***
Когда Полли присылает мне очередное письмо, а в нем я вижу приглашение на бой парней Шелби и Соломонса, я даже не думаю соглашаться. Зачем мне это надо? И я совершенно не понимаю, как оказываюсь здесь. Стоящей возле ринга, в ожидании боя. Рядом со мной стоят Лиззи, Полли и Линда. Все серьезные и нарядные. На мне темно-синее платье чуть ниже колена, и длинные перчатки, на ногах туфли черного цвета, на маленьком каблуке. Я смотрюсь не хуже деловых дам, которые наряжаются так каждый день. - Что-то не так? – спрашивает Линда у Лиззи, видя, что она неестественно побледнела. - Нет, все в порядке, - врет она. Я смотрю на Полли, которая загадочно улыбается. Я начинаю складывать пазл. - Ты что, беременная? – резко спрашиваю я, и Лиззи удивляется. - Откуда ты знаешь? - Просто знаю, - вру я. - От кого? – вмешивается Линда. - От Томаса конечно! – возмущается Лиззи, как будто мы все обязаны это знать. - Ну что же Лиззи, скоро и ты станешь Шелби! – смеюсь я, получая от нее легкий удар в плечо. Мы стоим еще минут пятнадцать, пока ничего не происходит. Все Шелби ушли в разные стороны, а я осталась ждать дальше. Разглядывая всех людей, которые здесь собрались, я вижу парня, который не до конца похож на общую массу. В рубашке и классических брюках, и с длинными волосами, он не вписывается в картину. Сразу приходит на ум: «Человек Луки». Я встаю со своего стула аккуратно, будто он может меня услышать. И осторожно следую за ним. Он заходит в темный коридор, вглядываясь в темноту. Я хочу вступить за ним, но чья-то рука одергивает меня, останавливая. - Куда ты собралась? – раздается над ухом мужской голос. Я узнаю его из тысячи. - Я должна проследить за ним, - говорю я Соломонсу, пытаясь вырваться из его крепкой хватки. - Ты все такая же, как и раньше. Лезешь туда, куда совсем не надо, - шепчет он, оттягивая меня все дальше от коридора. - Он может убить кого-то из Шелби. - А может убить и тебя, - упрямиться Алфи, - Ты не пойдешь за ним, - грозно говорит он, ставя меня уверенно на ноги и поворачивает к себе. Он смотрит в мои глаза, прожигая их насквозь. Я все еще помню цвет его глаз. И его губы. - Шелби в опасности, я должна им помочь, - объясняю я. - Все, кто находится в этом здании, сейчас в опасности, - спокойно разъясняет Соломонс. - Что это значит? - Это значит, что ты сейчас собираешься, и сваливаешь отсюда, как можно дальше, - грубо говорит он. - А если не уйду? – спрашиваю я. Алфи усмехается. - Значит мне придется вынести тебя. - Не говорите глупостей. С вашей больной ногой? - Тогда уходи сама, - он продолжает прожигать в моих глазах дырку, и мне кажется, что я вот-вот ослепну. Я нервно глотаю, и он это замечает. Нахально улыбаясь, продолжает смотреть мне в глаза. Я невольно вижу наш поцелуй в моем саду. Мне становится труднее дышать. Мне начинает казаться, что его глаза в миг темнеют. С его лица слазит улыбка. И в одну секунду, он сокращает между нами расстояния, вновь целуя меня. Его губы все такие же мягкие, как и в прошлый раз. Но он значительно требовательнее. Его руки скользят по моей талии, поглаживая поясницу. Я отвечаю ему на поцелуй, обхватывая руками его шею и запускаю пальцы в его короткие волосы. Он притягивает меня еще ближе, словно хочет всю поглотить. - Алфи, - зову его я, слегка отталкивая в плечо. Он отрывается и смотрит мне в глаза. Его зрачки расширены, губы опухли, а дыхание сбилось, - Мы не должны, - шепчу я. - Мне все равно, - рычит он, коротко целую меня, и отпуская. Ладонью он проводит по моей щеке, от чего у меня появляются мурашки, - Зачем к тебе приезжал странный макаронник? – резко спрашивает он. - Откуда