***
Когда пары окончились и Джисон вернулся в свою квартиру, больше похожую на обитель бомжа (в том смысле, что Хан убирался здесь дай бог год назад), звонок озабоченного извращенца забыт не был. Наоборот, не выходил из головы. Так что, когда рюкзак был откинут куда-то под стол, а сам Хан свалился в кровать, рука лениво достала телефон и набрала последний номер из истории звонков. Пиздец, чем он только занимается. Гудки прекратились быстро. — О? — почти удивлённо послышалось из трубки, и Джисону пришлось приложить все усилия, чтобы не передразнить незнакомца, — детка, мне не чудится? Это ты позвонил мне? В его голосе Джисон точно слышал насмешку. Блять, да он охуел. — Скажи спасибо, что я вообще не блокнул тебя, — фыркнул в ответ он. И действительно — почему он вообще его в чс не кинул? Парень ведь наверняка увидел его номер, как и все остальные, на скамейке, и с наличием недотраха решил позвонить проститутке. Так и ладно, если бы просто позвонил, но он ещё и дрочил свой член, пока говорил Джисону в трубку всякие пошлости, — таких бы в блок и бан пожизненный, но что-то Хан… — А может, тебе просто понравился мой голос? — и снова в голосе сквозила усмешка. — Ещё чего. Если так подумать, Джисон пиздит. Голос у незнакомца такой… в одно время может быть певучим, а в другое — низким и грубым, таким, что в животе что-то скручивается приятно на самое мгновение. Парень просто вздохнул и потер переносицу. — Скажи честно, — начал он, — у тебя недотрах и ты взял мой номер со скамейки? Незнакомец чего-то на секунду задумался и ответил: — Да. — Ну и вот. Значит, вживую ты меня не видел ни разу и проституткой я не являюсь. Тебе стоит пойти на хуй, не думаешь? Что-то Джисону подсказывает… — Ооо, нет, я могу пойти только в зад. Что от незнакомца с кинком на дерти ток он не избавится. Он недовольно цокнул. — Пидор. В трубку засмеялись. Этот смех был не издевающимся и не низким, а… искренним, что ли? Будто парню и впрямь смешно. — Скажи хоть свое имя. Парень задумался и ответил: — Зови меня Лино, но можешь лучше папочкой. — Да на хуй пошел! — Джисон чуть не скинул из вредности трубку, но сдержался, — в общем, Лино, тебе нужен разовый секс, так? А я бросил парня и моя задница нуждается в хере, ну, что насчёт этого? — Кто сказал, что мне нужен разовый секс? Джисон непонятливо выгнул бровь: — Ты позвонил мне ради этого, нет? — О, нет, бельчонок, я хочу тебя и твою задницу ещё надолго. Уверяю, у тебя из-за меня будет мозоль в заднице. Глаз Джисона дернулся и он положил руку на член, который предательски дрогнул, — не хватало ещё возбудиться вновь. — Что у тебя за садистские кинки, блять, — Джисону мысленно стало жаль всех бывших партнёров Лино. — О, хочешь послушать мои предпочтения в сексе? Предпочитаю сладеньких с характером — а ты у нас как раз такой, — мазохистов с высоким либидо. Ты ведь определенно мазохист, Ханни. Джисон напрягся. — Ты, — он сглотнул и прочистил горло, — я не говорил тебе ни своего имени, ни фамилии. Ты меня знаешь? — Да, определенно. Пиздец, подумал Джисон. Впрочем, неважно. — Я уже понял по прошлым рассказам, что ты бдсмщик, больше подробностей***
Время на подумать у Джисона было достаточно. Его выебали через телефон и ему понравилось, он знать не знает, кто это вообще за фрукт, нет, Хенджин, мне никто не звонил, не покупай мне симку, он хочет дерти ток от Лино снова, нет, Хенджин, я не уставший и не заебанный, да, мне вот так и перестали сразу звонить, принимая за проститутку, он жаждет увидеть Лино, ХЕНДЖИН, НЕТ. От незнания, что делать, он даже убрался в своей квартире. Хенджин, придя к нему в гости, испугался и чуть не позвонил в полицию, ведь подумал, что его друга ограбили и похитили. Под завалами он нашел свой выпускной альбом. — Я кстати, Хенджин, нашел альбом со школы, пока убирался, — Хан достал альбом и показал другу, что ещё не отошёл от вселенского масштаба изменений в своей жизни. — Да? И что ты там, эмо? — Иди на хуй, — прошипел в ответ Джисон. Ну а что, ну ходил Хан с челкой набок в старшей школе, и подкрашивал глаза черным, и что, сразу эмо? Тогда Хенджин вообще панк, — в общем, я тут нашел парня, которого вообще не помню. Хенджин чуть-чуть пришел в себя и разглядел парня, на которого указывает друг. — О, это ж Минхо, — вдруг сказал он. — Э? Кто? — Ты что, совсем его не помнишь? — Хван взял альбом в руки, — ну, Ли Минхо, староста класса. Че, совсем нет? Хотя чего я удивляюсь, ты же в старшей школе совсем жизнью не интересовался. — Да-да, я понял, — отмахнулся Хан, — но серьезно, не помню его. А Минхо этот был реально красив: точеные скулы, достаточно бледная кожа, десноватая улыбка и глаза… кошачьи, что ли. Да, по кошачьи очаровательны. Джисон сейчас даже жалеет, что в старшей школе не увлекался никем и ничем: мало ли, может он смог бы встречаться с этим Минхо. В общем, когда Хенджин наконец-то ушел, пищи для размышлений у него было предостаточно, и он собирался провести этот вечер с чизкейком и рефлексией над этой темой, но его прервал наглый телефонный звонок. Он недовольно цокнул и, решив, что если это будет Хенджин, он просто блокнет его. Это оказался не Хенджин. Вроде и незнакомый номер, а вроде и такой знакомый… Джисон сглотнул, щеки против воли покраснели, и через секунду он уже прижимал телефон к уху. — Д-да? — Ханни, мне скучно. У Джисона дернулся глаз. Да он… — Серьезно? Я тебе что, клоун? — прошипел он. Джисон-то, блять, думал, Лино звонит ему обговорить всю ситуацию или снова устроить дерти ток, а он… — Ну-ну, Ханни, не кипишуй. Лучше знаешь что, дай мне свой какао-толк. Джисон выгнул бровь. — Это ещё зачем? Будешь кидать мне пикчи котов? — Котов я ещё успею скинуть, просто дай мне и не только свой какао. — На хуй пошел, — послал Джисон, но продиктовал в трубку свой какао. — Отлично, — Лино скинул трубку, и Джисону показалось, что он… усмехнулся? С чего бы ему. Вскоре пришло уведомление о сообщении. Ага, значит это Лино ему написал, все отлично, и… Sunidunidori: *прикреплённое изображение* ну как, ханни, нравится?) Хан не знал, как дышать. Это… — Пиздец! — вскрикнул он и откинул телефон, как ошпаренный. И нет, вовсе нет, он не какой-нибудь там школьник с пубертатом, которому скинули свои интимки, но… что-то он так отреагировал, и… просто член красивым был, что у Джисона руки задрожали. А член был и впрямь красивым: толстым, длинным, даже, кажется, предостаточно большим, который нужен Хану, с крупной венистой головкой, с которой стекал мутный предэякулят. У Джисона скапливается слюна во рту от одной мысли о том, как же глубоко в него проникнет этот член и заполнит его до краев. Тем временем пришло сообщение. Sunidunidori: ты что, дар речи потерял?) Джисон сглотнул.QuokkaSonnie: это.. что
Sunidunidori: поподробнее, ханни ну, тебе понравился мой член?)QuokkaSonnie: ну.. ага
Sunidunidori: теперь скинь себя)QuokkaSonnie: … че?
