Signal to noise

Солнце ушло за горизонт, настала ночь. Я сидел, глядя на дверь подпёртую комодом. В руках у меня двустволка. Со стола тихо шумит радио: — Как дела? — Дела — дерьмо. Ублюдки кошмарят всех мирных людей. — Слышал, их убивают и вешают трупы. — Да. Не знаю кто это, но он чертовски опасен. — Опасен? — Да. Мы находили на местах убийств разрезанные пули. Ты понимаешь? — Этот кто-то достаточно быстр, чтобы угнаться за скоростью пули, да? — Верно. — …Надеюсь, он не поедет крышей от стольких убийств вблизи. — Да, я тоже надеюсь… Ну, что в городе творится? — Беспросветный мрак. Вояки недавно прилетали, попытались завалить мозгожоров. — Не удалось? — Ага. Вертушка в металлолом, все мертвы. — Ну, вы держитесь там. Собеседник номер один засмеялся на это пожелание. — Ха-ха. Легко сказать. Почти все в городе под мозгожорами. — Да… Не завидую вам. Хорошо, что нас разделяет ещё один город. — Ещё один город, да? — он задумчиво хмыкнул. — Наверно, хорошо. В Горхоне есть свои фигуры. Там куча вояк. — И куча преступников. — И куча преступников, — согласился первый собеседник. Установились относительная тишина. Глаза слипаются. Спать нельзя. Стискивая пальцами ружьё, в слабом свете свечи я наблюдал за дверью, которую настойчиво пытались открыть с другой стороны. Блять, во что превратилась моя жизнь? Я тут сижу и слушаю диалог двух ноунеймов, а в это время в мою комнату хочет ворваться сверъестественная херня. И до восхода солнца одинадцать часов. — Я тут думаю, — сказал второй собеседник. — Если бы не облава полгода назад, то бандиты бы не сбежали из тюрьмы. — Завязывай думать, у тебя плохо получается. — Не-не, простой послушай, лады? Если бы не эта облава, то бандиты были бы рассеяны по всей республике. — История не терпит сослагательного чего-то там. — Да-да, в курсе. Это просто… просто мысленный эксперимент, понял? Так вот, их собрали в одном месте, в горхонской тюрьме. Наступил пиздец и они сбежали, и они начали кошмарить всю округу. Я имею в виду, им теперь даже не нужно собираться или вербовать других. Их теперь сотни, и они в одном месте. — Ага. Поздравляю, Шерлок, ты раскрыл причину почему у тебя дома так дохера бандитов. — Благодарю, Ватсон. А если серьёзно… Если серьёзно, то я не знаю, что с этим делать. — Устрой им партизанскую войну. Как мы в столице. — Не получится. Людей, которые прошли армию и воевали, у нас в посёлке нет. Большая часть народа тут запуганные гражданские. Они только и умеют, что сидеть дома и надеяться на лучшее. — Херня причина. Вас семьдесят тысяч в посёлке. Бандосов три-четыре сотни. — Вообще-то сто тысяч. — Ещё лучше. Не мытьем, так катанием. — Нет. Во-первых, бандиты хорошо вооружены, во-вторых, они имеют транспорт и контролируют все заправки. В-третьих, нужен харизматичный парень, за которым люди пойдут и в ад. В-чётвертых, это того не стоит. — Не стоит? Не пояснишь, а? — Бандиты хорошо вооружены и имеют преимущество в уровнях. Если я или кто-то ещё сотворят чудо и заставят людей пойти на них мы все умоемся кровью. Да, мы победим, но это будет победа Пира. — Пиррова победа, а не победа Пира. — Да плевать. Но ты же понял смысл? — Ага, уловил. Значит будешь сидеть под шконкой? — Если хочешь возглавить сопротивление, то приезжай. Против я не буду. Никто не будет. — …Может и приедем. Через пять-семь дней. — Нашёл обход блокады? — Давай не будем говорить на деликатные темы по радио, которое могут прослушивать. — Что ж… Давай. Они замолкают. Я слежу за дверью так пристально, как могу. Но иногда ловлю себя на на том, что слишком долго моргаю. Надо держать себя в руках, и я врубаю мозги. Свечки кончаются. Надо решать с проблему с освещением. В краткосрочной перспективе я могу зажигать лучины, тонкие щепки, но это жутко неэффективно. Надо или взять откуда-то генератор (или собрать его), или построить ветряк. Что из этого сложнее и выполнимее я не знаю. В первый день Апокалипсиса я не смог купить генератор по причине их отсутствия в магазинах и искать в посёлке свободный — это поиск иголки в стоге сена. А ведь есть ещё проблема с арктически холодной зимой… — Тоже не спится? — Ага. — Как думаешь, что это? — Не имею ни малейшего понятия. — Я думаю, что это души умерших. Они восстают ночью и идут к живым. В дверь скребутся. Я передёрнул плечами. — Они завидуют нам и хотят, чтобы мы тоже умерли. — Ну… Теория ничем не хуже других. Только я думаю, что это просто ночь ожила. — Ожила? — Ага. Я имею в виду, ещё древний неандерталец до усрачки боялся темноты. — Потому что тогда человек не занимал главное положение на планете и его легко мог сожрать саблезуб какой-нибудь. — Не суть. В общем, боязнь темноты — я думаю, по научному она называется никтофобией, — это самый распространённый страх среди людей. Люди боятся ночи с древних времён и даже неделю назад это было критичной проблемой. — И? — Мы боимся не самой ночи, понимаешь? Мы боимся того, чего не видим в этой тьме. Это у нас в крови с тех бородатых пор. Мы воображаем всяких монстров, которые скрываются ночью в темноте… И я думаю, что силой своего страха мы оживили ночь и всех монстров, которые прячутся в темноте. — …Вау. Твоя теория звучит интереснее моей. — Ну, это невысокая планка. — В своё оправдание скажу, что у тебя мама учительница русского языка и литературы. Ты начал читать раньше чем научился ходить. — Ага. Ладно, сворачиваемся? — Сворачиваемся. Завтра в то же время? — Завтра в это же время. Спокойной ночи. — И тебе спокойной ночи. Радио затихло. А вот визитёр с противоположной стороны двери наоборот оживился и принялся биться о дверь ещё активнее. Чёрт побери. До восхода солнца всё ещё одиннадцать часов. Сменил частоту. По радиостанции звучала песня «Журавли», и я стал подпевать ей: — Мне кажется порою, что солдаты с кровавых не пришедшие полей не в землю эту полегли когда-то, а превратились в белых журавлей. Аккомпонентом выступали попытки выбить дверь. — Они до сей поры с времён тех дальних летят и подают нам голоса. Не потому ль так часто и печально мы замолкаем, глядя в небеса? Ночь предстоит долгая.

***

Утро было дерьмовым. Единственное, что примирило меня с действительностью — это кружка кофе. Так, планы на сегодня: закончить ремонтировать забор, из дров сделать «ёжиков» и расставить их по периметру, вздремнуть до обеда, найти себе лощадь. Если лошадь удастся найти до вечера, то надо ещё начать обшаривать ближайшие дома на предмет электроники, свечей и спичек, газовых баллонов и еды. Замотировав себя хлебом со сгущёнкой, я принялся за работу.