ты..? – я задумываюсь, - Ты следишь за моим домом? – возмущаюсь я. - Лондон мой город. Я знаю все что в нем происходит, - смеется он. - Я живу за Лондоном, - поправляю его я. - За Лондоном, - повторяет он, - Значит это все еще моя территория. Так зачем он приезжал? – его взгляд становится требовательнее. Он кладет вторую руку мне на талию, крепко ее обхватывая, и я чувствую себя в западне. - Он приезжал, чтобы просто поговорить. - Просто поговорить? Ты уверена? – беспокоится он. - Уверена. - Хорошо, – успокаивается он, убираю свои руки с меня, - А теперь, уходи. Прошу тебя, - я смотрю ему в глаза, но уходить не тороплюсь. Он это видит, поэтому подходит ко мне ближе и шепчет на ухо, - Я обещаю, что после мы увидимся еще. Так что сейчас, просто уйди. И все будет хорошо. И в этот раз я его слушаюсь. Смотрю ему в глаза, разворачиваюсь и направляюсь к выходу. В моей груди растет комок, сердце бешено бьется, руки слегка трясутся. Почему я не могу контролировать свое сердце, когда он рядом. Я вспоминаю поцелуй, и замечаю, что впервые в жизни, назвала его по имени. И почему-то именно от этого, мое щеки краснеют.***
Лука Чангретта был непростым человеком. Всегда добивался своих целей и шел напролом. Итальянец не знал, что такое бояться, и как сдаваться. Слова «нет» для него не существовало, и он не хотел его знать. Он убивал многих, и многих еще мог убить, но вот незадача. Вендетта, которая была брошена всему семейству Шелби, была непростой. Луке нравилась напористость Томаса, ему нравилась Полли Грей, которая заключила с ним сделку на смерть, ему нравилась я, Эбигейл Кенсингтон, и то, как я спокойна. Но убить нас он хотел намного сильнее, чем оставить в живых. Его любимый отец и брат были убиты именно от наших рук. Поэтому ему было так важно убить нас. Увидеть, как уличная банда «Острые козырьки» падут. Вознести это. Чтобы каждый услышал, что к этому причастен итальянец. Лука Чангретта был очень непростым человеком. Но Шелби были еще сложнее. Люди Чангретты заходили в помещение с оружием. Но ни один мускул на лице Шелби не дрогнул. Томас, Полли и я, стояли впереди, чуть закрывая Финна. На лице Луки играла довольная улыбка, он предвкушал свой выигрыш. - Посмотрите, - указывая на нас, он обращался к своим верным солдатам, - Это все что осталось от великого семейства Шелби, - он осмотрел каждого из нас. С ног до головы сканируя своими глазами, видимо сам не верил, что в скором произойдет. Вдоволь насмотревшись на нас, он щелкнул пальцами и вперед вышел человек, укладывая сумку на стол и вытаскивая из нее бумаги, - Здесь все твои предприятия. Все что ты умудрился прибрать к рукам, за прошедшие годы. И ты перепишешь все это, на мою семью, - спокойно произносит мужчина, подходя к Томасу практически вплотную, - Или ты умрешь. Прямо здесь, - он смотрит в глаза Шелби, но Том взгляд не отводит, а вот Чангретта на секунду теряется, - Я бы перебил вас всех, но мама хорошо тебя знает. И она сказала, что худшим наказанием для тебя будет, это оставить тебя ни с чем, - он отходит назад к столу, доставая ручку и бросая ее на пол, перед Томасом, - Подписывай. Все до последней страницы. И ты подпишись их на коленях. На полу, - произносит он, сбрасывая бумаги на пол. Томас внимательно наблюдает за этим. Его скулы напрягаются, но его глаза остаются все такими же спокойными. От его бездействия, Лука взрывается и откидывает стол в сторону, - Вставай на колени и подписывай, мать твою! - Мой друг однажды сказал, - начал Томас, не обращая внимания на злость мужчины. Он опускается на колени, - Большие, имеют мелких, - продолжает Томас. Я усмехаюсь, зная чьи это