Sunidunidori: скинь свой член или, может, свою миленькую дырочку)))QuokkaSonnie: да ты охуел?
Sunidunidori: ну ну, ханни, я же скинул тебе свой член уверен, у тебя уже слюни текут так и где же моя отдача?(QuokkaSonnie: … пиздец
Смирившись со своей участью, Джисон задумался. И как ему сфоткать себя, чтобы Лино копыта откинул? В общем, думал недолго, стянул с себя штаны с бельем, приподнял безразмерную толстовку, чтобы был виден уже вставший член, а вместе с тем и ляжки, и поставил камеру на таймер. Ну все, Джисон этого Лино сейчас так затрахает своим видом. Фотки получились реально пиздатые, Джисон уже сам стал тащиться по своим ляжкам, выбрал одну самую лучшую фотку и отправил Лино, дожидаясь ответа. Несколько секунд прошло. Больше тридцати, а ответа все нет. Хан уже напрягся, но Лино все же ответил: Sunidunidori: блять с огнем играешься, ханни Джисон выдохнул, и затем самодовольно хмыкнул.QuokkaSonnie: настолько понравилось, лино?)
Sunidunidori: ты себе даже представить не можешь, как я блять сдерживаюсь чтобы не выебать тебя прям щас во все щели А Джисон — чертяка такая, — решает подразнить хена (по его личным наблюдениям Лино старше него)ещё больше, и потому снова заходит в камеру и фоткает себя во всех только возможных позах: и раком, показывая розовый сфинктер, и ухватившись ладонями под коленями и раскрывая себя ещё больше, и боком, и вообще как только можно. И конечно же все это он отправляет Лино, и затем выходит. С довольной рожей включая телефон на беззвучку, он решает лечь спать и наконец отдохнуть от всего пиздеца, что произошел в его жизни. Это было не самое лучшее решение в его жизни.***
Проснулся он в семь утра, ничего не подозревая, умылся и поставил чайник, и зайдя в какао-толк, увидел, что его заспамили сообщениями. Ничего не поняв, зашёл в беседу с Лино, и это… пиздец. Он же вчера скинул ему свои похабные интимки и нагло пошел спать, не дожидаясь его ответа, так что он принялся читать все сообщения, а их было много, реально много. Sunidunidori: что это, блять, такое ханни я сказал тебе не играться со мной я, блять, вытрахаю из тебя всю дурь при встрече и ты поймёшь о, ещё как поймёшь, что зря это сделал я буду ебать тебя так сильно и долго, что твои внутренности примут форму моего члена но сначала выебу языком и пальцами а потом, когда ты начнёшь реветь и умолять меня наградить тебя членом и спермой, я наконец войду и вытрахаю из тебя все мозги я, блять, растрахаю тебя до смерти И ещё множество подобных обещаний расправы над Ханом, несколько прикрепленных фотографий и пропущенные звонки. Это пиздец. В комнате стало душно, щеки покраснели, член встал. Конечно, читая такие обещания, от которых голова идёт кругом, встанет даже у девушек то, чего у них нет. Ну, и не оставлять же Джисону это просто так, так что он позвонил Лино, и… ему страшно. Гудки были мучительно долгими, Джисон уже подумывал бросить все, только парень все же взял трубку, и Хан не знает, рад он, или же нет. С одной стороны, Лино взял трубку, а с другой, Лино взял трубку… Гробовое молчание на той стороне напрягало. Джисон прочистил горло и начал: — Л-лино? — Сними с себя одежду. — Что? — Я сказал, сними, — ослушаться приказа Джисон не мог, поэтому, сглотнув, отложил телефон и стал стягивать с себя всю одежду. — Лино, я все. — Умница, — Лино вроде и похвалил его, но похвалой от него не веет, — а теперь, блять, слушай, маленькая похотливая шлюшка. Джисон захныкал от повелительного голоса и уже потянулся к своему члену, но Лино будто все понял и тут же выдал: — Тебе запрещено трогать свой член или дырочку. Ясно? — Хан не нашел в себе силы ответить, — Ханни, я тебя спрашиваю. — Д-да, ясно, — кое-как ответил он, хныча. — Отлично. Я преподам такой шлюхе, как ты, урок, как нужно себя вести. В уголках глаз скопились слезы и быстро скатились по щекам: Джисону нравится, очень нравится, когда его наказывают, когда указывают его место. — Я буду долбить твою глотку, — послышались хлюпания, и если бы Хан мог думать хоть о чем-нибудь, то точно бы возмутился, почему это только ему нельзя трогать себя, — свяжу и буду трахать в рот. Ты не будешь успевать даже глотать слюну, и она будет вытекать со слезами и моей спермой по подбородку — так ты точно будешь выглядеть как ебаная шлюха. — Л-лино… — Я не давал разрешения говорить, — Джисон тут же осекся, — твои щеки такие, блять, пухлые. Уверен, в них поместится мой член. Только представляю, как ты смотришь на меня с набитыми щеками, блять… ах… Хан захныкал, безумно хотелось коснуться себя, но тот приказ, который Лино отдал почти в самом начале, не давал ему этого сделать. — Лино, прошу, я… — Что — я? Хочешь кончить, представляя мой член глубоко в твоей заднице, — Лино утробно рассмеялся, — я не дам тебе этого, детка. Джисон захныкал с новой силой. — Я, блять, не дам тебе себя и кос… Суни? — Лино вдруг остановился, — Суни, ты есть хочешь? Пошли я тебя накормлю, мой хороший. Эй, Ханни, перезвони мне потом, хорошо? … И что за хуйня? Джисон чувствует себя оскорбленным. Блять, да этот Лино сам ему позвонит! Впрочем, ему это только на руку, так он наконец подрочил со своими пальцами внутри, представляя вместо них толстый член Лино (получилось плохо, но он старался), и собрался таки в университет.***
