***
В «Бабе Розе» уже собрался почти весь Массив. Арс – это явно почувствовалось – пожалел, что согласился прийти, сразу, как они перешагнули порог, и Дима, не давая ему времени передумать, увлёк их за единственный свободный столик в углу у самого входа. – Всем всё равно: они бухают, – успокоил он Арса, которому теперь казалось, что все теперь смотрят только на него. – Если что – уйдём. Арс ещё раз бегло окинул взглядом битком набитый бар и слегка передвинул свой стул так, чтобы сидеть к толпе спиной: – Ладно. Он принуждённо откинулся на спинку стула и сложил руки на коленях. Видно было, что ему неловко находиться в шумном месте, а может, и вообще в баре. А ещё обстановка, вроде, как, располагала к общению, а они с Димой очень давно не разговаривали просто так, не выясняя отношения. – Выпьешь что-нибудь? – спросил Дима. Он и сам немного занервничал, когда они оказались друг напротив друга за одним столом, но плюс алкоголя, при всех его минусах, в том и заключается, что он выключает лишние мысли. – М-м… – Арс неуверенно повёл плечом. – Может… красного вина. Дима мягко предложил: – Возьми лучше пива, – и кивнул на балаган у Арса за спиной: – Видишь, что тут сегодня. Арс начал что-то говорить, но, пораздумав пару секунд, не очень определённо, но всё-таки покивал. Оксана подошла почти сразу же: – Привет, ребята, что пить будете? Рядом с ней тут же нарисовался самого скорбного вида Ваня. Видимо, Оксана его с его японским сорго уже дисквалифицировала. – Два пива, – попросил Дима. – Окей, – Оксана покивала и, как и всегда в запару, больше не задерживаясь у их столика, ушла выполнять заказ. – Ну Оксан… – устремился за ней Ваня. А ведь Дима предупреждал. – Так, молодёжь, ну-ка расступись! – Арнольд Семёнович появился на пороге с огромной свиньёй, запечённой на вертеле. Массивчане из его компании с одобрительными криками создали суету: кто-то начал сдвигать столы, чтобы поместить на них огромный противень, заменявший блюдо, кто-то подошёл к Арнольду Семёновичу, собираясь помочь, но по пути забыл об этом плане и начал рассматривать свинью и что-то расспрашивать, затрудняя проход по и так набитому битком бару. Дима посмотрел на Арса, одновременно улыбаясь и хмурясь: – Когда он успел это приготовить? Где он вообще взял эту огромную животину? Арс растерянно помотал головой, и они оба подавились смешками. – Держите, ребята, – Оксана поставила на стол две пенящиеся кружки и убежала за пивом для стола со свиньёй. Снова проступила лёгкая неловкость. Диму и Арса как будто вернули из всего бара за их стол, где они сидели вдвоём. – Давай за этот вечер, – предложил Дима, поднимая своё пиво. Дурацкий тост. Возможно, сегодня вечером они все погибнут. А с другой стороны, за что ещё пить-то? Вот они сейчас сидят живые в «Бабе Розе» с остальными массивчанами, ржут, пьют пиво. Если это их последние впечатления, то, если честно, не самые паршивые. Арс символически коснулся Диминой кружки своей и с подозрением немного отпил. – Не нравится? – спросил Дима, делая пару больших глотков. Арс снова неопределённо покачал головой, видимо, сам пытаясь разобраться: – Ну… В принципе, неплохо… Этот неуверенный тон подсказывал, что Арс, скорее, был вежливым, чем честным. – Сегодня просто все напьются, – пояснил Дима. – Непонятно, кто в каком будет настроении. В таких ситуациях лучше особо не выделяться: пить то, что все пьют, а если не хочется – тогда пить что-нибудь похожее. Арс едва заметно нахмурился и повёл плечами: – Это как? – Ну, типа… Все пьют пиво, а у тебя в бокале квас. У всех водка – а ты воду тогда. Я вот иногда, если старшекурсники коньяк приносили, с чаем сидел. Главное, чтобы они не догадались: вот они начинают песни орать – и ты тоже, типа