АННА И ШТОЛЬМАН. КИНО И ЖИЗНЬ…

…Несколько дней в Убойном отделе за работой пролетели быстро. Срочных вызовов не поступало и все опера занимались дооформлением дел из Детского дома. Директор Птицын медленно шел на поправку. Полковник Трегубов из-за отсутствия начальника Убойного отдела лично сам посетил больного, чтобы в его присутствии зафиксировали все показания. История директора Детского приюта во многом оказалась печальной, если не трагичной. В этом учреждении мужчина отработал больше тридцати лет. Начинал обычным воспитателем и дошел до директорской должности. Свою единственную дочь он потерял из вида очень давно, разведясь с супругой, и посвятил всю свою жизнь брошенным детям. Лет двадцать пять назад он случайно узнал о смерти своей бывшей жены. А дочь, по слухам, отдали в детский дом. Молодая девушка успела там провести несколько лет и выпуститься из приюта.. Сергей Исаевич к своему счастью разыскал дочь.. Молодая женщина получила педагогическое образование и тоже пошла работать воспитателем в детский приют. Позже отец помог дочери устроиться работать у себя и был счастлив, что она рядом. Хотя отношения между ними складывались непростые. Дочь с пренебрежением относилась к отцу, виня того в смерти матери и в своем не очень счастливом детстве. Птицын во всем потакал дочери, стараясь искупить свою вину, которую он чувствовал за собой. Когда в приюте появилась свободная вакансия завуча, уже совсем взрослая дочь пожелала ее получить. Так, Дебоева Галина Сергеевна стала завучем по учебно- воспитательной работе. Женщина носила фамилию матери, и никто не знал о родственных отношениях директора и его заместителя. Галина обладала сильным характером и умела найти подход к воспитанникам, ведь сама вышла из их среды. Дисциплина в Приюте повысилась, успеваемость тоже. Сергей Исаевич не нарадовался на нового завуча. Он так поверил в способности своей дочери, что во многом позволил ей принимать самостоятельные решения. Так появился театральный кружок, а потом и «трудовые отряды», как называла их сама организатор. Молодые люди, желающие получить опыт и карманные деньги, стали часто подрабатывать в ближайшем коттеджном городке. Директор приюта сам всегда ратовал за посильный труд для своих воспитанников, поэтому такие идеи завуча принял на «ура»… Об отношениях Галины и бухгалтера Никифорова он знал. Директор закрывал на это глаза, но постоянно просил их соблюдать конфиденциальность. Вообще, дочь с каждым годом стала проявлять хозяйские замашки, но и на это отец закрывал глаза, решив, что сможет передать ей вскоре директорское кресло. Когда, в какой момент в психике Дебоевой стали происходить изменения, толкнувшие женщину перейти все этические и моральные нормы, отец не заметил. Может такие наклонности в ней давно жили, но раскрылись, когда Галина получила доступ к власти. Ударом для Птицына, как для директора Приюта, так и для отца, стали подозрения полиции в занятии его воспитанниц проституцией под прикрытием «трудового отряда». Он в подозрении пошел к дочери за объяснениями. Разговор с ней состоялся вечером в ее комнате в общежитии. Галина не долго отпиралась, а потом с вызывающей наглостью прямо в глаза отцу рассказала правду. Еще и посмеялась его наивности: откуда, по его мнению, у приюта стали появляться такие деньги на различные траты, которые раньше они не могли себе позволить? Птицын не выдержал и впервые накричал на дочь. Ведь он всегда относился к своим воспитанникам как к родным детям. А разве можно торговать своими детьми? Галина пришла в ярость и напомнила мужчине обо всех его «отцовских грехах». Слово за слово, они сильно поругались, Птицын заявил, что вынужден будет все рассказать полиции и Галина в сердцах ударила отца ножом. Он оттолкнул ее, та неловко споткнулась о ножку стула и ударилась головой о край стола. Дальше мужчина помнил смутно, кажется, он в ужасе бежал… Полицейские не могли не посочувствовать несчастному директору Приюта, но решение об его виновности будет принимать суд… Анна тоже жалела Сергея Исаевича, Ульяну и других девушек, которые попали под тлетворное влияние педагога. Эта Галина Сергеевна изначально вызывала в ней