— Ну, обижаешься, Ханни? — спросили в трубке. Джисон фыркнул. — На хуй пошел. — Ну-ну, прости Лино-хена, Ханни. Ну, кот захотел кушать. Неужто так сильно хотел, чтобы я тебя выебал через телефон, что расстроился, когда я этого не сделал? Да что этот Лино себе позволяет? — Д-да… да ты! — возмутился Джисон и зачерпнул мороженое из ведёрка. — Как мне загладить свою вину? Джисон чуть успокоился и задумался. — Скинь мне деньги. — Что? — Я говорю, чтобы загладить свою вину, ты должен скинуть мне деньги. — Но… ладно, скину потом. Я знаю, что мне сделать. — Эй! Ты оху-… — Позвони мне по видео. — Это ещё зачем? — Просто позвони. Джисон выдохнул и отключился, чтобы подтянуть к себе ноутбук и позвонить по видео Лино, чтобы… чтобы что? Для чего ему вообще звонить ему по видео? В общем, в подробности вдаваться не стал, да и к тому же увидеть Линовское лицо жуть как интересно. Он ждёт, пока трубку возьмут, и экран наконец загорается черным, а затем показывается… — Эй! Почему я не вижу твоего лица? — надув щеки, скрестил руки на груди Хан. Сам-то он сидит в домашней задрипаной толстовке и шортах, а ещё в камере видно его гнездо из волос, — а Лино, мразь, показывает только тело и чуть-чуть губы, — покажи! — Потом успеешь насмотреться, — отрезал Лино, — зато я знаю, как сделать тебе хорошо. Щеки Хана покраснели. — Это… на что это ты намекаешь? — Я снова выебу тебя, только уже через видеозвонок. Блять, такими темпами Лино скоро затрахает Джисона до смерти. — Чтоб ты знал, член у тебя большой, — фыркнул Джисон, приподняв подбородок, — а пальцы у меня, знаешь ли, короткие. — О, не волнуйся, ты всегда можешь взять вибратор. У тебя-то он точно должен быть. — И ты думаешь, что я его найду? — Попытайся, попытайся, я не тороплю. Пиздец конечно, но Джисон все же пошел искать в завалах шкафа, в котором так и не убрался, коробку со своими игрушками. Все это время Лино слушал, как Хан матерится и выкидывает вещи на пол, и добирается таки до коробки, которая вообще когда-то была из-под обуви. — Нашел! — и сверкнул в камеру радостной улыбкой и большим вибратором. Лино не сдержал лёгкого смешка. — Молодец. А теперь сними свои штаны и покажи свою милую дырочку. Джисон покраснел и фыркнул: — Извращенец, — но штаны все же снял. Он как-то слишком увлекся, когда откинул боксеры и помассировал розоватую головку, размазав предэякулят, что, когда перевел взгляд на монитор, замер, открыв рот. Лино сидел без штанов. Абсолютно. Даже без трусов. — Это… Джисон сглотнул слюну. От одного только взгляда на накачанные бедра в голове пустеет, и хочется мгновенно их оседлать, вобрав полностью в себя большой и эрегированный член. — Ханни? Чего завис? — послышалось издевательское. Хан поднял наконец взгляд и увидел усмешку Лино: тот приподнял один уголок губ и облизал языком обнаженный клык. Пиздец, приплыли. — Хочу оседлать твои бедра, — само собой вырвалось из него, прежде, чем он понял. — Не волнуйся, Ханни, я тоже мечтаю полапать твои ляжки. А теперь, пожалуйста, покажи мне свою дырочку и введи в нее свои пальцы, — Лино раздвинул ноги шире, проведя ладонью по члену. Джисон задумался, смог бы он обхватить член полностью одной ладонью. Он сглотнул, мотнув головой, и послушно развернулся и показал свою задницу и розовый сфинктер, выглядывая из-за плечика. — Ох, блять, до гроба меня доведешь, Ханни… Убедившись, что Лино наблюдает за ним, он смочил пальцы смазкой, которую успел захватить, и проник ими в податливо растягивающуюся дырочку, тихо простонав. — Ну, нравится, Лино? — усмехнулся Джисон и прикусил губу, когда дотянулся до простаты, и насадился глубже. — Это пиздец, — коротко ответил Лино и почти зарычал, потому что Джисон все ещё сука и похабно стонет, показательно выгибая спину и выпячивая зад. — Скажи что-нибудь, Лино, — проскулил он, — ну же… — Что мне сказать, похотливый мальчишка? — произнес в ответ, и Джисон снова проскулил, — что мне нужно сказать, чтобы ты стал послушной сукой? Хан захныкал и задвигался на пальцах ещё отчаяннее, слюна стекала по подбородку, а глаза закатывались, так что голос едва-едва дошел до его сознания. — Стоять, — Джисон тут же вздрогнул и остановился, — введи в себя вибратор. И кто Джисон такой, чтобы ослушаться? Он вытаскивает пальцы, вытирает их о постель и тянется к вибратору, чтобы медленно ввести его в себя; — он уверен, Лино отчётливо видно, как растягивается дырочка под вибратором, ибо почему тот так рвано вдохнул и прорычал? — Блять. Я уже представляю, как твоя дырочка будет принимать мой член. Джисону кажется уже чудится, потому что он ощущает фантомное прикосновение ладоней и бедер к заднице, и от этого хнычет ещё больше, полностью насаживаясь на вибратор. — Я натяну тебя на свой хер и буду вытрахивать из тебя все твои мозги, сука. Глаза закатываются к потолку сами собой, и колени разъезжаются тоже — сами, тем самым раскрывая парня больше некуда. — Блять… Ты слишком охуенен для этого мира, Ханни. Ханни, раскрой для меня свою дырочку. Джисон слушается и отрывает свои руки (которые служили чуть ли не единственной точкой опоры)и заводит их за спину, хватаясь за ягодицы и раздвигая их в разные стороны. На одних коленях удержаться сложно, но Джисон старается. — Блять, блять, охуеть, так и умереть не жалко… Джисон скулит и выглядывает из-за плеча, наблюдая, как на мониторе Лино проводит венистой ладонью по такому же венистому члену, существенно больше Джисонова. — Включи его. Включи вибратор и повернись ко мне, я хочу видеть твое похотливое лицо. И Джисон слушается, поворачивается на дрожащих коленях и включает кнопку на пульте от вибратора, сразу же вздрагивая от вибрации внутри себя — игрушками он не пользовался с тех пор, как бросил парня, а это более двух месяцев. В животе скрутило приятной тяжестью от того, как вибратор упирался аккурат в простату. — Лино-о… — проскулил Джисон, брови которого метнулись вверх. Он косит глазами и рефлекторно пытается свести колени вместе, только холодный голос не даёт этого сделать: — Не смей прикрываться, Ханни. Он вздрогнул и тут же развел свои ноги, ибо как не подчиниться такому голосу? Скулеж вырвался из горла. — Увеличь скорость, Ханни, будь послушным