Lose control

      По кабинету Верховного судьи разносится громкий щелчок замка, извещая о приходе Ризли. Несмотря на то, что этот звук уже давно стал привычным, Нёвиллет всё равно отрывается от отчётов и окидывает заинтересованным взглядом гостя.       Герцог знает, что в коридорах оперного театра жандармы шепчутся о том, как он зачастил с визитами. Стража ничего не сделает людям их статуса. Откуда им знать, как часто должны проходить деловые встречи на самом деле.       Все титулы плавятся от встречающей Ризли улыбки и он не может не ответить тем же.       — Ты по делу? — Нёвиллет медлит несколько секунд, делает вид, что пытается догадаться, хотя уже давно всё понял. — А может просто хотел меня увидеть?       — Может и так, — герцог задумчиво наматывает на палец тёмный локон, принимая правила их небольшой игры.       Сам раньше помогал Нёвиллету распознавать флирт, но ученик оказался на редкость проворным. Теперь уже в сторону Ризли летел поток смущающих фраз, как бы невзначай брошенных во время разговора. Он не мог не гордиться проделанной работой.       — Сегодня ничего важного, я зашёл просто поболтать.       В окне уже давно виднеется полный диск луны, и даже массивная люстра под потолком не спасает просторное помещение от затаившегося по углам полумрака. В крепости Меропид такое освещение постоянно. А ещё давящие серостью стены и одиночество.       — А ты всё работаешь. Расслабился бы хоть немного. Что это у тебя? — Каждый раз, когда Ризли идёт по раскатанной от двери до стола ковровой дорожке, он ощущает себя насквозь пронизанным чужим взглядом. И Нёвиллет охотно усиливает эффект, подпирая подбородок руками, не отвлекаясь от управляющего ни на секунду.       Герцог становится в опасной близости от кресла судьи и склоняется над бумагами. Делает вид, что внимательно вчитывается в написанное, хотя все мысли сейчас о том, кто находится в нескольких десятках сантиметров.       — Ты давно не заходил, а поэтому и возможности расслабиться у меня не было. Нёвиллет говорит, будто констатирует и так всем известный факт. На его слова хочется отреагировать моментально, но возможность поддразнить кажется куда более приятной. Ризли много раз видел, как со строгого судьи слетает его привычная маска спокойствия.       — У меня было много важной работы, и сам должен знать. — Герцог кивает в сторону стопки отчётов из крепости Меропид, после этого всё же смотря на Нёвиллета. А от того так и веет чем-то невыразимым, жаждущим. Ризли переходит на шёпот. — Ты скучал?       — Не знаю. Но я точно хотел увидеть тебя снова как можно скорее. — Они держат зрительный контакт ещё пару мгновений и никто не решается подступиться первым. Знают, что после этого уже не смогут остановиться и стараются насладиться предвкушением, растекающимся по телам бушующим жаром. — И сейчас больше всего желаю, чтобы ты помог мне расслабиться.       Ризли сглатывает, не отводя взгляда от лица напротив. Он досконально изучает каждое изменение в нём, стараясь понять как можно лучше. Предугадать реакцию на свои следующие слова.       — И как именно я должен это сделать?       Невидимая маска оказывается отброшенной в сторону, а пальцы Нёвиллета крепко сжимают меховой воротник герцога. Он тянется к Ризли навстречу, чтобы быстрее смять его обветренные губы своими.       Судья каждый раз сдаётся первым, берёт на себя инициативу, не всегда зная, что делает. Он целует настойчиво, но не решается углубить поцелуй. Скользит ладонями по шее, зарывается в волосы и пальцами в перчатках массирует кожу головы. При этом не начнёт снимать одежду. Даже от громоздкого пальто не избавится.       Нёвиллету просто нужно отпустить контроль. Герцог понял это, когда их отношения ещё только зарождались. Высокая должность требует внимания к мелочам и постоянной концентрации, а когда от решения судьи зависят жизни людей, ошибок быть и вовсе не может.       Ризли охотно перенимает инициативу, сильнее сминая чужие губы. Если возможность полностью отдаться в его руки поможет Нёвиллету почувствовать себя лучше, то герцог с огромным удовольствием готов её предоставить.       Кончики пальцев, не прикрытые грубой тканью перчаток, вплетаются в белые волосы, оттягивают, чтобы потом прижать сильнее. Ризли углубляет поцелуй, проникая языком в чужой рот, ведёт по ряду зубов и нёбу.       Лёгкие стискивает от недостатка воздуха, но оба всё равно не могут так скоро оторваться друг от друга. Нёвиллет в последний момент прикусывает нижнюю губу герцога, оттягивая и смотря из-под полуприкрытых век.       