неприятие на уровне интуиции. Жаль, что Дебоева не предстанет перед судом за свои аморальные деяния… Вся бригада выехала обратно в Управление. Анна тихо сидела на заднем сидении рядом с Коробейниковым. Трегубов восседал рядом с водителем. Девушка едва прислушивалась к беседе коллег. В очередной раз, когда позволяло время, она вспоминала Штольмана. Его не было три дня. Вроде совсем немного, но Анна скучала. По его глазам, по его голосу, по его фразам, в которых прятался не всегда понятный с первого раза юмор и подтекст. «Когда же он вернется?» - в тысячный раз вздыхала Миронова. Ей надо ведь совсем немного, чтобы он был рядом. В поле ее зрения. О своем желании серьезного разговора девушка уже не думала. Пусть хотя бы вернется. Пусть будет рядом. Все остальное успеется… Еще капельку грусти в бокал настроения Анны добавил отъезд дяди. Он по приглашению Зинаиды составил той компанию в поездке на курорт. Девушка, конечно, была рада за них. Горящая путевка в Тайланд. Сменить сырость и прохладу на тепло, фрукты и пальмы.. Здорово то как! Но грустинка в сердце поселилась… …. После разговора с Варфоломеевым Штольман вышел на улицу. Кажется, он свободен! Наконец.. Но особой радости не было. На душе лежал осадок от неприятного разговора с Нежинской. Он не боялся ее угроз, это выглядело нелепо. Но ее поведение говорило об отчаяньи Нины. А он не смог ей помочь, как считал возможным. Как предлагала она - не хотел. Каждый должен отвечать за свои поступки. Это правильно, это справедливо.. Но на душе было муторно… Чертовски захотелось выпить. Рюмка коньяка была бы в самый раз. Давно он себя не баловал.. Но нет, расслабиться он себе позволит дома. А сейчас надо заскочить в гостиницу и на вокзал.. Погода на улице была под стать настроению. Лил дождь, а под ногами стояли лужи. Мужчина раскрыл зонт и шагнул из под козырька.. Через пару шагов по воде, Якову кто-то преградил путь: -Вот так встреча! Неужели это Штольман собственной персоной? Подполковник отодвинул зонт и увидел смеющиеся глаза своего давнего приятеля и коллеги из московского управления. -Печерский? - не удержался от ответной улыбки Яков, - здорово! Мужчины обменялись рукопожатиями и перекинулись приветственными фразами. Но погода не способствовала общению под открытым небом, и Печерский, узнав, что Штольман планирует сегодня покинуть Москву, предложил посидеть пару часов где-нибудь за рюмкой чая. Им было, что вспомнить, о чем поговорить.. Яков, подумав, что пара часов погоду не сделает, согласился. Вернется домой не ранним вечером, а поздним. Все равно на работу завтра с утра.. Через час мужчины уже сидели в тихом уютном баре, перед ними стояли рюмки с янтарной жидкостью и нарезанный лимон… Тем для разговора нашлось предостаточно. Штольман говорил мало, позволив своему приятелю долго и в подробностях изливать наболевшее. А тому было, чем поделиться. Вадим Печерский был видным мужчиной лет под пятьдесят и имел за плечами богатый семейный опыт. Второй брак рухнул, потому что на подполковника свалилась очередная любовь. Всех своих жен мужчина искренне любил, женился и заводил от них желанных детей. А потом на горизонте появлялось новое увлечение… Штольман застал своего приятеля в очередном междудомье. Когда из одной семьи тот уже ушел, а в другую пока не пришел. В это время Вадим кантовался у матери, которую Яков прекрасно помнил. Хорошая женщина.. Как-то так получилось, что два часа плавно растянулись на пять. Едва держащегося на ногах Вадима Штольман поздней ночью привез на такси к его матери.. Яков тоже выпил, но, видимо, меньше. Во всяком случае, он смог расплатиться с таксистом и объясниться с матерью Печерского. Ехать на вокзал в таком состоянии Вера Васильевна не позволила приятелю своего сына и уложила мужчин спать по разным комнатам. Потому что Вадим все никак не хотел угомониться и требовал общения. Через час в квартире, наконец, наступила тишина… … Яков с трудом разлепил глаза, чтобы посмотреть, который час. За окном ярко светило солнце. Часы подтверждали, что время близится к обеду. «Вот так он поспал!», - присвистнул про себя Штольман и поднялся с постели. Голова, конечно, гудела. Одевшись, мужчина