напился. Арс обронил смешок. – Ребята! – Арнольд Семёнович пританцовывая протянул Диме и Арсу по куску запечённой свинины. Прямо в руки. – Чего сидите голодные? – О-о-о! – с преувеличенным весельем отозвался Дима. И Арс последовал его примеру и изобразил веселье, забирая свой кусок у Арнольда Семёновича из рук, – за что схлопотал дружелюбную встряску за плечо. – Вот, у тебя хорошо получается, – одобрил Дима, когда Арнольд Семёнович пошёл делить свинью между остальными гостями бара, а Арс остался сидеть в смущённом недоумении, что делать с этим дружелюбием. – Видишь, просто ведёшь себя, как они, и тебя любят. Арс усмехнулся в пожатые плечи, с одной стороны, думая о том, что симпатия Арнольда Семёновича никогда особо не была ему нужна, а с другой – удивляясь тому, что это оказалось так просто. – Мальчишки, – сын деда Коли придвинул свой стул и, заговорщически прищурившись, достал из кармана куртки маленькую бутылочку с чем-то красным. – Смотрите, что из города привёз. Рискнёте попробовать? Дима взял бутылочку, попутно подмечая на этикетке надпись “HOT: 8/10” и, открутив крышку, осторожно принюхался. Да уж. Глаза бы заслезились не то что от вкуса, а даже если не слишком осторожно подышать рядом. Но сын деда Коли явно очень хотел, чтобы его острый соус попробовали, а Арс, судя по всему, и от непонятного мяса в руке был не сильно в восторге и изображал к нему интерес исключительно чтобы и дальше, по Диминому совету, сливаться с обстановкой, а потому Дима наклонил бутылочку, капнул красную жидкость на свой кусок свинины и, напоминая себе о том, что рядом стоит целая кружка холодного пива, под взбудораженным взглядом сына деда Коли откусил окраплённый кусочек. Пожевал, внимательно глядя в потолок, чтобы было видно, что он старается распробовать, и значительно покивал. – Зверь? – довольно спросил сын деда Коли. – Зверь, – подтвердил Дима. Было остро. Очень. Остро. – Что это тут у вас? – рядом снова появился танцующий Арнольд Семёнович. – Нюхни! – гордо протянул ему бутылочку сын деда Коли. Арнольд Семёнович нюхнул, а потом, продолжая танцевать, поднёс горлышко к губам. – Осторожно, – предупредил Дима, отпивая немного пива. – Семёныч! Семё… – сын деда Коли, не вставая со стула, встревоженно подался к нему всем корпусом, протягивая руки вверх. Арнольд Семёнович отхлебнул небольшой, но для такой адской жижи приличный глоток, задумчиво поглядел куда-то в одну точку, ошарашенно зажмурился глазами и губами, а потом с уважением покивал, как будто выпил только что домашний сорго и похвалил хозяина за качество. Радостный сын деда Коли уехал на своём стуле куда-то обратно к свинье. – Ты там живой? – поинтересовался Арс, когда их с Димой снова оставили вдвоём. – Знаешь, ну, так… – неопределённо кивнул Дима и отпил ещё пива. Музыка стала совсем громкой, массивчане начали дегустировать конкурсный сорго. Арс придвинулся ближе, чтобы орать чуть тише: – У сына деда Коли был такой вид, что я сразу понял, что пробовать не хочу, потому что будет, скорее всего, очень остро. – Я так и понял, – ответил Дима. – Поэтому и попробовал. – Типа потому что я не пробовал? – Арс с сомнением скривил брови. – Ага. – А зачем, если ты не хотел? Дима насмешливо улыбнулся: – Чтобы ни ты, ни я не попробовали, так бы не получилось. Арс на секунду опустил глаза и задумался: – Типа потому что надо было не выделяться? – Ну, и это тоже, но тут бы сын дяди Коли по-другому не отстал. – Думаешь? – Уверен. Чтобы друг друга слышать, кричать приходилось почти на ухо, близко наклоняясь друг к другу. Арс, всё ещё державший в руках жирный кусок свинины, легонько прижался к Диминому плечу: – А если он ещё раз придёт и снова будет предлагать? Чтобы ответить, Дима как будто ещё