Питомец Доумы

***

      — Тебе нравится, Шинобу-чан? — жарко выдохнул дьявольский искуситель в шею своей спутнице. Его тонкие длинные пальцы беспардонно ласкали чужую нежную кожу. К сожалению, сквозь кимоно невозможно было в полной мере ощутить тепло людской плоти. Но всё-таки всему своё время, нельзя начинать с конца или закончить началом.       Доума не знал точно, нравилась ли эта сладкая пытка девушке, но ему это всё до жути импонировало. Демон мог свободно касаться её чувствительного тела, пускай и пока сквозь одежду, мог вдыхать умопомрачительный аромат её мягких волос. Слюна нахально копилась во рту, ещё немного и та не скромно потечёт по подбородку, будто у голодного животного.       Впервые в своей пропащей жизни Доума чувствовал такой адский жар, словно где-то глубоко внутри, в самых дальних дебрях прогнившей, гнойной, уродливой души, нечто нещадно пылало, не в силах даже на мгновение померкнуть. Это тепло заставляло чувствовать себя живым. Она заставляла чувствовать. Была для него маленьким лучиком солнца в смертельную бурю. Демон не помнит, когда до встречи с ней в последний раз видел солнце.       — Я не знаю, — тихонько и немного равнодушно прошептала Шинобу, расслабленно смотря куда-то в потолок. Чёртова судьба, к великому сожалению, была неизбежна. Демон двенадцати лун обесчестит её в своем собственном доме, а потом, возможно, даже поглотит её плоть и сожрёт сердце. Вполне себе благоприятное окончание их странных отношений. Кочо не сможет спокойно жить после такого огромного унижения. Гораздо проще будет погибнуть в его пасти и с гордостью окунуться в объятия смерти. Очень жаль, но у её любовника были совершенно иные планы на неё. Смерти она не дождется. Отнюдь, ей придется жить крайне долго.       Шинобу очень-очень хотела быть сильнее, чтобы просто оттолкнуть мужчину, что позволяет себе чересчур много вольностей. Но девушка не могла, просто не могла. Слишком уж слабой считала себя. Причем не только снаружи, но и внутри. Даже будь у неё сейчас сила сравнима десяти столпов камня, та ничего бы не сделала, не шевельнулась и на миллиметр. Проклятое женское начало, что заставляло её сейчас послушно подставлять себя под его прикосновения. Все бесовские ласки столь ощутимо отражались огнем в низу живота. Ей не хотелось, чтобы это кончалось.       Она почувствовала мягкие и влажные губы на своей шее, глаза сразу же прикрылись в шёлковом блаженстве, а изо рта вырвался неосторожный стон. Первый за эту ночь, но никак не последний.       Доума спустился чуть ниже. Осторожно отодвинув часть кимоно, тот жадно припал к так красиво выступающей ключице. Одно ласковое движение влажным языком и тело Кочо немного вздрогнуло. Демону нравилась такая реакция. Он был восхищён её кожей, та словно сплетена из чистого шелка, такая мягкая и нежная. Как и она сама.       Девушка в день их битвы так яростно строила из себя грозного охотника. И, конечно, на тот момент она им и являлась. Но сейчас эта несгибаемая особа покорно лежала под ним, на его ложе. И чёрт бы побрал, она была по-настоящему прекрасна. Словно единственный райский лотос на всё озеро или реку, будто последний цветок во всем мире. Дело далеко не в изящной причёске или красивом кимоно, в которое её нарядили. Дело во взгляде, таком неловком и чистом, в мягкой бархатной коже, неловких содроганиях тела, в сбитом напрочь дыхании, которое у охотников должно быть всегда под контролем. В лиловых глазах, в которых демон был готов утонуть или упасть в них, словно в бездонную пропасть.       Странно, ведь до встречи с ней он видел её сестру, с которой они были очень сильно похожи, но тогда он не испытал ровным счётом ничего. Просто убил её, как ему и велел поступать со всеми хаширо господин Мудзан. Так почему с ней всё настолько по-другому? Почему он не смог просто взять и убить её? Неужели это и есть те самые чувства, которые обычные люди испытывают друг к другу?       Сейчас, конечно, демон не думал ни о чем подобном. Тот просто окунулся в этот омут с головой и не хотел выныривать оттуда ни на секунду. Слишком уж вкусным было тело этой девушки и слишком уж мало стонов он из неё вытащил. Нужно больше, гораздо больше.       Доума не сдержался, чуть-чуть укусил эту сладкую плоть. Из уст невинной вырвался более громкий всхлип. Если бы разум полностью покинул второго, он, верно, просто оторвал кусок мяса от её тела. Но, какая благодать, демон контролировал себя полностью. Поэтому оставил лишь небольшое покраснение на месте своей секундной несдержанности. Даже капли крови не выступило наружу. Ну какая мастерская выдержка.       