мальчиком. И Хан увеличил, от чего выгнулся дугой и звонко простонал, судорожно закатывая глаза. Слушать низкий голос, ощущать вибрацию внутри себя и представлять вместо вибратора член Лино слишком охуенно, что Джисон хнычет и не сдерживает слезы и слюни. — Л-лино!.. — Трахни себя вибратором, Ханни, давай. Он дрожащей рукой кое-как берет кончик вибратора, показывая все на обозрение старшему, и вытаскивает, чтобы со хлюпом втолкнуть обратно. Стон-вскрик снова срывается с искусанных губ. Может быть, когда-нибудь вместо вибратора внутри него будет двигаться Линовский член, но точно не сейчас. — Лино, Лино! — он теперь буквально прыгает на вибраторе, выгибаясь и стоная, как только можно, и только краем глаза парень замечает, что по ту сторону яростно дрочат свой член. — Блять, — чертыхается Лино, — Ханни, детка, кончи: кончи, представляя, что мой член глубоко в твоей заднице. Джисон захныкал, язык высунулся, колени против воли потянулись друг к другу, но затем он быстро их рассоединил и оставил себя открытым для Лино. — Лино! — последний стон сорвался с его губ и он кончил, крупно вздрогнув всем телом. — Блять, — уже как-то устало произнес Лино, — ты самый пиздатый, малыш. Джисон отдышался и ответил: — Знаю, — и вытащил все ещё вибрирующую игрушку из себя, — ты же кстати не в Сеуле, да? — Сейчас да. А что? — Жду, когда ты припиздехаешь сюда и выебешь из меня все мозги, — Хан вытер сперму с ладони о салфетки, что стояли возле кровати, и поправил кофту на себе, как ни в чем не бывало — будто это не он только что трахнул себя вибратором на глазах у дрочащего свой член Лино через видеозвонок. Пиздец в общем. Лино тем временем сказал: — Послезавтра. Я приеду послезавтра, — он толкнулся языком в щеку, — будь готов, малыш. И отключился. Это пиздец, считает Джисон.***
Утро выходного дня началось с того, что Джисону пришло сообщение от Лино, ник которого сменился с «Sunidunidori» на «Hanisunidunidori», где был написан адрес, видимо, куда ему нужно будет приехать. Джисон сначала не понял, но потом вспомнил, что Лино должен будет приехать в Сеул сегодня. Пиздец, и что это за хуйня? Затем пришло сообщение: Hanisunidunidori: надеюсь, ты подготовил себя ибо я не намерен выпускать тебя из спальни ))) Это ещё больше пиздец. Щеки порозовели, а в голову стали лезть всякие непрошенные мысли, от которых и встать может, так что Джисон зажмурился и тряхнул головой в надежде, что эти мысли покинут его. Он тщательно помылся в душе дольше обычного, намылил себя гелями и маслами, походил по квартире отрешенным от мира и только потом всё-таки решил выдвинуться. И не то, чтобы ему было страшно, просто… волнительно, да. Как-то предвкушающе. Да, блять, он не знает настоящего имени парня и даже не видел его лица, так почему бы ему не побояться? Тем более, что, очевидно, на его очко будут посягаться в течение нескольких часов. Итак, Джисон дошел до нужного дома, а там — до квартиры, и с волнением звонит. Когда спустя тридцать секунд ему никто не открывает, он хмурится и толкает дверь. Та оказывается открытой. Пиздец, думает Хан, и чё он ее открытой оставляет? В общем, он входит внутрь, осторожно прикрыв дверь. — Лино? — тихо зовёт он. Вокруг никого нет. И чё Хану делать? Он испуганно подпрыгивает, когда позади слышится звук щелчка замка, и утыкается лопатками прямо в чужую грудь. Оборачивает голову и смотрит в чужое лицо. Это Лино. По одним только красным губам, изогнутым в ухмылке, можно его узнать. — Приветик, — шепчет он на ухо и прикусывает мочку. Обожегосподи, если раньше Хан слышал голос Лино только через трубку телефона, откуда голос доносился приглушенно, то сейчас он может во всей красе расслышать его: низкий, хрипловатый, и в то же время певучий, издевающийся. Джисон сглотнул и отошёл от Лино. Тот выгнул бровь. — П-привет, — ответил он и попятился назад, а Лино, наоборот, вперёд. Бесконечно это продолжаться не могло, и спина Джисона всё-таки встретилась со стеной, а впереди была такая же стена, и… Лино реально большой. В смысле, широкий, и Джисон как-то и впрямь выглядит маленьким на фоне Лино, что уже уложил одну руку возле чужой головы на стене, и нагнулся, чтобы быть вровень с младшим. — Ну что ты, Ханни, — усмехается он в чужие губы, — тебе страшно? Джисон сглатывает и отрицательно машет головой, весь сжимаясь от плотоядного взгляда. Он вдруг вздрагивает от ощущения колена меж своих ног, что надавливает на появляющееся возбуждение, и он не знает, что делать; вскрикнул и рефлекторно попытался уйти, но рука, крепко взявшая его за бедро, не дала этого сделать. — Не уйдешь, — прошипел Лино и с удивительной лёгкостью притянул промежность Джисона к своей, позволяя ощутить, насколько сильно возбужден он, — ты, блять, не уйдешь: я не дам выйти тебе из спальни. — Л-лино… — стон сорвался с его губ. — Ох, блять, твой голос, — Лино уткнулся носом во впадину ключицы и начал водить носом вверх, как наркоман какой-то, и крепче сжал ладони на чужих бедрах, — только представляю, как ты стонешь мое имя, и кончать хочется. Старший остановился у губ, как-то пьяно улыбаясь, и впился поцелуем. Джисон едва успевал отвечать, ибо Лино был уж слишком быстрым: кусал клыками чувствительные губы, проталкивался языком внутрь и буквально вытрахивал там все, не давая нормально дышать. Джисон схватился за широкие плечи и сжал их, стоная прямо в дикий поцелуй, от которого в животе все щекочет от возбуждения, а колени дрожат и подкашиваются во внутреннюю сторону так сильно, что Лино почти что держит его. Он отстраняется, напоследок потянув нижнюю губу, и наслаждается похабным видом: щеки Хана покраснели, выдавая его смущение, слезы стояли в уголках глаз, а слюна, которую он не успевал глотать