Чувствительность

      Рафаэль тяжело открывает глаза и с тем же трудом поднимается с подушки, ощущая странную тяжесть в ногах. Он выдыхает носом, потерев взъерошенные волосы и по инерции слегка косится в сторону, рядом с собой. Он вздрагивает, сразу же проснувшись и хлопая глазами на лежащего рядом парня. Увидев чужие голые плечи, сам понял, что полностью голый, потому ещё и покраснел. После смотрит прямо с потерянным взглядом, сжимая одеяло.       — Какого, блять, хуя?..       Резко вчерашний вечер ударил в голову, отчего он весь вспыхивает, поджав одеяло к груди, как какая-то девочка.       «Это из-за пива так? Да нет, я мало выпил. Он же сам полез, я помню. Чёрт, какого хуя?! Он же... — коротко оглянулся, после снова стал пялиться прямо. — Откуда он так умеет? Что за бред? Он вёл себя слишком невинно, чтобы ВОТ ТАК меня трахнуть. Твою мать, это... — прикрыв рот ладонью, снова краснеет, но уже другим смущением. — Твою мать, он сказал, что любит меня... А я сказал, что люблю его. А если он просто прикольнулся? — Рафаэль оборачивается побольше и медленнее. Уют и спокойствие к нему возвращаются и перекрывают лёгкую панику. — Лео не такой человек, как мне кажется... Он слишком ценит чужие чувства, чтобы так издеваться... — холерик протягивает теплую ладонь к чужому лицу и гладит щёку. Лео во сне немного улыбается и притирается к теплу, а от комфорта утыкается в подушку. Рафово сердце кипит. — Неужели он правда меня любит? Даже немного не верится...» — убрав руку от лица оппонента, аккуратно ложится обратно, чтобы не разбудить, взглянув на ресницы лежащего рядом.       Рафаэль мало помнит, о чём ещё они говорили и говорили ли. Припоминает, что делали, что было не менее смущённым, особенно его мысли в этот момент. Очень не верилось, что Лео так может. Хотя что такого случилось? Неужели он специально притворялся таким вот робким? Но ведь правду сказал, что с кем-то уже был. Короче говоря, слишком неожиданно он раскрылся с такой стороны.       Бунтарь прокручивал в голове это всё, пока смотрел в потолок. Но вскоре лежащий рядом приподнимается на локтях, протерев лицо после сна, опирается им на руки и смотрит на брюнета, что хлопает на него глазами.       — Давно проснулся?       — Минут двадцать назад, наверное...       — Ммм... — мычит тот, мягко улыбаясь и закрыв сонно глаза. — Ничего не хочешь сказать?       — Я?? Это ТЫ ничего не хочешь сказать?? — Лео опирается на одну руку и кладёт другую на Рафа, тем самым вяло приобняв за живот. — Какого чёрта ты делал вид, что даже стесняешься произносить слово "секс", а по итогу... Вот так! — развёл он руками.       — Я понял, что могу тебе доверять, так что мне захотелось перед тобой раскрыться, — улыбается Нардо, убрав волосы за плечи, после приподнимается, чтобы немного нависать над собеседником, поближе склоняясь к его тёплому лицу. — Мне правда было тяжело говорить об этом в начале. А потом, когда мы стали ближе, а ты оказался не озабоченным парнем, который то и дело, что думает о пошлом, я убедился, что я могу идти тебе навстречу.       — Ты думал, я такой?       — Нет, просто стоило предостеречься.       — Было у тебя такое? — Лео совсем немного изменился в лице, будто вспомнил неприятный опыт. — Да?       — Немного. Но, тем не менее, — снова улыбается синеглазый, — Короче говоря, не думай, что я тебя обманывал или скрывал себя, просто вёл себя подобающе и как мне хотелось.       — Ладно... А что я должен сказать?       — Например, что любишь меня, — коснулся нависающий до подушечки носа своим. Задира прикладывает руку к чужой, погладив пальцами, но было как-то стыдно это произнести сейчас. — Ну же, вчера ты это сказал.       — Вчера я был совсем немного под пивом, это было проще, — супится темперамент, глядя горящими зелёными глазами на партнёра, берётся руками за его затылок и дёргает к себе, чтобы поцеловать коротко в губы. Отстранившись, бунтарь проводит рукой от затылка по шее к голому белому плечу. — Тебе пока достаточно.       — Пф... Глупыш, — Лео лёг ему под голову, обняв крепче. — Ну обними меня, чего ты лежишь?       