Второй по рангу немного приподнялся, дабы оценить свои старания. На его лице мелькнула ехидная полуулыбка. Шея девушки была усыпана всеми оттенками багрового цвета. Красивее любой картины именитого художника. На теле его женщины сияли его следы, ничего необычного.       — Мне кажется, что на тебе слишком много одежды. Позволишь это исправить? — игриво спросил мужчина, слегка щурясь. Его руки медленно потянулись к яркому поясу. Он явно не ждал ответа на свой вопрос. Да и юная девушка понимала, здесь от неё совершенно ничего не зависело. Сейчас она испытывала чудовищный жар, чувствовала, будто буквально горит заживо в этой чертовой одежде. Поэтому, с одной стороны рада её снять. Но с другой, особа не слишком то жаждала внимания к своему обнажённому телу. К тому же от него. Одна мысль лежать перед ним полностью нагой заставляла её сердце сжиматься в жутком смущении.       Бедная Шинобу шла по тонкому лезвию и не знала в какую сторону именно упадет. Но то, что та упадёт было определено неизбежно. С одной стороны, её возбуждал подлый демон, который успел знатно испортить жизнь девушки и причинить ей до боли много зла, к тому же не только ей одной, но с другой... Его ласковые ладони так нежно и умело касались тела, приносили столь много неистового удовольствия. О Боже! А эти губы, как же те жарко впивались в её тонкую шею. А его переливающиеся глаза, если не знать кто он, то легко можно влюбиться в его умопомрачительные очи.       Темноволосая позорно текла под ним, словно мороженное в самый жаркий день лета. Кочо не смогла удержаться, потянула свою руку к нему и неуверенно прикоснулась к светлым волосам. Те на ощупь такие послушные и шелковистые, будто сами подставлялись под маленькую ладошку. Впервые Шинобу касалась его добровольно, беззлобно и столь любовно.       Демон мог поклясться, что был готов завыть от испытываемого искреннего наслаждение. Ему такого никогда не доводилось ощущать. Если такое испытывает каждый мужчина, находясь с любимой женщиной, то почему каждый из них ещё не положил к ногам своей спутницы целый мир? Доума за такие чувства был готов сделать всё, тот даже и не знал, что так приятно вообще может быть.       Раньше, когда он проводил ночи с девами, ничего подобного и близко не ощущал. Просто соитие, просто кульминация, просто вкусное мясо, которое можно позже съесть. Это никогда не был для него важный и желанный процесс, лишь предлог затащить женщину в укромное место.       Его руки слегка задрожали, но он продолжил уверенными движениями развязывать чужой пояс. Демон жаждал увидеть её ничем не покрытую плоть. Когда с поясом было покончено, второй по рангу с желанием распахнул кимоно и немного разочаровался. Под ним была ещё одежда. Тонкий, светлый халат, завязанный на талии плотным узким узлом. Неужели хитрая Шинобу решила заставить его попотеть ещё до соития? Какая дерзость. Но так уж и быть, он простит её за такую скромную опрометчивость. Хоть и терпение давно уже подошло к концу.       Мимо Кочо не прошел этот едва заметный недовольный взгляд. Она немного испугалась и поспешила развязывать узел на другом поясе. Тот очень тонкий, так что было значительно сложнее. Девушка не хотела никого выводить из себя, поэтому старалась не мешкаться. Но это получалось с огромным трудом. Руки очень сильно дрожали, она по-настоящему начала нервничать. Мысль о том, что разозлившийся и нетерпеливый демон может взять её слишком грубо и спешно, не отпускала и заставляла бояться. Перед глазами сразу всплыли не самые лицеприятные картины.       Как бы ей не было стыдно это признавать, она не хотела испытывать физическую боль. Будь они на поле боя, охотница смело выдержала бы любую его атаку и даже не пискнула от любой боли, пусть та была бы самой адской и мучительной. Но на ложе... Это определенно страдания другого рода. Слишком страшно для юной девы, что никогда не испытывала на себе настоящую мужскую ласку и гнев.       В одну секунду, демон взялся за края её одежды и резко потянул в разные стороны. Тут же послышался неприятный треск. Всё. Ткань предательски треснула, обнажая сочную грудь молодой девушки. На лице демона засияла довольная улыбка, а глаза не моргая уставились на девичье тело. Шинобу тут же покраснела и попыталась прикрыть свои интересные места. Но было слишком поздно, огонь в Доуме успел воспылать в сто раз ярче.       — Милая, ты такая красивая... Тебе не нужно скрывать что-то от меня. Ну-ка, сейчас же убери свои руки и сними всё это до конца, — слегка охрипшим голосом произнес мужчина. Кочо больше всего хотела бы не слушаться, но не могла. К чему бессмысленные терзания, если те приведут лишь к злобе и раздражению? Всё равно ей не избежать бесчестия, так пусть хотя бы это будет без излишней агрессии и жестокости.       