во время поцелуя, теперь скатывается по подбородку. Лино усмехнулся как-то по-садистски и надавил большим пальцем на чужую губу, затем проникая внутрь и надавливая на основание языка, от чего Джисон непроизвольно высунул его и закатил глаза. — Похотливая шлюха Ханни, — пропел он, и Хан заскулил, — ты будешь послушным мальчиком для Лино? — Джисон кивнул кое-как, но старшего такой ответ не удовлетворил, — используй слова, Ханни. Ты будешь послушным мальчиком? Отчаянно хныча, Хан ответил: — Буду… я-я буду хорошим мальчиком… Лино удовлетворительно хмыкнул. Садистсткий блеск в его глазах заставил Хана тяжело сглотнуть. Он испуганно вскрикнул, когда старший вдруг неожиданно подхватил его под задницей, крепко прижимая к своему стояку, и понес куда-то. — Лино! Л-лино, что ты, куда… — перебил его шлепок по заднице. — Как бы мне ни хотелось взять тебя прямо сейчас, я просто выбью из тебя всю дурь на кровати, — с этими словами его повалили на постель и нависли сверху. Вид у Лино был даже диковатый, волосы растрёпанные, а губы чуть красные от поцелуя. Он облизывает клыки и ухмыляется, хватая ноги под коленями и прижимая их к чужой груди, сжав кожу до будущих синяков, и впивается в шею. — Лино! Ах… — Джисон вцепился пальцами в его волосы и сжал, чем вызвал рычание, — н-нгх!.. Лино оставлял засосы по всей шее, покусывал кожу, и сжимал колени; честно, Джисон мог кончить только от этого грубого обращения. — Блять… какой же ты сладкий, — промычал от удовольствия Ли и провел языком по линии подбородка, прежде чем с рыком впиться в губы. Джисон, конечно, представлял, что Лино будет нетерпеливым, но не думал, что настолько, ибо старший сейчас реально, ну, дикий, и от этого даже в животе все узлом затягивается и глаза закатываются. — Ли… Лино… — между поцелуями шепчет он, вцепляясь в волосы. — Ты, блять, представить не можешь, как долго я этого ждал, — Лино всё-таки отстраняется и рычит, облизываясь, — и не представляешь, сколько всего я хочу с тобой сделать. Завтра ты определенно не сможешь даже встать, черт, и я сделаю для этого все. От тихого и утробного, почти шипящего голоса, хотелось оглохнуть, Джисон со стоном откинул голову — ну или этому поспособствовала рука Лино, впутавшаяся в его волосы. Когда с его губ сорвался хнык, Лино усмехнулся. — Сука жаждет моего члена, Ханни? — он показательно прижался стояком к заднице, и, блятьблятьблять, толкнулся через одежду несколько раз, — не раз дрочил, представляя толстый член в своей похотливой заднице? О, блять, я знаю, ты дрочил, Ханни, я, блять, видел это, — и отстраняется и сдирает с Хана трико вместе с бельем, облизываясь, кажется, наслаждаясь видом. А наслаждаться есть чем: перед ним Джисон валяется в одной только футболке, весь красный, со стекающим по лицу потом и слезами, согнутый пополам, и Лино наконец-то, блять, может вживую увидеть эти восхитительные ляжки и задницу, которым только поклоняться и стоит. Лино ухмыляется и приникает к промежности Хана лицом, буквально зарываясь туда. — Лино, стой!.. Б-блять… Лино слизывает с головки предэякулят, не отрывая глаз от чужого лица, и вбирает в рот, мыча от удовольствия. — Боже, Ханни, ты и здесь такой сладкий, — сказал он, на секунду оторвавшись от члена, — так бы и съел тебя. Старший чуть ли не вылизывал его, заглатывая член полностью и поддевая языком уздечку, спускаясь затем к мошонке и, блять, к розовому сфинктеру. От горячего дыхания Джисон втянул в себя живот, а уж когда Лино проник внутрь языком, — чуть не помер. — Ебать, — усмехнулся он, — клубничная, — и толкнулся языком снова. Джисон вскрикнул и рефлекторно сжал стенками шершавый язык. Лино фетишист, и он даже от этого довольно замычал. Когда тот уже продолжительное время не отрывался от чужой задницы, только наоборот, зарывался ещё больше, Джисон всё-таки понял, что старший одержим его задницей. — Лино-о… — похабно простонал он, будто бы насаживаясь на язык, от чего Лино легонько провел по сфинктеру зубами. — Я обожаю твою задницу, детка, — томно закатив глаза, он присосался к сфинктеру, в последний раз толкнувшись внутрь, и Джисона выгнуло. — Я-я… я это уже понял, — но Лино, видимо, не насытился, и начал вылизывать и осыпать засосами всю его задницу, — нгха!… б-блять… соберись и трахни меня уже. Лино зарычал и оторвался от задницы: волосы его растрепались, а слюна вперемешку со смазкой, которой ранее себя растягивал Хан, стекала по подбородку, что сделало его вид только необузданней. — О, детка, не волнуйся, я трахну тебя так сильно, что ты пожалеешь об этих словах, — и стал нетерпеливо стягивать с себя штаны. Джисон, увидев чужой член, подвис. Конечно, он видел его, когда они трахались по видеозвонку, но тут, вблизи, вживую, его видно слишком отчётливо, он видит каждую венку, проступающую на красной головке, и от этого становится дурно: он наверняка почувствует, как те пульсируют внутри него. Тем временем его перевернули и заставили встать на четвереньки. — О, ещё успеешь насмотреться, — отрезал Лино и ввел в Джисона сразу три пальца, от чего тот простонал. — Я… я растянул себя, можешь не переживать, — в ответ Лино только томно рассмеялся. — Детка, я не трахну тебя, пока не удостоверюсь, что в тебя помещаются четыре мои пальца, — и повел пальцами внутри. Джисону даже приятно от такой заботы, и он насаживается на пальцы глубже. Когда четыре Линовских пальца спокойно двигаются внутри, он наконец вытаскивает их и, надавив ладонью на чужую спину, заставив со стоном прогнуться, резко входит. — Б-блять!.. — вскрикивает Джисон, закатив глаза. Член внутри кажется ещё больше, он наполняет его, кажется, до краев, что смазка вытекает наружу, внутренности послушно раздвигаются, и так хорошо от этого становится, что