорошо слетает с языка, она даже не запинается. Говорит уверенно. — Просто потом всё пошло не по плану, мне написали знакомые, и я заторопилась, и вот во что это вылилось. — Она прикрывает глаза. Будто бы по ним смогут распознать. Будто бы всю правду из них вытащат. Но Сора делает пару шагов назад и разводит руками в стороны. — Передо мной можешь не оправдываться. Мне всё равно. — Сора жмёт плечами. Она возвращается к стене и откидывается на неё. — Всё, что произошло вчера, только на тебе. — Чистая правда. — А вообще, нам нужно поменьше трепаться. — Новоиспечённая коллега смотрит на часы, что висели на стене, а затем сверяется с наручными. Сора кивает самой себе и кидает взгляд на Аканэ. — Пошли, скоро уже будет час-пик. Народу здесь прибавится достаточно. И Сора не соврала. По сравнению с тем, сколько было людей, когда Аканэ только-только пришла… это небо и земля, в общем-то. За пару часов, которые тянулись неимоверно долго, она успела узнать, что не умеет держать подносы, и, оказывается, когда на нём стоит много стаканов, то он становится просто неподъёмным. Жизнь Аканэ не готовила к тяжёлому труду, хотя с её жизнью нужно было учиться… После первого часа она была уже на пределе. Её бесил абсолютно каждый мужлан, что распускал свои руки. Только вот, к сожалению, с этим ничего не поделаешь, приходится терпеть. Если будет дерзить, привлечет внимание начальства. Официантки здесь выполняют больше роль мяса, нежели сотрудниц. Они здесь для красоты, и, смотря на форму, Аканэ в этом только убеждалась. А ещё Асакуре хотелось расплакаться. Она понимает, что это не самая тяжёлая работа, но эмоционально она вымотана знатно. Но, может, дело было больше в том, что она просто устала от происходящего в жизни? Когда это началось? Пару недель назад, когда она подверглась насилию? Месяц назад, когда Коко спустя, по ощущениям, годы затишья решил объявиться? А может и вовсе когда мать умерла, и ей пришлось крутиться в колесе жизни одной? Аканэ сложно сказать, в какой момент конкретно она свернула не туда. Конечно, можно во всём винить то, в каком социальном слое она родилась, однако люди и не из такого дерьма выбирались. Вся проблема в ней и её неспособности брать ответственность на себя. Время близилось к полуночи, когда клуб стал заполняться людьми в форме банды. Здесь стало слишком громко и жарко. Слишком много парней, что перекрикивали друг друга и чуть ли не затевали драки. Аканэ хмурилась, а потом и вовсе вжала голову в плечи и забилась в угол. Сейчас она испытывала страх… «Рокухара Тандай» гласили кандзи на одежде. Так и называлась банда, в которой оказались братья. Взглядом она пыталась выискать знакомые лица, но заметила лишь Сору, что маневрировала между парнями и раздавала им напитки. Аканэ вздохнула и поняла, что в уголке отсиживаться вечно не получится. Это всё равно заметят, и тогда её попрут. Да и перед новой знакомой неудобно. Если Аканэ устала буквально за несколько часов, то Сора здесь явно не первый день и не первый месяц. Неизвестно, насколько сильно она вообще устала от этого. Она пытается приободриться. Аканэ приосанивается и, взяв снова поднос в руки идёт туда, в гущу событий. Глаза у неё нервные, бегающие, пытающиеся выловить знакомые лица, потому что она не хочет, чтобы её застали врасплох. Планам её было не суждено сбыться, Асакура понимает это в то самое мгновение, когда телескопка упирается ей прямо в грудь. Аканэ напрягается и переводит взгляд с телескопки прямо на её владельца. Высокая фигура Рана вырастает прямо перед ней. Рядом с ним маячит и Риндо, что безо всякого интереса разглядывает её. — Ух ты, неужели снова пришла поклониться королям? — Ран вздёргивает бровь, а на его устах расцветает улыбка. Интонация у него многообещающая, будто бы прямо сейчас начнётся какое-то веселье. В целом, Аканэ понимала, что о ней вспомнят — они же не какие-нибудь склерозники, чтобы забыть о том, что было буквально день назад. — Или по другому делу пришла… не зря же так эффектно объявилась на наши головы вчера, скрасила вечер? Вон, Риндо был вчера нервный и потом весь оставшийся вечер думал о том, что сделал бы, если бы из-за столкновения с тобой его очки упали и сломались. Аканэ вздыхает. Хочется засмеяться, но не потому, что смешно, а потому что, сука, грустно. Это, наверное, какая-то защитная реакция на происходящее. Хочется поднять глаза к верху и громко спросить — за что? Но вместо этого она старается быть более-менее уверенной и не показывать, что сердце в груди готово выскочить оттуда, потому что было страшно. — На работу устроилась… если незаметно. — Последнее она добавляет чуть тише. Смелости не хватает дерзить в открытую. Головой Аканэ указывает на поднос, о котором думает каждую секунду. Какой же он тяжёлый. — И за вчерашнее я, вроде бы, извинилась. — О, мы запомнили. — С маниакальной улыбкой, этими косами и в целом мрачным видом Ран напомнил Аканэ Уэнсдей из семейки Аддамс. Этот фильм ей показывал дядя, когда она была ещё ребенком и не жаловалась на жизнь. После этой мысли она искренне хочет посмеяться, но понимает, что будет лишним. Да и придется