Она негромко выдохнула и осторожно приподнявшись, сняла остатки кимоно, оставаясь тем самым в одном только нижнем белье и то, только снизу. Демон усмехнулся, та поступила правильно, этот элемент одежды тот жаждал снять самостоятельно.       Девушка легла обратно на своё место, прикрыв лицо руками, пытаясь хоть немного скрыть свои красные от стыда щеки. Наверное, только одному богу известно, какой стыд испытывала бедняжка в этот момент. Лежать полностью нагой пред тем, кого всей душой ненавидела. Послушно прогибаться под его прикосновениями, стыдливо постанывая от умелых ласк. И, самое главное, позорно намокать где-то внизу. Кочо даже думать не хотела о том, насколько влажной стала там за всё это время.       Доума смотрел на её оголённое тело и по-настоящему восхищался. Его пальцы невольно прошлись по плавным изгибам, а потом поднялись вверх к мягкой груди. Заиграл мальчишеский азарт. Ему стало вдруг интересно, а поместиться ли та в его ладонь. В ту же секунду большая рука накрыла одну из мягких грудей, сразу же слегка сжимая её. С розовых губ Шинобу вырвался ещё один полустон полувздох. Второй облизнулся, смотря как интересно сжимается грудь в его ладони. Та была как раз под стать по размеру, идеально уместилась в руке.       Кочо тихонько лежала с закрытыми глазами. Но, когда влажный и горячий язык напористо прошёлся по её нежному соску, она, широко открыв фиолетовые очи, громко простонала. Тут дева решила не стесняться, зарылась в чужие волосы своими пальцами и сжала их со всей дури. Та сама не отдавала себе отчёта в своих действиях. Был только рот, что всосал в себя уже весь её сосок и беззаботно игрался с ним своим резвым языком. Демону было глубоко все-равно на то, что девушка вот-вот оторвёт ему ко всем чертям целый клок волос. Плевать. Есть только тело под ним. Такое мягкое и податливое, и наверняка очень сладкое на вкус.       — Милая Шинобу-чан, можно мне попробовать какая ты на вкус? Мне очень хочется попробовать. Надеюсь, ты не будешь сильно против, — игриво прошептал Доума, всё-таки оторвавшись от женской груди. Тот уверенно спустился пониже.       Кочо в ответ заметно занервничала, неужели демон всё-таки решил откусить от неё кусочек? Она чувствовала его горячее дыхание внизу своего живота. Будто там без него было холодно. И неловко закусив губу, ждала от своего партнёра действий. Костяшки её тонких пальцев едва ли не побелели, со всей силы сжимая светлую простынь.       Мужчина смотреть на женское бельё долго не стал. В одно движение ткань превратилась в рваные тряпки. Ну вот и всё. На Шинобу не осталось ничего из одежды. Она предстала перед демоном двенадцати лун полностью нагой.       Рефлекторно, девушка резко сжала колени, закрывая весь вид и едва не сжимая чужую голову между своих ног. Такой расклад Доуму явно не устраивал, тот слегка нахмурился. Также резко тот раздвинул так давно желанные ножки, дабы наконец насладиться видом. Её девичий цветок выглядит крайне аппетитно. Мягкое, влажное женское начало. Наконец-то, демон попробует вкус своей милой Шинобу-чан.       Кочо думала, что умрёт со стыда, никогда и никто не рассматривал её там. Такого позора она никогда в своей жизни не ощущала. Враг, едва ли не под лупой, жадно рассматривал её женские прелести.       И всё же, несмотря на испытываемые смешанные чувства, девушка решила посмотреть вниз. И, о господи, у той перехватило дыхание от такого злачного зрелища. Демон смотрел на её цветок, обнимая руками стройные бедра, а из его рта едва ли не текла струйка слюны. А когда тот голодно облизнулся, та и вовсе забыла, что такое воздух.       — Я даже не знаю, где ты красивее, снизу или сверху, — шутливо произнес мужчина, поднимая глаза выше, смотря прямиком в чужие. Не отводя зрительного контакта, он легонько облизнул внутреннюю часть девичьего бедра. Тут уже девушка едва ли не взвыла. Это слишком развратно и сексуально. Сейчас та могла открыть для себя самой страшную правду. Ей это нравилось. Чувствовать себя слабой в чужих руках, быть внизу и плыть по течению реки под названием...       — Доума... — самовольно выдали её уста. Дрожь пробежала по позвоночнику демона. Такой сладкий голосок. О боже. Она будто сама умоляла его сделать с ней всё, что ему вздумается. Улыбка на лице мужчины стала ещё ярче и хитрее. Нет, так просто ничего не произойдёт. Шинобу должна умолять его. Молить о проникновении, будто то было единственным, что спасет её от неминуемой смерти. Хоть девушка и не боялась погибнуть.       