немного наклонился к Арсу, касаясь лбом его виска: – Съем ещё раз. И уже не зрением, не логикой, а чем-то физическим, устремлённым сейчас во вне, почувствовал, как Арс улыбнулся. Свинья на большом столе, сооружённом из трёх столиков, быстро худела, постепенно превращаясь в горсточки костей и ещё пока сохранявшиеся на противоположных концах противня голову и задние копытца. У бара Дима увидел дядю Серёжу. Перед ним стоял наполовину пустой бокал пива. Вернее, наполовину полный: над золотистой поверхностью возвышалась ещё совсем свежая пенная шапка, не успевшая размазаться по стенкам. Значит, он тётю Иру попросил налить сразу только полбокала, чтобы все думали, что он уже какое-то время пьёт. Чтобы не выделяться. Если бы Дима не узнал случайно о дяди Серёжиных чувствах к тёте Ире, он бы удивился, что вообще видит его сегодня в баре. Лицо у дяди Серёжи было не то мрачным, не то просто серьёзным. Видимо, настраивался на предстоящую ночь. – Ребята! – сын деда Коли, как ледокол, снова вклинился между Димой и Арсом на своём стуле. – Ну чё, Арс, Димка, как жизнь? – и прежде, чем Арс успел растеряться на тему того, что бы ответить, заметил Костика. – Костик! Иди сюда! – Чё такое? – Костик засунул голову между сыном деда Коли и Арсом. Сын деда Коли забрал у Арса свинину, которую тот отдал с абсолютным облегчением, и щедро полил его острым соусом: – Попробуй! Полупьяный Костик пожал плечами и, глядя, как на баре тётя Ира выстраивает бутылки сорго в последовательности от первого места к последнему, отправил в рот сразу весь кусок. В следующую секунду он под ритмичный бит и смех сына деда Коли уже нагонял обеими руками воздух себе в рот. Компания за большим столом, подстёгиваемая алкоголем, начала понемногу объедать свиную голову. Животное уже лишилось смешного пятачка и ушей и обнажило зубы. Это придавало ей зловещий вид, Диме как-то невольно вспомнилось, что голодная свинья запросто может напасть на человека. И массивчане пили, веселились, а мёртвый оскал время от времени показывался меж танцующих тел и словно обещал, что совсем скоро пировать будут уже не люди. Диму тронули за плечо. Обернувшись, он увидел дядю Серёжу. – Скоро я вырублю свет, – сказал он негромко, но так, что Дима отчётливо всё услышал. – Во всей деревне? – уточнил он. – Почти, – туманно ответил дядя Серёжа. – Если планировал идти домой – иди сейчас. А потом лифт в Рогадеке, видимо, встанет. Дядя Серёжа вернулся к бару. Тётя Ира была ужасно занята: пока Оксана нашёптывала пиво, разносила его гостям и чистила зал, ей нужно было наливать. И мыть – бесконечные башни освободившихся бокалов. И дядя Серёжа сидел рядом, не вмешиваясь или, может, не мешаясь – потому что это в обычный день, если ты не профи, можно встать за бар и помочь, а когда запара, лучше не путаться под ногами. А дяде Серёже и силы нужно было экономить – на случай, если (если? смешно…) ночью всё-таки нагрянут твари. И вот он сидел спокойно над своим якобы опустошённым наполовину бокалом, и тёти Ириного присутствия рядом ему было, видимо, более чем достаточно. Вспомнилась его «постель» в трейреле, сооружённая из плащ-палатки и старого одеяла. Это ведь наверняка после смерти Лиды произошли такие перемены. Может, он тогда так сильно горевал, что заранее себя похоронил в плане чувств, отношений. Решил, что один раз было – и достаточно. Может, ради того, чтобы хранить верность любимой женщине… А может, боялся, что, если снова привяжется, ещё одну потерю не перенесёт. Только ведь всё это было бесполезно: он уже привязался. Уже не важно было, позволит он себе нырнуть в эти чувства с головой или так и будет стоять в сторонке, поблизости, но не слишком близко. Если потеряет – всё равно будет больно. Арс рукавом футболки снова легонько задел Димину руку, и внутри кольнуло в основном больно, с совсем небольшой примесью сладости. – Не хочешь, зайдём ко мне? – спросил Дима, глядя куда-то на каёмку едва початого бокала пива. – А чего? – рассеяно поинтересовался Арс. Дима немного замешкался: – Ну… Чаю попьём… Цветные диодики, какой тупой предлог! Арс удивлённо нахмурился, а потом расслабился и посмеялся: – Пошли.***