Рафаэль обнимает его крепко за плечи, прижимая к себе, а сам притирается к его голове, которую стал нежно поглаживать. Было так комфортно с ним, тепло и хорошо, особенно когда они немного поговорили. Повалявшись вместе около пятнадцати минут, Леонардо приподнимается, посмотрев Рафу в глаза расслабленно. Они целуются мягко в губы, снова закрыв глаза, пока поцелуй неспеша перерастает в углублённый. Лео тянется к нему ближе, проведя руками под Рафовыми, дабы приобнять тем самым, а пока немного нависает сверху. Холерик обнимает его за шею, зарываясь в волосы, тем самым их расчёсывая, а иногда массируя макушку.       Флегматик причмокивает его губами и отстраняется, но недалеко, чтобы снова посмотреть в глаза и полюбоваться ими подольше. Погладив его по щеке, прикладывает руку к надплечью.       — Ты, наверное, голоден?       — Да, есть такое.       Нардо улыбается и встаёт, заодно берёт с тумбы резинку, завязывает волосы в крепкий хвостик, по пути берёт одежду, чтобы одеться в туалете, сделать там дела и пойти готовить. Рафаэль провожает его взглядом и садится, чтобы потянуться и тоже выползти из кровати, одеться. Приходит на кухню через минут десять после ухода хозяина квартиры, когда расслышал пощёлкивание масла на сковороде. Раф заглядывает на кухню, пока его не заметили, тихо входит и опирается на тумбу рядом. На него коротко взглянули с улыбкой.       — Мне нужно у тебя кое-что спросить, — не слыша возражений, продолжает, — у меня есть некоторые... Желания. У меня иногда возникает потребность просто приставать или нечто подобное. Потому у меня к тебе просьба.       — Хочешь, чтобы я позволял себя лапать?       — Ну как-то так, — улыбается он, делая плиту не такой мощной. — Если ты не против.       Рафаэль хотел отказаться, так как не был уверен, что вообще справится с таким, однако признавать свою чувствительность он не был готов. Помолчав момент, отвечает:       — Только потому, что ты помогал мне с уроками, готовил мне еду и любишь меня, я соглашусь, — Леонардо на это тихо смеётся и подходит, чтобы поцеловать в щёку. Задира сдержано краснеет ушами, сложив руки на груди. — Но это не значит, что ты можешь делать, что угодно.       — Да, я понимаю, — вернувшись к плите, уточняет другое: — А ты будешь своим друзьям говорить?       — Ну да, наверное. Без подробностей если только, — дернул тот плечами и встал рядом, положив нахмуренную от смущения мордочку ему на плечо. — Скажу, что мы встречаемся и все дела.       — Так мы встречаемся?       — Естественно, идиот, — Раф хотел его слегка стукнуть по спине, но случайно шлёпнул по ягодице. Оба тупят прямо. Леонардо оглядывается, ухмыльнувшись с вопросом. — Не смотри так, я случайно.       — Руку не убираешь тоже случайно? — холерик сразу её отдёргивает и отходит к столу. Лео тихо смеётся, почти заканчивая яичницу с сосисками. — Ты ведь можешь трогать.       — Я в курсе! Но я не могу по щелчку, как ты, перестать стесняться.       — В этом твоя прелесть, Рафи.       — Только не зови меня так при людях.       Леонардо лишь тихо усмехнулся себе под нос. Ему нельзя называть его при всех, зато можно трогать, а это куда важнее, и потому он совершенно ничего не теряет.       Первую неделю он вёл себя примерно, как обычно, они здоровались на переменах, если не было возможности побыть вместе, а если была — то где-нибудь перекусывали и болтали. Но Лео позволял Рафу быть со своими друзьями, а также не занимать его время, которое и так забирается после учёбы. Ведь они теперь на постоянной основе ходят вместе до дома первого или второго, а в пятидесяти случаях из ста заходят домой. Да и темперамент решился только спустя эту неделю признаться своему окружению, что они теперь вместе, да и то, не сам, а потому что они снова начали его теребить и заставлять делать "шаги".       — Блять! — закрывает обоим рот он, после отпускает. — Мы уже встречаемся, ладно?! Отстаньте от меня с этим!       — Стоп, что? Почему ты не сказал?       — Не хотелось говорить сразу же. А по случаю. Вот он и попался: задолбали уже! Всё, вы довольны?       — А что, давно уже?       — Неделю или около того, — со скрещёнными руками Рафаэль дует губу и отворачивается. — Хватит уже навязывать мне подобные, я бы сам разобрался.       — Долго ты разбирался. А вы уже того?       — Что? — супится заметнее бунтарь. Друг хотел продолжить уже доходчивей, но третий закрывает ему рот ладонью, потому что откуда-то появляются Лео, что быстро всех осматривает и здоровается.       — Могу украсть у вас Рафа на минут десять?       — А... Ну да. Мы тогда пойдём на крышу, как обычно. Будем тебя там ждать, — эти оба ушли, а Лео перехватил партнёра за руку и повёл за собой.       — Куда ты торопишься? Мы куда? — ответ на его вопросы был найден быстро.       Оказавшись в туалете, Нардо сразу же его целует, даже не в кабинке, почти возле двери для выхода из комнаты. Бунтарь вспыхивает ушами и также заразно щеками, потому быстренько его оторвал от себя.       — Ты чё?!       — Догадайся, — ведёт он его уже в кабинку, которую закрывает, и снова целует.       Раф в этот раз отвечает, ответно причмокивая на поцелуй с закрытыми глазами, ощущая чужие руки на своей талии, тем самым прижимая плотно к себе животами. Синеглазый отстраняется от мягких губ и целует к шее, останавливаясь на ней, а сам прижимается телом, осыпая его приятную кожу касаниями своих ненасытных влажных губ. Холерик обнимает его рукой за спину, а рукой прикрывает рот, куда тяжело дышит, скрывая шумное наслаждение.       — Л-Лео, не надо уже, всё... — просит он, слегка отталкиивая его от себя. Оппонент слегка отстраняется от мокрой покрасневшей шеи, облизнувшись.       — Я тебя касаюсь от силы минут пять. Я понимаю, что ты хочешь пойти, но побудь со мной немного сейчас.       — Не в этом дело, — на выдохе проговаривает брюнет, отвернувшись со смущением. — Просто... — Лео вдруг сам понимает, в чём дело, потому немного отступает на полшага и смотрит вниз.       — У тебя встал? — показал длинноволосый вниз пальцем. — Раф, у тебя встало просто от поцелуев в шею, а мы занимались сексом буквально вчера.       — Я в курсе! — чуть ли не пищит тот от явного стыда. — У меня всё очень чувствительное, я быстро возбуждаюсь, вот и всё.       — Ох.       — И это тоже меня сильно возбуждает, я ничего не могу сделать, — прикрыв пах футболкой, смотрит вниз. — Это уже давно, так что я точно знаю, что ничего не могу с этим сделать. Поэтому я могу кончить, может, за минуту, даже меньше, просто от минета. Ничего не могу с собой поделать, вот вообще.       — Хм...       — Короче... Знаю, что не всем это нравится, хоть и не от меня особо зависит продолжительность секса, но всё равно как-то быстро и не многих это привлекает.       — Вообще-то от тебя она зависит. Продолжительность. Если тебе будет не очень или ты будешь считать себя уже достаточно довольным, чтобы закончить — мы закончим, — Лео гладит его по щеке, подняв лицо к себе, чтобы улыбнуться ему. — И это здорово. Мне нравится, что ты такой. У меня больше разнообразных идей, как с тобой немного поиграть, — уже мурчит парень и чмокает партнёра в другую щёку. — Так что старайся не трогать себя без меня, чтобы мне больше досталось, — ехидно облизывается флегматик, а глаза прям сверкают каким-то очень огромным синим огнём. Задира взглотнул, кивнув. Сразу хочется слушаться, когда он так на него смотрит. — Тогда беги, — открывает Лео дверь, шлёпнув партнёра на последок под попу мягко. — Увидимся через два урока.       Раф оборачивается на момент, кивает, тихо соглашаясь, и уходит. Ему бы теперь от красных ушей избавится и от этих мыслей в голове, которые в нем появляются касаемо услышанного.        Когда приходит на крышу, где его уже ждут с булочками, Раф присаживается на свободное место на общей скамье, принимает угощение и жуёт.       — Ну чего, куда ходили? Ровно десять минут, удивительно.       — Куда ходили — туда ходили. Не ваше дело.       — Сосались сто процентов, — усмехается один, за что сразу же получает по башке. — Ай-ай-с...       — Даже не думай о таком, особенно при мне, блять.       Пригрозив на последок кулаком, Раф утыкается спиной в стенку и сидит, подъедая булку с маком.       «Даже не думал, что Лео настолько нравится быть... Доминантном. Не знаю, как ещё это называть. Видимо, мне такое нравится, раз я чувствую возбуждение только сильнее. Теперь даже думаю, что мне повезло, наверное. Но мы слишком мало вместе, чтобы делать такие выводы».       