отправился в ванную. В кухне хозяйничала Вера Васильевна. -Яков Платоныч проснулся, - улыбнулась женщина, заметив Штольмана. -Ну как самочувствие? Лечиться будем? - крикнула она тому через дверь. Через несколько минут Яков с влажными волосами зашел в кухню. -Самочувствие терпимо, но пить больше не буду, - вздохнул он, присаживаясь у стола. -А никто и не предлагает, - улыбнулась женщина и поставила перед Яковом стакан воды с шипучей таблеткой , - вот твое лекарство. - Такое сгодится, - с улыбкой кивнул подполковник и выпил залпом воду, - а где Вадим? -Ускакал, еще пару часов назад, - махнула женщина и выставила перед Штольманом тарелку с оладьями, - давай ешь. -А меня почему не разбудил? - возмутился Яков с полным ртом, - мне же на вокзал и домой надо.. -Ничего не знаю, - вздохнула Вера Васильевна, наливая чай, - тебя будить указаний не было. Сказал, что скоро вернется…и чтоб ты его дождался… -Нее, мне уже пора, - сделав пару глотков чая, встал Яков, - вообще-то, у меня сегодня должен был быть рабочий день. А то потом выходные.. Там без меня мои орлы мало ли что могли натворить… -Твои орлы из детского сада? - подбоченясь, поинтересовалась женщина, глядя на Якова снизу вверх. -Почему? - удивился Штольман, - из убойного отдела.. -Тогда сядь и подожди Вадима, ничего не случится с твоими орлами из отдела, - безаппеляционно заявила Вера Васильевна и усадила подполковника снова к столу. Через час Печерский приехал с еще одним их общим сослуживцем. Яков понял, что на работу сегодня он точно может не успеть. Они проговорили еще пару часов, но от спиртного следователь отказался. Ему хватило вчерашнего. Проблемы от алкоголя не испарялись, а головная боль была не лучшей подругой в дороге. Вскоре Штольман попрощался с товарищами. Ему еще надо было в гостиницу за вещами, а потом на вокзал.. «Домой! - радовался Яков, сидя в электричке, везшей его в Тверь, - что же его так радует? Уж точно не гостиничный номер. Работа?…Да.. Да и дел там точно предстояло много. Надо проверить все, что наработали его подчиненные. Конечно, руководство к действию он им оставил, но дела надо просмотреть. Яков достал телефон и написал смс Коробейникову.. Потом откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Перед внутренним взором появился любимый образ. «Вот она - истинная причина радости от возвращения в Тверь. Он должен это признать. Как же он соскучился по Её голубым глазам, искренней улыбке, открытому, доброму сердцу, изящной фигуре. Столько красоты в одном человеке. Ему повезло повстречать Анну Миронову на своем пути. И еще больше везения в том, что она до сих пор находится рядом. И если он наберется смелости и попробует за ней поухаживать, то, возможно, девушка его Мечты ответит ему взаимностью, ведь когда-то в самом начале их знакомства он чувствовал ее симпатию и влечение.. Конечно, с тех пор он нагородил такую стену между ними, что теперь ее ломать и ломать.. Но он сможет.. Надо только вспомнить, как ухаживают за правильными девушками. Он как-то подзабыл это за время общения с Ниной... нет, о ней он думать не станет. Нина - это сплошная фальшь… это сгусток чего то черного и липкого … и пройденный этап. Эту страницу своей жизни он перевернул, и хочется поскорее все забыть… Только бы еще это получилось… Его сердце от общения с Нежинской получило слишком много шрамов и ожогов… надо ему дать время на реабилитацию и покой.. Вот работа всегда его спасала и отвлекала.. А там Анна.. и ее улыбка, которая как бальзам на раненое сердце…. Он должен подарить ей для начала букет цветов. За все, что она сделала для него, за эти полгода их знакомства…. Перед глазами почему-то возник Клюев со своим экзотическим веником… Штольман поморщился: «Может теперь у Анны аллергия на цветы? И она их не захочет видеть… Тогда что? Может, в кафе пригласить?.. Ладно, он приедет, отдохнет день другой, а там видно будет. Что-нибудь придумается… Анна….» Мысли мужчины сонно перескакивали с одной на другую..Тук, тук, тук - стучали колеса поезда, тук, тук, тук - учащало свой ритм сердце Штольмана при воспоминании об этой девушке… Глаза сами закрывались, а на губах продолжала играть улыбка….