Лифт поднимался невероятно медленно и одновременно стремительно быстро. Дима открыл дверь квартиры и попытался пропустить Арса вперёд, но его несильно подтолкнули в поясницу, заставляя зайти первым. А потом, оказавшись в прихожей, Арс притянул Диму к себе, упёршись спиной в стену, как вчера в охотничьем домике, и поглядел на его губы, сдерживая лёгкую улыбку: – Я предпочитаю зелёный. Без сахара. Дима смутился. Было слишком очевидно, зачем он позвал Арса к себе. А вот почему Арс согласился пойти – этому уже могло быть сколько угодно объяснений. И вчера-то в домике Арс и сам был не против поцелуев, но это было спонтанно, на эмоциях и после стресса. А неделю назад, у качелей, когда Дима попытался его поцеловать, реакция была совершенно другая. И одно другим в последнее время сменялось так стремительно, что, в общем, кто его знал, что там у Арса в голове. Но они всё-таки были в Диминой квартире, и Арс добровольно принял Димино корявое приглашение. А потому Дима положил руки Арсу на шею и притянул чуть ближе для поцелуя. – Можно? – спросил спросил он, замерев в сантиметрах от его губ. – Сегодня можно всё, – ответил Арс не раздумывая. И по этой спешке, по нездоровому блеску в глазах Дима понял: Арс тоже боится. Боится, потому что, в отличие от большинства деревенских, знает, что случится сегодня ночью, или будет честнее сказать, не знает. Как всё сложится? Наступит ли завтра? Они рябь на воде: исчезнут – никто и не вспомнит. И Дима поцеловал его нежно, медленно, пытаясь забрать или хотя бы отогнать подальше этот страх. А потом заставил себя прервать поцелуй и убрать руки, уперев ладони в стену. Он всё ещё помнил, как Арс пытался почувствовать любовь какого-то парня к девушке, а вместо светлого чувства наткнулся на желание воспользоваться и выбросить. Помнил, с каким цинизмом он предполагал, что нужно Косу от Анжелки. Помнил про позы, телесные жидкости, грязь. Если для Арса близость настолько омерзительна, – Дима этого не сделает. Он дал себе провалиться в некоторую отстранённость и практически кожей ощутил в воздухе близкую по сущности взвесь радиоволн, пронизывавших пространство. Собрал их – не горстью, не мыслью, а как будто интуицией – и осторожно направил на Арса, едва касаясь кончиков волосков на коже. Арс растерянно замер от непривычных ощущений, на пару секунд перестав даже дышать. – Не бойся, – негромко произнёс Дима рядом с его ухом, – это я. И в следующую секунду Арс издал невольное, наполненное не испытанным раньше удовольствием «а-а!», почти сразу приглушённое смущённым «м-м…» – Дима окутывал его словно шёлковыми морским прибоем. Откуда взялись такие прикосновения, он и сам не знал: они захотели воплотиться именно сейчас, с Арсом, как будто специально для него. И Дима направлял частицы магии, проникая под одежду, обнимая всё тело, каждый сантиметр кожи, с каждой новой волной всё нежнее, интимнее. Вот она, техномагия, Арс. Почти та самая, у источника которой ты проводил столько времени, любуясь голубыми завихрениями в её глубинах. Почти та самая, которая однажды не по собственной воле причинила тебе боль. Наслаждайся её прикосновениями: ты их более чем заслужил. Арс упирался лбом в Димин лоб, спрятав взгляд под опущенными веками и не позволяя себе полностью обмякнуть. После очередной волны он с трудом промямлил что-то похожее на «...