После уроков, Рафаэль вышел из школы, предполагая, что придётся партнёра ждать на улице, однако он уже вышел и смотрел на деревья, что-то там высматривая. Холерик подошел, взглянув сначала на парня, потом на деревья и также залип, что-то пытаясь там найти.       — Я люблю, когда приходит весна, — вдруг говорит он. — Чувствую, будто расслабляюсь и становится как-то легче в теле. Я рад, что наш мир устроен так, что нам не нужно выбирать наше любимое время года и жить в нём постоянно, а дожидаться его со временем. Обожаю понимать, что весна пришла, не основываясь на днях календаря. Там почки немного распустились, — Нардо берёт оппонента за руку и сжимает. Холодная. — Когда мы ещё жили в Японии, я обожал смотреть на сакуру и собирать её опавшие листочки. У меня была коробочка с кучей отсеков, я туда засыпал по пятьдесят лепестков распустившейся сакуры каждого года. К сожалению, там получилось заполнить от силы пять, но да ладно.       Рафаэль смотрит прямо, а потом медленно переводит взгляд к оппоненту, что смотрит в ответ.       — Ты... Жил в Японии?       — Да, я там родился.       — Ёб твою, ты японец.       — Типа того, да, — улыбается он и тихо смеётся с чужой реакции. — А по мне не видно?       — Да я не задумывался, тут куча людей живет. Жесть, что ты здесь забыл?       — Родители переехали, так что у меня выбора особо не было, сам понимаешь.       — Да, треш... — сжимает задира его руку крепче. — Замёрз?       — Немного.       — Пошли тогда.       Мальчики направились к Рафу домой, у которого они бывают реже, чем у Лео. Однако последнему там нравится не меньше, чем у себя дома. Кухня там поменьше, как и сама квартира, в целом, но всё равно уютно. Хотя, это скорее студия.       Как обычно разувшись, Леонардо прошёл к раковине на кухне, где и помыл руки, а после стал готовить своей любимке еду, заодно и им на вечер, и ему на будущее. Бунтарь же покормил свою черепашку, разложил учебники и плюхнулся на стул, чтобы поиграть в комп. Проведя в таком досуге около полутора часа, Раф устал играть, а Лео закончил с готовкой. Они поужинали, хозяин квартиры помыл за ними посуду, а потом присоединился к гостю, что уже лежал на кровати на спине, поглядывая в окно у изголовья. Холерик опёрся на локоть, приложив вторую руку к его груди мягко, практически не надавливая. Флегматик нежно гладит его по лицу, также улыбнувшись, но замечает какую-то мелкую перемену в эмоции оппонента.       — Что такое? Тебя что-то беспокоит?       — Не то чтобы. Всё норм.       — Раф, давай честно.       — Я не совсем понимаю, почему я тебе нравлюсь. Не в плане, что со мной что-то не так, просто я не знаю даже, когда ты влюбился и влюбился ли.       — Рафи, я влюбился в тебя почти с первого взгляда, — улыбается тот, проговаривая это тихо и мягко, и берёт за лицо обеими руками. — Мне понравилась твоя энергия, которая исходила от тебя и до сих пор исходит. Ты такой яркий, прямой, громкий. Мне понравились твои глаза, твой взгляд и голос. Мне с тобой хорошо. Ты делаешь мою жизнь лучше уже тем, что проводишь со мной время.       — На моём месте мог быть кто угодно.       — Комфортно мне лишь с тобой, глупыш. Да, ты прав, любой может скрашивать моё одиночество, однако я хочу, чтобы это делал именно ты.       — Боже... — краснеет холерик немного, так как был приятно тронут. — Правда с первого взгляда влюбился?       — Угу-м, — улыбается синеглазый, пока ему убирают волосы по сторонам. — Мне захотелось с тобой познакомиться поближе, да ты и сам ко мне подходил несколько раз, так что... Решил не упускать возможность и хотя бы сдружиться. Но видишь, как вышло, — мило его уголки губ тянутся вверх. Не стал говорить, что у него изначально были планы побыстрее совратить этого прекрасного человечка. Даже приятно осознавать, что Лео может прямо сейчас просто схватить его на этой кровати и любовно "истязать" хоть всю ночь. Но не будет. — Теперь я просто ещё сильнее схожу с ума, когда ты на меня смотришь, — завлекательно оглаживает подушечками пальцев щёку партнёра, и тянет его к себе ближе, но ещё не целует. — Особенно, когда твои глаза томно плывут от возбуждения.       — Лео, хорош.       — Что? — смеётся он. — Я соскучился.       — Да что ты? — усмехнулся бунтарь и уткнулся к чужому лицу своим. — А я нет.       — Ну ты говнюк, — хихикает тот, взяв лицо партнёра в руки, и целует в губы. Его целуют в ответ, мягко проходясь по чужим губам, с затмевающими разум причмокиваниями. Рафаэль проводит языком по центру губ, отчего сразу ощущает язык Лео, что тянет его ближе, чтобы проникнуть в рот, смешать слюни, но довольно быстро отстраниться, пока ниточка тех же слюней протянулась между ними.       — Почему ты так хорошо целуешься? — Рафаэль пересаживается ему на живот, оперевшись руками по бокам от чужой головы, пока его обнимали за шею, заодно оглаживая волосы на затылке.       — Не знаю. Ты не первый, кто мне это говорит, если честно, — облизнулся синеглазый с краешка губ задумчиво. — Как-то интуитивно получается. Да и как ты понимаешь, что я хорошо целуюсь?       — Не знаю, оно как-то... Хорошо? Мне приятно, а ты ещё всё так уверенно делаешь, потому создаётся впечатление какого-то классного поцелуя.       — Пф, это мило на самом деле. Значит, можем целоваться ещё и ещё, м?       — Ага... — склоняется задира снова, но тормозит за сантиметр, потому что флегматик начинает говорить почти ему же в губы, ещё и смотря куда-то глубоко в глаза.       — Я хочу, чтобы ты смотрел на меня сейчас, — чмокнув слегка в губы, он продолжает прямо в них: — И не отводил глаз.       Теперь от поцелуя были какие-то иные ощущения, когда ты сам смотришь и на тебя смотрят в ответ практически безотрывно. Раф, кажется, мог рассмотреть его разнообразную радужку и замечать любое, даже самое скупое, движение зрачков. Когда они стали шире на какой-то очередной миллиметр, ему стало как-то приятно и тепло внутри. А ещё его не отпускали бабочки внутри.       Лео проводит руками от шеи вниз, берётся за бока и начинает насильно водить ими по своему паху. Раф тихо хмыкнул от неожиданности, но останавливаться не стал. Теперь синие глаза выражали какое-то лисье спокойствие и доминирование. Держа веки приоткрытыми, и моментами даже касаясь друг друга кончиками ресниц, Раф сам слегка притирался к нему, отчего стал немного тяжело дышать в поцелуй, да и смотреть уже было тяжеловато. Однако партнёр сам разрывает поцелуй, облизнувшись и посмотрев вниз, напрягает место в районе таза, чтобы холерику было ещё приятнее тереться о него.       — Ты говорил сегодня, что очень чувствительный... — начинает он. — А как быстро ты кончишь, если я буду делать всё, но не входить в тебя, м?       — Может, ты просто трахнешь меня и всё? А поэкспериментируешь в другой раз?       — У меня настроение экспериментировать, — ехидно облизывается флегматик, вдруг поменявшись с партнёром положениями относительно друг друга. — Тебе же нужно только расслабиться, а я сам всё сделаю. Хотя... Одежду сними сам.       — Ты точно извращенец.       Рафаэль снимает с себя всю одежду, кроме трусов и носков, и Лео решает за компанию избавиться хотя бы от свитера, потому остаётся топлес, и присаживается любимому на живот, берёт его руки в свои и целует пальцы с улыбкой, после чего также осыпает поцелуями ладони и запястья с тонкой кожей и просвечивающимися венками.       — Я кое-что принёс для тебя, чтобы было ещё интересней, — улыбается длинноволосый и капается в заднем кармане брюк, откуда достаёт не самую толстую верёвку. — Так тебе будет ещё приятнее ощущать мои касания к тебе, — Лео аккуратно завязывает чужие руки, а после привязывает их к изголовью, погладив оппонента по щеке с улыбкой. — Мне кажется, тебя это уже возбуждает.       — Тебе лучше начать что-нибудь делать, потому что мне холодно, — хмурится Раф, ощущая, что руки реально так просто не вытащить, и привязали его не слабо.       — Да, прости.       Леонардо начинает целовать красные ушки парня, что сразу же прижимает пальцы к ладоням. Звуки поцелуев, мягкие касания влажного языка и причмокивая на всём участке слухового органа делало своё, отчего Раф закрывает глаза и слегка отворачивается, мягко мыча горлом через сжатые губы. Прохладные кончики пальцев начинают гулять по его тёплому телу, задевая временами соски, а пока щекотно касались живота, талии, боков, ног, возвращались обратно к грудной клетке, где вместо пальцев уже гуляли ладони, позволяя себе слегка грубо жмякать тело в нужных местах. Уйдя мокрой дорожкой с уха к шее, Нардо всячески раздражает её поцелуями, прикусываниями губ и лёгкими посасываниями, не держащимися на коже дольше пяти минут.       