Ночь без алкоголя, наверное

Наше яркое светило давным давно ушло за горизонт, уступая царству ночи. Вот только сегодня было больше пьяных людей чем обычно. Холод подъезда слабо чувствовался через дверь цвета сиена. В некоторых местах поверхность покрылась мелкими трещинами. Стены прихожей были бледно-василькового цвета в вперемешку с белой мебелью в виде шкафа и вешалки. Обувь всех жильцов небрежно валялась на полу, даже в другой конец помещения улеглись. Этим вечером Вару и Феликс начали драку, раскидав вещи в разные стороны, пока остальные либо недовольно вздыхали, либо разнимали этих двоих. А Данте… А что про него говорить? Всегда стоял в стороне и рассуждал о жизни. Сейчас же оперевшись о стену, бубновый пил чёрный чай, ожидая одного из клонов. Никто не собирался особо ждать восьмого, кроме философа. Привязанность это или жалость? Скорее первое, ведь жалость больше подошла бы Зонтику или червовым. Они особо сами ничего не могли сделать. На пару секунд король закрыл глаза, как тяжёлые шаги раздались вне квартиры. Пиковый наконец-то поднимался. Данте с быстрым трепетом отошёл на кухню, поставив бледную жёлтую кружку на стол, а после вернувшись на прежнее место. И вот дверь открылась, где показался еле стоявшись на ногах Пик. Его вид был растрёпанным сильнее, чем когда пятый творил пакости. Король завалился в помещение, запутавшись в собственных движениях и пробурчав непонятные вещи под нос. —Алкоголь – это яд, входящий в уста, но травящий ум. — бубновый аккуратно подхватил пикового, став словно опорой. Восьмой всё же выпал из своей обуви и чуть ли не вцепился в философа. К счастью, Пик не был в том состоянии, чтобы как то сопротивляться и его спокойно, можно сказать, отнесли на диван в гостиной. Он что-то бормотал, уткнувшись лицом в твёрдую подушку. Возможно, он ругал философа, а может и нет. —Любовь - это, когда счастье другого человека важнее вашего собственного, в нашем случае твоё состояние — второй со спокойной душой уселся на спинку дивана. —ты... Что несёшь вообще? — Пиковый король повернул голову в сторону, заглотнув немного воздуха. —я тебя люблю, но ты на утро это не вспомнишь, к моему счастью. Спи, пьяница.