Кочо громко охнула от неожиданности, когда почувствовала нежные губы на себе внизу. Чужой язык так смело двигался по её девичьим местам, будто знал точно, где и как нужно ласкать. В её горле застряли десятки стонов, но та пыталась держаться, чтобы не издавать столько звуков. Шершавые прикосновения языка были такими жаркими. Девушка никогда не испытывала ничего подобного.       Ощущение постепенно накапливающегося наслаждение не могло не давать о себе знать. Милая Шинобу даже и не знала, что это такое. А язык демона в это время лишь только начал набирать обороты. Понемногу ускорялся, при этом периодически меняя свои движения. Сначала он едва касался приносящего неистовое удовольствие бутона, теперь же лизал нажимая более сильно. В одну секунду ей казалось, что нет ничего влажнее и мягче его языка, в другую — напротив, будто тот становился другим, твердым и напористым, но не менее приносящим наслаждение.       Тишина в комнате длилась недолго. Громкие стоны стали осторожно заполнять её. Кочо зажмурилась, ощущая только до криков ловкий язык мужчины. Ох, как же жадно тот вылизывал её. Будто не ел до этого момента неделями, а может и больше.       Доума упивался вкусом этой дивы. Ему всё было мало. Мало стонов, мало естественной смазки, мало содроганий стройных ног. Он был готов выпить весь сладкий сок охотницы, не оставляя и капли. Таких изысков тот давно не вкушал, если вкушал вообще когда-либо. Тонкие пальцы почти до синяков впивались в мягкие бедра. О господи, если на теле темноволосой останется хоть одно чистое место, это уже будет благодатью.       Всё лицо демона двенадцати лун было мокрым, по подбородку безжалостно стекала смазка вперемешку со слюной. Он бы мог часами ублажать свою обворожительную спутницу и взахлёб пить эти сладкие соки любви. Но в один момент Шинобу распахнула глаза и резко начала ёрзать из стороны в сторону, пытаясь уйти от настойчивого мужчины. Но тот присосался к ней, словно пиявка, только сильнее сжимая чужие бедра. Одним движением говоря твёрдое "это моё".       — Остановись! Пожалуйста... Мне слишком приятно, — завопила Кочо, краснея пуще прежнего. Она и вправду в какой-то момент почувствовала, что ей становится слишком приятно. Ей даже казалось, будто если демон сейчас же не прекратит, то с её телом произойдет что-то нехорошее. Будто в ту же секунду сердце не выдержит и просто-напросто остановится в блаженной боли.       Доума нехотя остановился. Поднявшись в одно движение, тот довольно оценил результат своих стараний. Девушка явно была на пределе своих возможностей. Ещё бы парочка твердых движений и она бы со звонким вскриком закончила. Демону бы конечно хотелось отправить свою милую Шинобу в самое пекло людского наслаждения, но нет. Слишком уж рано. Та ещё не отведала главного блюда. Глупо становиться полностью сытым в самом начале застолья. Сейчас, когда простынь под ней уже прилично намокла, а сама дива стала максимально мягкой и податливой, можно было начинать основное веселье.       — Чего же ты теперь хочешь, моя милая бабочка? Главное только не переживай. Если не знаешь ответа, то я просто продолжу до тех пор, пока ты не определишься, — спокойно улыбаясь, прошептал Доума. Его глаза смотрели прямо на её. Она замерла. Измождённый удовольствием разум совершенно не желал думать. До неё даже не могло дойти, чего он вообще хотел сейчас добиться от неё.       Язык демона размашисто облизнул мокрые губы. Кочо вновь ощутила горячий прилив внизу живота и решила действовать. Если уж это и должно произойти, то нечего медлить. Немного неловко приподнявшись ближе к своему партнеру, она едва слышно прошептала всего лишь два слова. Но черт побери, Доуме напрочь сорвало голову от них. Это определенно была отправная точка их совместной ночи. Если до этого момента у мужчины разум всё-таки ещё преобладал над диким животным желанием, то теперь этому настал конец.       Всегда второй имел контроль над всем, что его окружает. И вот, наконец, настал час пустить всё на самотёк. Никаких лишних мыслей и продуманных действий, только искреннее, ничем не скрытое, чудовищное желание овладеть женским телом. Он жаждал оставить метки на каждом кусочке кожи, дабы каждый видел, будь то другой демон или человек, это женщина принадлежит ему.       Эти два слова были "возьми меня".       