има», потом заставил себя поднять голову и повторить чуть отчётливее: «Дим». Дима замер, внимательно разглядывая его лицо. Арс открыл глаза: – Прикоснись ко мне. Дима пропустил вдох. – Прикоснись ко мне, дурак, – беззлобно повторил Арс. И Дима, больше не в состоянии держаться, вжал его в стену сильно, но бережно. Одной рукой притягивая за шею в жадный, торопливый поцелуй, а другую запуская под футболку, гладя горячую спину, чувствуя, как она вздымается от неспокойного дыхания. – Думал, что ли, что я тебя выбрал из-за техномагии, потому что так прикипел к источнику? – бормотал Арс, пока Дима целовал его солёную от пота шею. – Дурак бестолковый… Я источник выбрал из-за техномагии, потому что прикипел к тебе. – Врёшь, – уверенно и беззлобно проворковал Дима, задирая полы его футболки. И Арс разнеженно согласился: – Вру… И поднял руки, позволяя себя раздеть. Димин взгляд тут же невольно упал на плечо, которым Ястребы когда-то окунули Арса в источник. Повреждённая кожа сморщилась лабиринтом запутанных иероглифов. В неизбежно наступившей неловкой паузе Дима осторожно погладил место ожога кончиками пальцев, а потом Арс его буквально за волосы развернул в поцелуй. И свет погас. – Не бойся, это… – Да всё равно, – Арс заткнул ему рот новым поцелуем. «Выбрал источник, потому что запал на тебя», – внутренне посмеялся Дима. Впрочем, он не обижался. Совсем. Потому что был уверен, что и «выбрал тебя, потому что запал на источник» тоже было бы неправдой. У Арса к источнику было какое-то необъяснимое влечение, а Диму он выбрал просто так. Это две вещи, друг с другом никак не связанные. Но в прозвучавшей минуту назад лжи не было ничего ужасного. Арсу просто хотелось сделать особенной их последнюю ночь. Потому что они – рябь на воде.***
<Из дневника Майкла Дарлинга> Недавно у нас в гостях был мистер Дарлинг. Венди предложила пошутить и закрыть его в чулане. Это было весело. Кстати, я догадался, кто тот самый незнакомец, который регулярно меня читает. Это ведь ты, Нэна? У меня для тебя послание. Сегодня последняя ночь, когда всё идёт привычным тебе порядком. А завтра (если ты доживёшь) мы увидимся в Никогде. Вот увидишь.***
Арс, совершенно утомлённый, спал, отвернувшись лицом к стене. Лоси, медведи и волки, вышитые на Анжелкином одеяле, как будто шевелились от его беспокойного дыхания. В телефоне последним было сообщение от дяди Серёжи: «Сигналка пока работает», – и Димино «Понял» в ответ. Дима осторожно положил ладонь на плечо заметавшемуся во сне Арсу и, когда ему стало немного легче, посмотрел в панорамное окно. Массив был погружён в почти полную темноту. Контуры полей, леса и домов в центре хорошо освещала ещё почти полная луна. Кое-где зажгли фонарики. Из «Бабы Розы» народ, скорее всего, не разошёлся. Если бы не хорошая шумоизоляция и высокий этаж, до Димы бы наверняка доносились пьяные песнопения. Но это всё-таки было гораздо тише и темнее, чем час назад. Арс успокоился, и Дима осторожно перелез из кровати в развёрнутое к окну кресло. Здесь лучше всего медитировалось. Медленный вдох. Не покидало ощущение, что после этой ночи ничего не будет – но оно больше не тревожило. Если до недавнего времени всё было неопределённо: сработает ли план дяди Серёжи, получится ли выжить, – то сейчас стало как-то всё равно. Главное – любой ценой защитить массивчан, а если быть точным – несколько очень конкретных человек. Арса, Оксану с тётей Ирой, Коса с Анжелкой, Арсова брата – они с Ваней не то чтобы друг без друга жить не могли, но это пока. Кто знает, как там у них всё сложится. Почти все из этого списка, когда всё начнётся, будут с дядей Серёжей, и это хорошо (хотя волнение за Арса иррационально всё ещё было очень сильным). А вот Оксана пойдёт в лес вместе с другими охотниками, а это значит, что нужно будет держаться поблизости. Глубокий вдох. Дима справится. Даже если и ценой собственной жизни. В конце концов, именно с этой целью он и уехал семь лет назад в Функционал. Чтобы больше не терять близких. Станнеры, фотонаторы – это всё только инструменты. Дима сам по себе – оружие. Арс вздрогнул во сне. Не бойся, Арс.***