вернуться в реальность Джисона заставляет только толчок. Лино вошёл в него на полную длину. — Сука… — прошипел тот и сжал тонкую талию до покраснений, — в тебе так охуенно, ебать, — и вышел, оставив внутри только головку, и вошёл обратно. Джисон выгнулся и простонал. — Блятьблятьблять, — слезы скатились по красным щекам от перевозбуждения, — Лино, глубже. — Я и так в тебе глубже некуда, — прорычал он, но всё-таки толкнулся, шлепнувшись бедрами о задницу, и раскрыл дырочку для себя ещё больше, — блять… Рука впуталась в волосы и потянула за них, заставив подняться, угол проникновения сменился и член теперь упирался в простату, от чего в животе все скрутило и Джисон рефлекторно сжался, что Лино понял по-своему. — Не смей кончать, — он толкнулся жёстче, — ты кончишь только тогда, когда я тебе разрешу. Жалобный скулеж вырвался из груди, и от жесткого толчка колени задрожали и подогнулись, и Лино в буквальном смысле держал его, как какую-то куклу, и натягивал на свой член. От такого проявления силы и власти хотелось скулить и выть. Когда свободная рука потянулась к тонкой шее, чтобы сжать ту и перекрыть доступ к кислороду, Лино плотнее прижался грудью к спине и продолжил свои толчки, крепко сжав руку. Джисон теперь находился в полной власти, он схватился за бицепс и сжал, пытаясь вдохнуть воздух, только от этого стало хуже (или ещё лучше), и тогда он непроизвольно открыл в немом стоне рот и высунул язык. — Блять… — прохрипел он. Толчки со спины его добивали, — Лино… Лино. Лино вдруг остановился, хрипло дыша у самого уха, отпустил горло и вышел. Джисон полной грудью вдохнул, но передохнуть ему не дали и схватили за локти, насаживая на член, как в одних из самых горячих обещаний старшего. — Я же говорил, — шипяще произнес тот, издеваясь, — говорил, блять, что не выпущу из постели и вытрахаю из тебя все мозги. Локти сжимают до синяков, член толкается так глубоко и быстро, что и впрямь выбивает из парня все мысли. Джисон не может нормально двинуться, а ему и не дают — держат в своих руках, как игрушку для траха, и наполняют членом. — Лино!.. — стонет он, когда в него толкаются особенно сильно. Чувство наполненности в заднице и собственное возбуждение, тяжёлым комом оседающее внизу живота, не позволяют ему думать и превращают мозги в кашу. Лино в буквальном смысле взбивает ему внутренности. Он вдруг с рычанием вгрызается в загривок, насаживая на свой член глубже, и заставляет промычать от удовольствия. — Твоя дырочка, блять, станет красной от того, как я буду ее трахать. — Лино, Лино!.. — вскрикивает Джисон, похныкивая, — я-я… дай мне кончить, пр-рошу!.. Низкий, томный смех вливается в уши. Лино в открытую издевается над ним. — О, а ты это заслужил? — он останавливается и толкается уже не так быстро, лениво, издеваясь. Джисон скулит. — Прошу, Лино, д-дай кончить… — Джисон похабно стонет, когда Лино резким и жёстким толчком наполняет его до упора. — Кончай, — даёт разрешение старший, — но учти, что кончать ты будешь на протяжении всего дня. И Джисон, стоная, кончает, потому что выдержать все это он не может: низкий шепот над ухом, толстый член внутри, грубые толчки и полная власть над ним — все это слишком давит на Хана, и в хорошем смысле, так что он закатывает глаза, когда вся тяжесть вдруг собирается в члене, и бурно кончает, сжимаясь. — Блять, — Лино в последний раз натягивает Хана на себя и изливается внутрь, не выдерживая сжатия стенок. Джисон в самый неподходящий момент вспоминает слова старшего о том, что он «накачает его спермой», потому что, ну, спермы реально много, очень много. Липкая и вязкая жидкость растекается внутри него, размазывается по стенкам, когда Лино выходит, и стекает по внутренней стороне бедра, — детка, повернись. Джисон слушается, вздыхает и на дрожащих ногах кое-как переворачивается, смотря на старшего. Член у того ни разу не спал, так и остался стоять. Он водит по нему ладонью и размазывает сперму и смазку, которую успел собрать со стенок, и смотрит на Хана с ухмылкой, от чего тот сглатывает. — Поработай ротиком, детка, ну же, — Джисон сглатывает. Представляет, как вберет член полностью в рот и возьмёт за щеку. Он склоняется над ним, смотря из-подо лба на старшего, и высовывает язык, проводя им по головке и слизывая каплю предэякулята. Когда вбирает, посасывая, головку в рот, томно закатывает глаза, и Лино всё-таки не выдерживает: хватает за волосы и насаживает ртом на свой член, так что Хан невольно надувает щеки от толстого члена внутри и стонет. — Оо, блять, — Лино откинул голову, показывая острый, играющий под кожей кадык, — я выебу тебя в этот ебаный рот, детка… Джисон промычал и кивнул, на что Лино усмехнулся и, выйдя, толкнулся обратно. Толчки были быстрыми и жёсткими, и Хан не успевал даже слюну сглотнуть, так что та вместе с мутным предэякулятом стекала по подбородку. Лино толкался то в сжимающееся рефлекторно горло, то в пухлые щеки, но Хан в любом случае умоляюще скулил, закатывая глаза. — Малыш, — хрипло позвал Лино и вытащил свой член, ухмыляясь над тем, как Джисон неосознанно потянулся за ним, — стоит ли награждать тебя своей спермой? Джисон жалобно заскулил, брови устремились вверх, а язык высунулся. — Прошу, — он облизал головку, — пожалуйста, Лино, дай мне свою сперму. Лино подавил ухмылку от похабного вида младшего: весь его подбородок вымазан в мутной жидкости, а с высунутого языка капает слюна. — А ты заслужил ее? — Да! Да, я заслужил ее, Лино, прошу, дай… Старший всё-таки не сдержал ухмылки и стал водить рукой по своему члену. Вот он, Джисон, сидит перед ним и умоляет наградить его своей спермой, такой Джисон как из самых грязных мечт Лино. — Маленькая шлюха Джисони мечтает быть наполненным моей