Звякнула бляшка ремня. У Шинобу в голове пробежала печальная мысль, что это было начало конца. Назад пути уже нет. Её глаза невольно закрылись, пока демон был готов рвать на себе одежду, лишь бы побыстрее от неё избавиться. Разнеженная умелыми ласками девушка ждала того, чего никогда в своей жизни не испытывала. И уж чего греха таить, даже не думала, что этот момент настанет так скоро.       Мужчина издал едва ли не утробный рык, каждая секунда казалась вечностью. До Шинобу даже не дошли эти звуки. Мягко говоря, она вообще мало что сейчас осознавала. Всё вокруг словно какое-то до смеха или крика нереальное. Будто происходило вовсе не с ней. Конечно, это совершенно не она сейчас лежала, развратно раздвинув ноги, перед вторым демоном высшей луны. Второй по силе демон, не считая самого создателя этих отродий. Нет, охотница не может быть под ним.       Кочо не думала сейчас, кем он был. Та ощущала лишь неведомое до сей поры желание отдаться кому-то. Хотя, вполне возможно, не просто кому-то, а именно ему. Охотница на демонов, которая сейчас займётся любовью с демоном. Будто Ева поддалась на сладкие речи змея искусителя и откусила запретный плод, девушка сейчас отведает на вкус грех похоти и бесовской любви.       Судьба смеялась над несчастной, никак иначе. Почему такая жестокая напасть произошла именно с ней? Что она сделала не так в своей чертовой жизни? И самое главное, зачем дева с глазами цвета ирисов сейчас добровольно отдается ему? Почему и мысли в голове не промелькнуло о том, чтобы громко, насколько позволяют её сильные лёгкие, закричать слово "нет"? Демон не стал бы трогать насильно, иначе давно излил бы свое проклятое семя прямо в неё и не стал так долго ждать.       Темноволосая закусила губу, когда почувствовала нечто горячее и твёрдое меж своих ног. Это конец. Большие ладони с тонкими когтистыми пальцами упали по бокам от её головы. Любая другая бы испугалась остроты его когтей, но только не охотница. Доума устроился поудобнее над ней.       Дива решила проявить хоть каплю мужества и хотя бы лицезреть лицо своего партнёра в момент проникновения. Та неожиданно открыла свои лиловые очи и увидела чужие. Ох, отрицать красоту этих глаз никто не посмел бы, даже она сама.       Светловолосый смотрел на неё с искренним вожделением, будто пред ним предстало самое прекрасное, что тот когда-либо видел. У Кочо всё внутри перевернулось от этого взгляда. Как тот мог так смотреть на неё? Словно в его цветных глазах было нечто похожее на любовь. Мог ли вообще дьявол испытывать любовь? От настоящей любви у них сейчас было очень мало. Чувства Шинобу зарождались крайне медленно. Та до сих пор не до конца понимала, что чувствовала к нему.       Взор её нежных очей невольно проскользнул немного ниже, на обнажённое демоническое тело. Бес был чертовски хорошо сложен, широкие плечи, выступающие мышцы, крепкие руки... Что не так давно сильно держали её мягкие бёдра. Но когда взгляд упал ещё ниже, девушка тут же стыдливо отвела свои глаза в сторону. Секунды ей хватило, чтобы оценить длинный, толстый член, с эстетично выступающими венами. Внизу живота ещё сильнее заныло от одиночества.       Кочо никогда прежде не доводилось лицезреть обнаженных мужчин и та впервые увидела половой орган. Сегодня многое для неё было, есть и будет впервые. Ей очень стыдно признаться, но бес был очень красивым. Будь тот простым человеком, та, возможно, даже немного засмотрелась бы на него.       Один сильный толчок изменил всё. Громкий полувскрик. И конец всему настал. В одно движение демона она перестала быть невинной, потеряла последние, что у неё осталось. Внизу стало ещё более влажно от крови. На белых простынях невольно расцвел багрово-красный рисунок. Картина, нарисованная чистым грехом похоти во плоти. Боги плакали, дьяволы ликовали, допивая красное вино из хрустальных фужеров.       Непроизвольно Шинобу ещё сильнее прижалась к сильному мужскому телу. Та столь наивно искала защиту хоть где-то. Хотелось укрыться, спрятаться, потеряться. Хотелось, чтобы кто-то очень сильный защитил и спрятал от собственных пороков. Доума был готов отдать ей всё, дать эту желанную защиту, укрыть от всех в этом мире и позволить забыться в озере любви и желания. Единственное, что омрачало эти доблестные побуждения было то, что от себя самого он никак не сможет её уберечь.       К мягким женским губам припали демонические. Он впился в уста жарко, нетерпеливо и жадно. Ему хотелось безжалостно вдавить в ложе эту прекрасную деву, упиваясь её громкими стонами. Бес не желал боле сдерживать свою животную страсть, но не мог. Просто не мог так поступить с ней. Как бы тот не хотел, но голова всё ещё преобладала над жалкой похотью и желанием иметь.       