Сигналка захрипела, как сломанный киборг. Арс, видимо, только-только начал восстанавливать силы, а потому попытался спрятаться от резкого звука глубже во сне. – Арс… – Дима осторожно потряс его за плечо. Параллельно промелькнула мысль: а может, здесь его и оставить? Но эта идея была слишком рискованной. Это только на первый взгляд здесь, над Массивом, в одиночестве Арс в большей безопасности, чем в группе, на пути в убежище. А с другой стороны, если сюда случайно заберётся какая-нибудь тварь, ему будет просто некуда деваться и никто его не защитит. – Арс, – Дима наклонился к его уху. Арс сначала сфокусировался на его лице, а потом хмуро спросил: – М? – Пора в укрытие. Пойдём. Арс вглухую отвернулся обратно к стенке, но через пару секунд поднялся на четвереньки и начал сосредоточенно искать одежду. Дима принёс ему брошенную ещё в коридоре футболку, помог найти под кроватью носки и, чтобы не терять время, пока Арс одевался, полез в шкаф за станнером. Из всего имеющегося в их распоряжении арсенала это было самое слабое оружие, но мало ли. В лифте было прохладно, и Арс, сложив руки на груди, как будто пытаясь закутаться в самого себя, нехотя просыпался. – Мы сейчас пойдём к «Бабе Розе», а оттуда все – в укрытие, – предупредил Дима. Деревня снова была освещёна. Растерянные массивчане в основном толпились у крыльца «Бабы Розы». Те немногие, кого звук сигнализации застал дома, уже подтягивались к бару. Ещё одним существенным плюсом сигналки, помимо предупреждения об опасности, было то, что взрослым жителям её звук был хорошо знаком, и даже тот, кто ещё несколько минут назад был пьян, сейчас на чистом рефлексе приходил в себя. Кстати, многие, к Диминому удивлению, были не такие уж и пьяные. Неужели дядя Серёжа и тут подшаманил? Тайно заменил всё пиво на безалкогольное или что? – Ты стой здесь, – Дима на секунду одной рукой взял Арса выше локтя, а другую бережно положил ему на грудь. – Я схожу на задний двор, охотников проверю. Вокруг ящика с оружием уже происходил настоящий балаган, причём, организованный совсем небольшой горсткой человек. Оксана, Юрок из продуктового магазина, Костик и Ваня. Ваня… «Замечательно». – Ах-ре-не-е-еть, – тянул Юрок, – это что за фарш такой вообще? Откуда у нас это всё? – Небольшой бафф от меня, – бегло пояснил Дима. – Разбирайте. Мы пойдём в лес. Будем отвлекать тварей на себя, пока наши будут отходить в укрытие. – А-хе-реть! – Ваня присоединился к восторгу Юрка. – Стереолазер! – Так, – Дима по-быстрому закрепил на плече фотонатор и шагнул к Ване. – Ты возьмёшь мой станнер. С лазером я тебя никуда не пущ-… – Убрал руки! – Ваня наставил на Диму самое опасное оружие из всего, что лежало в ящике. Он был разгорячён алкоголем и адреналином от внезапно сработавшей сигналки, а может, и всё ещё обижен на то, что Оксана его дисквалифицировала из конкурса сорго. – Я сказал, что беру стереолазер – значит, я беру стереола-… Его ультиматум прервал бесцеремонно прилетевший подзатыльник: – Не выделывайся, – строго одёрнула Оксана и отобрала у него оружие, как игрушку у ребёнка. – Сказали, берёшь станнер, – значит, берёшь станнер. Привычным движением она закрепила ремень лазера у себя на плече. Вообще-то, Дима планировал забрать его себе, но спорить с Оксаной сейчас было бы непродуктивно. И потом, возможно, именно