Легенда замка Амавери

Зверюшка, странная на вид, В ладони Нортона сидела, Таращила глаза свои И зубы скалила без гнева. Как если кто-то бы слепил Из ящера с летучей мышью С подобием нелетных крыл Нечто похожее на крысу Без шерсти, лысую. Худой, Так что все ребра выпирали, На Нортона смотрел зверек Большими грустными глазами. Смотрел и Нортон на него, В тревоге замирая сердцем. Ведь он не верил до сих пор, Что это все на самом деле. Что не почудилось ему, Что заперт он в старинном замке, И только небо встретит тьму, Холодным обратится камнем. Что не спастись ему от чар, Что обречен он на погибель От колдовства. От колдовства! И больше солнца не увидит. Зверек вздохнул: — Глупец, глупец! Легенду замка Амавери Неужто ли никто тебе Из жителей лесной деревни Не рассказал, что ты полез Сюда, едва поднялось солнце? Ты явно не из здешних мест И жизнь свою не ценишь вовсе! По-человечески зверек Пыхтел у Нортона в ладони. — Мне очень странен ваш упрек, Мы с вами даже не знакомы, — С улыбкой грустною в ответ И трепетом промолвил Нортон. — Коль скоро ждет меня лишь смерть, То глупо время дорогое Терять напрасно. Может, вы Расскажите мне, как все было? Я слышал, будто вы страшны, Но как по мне, довольно милы Для чудища вы и малы. По имени я, кстати, Нортон. Меня к вам слухи привели. По роду дел я археолог. Проездом оказался здесь, И в сказки жителей деревни, Как догадались вы уже, Ни на секунду не поверил. Признаюсь, страшно умирать, Но в то же время не жалею, Что к вам «залез», ведь повстречал Здесь говорящую легенду. Нортон не льстил. Его слова От чистого звучали сердца, Но он не убедил зверька, Какой не мог без отвращенья На отражение свое Смотреть. И чтоб его не видеть, Средь темных прятался углов, Покуда солнца свет не сгинет. — Что ж, — с снисхожденьем молвил он, — Да, это я, тот самый Вейман. И я порядком удивлен, Как ты меня любезно встретил. Что ты мне руку протянул И раздавить не попытался. Я так уж сотни лет живу, И все, кто прежде забирался Ко мне, пытались иль убить, Или кривлялись с омерзеньем, Или хотели отравить Не раз искусным угощеньем. Но все напрасно. Жизнь хранит Меня для вечного мученья. Проклятье в камень обратит И лезвия, и угощенья, И тех, кто их принес ко мне. На это не моя уж воля. Если бы мог, то много лет Назад бы с облегченьем помер, — Вдруг очень ловко на плечо Зверек до Нортона забрался, И шепот голоса его В самое сердце откликался: — По правде, я уж много лет Ни с кем не говорил так долго. Что интересно здесь тебе, Быть может, замок, археолог? Или подвалы? В старину Там были мрачные темница, Но это деду моему Не нравилось, и там пшеницу Стали хранить, а с ней вино И остальное все съестное. Есть кузница, но в ней давно Не дышит пламя озорное… Покуда Вейман говорил, У Нортона, как будто в кузне, Огнем пылало все в груди, И мысли путались. Такую Бурю вином не потушить. Ему, как пьяному, казалось, Что за плечом его стоит Владелец настоящий замка. Шумели тихо древеса, И солнце к западу клонилось. — Всего уже мне не узнать, — И губы Нортона сложились Улыбкой горькою. Теперь Ему только одна дорога. — Мне бы хотелось посмотреть, В последний раз как сядет солнце, — К ограде башни подойдя И на нее поставив руки, Смотрел, как прячется в лесах Меж гор последний солнца лучик. — Отсюда не видать закат, — Сказал владелец Амавери И, с Нортона плеча сбежав, Рядом с рукой его уселся. — Быть может, ты расскажешь мне, Что нового случилось в людях? Я видел днем в твоей руке Прибор таинственный и чудный. И вот уже немало лет С подобными ко мне приходят, То их приложат к голове, То пред собою ими водят. И Нортон с тихою тоской, Что затаилась в его сердце, Смеялся: — Это телефон! Давайте селфи, маркиз Вейман? Тот в замешательстве глядел На Нортона, не понимая, Что значит «селфи» и зачем С ним рядом Нортон приседает, Глядя в коробочку в руке, Что зеркалом вдруг оказалась. И что-то щелкнуло быстрей, Чем соскочил зверек с ограды.