Вдоволь наигравшись с неуверенным язычком, второй по рангу неторопливо начал двигаться. Толчки неглубокие, почти что ленивые. Никто не ставил себе цели никого травмировать. Страдания Шинобу принесли бы ему слишком много пронизывающей душу боли. Его милая бабочка не должна испытывать боль рядом с ним. Хотя бы физическую.       Хлюпанье внизу звучало похабно и стыдно. Из лиловых глаз невольно потекли слезы. Боли почти не осталось, лишь развратное ощущение заполненности где-то внутри. Глубокая обида нечаянно нахлынула на сердце девушки. Слишком просто этот монстр смог отнять у неё девственность. Единственное, что у неё оставалось в такое нелёгкое время. Кочо уже и не понимала чего хотела от него, хотела ли чтобы это всё случилось именно сейчас и именно так. Но как бы то ни было, она сама позволила ему сделать это с собой.       Душевные метания и слезы не могли ускользнуть от чужого взора. Бес мог быть крайне внимательным, когда хотел этого. Доума продолжал свои неспешные толчки, параллельно покрывая быстрыми поцелуями милое, столь полюбившееся личико. Соленый вкус на языке заставлял не торопиться и быть терпеливее.       Мужчина плавно вошёл до конца и слегка отстранившись взглянул в девичье лицо. Заплаканное, несчастное, с обидой где-то глубоко в лиловых глазах. Он хотел изменить это. Из очей его богини не должно боле упасть и единой капли слез. Солёная вода, словно серная кислота, разъедала его ледяное сердце, заставляя чувствовать болезненную грусть и ярость на самого себя.       Доума откровенно нехотя вышел из столь желанного тела. Быстро спустился значительно ниже со своими нежными поцелуями, спешно покрывая ими мягкую грудь. Лёгкий стон вырвался из чужих уст. Игриво облизывая твердые соски, он едва сдерживался, чтоб не откусить один из них. Дабы не дразнить себя лишний раз, демон не задержался на них слишком долго. Выбив ещё несколько более громких полустонов, он спустился ещё ниже, на своё прежнее место.       Крови пролилось немного. Но достаточно, чтобы дьявольская натура насытилась истинным вкусом Шинобу-чан. Проглотив накопившуюся слюну, второй по рангу, словно голодный зверь, припал к влажному входу. Тот был готов вылизать всё своим вёртким языком, до последней капельки крови. Кочо громко простонала, определенно не ожидая подобного выпада.       — Что ты делаешь? — невольно проговорила Шинобу, прикрывая лицо руками. — Не надо.Там же...       Демон не дал ей договорить. Уверенно проникнул внутрь ее лона своим резвым языком. Стоны вскоре вновь наполнили комнату. Девушка стонала от удовольствия, пока мужчина старательно зализывал всю ту боль, которую вынужденно причинил. Вкус юной бабочки дурманил разум и пьянил не хуже самого дорогого сакэ.       Он бы выпил всю её кровь до конца, если бы не влюбился. Сейчас второй мог с гордостью себе в этом признаться. Казалось бы, как можно влюбиться в еду? Вроде бы такая нелепая глупость. Люди же не влюблялись в мисо суп или, к примеру, во вкуснейшие онигири. Так почему демон, в чьем рационе была исключительно женская плоть, смог полюбить такую отважную и сильную девушку, к тому же охотницу на его собратьев по крови? Доума не знал ответа ни на один свой вопрос, а также не понимал, почему всё произошло именно так и никак иначе.       Почему слезы именно этой девы смогли разжалобить его? Сколько девичьих слёз он повидал? Сотни или может быть больше. Возможно, даже значительно больше. А сколько красивых, молодых девушек стирали колени в кровь, моля его о пощаде? Хоть к одной единственной тот испытал жалость? Даже самой маленькой крохи жалости не промелькнуло на бледном лице в те моменты. Только ей столь сильно повезло. Только она смогла затуманить разум и в один взгляд заставить его иссохшиеся сердце воспылать чем-то похожим на любовь.       С одной стороны, светловолосому не нравилось такое положение дел, ведь это можно с уверенностью назвать колоссальной слабостью. Он до невозможности сильно прогибался под темноволосую бестию. Но с другой... О Господи! Как же ему нравилось чувствовать что-то помимо этой бездонной пустоты. Чувствовать как замирает все тело, от одного лишь её случайного взгляда. Эх, если бы только у него получилось избавить этот взгляд от страха и ненависти навсегда.       Шинобу выгибалась под ним так, как никогда до этого. Она чувствовала, будто всё в её теле тянется вниз, к самому началу. Бабочка была готова выть от желания, чистого животного желания. Впервые ей хотелось кому-то отдать всю себя без остатка. И она отдалась ему. Лежала перед мужчиной обнаженная душей и телом.       