Оксана с её ювелирным зрением, как никто другой, управится с этой пушкой. Ну, или всё расхерачит – но лазер Дима бы и самому себе доверил с сомнением. – Ваня, Оксана, Юрок – берите гранаты. Костик, у нас с тобой – пульсаторы. Оттягиваем основное внимание на себя, – инструктировал Дима, пока Юрок и Костик поудобнее крепили на плечах два оставшихся фотонатора. Отсутствовал в ящике только маленький кликер, и Дима догадывался, у кого он сейчас был. – Гранаты кидать только в редколесье. Дёргаете чеку, кидаете как можно дальше, по возможности – укрываетесь за деревом или ложитесь на землю. Используете, чтобы перенаправить зверюг в другую сторону от себя или друг от друга. На дне ящика лежали рации. Дима не раздумывая скомандовал: – Разбирайте. Краем глаза он заметил стоявшего неподалёку и внимательно наблюдавшего за происходившим Арса. Да. Дима немного соврал. Да, в этом месте им придётся разделиться. Основная масса жителей уже от перебрасываний отдельными негромкими фразами перешла к организованному гудению, собираясь отправиться в сторону убежища. Дима ободряюще кивнул Арсу, мол всё будет в порядке, утром встретимся, и поглядел, как его утянул вместе с толпой сын дяди Коли. Охотники стояли, полностью готовые – по крайней мере, в смысле амуниции, – и ждали Диму. – Идёмте, – отдал он команду. – Через мост и потом не сильно вглубь. Вниз по реке не идём: там медвежьи лёжки. К горам, по возможности, тоже не идём – там наши. – Дима, – негромко позвали его из-за спины. Дима спешно обернулся на дядю Серёжу, а потом – на охотников, уже удалявшихся к лесу прямо через поле. – Догонишь. Задержись. Дядя Серёжа, видимо, тоже своих собрался догонять. Дима заставил себя выдохнуть и встать почти по стойке смирно в ожидании указаний. Дядя Серёжа достал шприц сыворотки бессмертия: – Укол делается в сердце. Будет больно, приготовься. Ну нет. Ну нет. Это глупо. Дядя Серёжа и так будет совсем один с гражданскими – ему нужнее. Это разумнее. – Дядь Серёж, – возразил Дима. – Майор Матвиенко перед тобой сейчас, – дядя Серёжа строго сдвинул брови. И вид у него был такой непроницаемый, что Дима понял: спорить сейчас не то что не получится – ему не позволят. Он тревожно нахмурился и вздохнул, принимая ситуацию. – Готов? Дима сделал глубокий вдох. Замер. Иглу вонзили прямо через футболку: дядя Серёжа сначала свободной рукой ощупал Димину грудь, а потом ударил между большим и указательным пальцами. – Выдыхай… Выдыхай… – негромко направлял он, медленно вводя жгучую инъекцию. Выдыхая с большим трудом, потому что грудь свело заливаемым внутрь обжигающим льдом, Дима молча стиснул дяди Серёжино плечо. На последних микролитрах он издал тихое, отрывистое «м», по которому непосвящённый наблюдатель мог бы подумать, что человек регулирует чуть севший голос. Перед глазами вертелось, как на безумной карусели. – Тихо… – поддержал его дядя Серёжа, осторожно проверяя, не видел ли их кто-нибудь. – Сейчас станет лучше. Сердце стучало, как бешеное. В глазах всё ещё немного двоилось. Воздух насыщал лёгкие в каких-то конских объёмах. Дядя Серёжа проверил Димины зрачки: – Пришёл в себя? – Угу, – неуверенно покивал Дима, всё ещё прислушиваясь к собственному телу. – Хорошо, – чуть тише произнёс дядя Серёжа и притянул Диму в объятия. – Будь осторожен, мой мальчик, – сказал он уже совсем тихо и, отпустив Диму, повторил, глядя в глаза: – Будь осторожен… И воспоминания об Антоне вызвали спазм в и без того шокированных лёгких. Говорить было сложно, и Дима скупо покивал. Дядя Серёжа хлопнул его по плечу: – Ну всё… Беги…***
Дима нагнал охотников у моста через Камышовку. Стараясь не шуметь, они перешли на другой берег, а дальше по тропинке устремились в лес. Всё глубже в ночь.