пояснять, какие же мысли посетили её больную голову… И что-то подсказывает, что у Рана слишком тонкая душевная организация, а посему он тут же запишет её в злейшие враги или ушатает на месте. Одно из двух. Эту шутку явно не примут с её уст. — Знаешь, многие официантки уволились после недавнего инцидента, — как бы невзначай говорит Риндо. Костяшками он поправляет оправу очков. Создалось ощущение, что те ему не по размеру, оттого он их то и дело поправляет. Либо же просто приносят дискомфорт… Ведь привычнее ходить, наверное, без них. По крайней мере, Аканэ глубоко сомневается, что Риндо идёт на драки в очках. — Думаешь, сама не испугаешься? Место не из безопасных. — Он пожимает плечами, складывает руки на груди. В целом, его поза была слишком деловой. Ну, а почему нет? Имеют право, наверное. В конце концов, не каждый в их возрасте готов и способен крышевать целый район. А ведь их всего двое… Было, по крайней мере. Ран глядит на брата с неким восхищением, он будто бы подкинул ему идею или же сам начал игру, в которой они оба смогут повеселиться. В общем и целом, без колебаний старший Хайтани принял эту игру. — Да-да… Девочки не выдержали вида крови. — Ран вздохнул с досадой, будто бы это действительно его волновало. Аканэ же нахмурилась, не очень понимая этого представления. Всё, что она знала наверняка — её рука дрожала, устала держать тяжёлый поднос. Только вот и от Хайтани никуда не денешься, и сам поднос не уберёшь. Это была какая-то засада, ей-богу. — Но их понять можно, тут такой мордобой был… просто загляденье. У одного из них лицо было в мясо. — Какая-то садисткая улыбка коснулась губ Рана. Такая же появилась и у Риндо. Тот усмехнулся. Младший в целом, казалось, больше любил смотреть за братом, чем участвовать в этом самостоятельно. «Ох, знали бы вы, как мне в недавнем времени досталось от вашего же человека, то поняли бы, что наблюдать за тем, как бьют кого-то, нестрашно. Вот когда ты становишься жертвой чьих-то кулаков и ботинок, вот тогда уже и страшно», — хочется сказать ей, но она лишь дергает уголками губ. — Но ведь это же не моё лицо, поэтому как-то не трогает. — Ран слегка разочарован реакцией. Не смог вызвать в ней дрожь. Риндо же улыбается, ей кажется, что он даже одобрительно качает головой. — А вдруг всё же ты попадёшься под горячую руку? — не унимается Ран, он даже приближается к ней ещё ближе, чуть ли не наклоняется, дабы взглянуть в лицо. Аканэ сглатывает неприятный ком, образовавшийся в горле. А вот это… действует на нервы. Ещё немного, и кажется, что она уронит на Рана поднос. И тогда это станет концом в её недолгой работе. — Да всё, че ты доебался до неё? Телок что ли других нет здесь? — Риндо вздыхает, а Аканэ хочется его поблагодарить. Ран намерен возразить младшему — не пристало, чтобы старшему мешали развлекаться. Асакура не знает, сколько бы это всё длилось, пока в их разговоре не появилось четвёртое лицо. Он был куда выше даже Рана, да и по габаритам больше. Вот он внушал страх Аканэ куда больше. Он окинул её холодным и безразличным взглядом, будто бы она вообще ничего не стоила, а потом посмотрел на Хайтани. — Может хватит уже пиздеть? — Его голос басистый — в целом, оправдывающий вид — и грубый. Аканэ ёжится. — Нам нужно по поводу одного дела перетереть. — Они испаряются быстро, словно их здесь и не было вовсе. Наконец Аканэ могла позволить себе вздохнуть полной грудью и пойти к барной стойке, дабы поставить злосчастный поднос. Сначала Аканэ долго думает, кто же это мог быть. И довольно быстро она приходит к умозаключению, что это был никто иной, как глава «Рокухара Тандай». То, что, получается, сами Хайтани находятся на подсосе, это очень интересно, однако. Как вообще так сложилось? Вдруг Аканэ чувствует вибрацию, исходящую от телефона, и тут же достает его. Она быстро проходится по тексту, что высветился на экране.«Очень надеюсь, что ты живая, а то не очень хочется брать грех на душу из-за твоей смерти»
«Если тебя опять избили, то можешь хотя бы точку отправить, чтобы я понимал, что мы с тобой ещё в одном мире?»
Сообщения от Коко становятся слишком неожиданными, потому что она совсем забыла, что хоть иногда стоит ему отписываться. Аканэ хочется верить, что в его сообщениях есть нотки беспокойства, но она не уверена, что Хаджиме умеет думать о ком-то, кроме самого себя. Асакура перечитывает пару раз, думая, что стоит отвечать. Хочется чисто по приколу отправить точку и взглянуть на его реакцию, но она не решается. Глубоко вздыхает. Она ощущает на себя взгляд и поднимает глаза. Один из королей смотрел прямо на неё, скептически, сложив руки на груди. Создалось ощущение, что её испытывают. И до неё далеко не сразу доходит, что же является причиной столь неожиданного внимания к своей персоне. Только потом понимает, что пялится в телефон слишком долго, забив на работу. Аканэ быстро набирает ответ. «Наивно полагаешь, что у тебя чистая душа и только моя смерть её опорочит? Смешно» «Со мной всё хорошо» Она быстро прячет телефон и, пока не заимела проблем, схватила поднос с напитками и пошла в сторону зала. Сегодня у неё долгая ночь.