Девушка не до конца понимала, какие именно чувства покойно хранились в её душе по отношению к этому демону. Но теперь дива с глазами цветом бутона ириса с позором поняла, ненависти больше нет. Ярость сместили другие, более светлые чувства. Она злилась на себя каждый день с их первого поцелуя, её целовал убийца сестры, а бабочка не думая не о чем, с радостью прижималась к нему.       — Пожалуйста, Доума... Перестань, — сбивчиво прошептала Кочо, даже не надеясь, что её просьбы хоть кто-то услышит. И, к её удивлению, всё и вправду остановилось. Пристально смотря на неё, демон приподнялся и легонько улыбнулся. Губы были чертовски испачканы кровью. Её кровью. Смотрелось это также жутко, как и возбуждающе. Девушка смотрела на него, не отводя своих глаз, словно завороженная.       Второй по рангу придвинулся ближе и практически лег на свою партнёршу. Та, в свою очередь, непонятно откуда зная, что нужно делать, уверенно обхватила мужчину ногами, ещё сильнее прижимая к себе. Доума впервые в своей до неприличия длинной жизни искренне не хотел причинять боль человеку. Она доверила ему своё хрупкое тело, отдала единственное, что у неё осталось и все ещё смотрела на него с чем-то похожим на желание. Демон никак не мог не оправдать чужих ожиданий. Слишком уж сильно запали ему в давно мертвую душу эти фиолетовые глаза.       Он впервые испытывал самую что ни на есть неподдельную и настоящую любовь. Так странно было страшиться причинить страдания кому-либо. Да, тот уже причинил ей достаточно всего плохого. Даже того, за что по-хорошему вообще никогда не прощают. Но в то время демон двенадцати лун ещё не знал эту милейшую особу. А если бы знал, то без лишних промедлений забрал бы к себе гораздо раньше. И никакие сестры да кабаны не смогли бы забрать ту обратно. Доума дарует ей спасение от смерти. Это будет подарком и искуплением за убийство Кочо старшей.       С дня на день господин Мудзан прикажет убить каждого хаширо и охотника в Японии. Грядет великая зачистка. До этого момента демоны лишь баловались, занимаясь по большей части выполнением своих базовых потребностей. До приказов господина некоторым дела не было. Но прародитель демонов устал, мальчик с серёжками ханафуда всё ещё жив, несмотря на приказ. Это последняя капля терпения господина. Добрая часть бесов тоже не переживет эту убийственную ночь. Скоро рекой будет течь демоническая кровь и сотни людей познают смерть.       Мужчина всё это знал. Поэтому сразу прибрал Шинобу поближе к себе. Рядом с ним она в полной безопасности от других чудовищ. Господин ничего не скажет на желание второго по рангу оставить в живых одного из самых слабых хаширо, которая и без того уже столько времени находится у него в заложниках. Но это всё будет потом. Сейчас в этом гнилом и жестоком мире существуют только они. Только их сплетённые красными нитями тела.       Шинобу уткнулась маленьким носом в его шею. Её язык влажно прошёлся по его коже, а зубы тут же игриво впились в неё. Из демонических уст сорвался негромкий стон. Она чувствовала горячий и твердый член между своих ножек и ощущала, как ее собственное желание накалялось всё сильнее. Девушка нетерпеливо ждала продолжения. Ей хотелось ещё раз попробовать. В первый раз часто может быть больно, это не повод ставить крест на интимных развлечениях. Доума даст ей того, чего она столь хочет сейчас. Тот с лихвой заполнит всю её внутреннюю пустоту и подарит истинное людское наслаждение.       Устроившись поудобнее, демон вновь проник в тело охотницы. Та громко простонала, царапая широкую спину своими короткими ноготками. Тут светловолосый не выдержал, сам издал довольно шумный стон. Внутри девушки до ожогов жарко и до хруста в теле узко. Странно, он вроде бы не был глупым, но осознал что является первым у нее лишь только тогда, когда почувствовал запах крови после проникновения. Какой же глупец. Знай тот это раньше, был бы в сто раз нежнее и медленнее.       Неспешные движения быстро сменились более уверенными. Мужчина практически вдавил в постель хрупкое женское тело. А той это до искр из глаз нравилось, хоть раз за такое долгое время она чувствовала себя столь защищённой. Сильный, большой мужчина сверху, закрывал её полностью, прижимал к себе так, что она не могла шевельнуться и на миллиметр в сторону. Шинобу по-настоящему получала удовольствие от этого жаркого чувства слабости и беспомощности. Внизу в неё проникал мощно и уверенно большой член, издавая возбуждающие хлюпающие звуки. Ощущение заполненности, влажного скольжения внутри, такого никогда не происходило с ней.       