слова. Гневный Чангретта бросает на меня взгляд, словно пытается им убить меня, и вновь смотрит на Томаса, - И я нашел кое-кого, кто крупнее вас. Вы прекрасно знаете две семьи в Бруклине, которые хотят лишить вас бизнеса. - Но если они сделают это там, то начнется война, - говорит Полли, прожигая мужчину своими ядовитыми глазами. - Но, если вы погибнете во время вендетты, - продолжает Томас, - В Бирмингеме, они заберут ваш бизнес просто так. А еще мы знаем одного бизнесмена из Чикаго. - Ему, кстати, тоже нравится ваш спиртной бизнес в Нью-Йорке, - усмехаюсь я. - Все ваши родственники, которых вы привезли из Нью-Йорка – мертвы. А эти люди, работают на того, кто больше заплатит, - говорит Томас, указывая на «солдат» Чангретты. Мужчина оборачивается к своим людям, удостовериться словам цыгана, и он оказывается прав. Впервые я вижу в глаза мужчины нарастающий страх. - Да. Отлично, - произносит Лука, быстрым движением доставая пистолет, но Томас оказывается быстрее. Двое мужчин начинают драться, и никто не смеет вмешиваться. И когда Лука Чангретта практически побежден, в его голову выстреливает Артур, который волшебным образом воскрес. И вендетта завершается. Шелби вновь выигрывают.***
- Куда мы едем? – спрашиваю я у Томаса. - У нас есть последнее дело. А потом можешь ехать куда захочешь, - обещает он. Машина едет по песку, вдоль моря. Впереди ничего нет, и мне начинает казаться, что Томас хочет попытаться убить меня еще раз. Но водитель резко сворачивает за скалу и останавливается. Томас выходит, помогая и мне выбраться из транспорта. Мы продолжаем идти, пока впереди не показывается фигура человека. Приближаясь к человеку все ближе, я понимаю кто это. - Томас, - останавливаюсь я, - Что мы тут делаем? – с тревогой в голосе спрашиваю я, щурясь от солнца. - Надо завершить одно дело, - вновь повторяет Шелби, не желая раскрывать все карты. - И он является часть его? – указываю я на Соломонса. Томас кивает. Мы продолжаем идти. - Надеюсь, ты заберешь пса, - говорит первый Алфи, не глядя на Томаса. Зато внимательно смотрит на меня. Его глаза потухли, а я не понимаю, что происходит, - Я хотел, чтобы все случилось здесь. - Я говорил вам Алфи, что могу убить вас из-за разногласий, - произносит Том. Мое сердце начинает биться сильнее, но я продолжаю просто наблюдать, - Разногласий по поводу бизнеса у нас нет. - Значит, причина сугубо личная, да Томас? – Алфи продолжает смотреть на меня. Я невольно спрашиваю у него что происходит, но ответа не получаю. Он как всегда хмурится, и смотрит на Томаса. - Да. - Ясно, - устало произносит он, - Как я уже сказал, я хотел, чтобы это произошло здесь. Ты же присмотришь за псом? - Нет. - Он будет очень сильно тосковать по мне, - спокойно произносит Соломонс, а Шелби достает пистолет. Я не двигаюсь, напряженно жду, словно выстрелить хотят в меня. Сердце начинает биться сильнее, глаза следят за действиями Шелби. В любой момент я готова сорваться с места. - Единственное что у меня есть при себе, это чертов рак, - Томас следит за ним, наставляя на него пистолет. Соломонс поворачивается к нему, не сопротивляясь. Все происходит как в замедленной съемке. Томас стреляет в Алфи, и в этот момент я толкаю его, меняя траекторию пули. Томас падает на землю, как и Соломонс. Я незамедлительно бегу к нему. Он дышит, смотрит на меня, цепляясь за руку, куда попала пуля. - Ты не умер, - говорю я Соломонсу, хотя скорее для себя. Убираю его руку и вижу пулю, которая попала в плечо. Он прикрывает глаза от боли. Моя рука тянется к его лбу, и я смахиваю его волосы назад, - Вставай, - командую я, и мужчина слушается. Кряхтя, он