От этого кроет окончательно. Ризли, толком не успевая отдышаться, снова целует судью, ещё более требовательно и резко. Чувствует, как у того дрожат руки, всё ещё крепко сжимающие его воротник. Покрывает лёгкими касаниями губ щёки Нёвиллета и переходит к шее.       Тот льнёт ближе всем телом, подставляется под юркий язык. То беспорядочно хватается за одежду Ризли, то ведёт по лицу, пальцами очерчивая шрамы.       Герцог рывком тянет на себя судью, заставляя встать на ноги. Нёвиллета шатает от переизбытка чувств, когда его за руку ведут к небольшому диванчику, расположенному в углу кабинета. На нём можно разместиться, хоть и в тесноте. Так будет даже лучше.       Пружины проседают под весом двух тел. Ризли ловит судью в ловушку из рук, расставленных по обе стороны от головы, и коленом разводит его ноги шире. Знает, как Нёвиллету нравится, когда над ним доминируют, ведут, вынуждают откинуть все образы и установки, выгибая под себя.       Ризли тянет дорожку из влажных поцелуев к уху, носом утыкаясь в висок, и щекочет губами нежную кожу.       — Ты такой нуждающийся, видел бы себя со стороны.       Осознание, насколько его партнёр чувствителен к мельчайшим касаниям, бьёт по разуму, когда Нёвиллет подносит ладонь ко рту, стараясь заглушить рвущийся наружу стон.       — Тебе нравится, когда тобой управляют? — В голосе Ризли слышится азарт, распаляющий их обоих ещё сильнее.       Он скидывает с себя пальто, принимаясь расстёгивать накидку судьи. Стаскивая рукава, цепляет перчатки, отбрасывая в сторону и переплетая пальцы. Возможность почувствовать тепло чужих ладоней будоражит, перед ним как будто открываются ещё сильнее, преодолевая барьер из ненужной ткани.       Водолазка плотно облегает торс Нёвиллета и герцог вожделенно проводит ладонью по крепкой груди. Под пышными одеждами это скрыто от всех кроме него. Бусинки сосков сильно выпирают, Ризли их едва задевает, так, чтобы можно было свалить на случайность, а судью всего выгибает.       Несмотря на это он пытается отдышаться и что-то сказать. Герцог ощущает на своей коже едва долетающее горячее дыхание. Пальцы подхватывают Ризли за подбородок, властно поворачивая к себе.       — Тебе нужно постараться сильнее, если ты хочешь со мной управиться. — Нёвиллет хватает ртом воздух между словами, его вид совершенно не соответствует тому, что он только что сказал.       У герцога в голове от этого тысяча разных мыслей. Среди них смятение и желание любой ценой доказать, что это не так. Второе побеждает, когда он седлает чужие бёдра, не давая сдвинуться.       — Руки за спину. Живо.       Можно легко увидеть, как на дне зрачков Нёвиллета плещется восторг. Как он прикусывает губы, чтобы оттуда не вырвался ни один громкий звук. Послушно делает что было сказано, одним своим видом спрашивая: что дальше?       — И постарайся не шуметь, — шепчет герцог в самые губы, — Если ты не хочешь, чтобы все в Эпиклезе узнали, каким может быть их Верховный судья.       Наручники, прикреплённые до этого к поясу управляющего, щёлкают за спиной Нёвиллета, скрепляя запястья. Теперь только один из них может прикасаться к другому. Судья точно примет это как вызов, стараясь не просто подавить любой звук, но и не проронить ни слова.       Ризли ладонями проводит по плечам, оглаживает бока, ногтями царапает пресс через плотную ткань водолазки. Наслаждается своим положением, следя, как вздымается чужая грудная клетка от каждого его касания.       Медленно сползает на пол, пальцами сжимая бёдра, скользя по ляжкам и как бы случайно спускается рукой совсем близко к паху. Любуется на Нёвиллета с откинутой от удовольствия головой и ногами, расставленными по обе стороны от него.       Ризли накрывает явно выделяющийся бугорок через брюки, водя большим пальцем по кругу. Видит, как другого от этого будто током прошибает и давит чуть сильнее. Судья резко дёргается, стараясь поднести руку ко рту, но у него ничего не выходит.       — Уже не можешь сдерживать себя? — Голос герцога звучит не столько насмешливым, сколько удовлетворённо интересующимся. Так и хочется вставить довольное «я же говорил».       Вместо этого он расправляется с молнией, припадая губами к головке через нижнее бельё. Сверху слышится резкий выдох.       — Если меня кто-нибудь услышит...       Ризли не даёт закончить, языком проводя по всей доступной в таком положении длине. Судья давится на полуслове, судорожно втягивая сквозь зубы воздух.       — Это я ещё в рот не брал. — Получается слишком заботливо для контекста ситуации. Разум немного проясняется и герцог встаёт, чтобы быть на одном с Нёвиллетом уровне, нежно проводит большим пальцем по скуле. — Ну ты же будешь вести себя тихо? Ради меня.       Склоняется, чтобы накрыть губы судьи своими. После всё же получает утвердительный кивок и улыбается, снова опускаясь на колени.       В этот раз герцог стаскивает оба слоя одежды, размазывая выступивший на головке предэякулят. Он поднимает глаза на Нёвиллета и теряется в ощущении, что не сможет выдержать такой внимательный взгляд. Вызов принимает, не отрываясь накрывая основание члена ладонью и начиная насаживаться на него ртом.       Слышится звон цепи наручников и Ризли с уверенностью может сказать, что в этот момент судья старается держаться изо всех сил. Он видит, как в уголках чужих глаз скапливается влага и уже хочет остановиться, чтобы спросить всё ли в порядке. Его опережают.       — Прошу, продолжай. — Голос Нёвиллета звучит почти надрывно. То, как он наслаждается своим положением, порождает в Ризли волну жара.       Он заглатывает как можно глубже, контур головки вычерчивается под щекой. Судья срывается на стон, впервые настолько громкий, что его и правда могут услышать. У обоих сердце начинает биться с бешеной скоростью, но прекращать они не намерены.       — И кто здесь на самом деле контролирует ситуацию? — Пришла очередь Нёвиллета провоцировать герцога на более яркую реакцию. — Если я попрошу принять меня полностью, ты ведь сделаешь это.       Ризли сдавленно стонет, пробираясь свободной рукой в свои штаны и проводя по члену. Вибрация проходится по телам обоих и судья резко выгибается, едва сдерживаясь.       — Ну же, ты можешь, если захочешь.       И герцог мысленно соглашается, замирая на пару мгновений, чтобы набрать в лёгкие побольше воздуха. Нёвиллет тоже застывает в предвкушении, но всё равно оказывается не готов, когда Ризли и правда насаживается ртом до основания, задерживаясь в таком положении на несколько секунд.       По телу пару раз проходит крупная дрожь и судья до крови прикусывает губу, чтобы не закричать от удовольствия. Он чувствует, как плотно его внутри сжимают горячие стенки горла. Последней каплей становится то, что Ризли в таком положении втягивает щёки и начинает двигаться.       Нёвиллет обрывисто стонет, изливаясь в рот герцогу, который покорно всё принимает и проглатывает. Запястья давно натёрты грубым металлом из-за попыток выбраться, мокрые пряди прилипли ко лбу, а каждый вдох разносится по кабинету неприлично громким эхом.       Ризли всё ещё сидит на полу, языком собирая с уголков губ слюну с остатками семени. Судья не успевает прийти в себя, но уже жестом просит того подняться.       Герцог снова оказывается на бёдрах Нёвиллета. Он лезет в карман, дрожащими пальцами пытаясь открыть замок на наручниках. Судья потирает запястья, быстро о них забывая и притягивая Ризли так, чтобы тот мог отчётливо расслышать каждое слово.       — Тебе так понравилось быть наполненным мной? — Нёвиллет шепчет сбивчиво, позволяя уткнуться головой себе в плечо и опаляя ушную раковину горячим дыханием. Накрывает ладонью член Ризли, начиная быстро водить по всей длине. — Ты был так возбуждён от одной лишь мысли...       На ключице чувствуется острая боль, а рука наполняется липкой жидкостью. Укус будет виден даже с учётом того, что сделан через ткань, они оба в этом уверены. Нёвиллет оставляет на виске герцога нежное касание губ.       Через несколько минут они нехотя отлипают друг от друга, загнанно дыша. На лице судьи порываются оставить как можно больше поцелуев, пока тому не удаётся вырваться и добраться до своего стола в поисках салфеток.       Нёвиллет расчёсывает спутанные волосы, глядя в зеркало, пока за ним с дивана наблюдает такой же растрёпанный, но счастливый Ризли.       — Не хочешь прогуляться по ночному Фонтейну? — Управляющему не так часто выпадает возможность выйти из своей крепости.       — Опять нарвёшь мне огромную охапку радужных роз? — Нёвиллет вспоминает, как неловко было объясняться перед подчинёнными, откуда на его столе взялся пышный букет.       — Вопросом на вопрос отвечать невежливо. Так мы идём?       Ризли вскакивает с дивана, скользнув к судье, и обнимает его со спины. Руки сцепляются в замке и удобно устраиваются на чужом животе, а голова укладывается на уровне лопаток.       — Идём уже, идём.