спермой с двух сторон, да? — издевается старший, и Хан сжимает свою дырочку, удерживая сперму в себе, — детка, ты примешь в себя всю сперму, которую я тебе дам. Джисон скулит и кивает несколько раз. Лино стонет и закусывает губу, с рыком в последний раз проводя по члену, и кончает. Сперма попадает в открытый рот — Джисон с упоением принимает ее, — и на нос и щеки. — Посмотри на себя, — утробно смеётся Лино, — весь вымазан в моем семени. Хан сглатывает и стирает пальцем сперму с лица, слизывая языком. Над ним ухмыляется Лино. — А теперь, — парень с удивительной лёгкостью поднимает его, поворачивает к себе спиной и усаживает на бедра, — пора принимать меня. — Чт… — не успел Джисон и слова вставить, как его резко насадили на себя, — а-ах… — глаза снова закатились. — Посмотри на себя, Ханни, — Лино прикусил изгиб шеи, а Джисон непонимающе устремил свой взгляд вперёд, и… замер. Перед ними было зеркало и он мог увидеть себя, сидящего на пиздатых бедрах и извивающегося на толстом члене, и Лино, что плотоядно смотрел на него из-за плеча, одна его ладонь была запутана в волосах и заставляла откидывать назад голову, а другая сжимала внутреннюю сторону бедра и оставляла раскрытым. Джисон видит свой изнывающий член, видит, как растягивается его дырочка под толстым членом, и… как его кожа на животе натягивается под членом. На животе проступают контуры Линовского члена, и он проталкивает его глубже, ухмыляется, устремляя свой взгляд туда же, куда и младший, и прижимает ладонь уже к животу, заставляя вскрикнуть. — Лино! — Джисон выпучивает глаза и пытается слезть с члена, но его удерживают на месте, — мха… Лино прижимает ладонь к выпуклости сильнее, встречая собственные толчки, и рычит от удовольствия. Глаза Джисона смотрят в потолок, язык высовывается, когда Лино жёстко толкается в него. Сперма, что была внутри него до этого, вытекает наружу, размазывая бедра Джисона и Ли. — Смотри на себя, Ханни: так нуждаешься в моем члене, что готов на все ради него, — шепчет прямо на ухо. Рука отпускает волосы и он подносит ее к чужому рту, проникая туда пальцами. — Нгх… — мычит Джисон, которого поднимают и опускают на члене. Он послушно берет пальцы, обводит их языком, облизывает, и его голову в итоге оборачивают к себе, чтобы впиться в губы. Язык проталкивается внутрь, ведёт по кромке зубов и сплетается с другим, и поцелуй этот такой дикий, и толчки тоже дикие — сам Лино весь дикий, как зверь какой-то, от этого конечности дрожат и мозг расплывается. Толчки внутри то ли отрезвляют, то ли, наоборот, заставляют потерять сознание и рассудок от удовольствия. — Детка, я буду брать тебя и качать своей спермой раз за разом, пока ты не забудешь свое имя и не потеряешь сознание от удовольствия и той наполненности, которой я тебя буду вознаграждать, — всплыло в сознании обещание Лино, которое тот дал ещё в самом начале. Джисон думает, что он реально может потерять сознание. — Лино, Лино!.. — вскрикивает он, когда от него отстраняются, и косит глазами при виде ниточки слюны, соединяющей их. Лино рычит и хватается обеими руками за бедра, толкаясь, почти не выходя. Джисон кладет ладони поверх чужих, и те кажутся какими-то маленькими. В конце концов Лино отпускает бедра и берет ноги под коленями, раскрывая Джисона для самого себя в зеркале. — Смотри, смотри, блять, на себя, похотливая сучка, — он хищно смотрит на отражение в зеркале, — шлюшка так жаждет большого толстого члена внутри себя, да? Джисон, не в состоянии нормально мыслить, кивает, хныча. Член внутри при каждом толчке задевает простату, и от этого слишком хорошо — хорошо до хриплых стонов, закатанных глаз и дрожащих конечностей. Его снова наполняют вязкой спермой, большая ладонь ложится на его член и доводит Джисона до извержения. Член все еще толстый, и член все еще в нем, и это и впрямь какой-то кокворминг, точнее, был бы, если бы Лино был более терпеливым. Тот поднимает его со своего члена и наблюдает, как сперма вытекает из прохода снова, ухмыляется и ставит парня раком, наполняя членом. Одна ладонь сжимает бедро, а другая давит на голову, прижимая ее к постели. Член плавно скользит внутри, Лино рычит, слезы сами по себе застилают обзор перед ним, и, честно, Джисон был готов свалиться в обморок, только взгляд цепляется за большое окно. Мысли, что приходят в голову, заставляют узел в животе скрутиться в предвкушении. — Стой, стой, стой! — он хлопает ладошкой по чужому бедру и просит остановиться. Лино, глубоко и тяжело дыша, останавливается и недоуменно смотрит на Хана, — у окна… возьми меня у окна. Лино пару секунд не вдупляет, но затем ухмыляется, и только от этого Джисон скулит. — О, маленькая шлюшка хочет, чтобы ее все видели? — он облизывает обнажившийся клык и выходит из Хана, — ничего, все не только увидят, но и услышат тебя, ведь я хорошенько постараюсь ради этого. Лино дотащил неспособного стоять на ногах Джисона до окна и нагнул над подоконником, так что он мог спокойно наблюдать с седьмого этажа, как на улице туда-сюда ходят люди. Неожиданная наполненность в заднице выбила из него все мысли. — Лино! — вскрикнул Джисон и вскинул голову. Его взяли за локти, как в тот раз, и натянули на свой член, — м-мх… — Ханни нравится? — на ухо прошептал Лино, — отвечай, когда тебя спрашивают, Ханни. Старший, кажется, отказался двигаться внутри Хана, пока тот не ответит ему, так что младшему не оставалось ничего, кроме как произнести заплетающимся языком: — Д-да… да, Лино, боже, возьми меня, прошу… выеби меня, пока я не потеряю сознание. А Лино и уговаривать не надо — вышел и вошёл до упора, выбивая из Джисона крики и стоны, — его задница уже покраснела от того, как часто и сильно о нее шлепались, и, Хан уверен, завтра он и