встает, не обращая внимания на боль. - Эбигейл? – зовет меня Томас. Он смотрит на меня с ужасом в глазах. Я держу Алфи за руку, не давая ему упасть, - Что ты делаешь? - Томас, ты сказал, что после дела, я свободна. Что у меня будет выбор, - Томас пялится на меня, не понимая моих слов, - Уходи Томас, - делаю заключения я. Мужчина стоит в шоке, приходя в своей голове к верному выходу. Он трет лицо руками, словно хочет проснуться от сна, но это не он. Я все еще стою рядом с Алфи Соломонсом. Не рядом с ним. Томас тяжело вздыхает, все еще смотря мне в глаза. - Он? – спрашивает Шелби. Я устало закатываю глаза. Томас продолжает сверлить меня взглядом и мне становится труднее дышать. - Ты выставляешь меня предателем, - зло шиплю я, - Но ты кажется забыл, что из-за тебя меня чуть не повесили. - Но я спас тебя! – кричит Том. - И я спасала тебя когда-то, - спокойно говорю я. Томас начинает беситься еще сильнее, - Так что не надо выставлять меня предателем семьи. Я никого не предала. И даже не думала об том никогда. - Тогда что же ты сейчас делаешь?! – кричит он опять. - Пытаюсь найти то, что ты нашел в Грейс! – кричу я в ответ. Томас замолкает, смотрит на меня не веря, что я привожу такой пример, - Я устала. И ты тоже устал. Но у тебя нет выбора, а у меня есть. Так что не лишай его и меня, - Томас просто смотрит мне в глаза. Он тяжело дышит. Его руки чуть трясутся. Он опускает глаза и вновь их поднимает. - Как знаешь, - тихо говорит он и уходит. Я смотрю ему вслед слишком долго. Томас был частью моей жизни, и вот он уходит навсегда. - Пойдем, - раздается шепот возле моего уха. Я будто просыпаюсь от сна. Алфи стоит рядом со мной и внимательно разглядывает. Я замечаю, что больше не вижу в нем опасности. Не вижу монстра. В его глазах нет презрение, только теплота. Сейчас я, чувствуя только спокойствие. Я прикрываю глаза и утыкаюсь лбом в его грудь. Я слышу его размеренное дыхание, и чувствую, как его ладонь ложится на мою голову, аккуратно поглаживая. - Пойдем, - облегченно говорю я и мы идем в наш дом. По пути он слегка хромает, все еще держа свою руку на ранении. Его рубашка пропиталась кровью и стала выглядеть ужасно. И зайдя в дом, он сразу же ее снимает, выкидывая на пол и идет на кухню. Я следую за ним, наблюдая как он кряхтя пытается вытащить пулю. - Давай помогу, - предлагаю я, забирая у него пинцет и вату. Он не сопротивляется, но начинает глубоко и тяжело дышать, пропуская воздух через зубы. Ему больно, но он не показывает и не говорит об этом, только закрывает глаза и сжимает столешницу. Я умело вытаскиваю пулю. Братья Шелби частенько получали, на них мне и приходилось учиться, сейчас же я справляюсь умело и за пару минут. Я касаюсь грубой кожи мужчины, которая пылает огнем и начинаю зашивать рану. пару стишков и все готово, - Все. Он принимается рассматривать мое творение, и через минуту успокаивается, видимо довольный. Я складываю все баночки обратно в аптечку, не обращая внимания на него. Но я чувствую, что он подходит ближе ко мне и становится позади. Дышит мне прямо в затылок, от чего на шее появляются мурашки. Он кладет свою здоровую руку мне на талию, слегка сжимая ее и притягивая меня ближе. Я не сопротивляюсь. Его голова склоняется ко мне еще ближе, и я чувствую его губы на моей шее. Запрокидываю голову назад, кладя ее ему на плечо. Он продолжает целовать меня, придерживая за талию. - Теперь ты только моя, - шепчет он мне на ухо. - И когда ты это решил? - Когда ты отшила Шелби, выбирая меня, - мурлычет мужчина, еще сильнее обнимая меня. Я крепко обхватываю его руки, потому что не хочу чтобы он меня когда-либо отпускал.