Это всё было очень приятно, из-за чего у Рафа привстало побольше, однако ещё не то, хоть и частичное обездвиживание давало свой эффект. Из него пока лились сдержанные звуки по типу мычания, хныков и всего такого тихого. Но он чувствует касание к соскам, потому взглянул вниз. Лео двумя руками мягко их теребил, оглаживая подушечками пальцев и зажимая меж ними. После чего наклонился, проведя языком, и сразу же засосал, втягивая один из них губами, а второй также теребил пальцами. Темперамент дрогнул, выдохнув шумно.       — Мгх... — издал звук погромче он, пытаясь, дышать ровно. Чем дольше трогали его соски, тем чувствительнее они ощущались, потому в какой-то момент Раф начал ёрзать. Лео приподнялся, убрав волосы за уши, и поцеловал его мягко в губы, а после склонился опять над ухом, но уже другим, снова начав издеваться над ним тем же способом, что и ранее над первым. — О-опять уши... — хныкнул парень, жмурясь и сжимая ноги вместе. — Ах...       — Ты такой милый, Рафи... — шепчет партнёр ему на ухо. — Наверное, ты хочешь, чтобы я уже коснулся твоего члена, да? Он всё твердеет и твердеет, скоро начнёт сочиться... — тихо приятно хихикнув, Леонардо целует щёку парня, спускается поцелуями по его телу, пока не оказывается между ног, но поцелуи переходят к бёдрам. — М-м-м... — мычит длинноволосый удовлетворённо, касаясь губами его кожи со внутренней стороны, после взглянул в зелёные глазки. — Пахнешь чудесно.       — Прекрасно, это пот.       — Не обязательно, — приподнимается он и водит пальцами синхронно по обеим ногам. — Пот тоже не обязательно воняет, у каждого свой индивидуальный запах, у кого-то вообще не пахнет, как у меня, например, — пока говорил, стал просто мять массажными движениями те же места, задумчиво поглядывая в сторону. — А ещё же есть испарина, это тоже другое дело. Тем не менее, я не замечал вони или нечто подобного, ты всегда пах вкусно. Малинкой. И бергамотом.       Пока оппонент всё не прекращал говорить про запахи, Раф смотрел в потолок и сдерживал свои вздроги почти каждые две секунды. Он сжимал губы, верёвки мял руками, а стопами — вяло постель. Он даже не думал, что это место так сильно будет отдавать в пах и дальше по телу. Пальцы снова касаются каких-то особенных мест, от которых ему хочется ахать громче. Когда чужая рука сжимает где-то поближе туловищу, Рафаэль заметно стонет, хоть и сквозь губы, потому тот резко прекращает говорить.       Лео взглянул на картину чуть более обширно. Дрожащие коленки парня и каменно стоящий член под тканью трусов сразу ему всё рассказали. Он облизывается, ложится и касается тех же мест, но губами, всасывая кожу и покусывая всячески.       — Ах! — слегка выгибается холерик, натягивая верёвку. — С-стой! Не надо так... — его не особо слушают, потому бунтарь слегка тыкает в чужую спину пяткой. — Лео, тормози... Ну пожалуйста... — Леонардо приподнимается, выглянув на того с правой стороны от стояка.       — Я знаю, что ты хочешь кончить, — дует парень ему на член, отчего он реакционно дрогнул, а оппонент сжал губы. — Я не дам тебе кончить нормально, так что... Можешь терпеть сколько угодно, я могу продолжать это делать хоть весь день, — усмехнулся тот, пошлепав слегка по бедному достоинству, Раф сразу хныкнул, опустив брови жалостно. В это время доминант уже вернулся обратно к красной влажной от его слюней коже, снова начав целовать, пальцами мять все места со внутренней стороны ляшек.       Рафаэль скулит, начав ёрзать на месте, пока его крепко держали за ноги и тянули к себе обратно, чтобы удержать на месте. Холерик от этого ощутил жуткое возбуждение, что ударило ключом в пах, а там уже стрельнуло настоящей спермой прямо сквозь нижнее бельё. Темперамент выгибается и стонет, уткнувшись в предплечье лицом, слегка стыдливо его пряча. К своему облегчению больше не ощущает касаний на ногах, с него снимают трусы.       — Придётся постирать, как же ты так неаккуратно?       — Издеваешься?? — в ответ ему по-доброму смеются.       — Прости, ты так мило дрожишь... — склоняется он сверху с самодовольной ухмылкой. — Я упиваюсь скорее, Рафи. Если бы ты видел, какими глазками на меня смотришь, сам бы не удержался.       — Сначала говоришь со мной о природе, а потом мучаешь в постели по часу и трахнуть нормально не можешь.       — Ну так же скучно, глупыш, — он берёт того за бока и начинает переворачивать. — Давай, на животик. И на коленки.       — Что ты со мной, как с маленьким?       — Просто для ускорения процесса. Лео садится позади, помяв чужие мягкие ягодицы в разные стороны несколько раз, облизывая губы. Шлёпнув разок, склоняется между ними, чтобы поцеловать анальное кольцо и облизнуть, после начав его ласкать языком, всячески проводя по кругу. Звуки, доносившиеся от него, были буквально мокрыми. Слюни стекали от анала ниже, по промежности, пока язык пробирался внутрь уверенными, мягкими движениями.       Рафаэль весь вздрагивает, сжимая и натягивая перекрестившиеся верёвки, и таращится в стенку, но неожиданно это приносит ему странное щекотное удовольствие. Шок сменяется возбуждением и наслаждением, отчего брови сразу опускаются, а тело реакционно дрожит, ноги расползаются, а кровь приливает под грудную клетку. Это всё заставляет его дрожаще стонать и подрагивать иногда частями тела, а иногда и им всем.       — Блять, Лео...       — М-м?       — Н-не мычи туда!.. — обернулся Раф через плечо хмуро, после повернулся снова прямо, сглатывая.       — Вибрации обычно приятны, — медленно убрал синеглазый лицо, а пока вытер себе его рукой, следом стал приятно шлёпать булки парня, разминая их заодно. — Я смотрю, тебе нравится римминг. Ты снова возбудился в полную силу, — усмехнулся он, проведя пальцем от головки до основания члена партнёра, что весь продрог, и в очередной раз трепетно выдыхает.       — Нг-х... Ты войдешь меня или как?..       — Или как, — шлёпнув чуть увесистее, отчего сразу последовал ах, Леонардо переворачивает его обратно, сам снимает брюки и откладывает в сторону. — Если обещаешь не трогать себя шальными ручками, то развяжу.       — Не буду я.       — Хорошо, — сделав то, о чём говорил, флегматик гладит щёку Рафаэля, ведёт к подбородку и тем самым поднимает к себе. — Я хочу, чтобы ты отсосал мне.       Раф сглатывает, взглянув сначала вниз остановившись на бугорке трусов, после подняв глаза обратно. Лео тыкает ему в кончик носа, улыбнувшись, после чего снимает нижнее бельё, подвигается ближе сбоку и подставляет орган к щеке. Холерик инстинктивно прикрыл ближайший глаз, вместе с этим протянул руку и повернул голову к члену, чмокнув возле уздечки, там же проводит языком к уретре и заглатывает, сразу же водя рукой по нагретому достоинству своего парня, что только сильнее подставлял его к лицу. Задира причмокивает губами и языком о кожу, оставляя её влажной и наиболее горячей. Движения руки помогали держать орган твёрдым и ровным. Свободную он не знал, куда деть, потому протягивает к тазу, сжав сбоку мягкую кожу, пальцы попали частично на ягодицу, потому на подсознательном уровне начинает мять и тянуть к себе ближе, а пока заглатывал всё больше, чтобы удовлетворить его ещё сильнее. Ощущение жара во рту и малого места его сводило с ума. А ещё Рафу так нравилось в целом держать что-то такое на языке, касаться его, чтобы это касалось его и ещё больше возбуждало. С пальцами то же самое происходит.       Нардо слегка выгибался в спине, с упоением наблюдая за происходящим. Раф так старался. Даже мило. Он гладит его голову и щёку пальцем, проводит от плеча по руке к запястью на себе и сжимает, свободной конечностью держится за изголовье. Сначала просто смотрел, но становилось всё приятнее и приятнее, потому вскоре глаза закрыл, перестав улыбаться, горячо и томно вздыхая. Не удержавшись, стал делать лёгкие толчки, которых задира не ожидал и даже на секунду подавился, но расслабился, напрягая только язык и руки, а сам даже слегка двигался навстречу. Рвотный рефлекс давал о себе знать, но они оба не позволяли члену зайти слишком далеко. Буквально.       — Господи, Раф... — выдыхает возбуждённым низким голосом Лео. — Потерпи ещё немного, ты прекрасно справляешься... С-с-с... — ссыкает от удовольствия и приоткрывает глаза, встретившись с чужими внизу, что глядели исподлобья. — Ты же хочешь сделать мне хорошо, да? — услышав одобрительное угуканье, он умиляется. — У тебя получается, Рафи, — вздохнув с удовольствием к потолку, ведь закинул голову, тихо стабильно стонет, чередуя с мычанием и глубокими выдохами. Но в один момент тормозит и выходит, когда его член буквально дрожит от приближающийся кульминации. — Отдохни.       — Но ты же... — приподнялся на локтях холерик, переводя дыхание и часто глотая слюну.       — Я не дам себе испачкать тебя, особенно настолько рано, — усмехнулся Лео и переползает снова на прежнее место. — Ты говорил, у тебя была смазка. А презервативы ты не покупал случайно?       — Купил, — метнув взгляд к полке над компьютером, так намекая.       Леонардо встаёт, где находит упомянутые им вещи, готовит себя, тратит около пяти минут на подготовку партнёра путём растягивания анального кольца ещё лучше. Только после этого слегка меняет их позу: поднимает одну из ног Рафа, сам встаёт над второй, построившись под угол входа, второй рукой опирается на кровать и входит быстрее, чем мог бы. Холерик сжимает подушку в руках, не сводя глаз то со своего члена, то с чужих движений. Каждый шлепок, в том числе самый первый, провоцировал в нём стон, хоть и короткий, но чем дольше это продолжалось, тем заметнее он стонал, голос становился громче, скулёж доносился чаще, как и жалостные и в то же время наполненные удовольствием ахи.       — Тебе лучше кончить, я так не на долго... — с придыханием сообщает парень, что ускорял движения таза.       — В-в курсе я! Просто еби, — закрыв глаза и уткнувшись в подушку, холерик ощутил всё только отчётливее: его движения по кровати из-за движения в нём, свой пот, своё дрожание по всему телу, а ещё желание кончить. — Хах... Лео, быстрее... — от имени, что так и желало спрыгнуть с губ, его по-новому выворачивало. А когда его просьбы выполняли, то его совсем крутит изнутри, потому он стонет ещё громче, натягивая простынь в руках, сам телом вытягивался вперёд и хватал ртом воздух, резко в паху и члене забили искорки. — Блять, пиздец!.. М-мн... Ах! Хах... Гх! Твою мать, я сейчас с ума сойду... — глаза сами по себе закатываются, возбуждение заставляет его сжиматься изнутри, что приносит оппоненту только больше удовольствия. — Я сейчас... Я сейчас кончу... Лео, пожалуйста, ещё быстрее, ещё чуть-чуть, я... — чуть ли не хнычет он, упал лицом в подушку и стягивая постельное бельё со всей силы.       Леонардо ускорился, поглядывая на член парня. Решив подсобить, аккуратно двумя пальцами начинает вводить туда сюда. Раф резко выкручивается и снова стонет, задрожав. Что-то промямлив себе под нос, он руками сжимает запястье оппонента, чтобы за что-нибудь твёрдое ухватиться.       Ещё около минуты — и оба кончают. Раф заполняет комнату финальным стоном, Лео мычит, вытягиваясь вперёд. Первый тяжко падает на живот, ещё ощущая какое-то приятное стягивание внизу, сжимает подушку, пока пытался ровно дышать, но из-за недавнего оргазма вздохи были по большей части с наслаждением. В это время Леонардо стал прибирать за ними, всё нужное убрал, другого вытер, сам надел трусы и сделал то же самое для оппонента, что только-только отошёл. Он ложится рядом, приобняв за спину, которую до этого вытирал от пота, и целует мягко в волосы, пока Рафаэль не поворачивается на бок, приобняв его в ответ.       — По глазам вижу, что ты в восторге, — с довольным выражением лица комментирует Лео.       — Ага... — холерик убирает ему волосы за уши и целует в щёку, утыкается поближе к плечу, двигается и прижимается своим телом к чужому, обнимает. — Это было охуенно...       Прижимается ещё ближе, чтобы ощутить себя теперь комфортнее и теплее, и это побуждает партнёра обнять его в ответ крепче, перед этим накинув одеяло. Нардо оглаживает его волосы и шею мягкими движениями, пытаясь максимально расслабить и позаботиться.       — Будешь спать?       — Угу-м...       — Хорошо, — над кроватью горела лампа, но он её выключает, обнимает парня крепче, ещё осыпав волосы поцелуями. — Сладких снов.       — Сладких... — совсем мямлит брюнет и выключается. Второй тоже вскоре засыпает.