встать не сможет. — Ханни… Ханни, о, блять, как же я тебя обожаю, — рычит он, вгрызаясь то в плечи, то в загривок, то ещё куда, — задницу твою обожаю, блять, и тебя тоже. С-сука… Он опустил локти и принялся держать за бедра, вколачиваясь в тело ещё быстрее, чем до этого. — Лино!.. — Я не насытился, — прорычал, — я ещё, блять, не насытился. Джисон простонал особенно звонко от этого голоса, член упирается в простату, размазывает по стенкам сперму, и вообще наполняет-наполняет до краев. У Хана такими темпами и правда будет мозоль в заднице. Лино продолжает вбиваться, вталкивает свой член глубоко, сжимает бедра до синяков и наслаждается стонами, которые он выбивает из парня, — он, блять, настолько широкий, что накрыл его собой полностью, и понять, что под ним находится парень, можно только по тоненьким ножкам, выглядывающих из-под его. Лино довольно ухмыляется и жёстко толкается. — Нха!.. Л-лино, я… я хочу кончить… Старший шлёпает Хана по ягодице. — Кончай, детка. Все перед глазами затуманивается, слезы скатываются по щекам, вся тяжесть переходит в член и Джисон, громко стоная, кончает. Следом он чувствует сперму, разливающуюся по его стенкам.***
Лино и впрямь… затрахал до смерти и накачал своей спермой. И это все в течение ебаных пяти, блять, часов. У Джисона его драгоценная задница болит, дырочка опухла, она вся красная (ну хотя бы не в трещинах), и тело все в засосах. А виновник всего этого лежит себе довольный и посапывает, сученыш. — Лино, — глуховатым голосом позвал он, — Лино. Лино… Лино, блять! — Мм, — промычал тот. Вот же… — У меня попа болит. — Ну я же говорил, что постараюсь ради этого. — Лино, я серьезно! Мое очко красное. Лино вздохнул, оторвал локоть от лица и встал таки, наклоняясь к чужой заднице. Мяса не было, трещин тоже, попа не порвалась, только сфинктер и опух — конечно, от того, как его таранили, у любого очко опухнет. Парень снова вздохнул, чмокнул левую ягодицу и ушел куда-то. — Эй! Ты куда, — надул щеки Джисон, но все же стал ждать, когда старший придет. Вернулся тот с каким-то тюбиком, склонился над задницей и обмазал пальцы какой-то мазью. Джисон вскочил и даже проигнорировал боль в попе, — эй! Ты что это собираешься делать?! — Успокойся, Ханни, — он осторожно взял его за бедра, — я просто намажу твою дырку этой мазью. Клянусь, хер совать я не буду. Джисон недоверчиво пофыркал ещё несколько раз, переводя взгляд то на пальцы, то на лицо Лино, но все же сдался и развел ноги. Старший подул, от чего Хан зашипел, и осторожно коснулся сфинктера, обмазывая его по краям. — Эй, — позвал Джисон, и когда старший промычал, продолжил: — ты так и не сказал свое настоящее имя. Лино поднял глаза на Хана, улыбнулся и поцеловал во внутреннюю сторону бедра. — Минхо. Ли Минхо, мой дорогой, зови меня Минхо. Минхо… Ли Минхо… это же… — Пиздец! — подскочил Хан, — ты что, бывший одноклассник?! Джисон присмотрелся. Этот подбородок, крепкая шея, кошачьи глаза, даже губы… блять, да это же тот самый Ли Минхо, который староста класса и которого Джисон вообще не помнил! — А ты не понял? — лукаво улыбнулся он. — Ч-что, что ты… — непонимающе посмотрел Хан, — а откуда м-мой номер взял? Со скамейки? — Скамейка была лишь поводом и прикрытием. У меня всегда был твой номер. — Что? Минхо вдруг вздыхает, ложась на постель рядом с Ханом, и начинает: — Я любил тебя ещё со старшей школы, Джисон. Поэтому… я отчаялся и- — Устроил мне дерти ток сначала посреди ночи, а потом — на паре? — Да, Ханни, все именно так, — он пригладил ладонью Джисоновскую челку, — сильно попа болит? Извини, если я переборщил. — В-все в порядке, — Хан даже чуть-чуть покраснел от этого проявления заботы, — просто… можешь позже вымыть меня? Минхо угукнул. Он вытянул руку и Джисон положил голову на крепкую грудь, ластясь, как кот, и ещё пару минут они лежали в тишине, пока младший ее не прервал. — А как ты, ну… с чего ты был уверен, что мне нравится бдсм и решил устраивать секс по телефону? Минхо выгнул бровь: — Джисон, я общался с каждым твоим бывшим, нетрудно было догадаться, что ты у нас любишь такое. Джисон возмутительно вскрикнул и собрался возмущаться и дальше, но старший его перебил: — Лучше скажи вот что, — начал он как-то спокойно и даже… печально? — тебе во мне нравится только мой член? Хан непонимающе склонил голову. — С чего ты это взял? — Ты буквально дрочил на меня, не зная меня и моего лица. Джисон возмутился снова. — Если уж ты так все хорошо обо мне знаешь, то должен знать, что я с кем попало не трахаюсь. — Да брось, ты даже моего настоящего имени не знал, когда трахался со мной. — Потому что ты мне его и не говорил, мудила! — и если б у Джисона не болела задница, то был бы Минхо покойником. — Значит, у меня есть шанс? — Шанс на что? — Шанс на тебя, — его рука легла на многострадальную задницу, — и на твою попу. Джисон фыркнул: — Извращенец. Телефон Хана зазвонил в кармане трико. Джисон кое-как дотянулся до него, измученно простонал и ответил. О, и как же неудивительно, его приняли за проститутку. Джисон уже собрался послать далеко и надолго (то есть навсегда), но его телефон выхватили и Минхо сказал в трубку: — Глубоко извиняюсь, но эта задница — моя. Пошел на хуй. И сбросил. Минхо вопросительно посмотрел на возмущенный взгляд Хана. — Это моя задница! — Уверен? А кто ее наполнял ещё час назад? Джисон фыркнул. — Чтоб ты знал, я думал, что мой живот уже вздуется от такого количества спермы. Я, блять, в ахуе, как только можно столько кончать. — Ну-ну-ну, Ханни, мы будем трахаться раз в неделю-две. Твоя задница определенно выдержит. Джисон мучительно простонал. Его задница, конечно, выдержит, но он уж точно не выдержит такого сексуального и горячего парня! Уже, видимо, его парня.