На шее демона расцветали всё новые и новые цветы страсти. Укусы, с некоторых даже понемногу текла кровь. А на спине красовались узоры любви, старательно написанные её партнёршей. Та ни капельки не сдерживала себя. А к чему лишняя осторожность? Это её тело обладало присущей человеку хрупкостью. А он демон, может в любой момент залечить эти несчастные раны. Это не заняло бы и минуты.       Её громкие полувскрики полустоны удовольствия слышали, верно, все в этом чертовом поместье. Но как же ей не важны они все. О чём говорить, той глубоко плевать на греховность этого сладострастного действа. На другое ей и подавно всё равно. Есть только тело над ней, только цветные глаза, уже не такая мерзкая улыбка и крепкие мужские руки. Кочо и не заметила как с её уст незаметно сорвалось тихое "сильнее". Дива жаждала хорошенько распробовать этот запретный плод. Путь ей теперь только в ад, так зачем жалеть и плакать, когда можно утонуть в огне позорного удовольствия и по-настоящему насладиться этим.       Доума не скрывал своего ликования, неужели у него получилось отправить столь прекрасную женщину на седьмое небо от счастья. Тот с радостью и самоотверженностью давал ей такое желанное "сильнее". Громкие стоны прямо под ухом лишь раззадорили его. Мало, слишком мало. Надо, чтобы горло напрочь сорвалось от стонов, чтоб она воспылала ещё ярче.       Демон твёрдо намерен довести Шинобу до самого конца, показав ей, что такое настоящий пик людского наслаждения. И у него это выходило на ура. С каждым сильным толчком тело девушки становилось всё податливее и сжималось внутри всё плотнее, а огонь внутри нее разгорался всё жарче. Кочо чувствовала, будто вся её кровь стекла в самый низ, в самое заветное женское место. Она зажмурилась, ощущая приближение чего-то неизведанного и прекрасного.       — Ещё сильнее... Прошу, — громко умоляла она, требовательно сжав в кулаке светлые волосы. Демон лишь усмехнулся. Одна его рука уверенно схватилась за мягкую ягодицу. Он со всей дури сжал нежную кожу и заметно ускорился, практически вбивая темноволосую даму в ложе. А мокрой с головы до ног девушке нравилось ощущение чужой власти. Ой, как нравилось. Будто вся её чувствительность и испытываемое удовольствие сжалось в маленький шарик, который вот-вот должен лопнуть.       Доума ощутил сильное напряжение вокруг члена и только сильнее сжал тело охотницы. Та понимала, что это конец. Будто прямо сейчас что-то произойдёт. Пара глубоких движений и тот маленький шарик наслаждения ожидаемо взрывается, забрызгивая своим обжигающим удовольствием всё внутри её тела. Раздался самый громкий стон за эту ночь. Шинобу, после пары резких содроганий тела, заметно обмякла в него руках. Демон сам едва сдерживался. Когда Кочо кончила, горячие стенки безжалостно сжали его член, не давая тем самым возможности продержаться чуть дольше. Слишком туго и жарко.       Первый поцелуй с демоном, первый секс с демоном и кончила охотница впервые в своей жизни тоже с демоном. Смешно. Не жизнь, а сплошная комедия одного актера. Но Шинобу врать себе не станет, кончать под Доумой было умопомрачительно. Ножки до сих пор предательски подрагивали. Она никогда не интересовалась, что такое этот неизвестный оргазм. Оказалось, крайне приятно. Будто теплое цунами удовольствия пронеслось по всему её телу, было тепло и желанно.       После ее окончания, бес перестал сдерживать себя и тоже закончил внутри девушки. Она чувствовала, как нутро наполняется чем-то тягучим и обжигающе горячим. Пару шумных вдохов сорвалось с её уст в ту секунду.       Доума упал рядом с ней. Та тяжело дышала, даже не могла открыть своих глаз, настолько вымоталась за этот раз. Сил хватило лишь на то, чтобы прижаться к своему обнажённому партнёру и положив голову тому на грудь, легонько засопеть. Опьянённая своим самым первым оргазмом, Кочо, даже и не вспомнила на чью именно грудь улеглась. Демон двенадцати лун поцеловал юную особу в лоб и слегка улыбнулся. Он был искренне счастлив, что Кочо сейчас находилась не в самом адекватном состоянии. Иначе та никогда бы не легла с ним так близко. Его ладонь аккуратно поглаживала её спутанные волосы, пока та не начала тихонько посапывать. Бедная бабочка слишком уж утомилась.       — Я люблю тебя, Шинобу-чан, — едва слышным шепотом признался Доума. Это первый раз, когда после соития он не съел девушку, а мирно смотрел как та спит. Нет, её он ни за что не посмеет тронуть. Кочо маленькое счастье, милый питомец и его любовь. Если до этого момента всё было не так явно, то теперь других вариантов нет. Шинобу принадлежит ему и никто не сможет отнять ее у него. Теперь это его маленькая домашняя бабочка.