(Не)работающие планы

Есть вещи, которые Кроули не хочется слышать никогда и, в особенности, утром, как только просыпается. Слишком громкие птицы, крики людей, бегущих из-за приближающегося Апокалипсиса, голос Хастура и еще несколько вещей, не настолько неприятных. О, и звук газонокосилки. Он точно в топе самых нежелательных. Все это дребезжание, лязг, просто кошмар, особенно если улавливать вибрации. Однако первое, что слышит Кроули тем утром — не газонокосилка, и, кто бы мог подумать, ему жаль, что это не так. Он очень отчетливо слышит голос Хастура, буквально на пару секунд, но это заставляет его подняться на ноги мгновенно. Что, ради всего нечистого, ему могло здесь понадобиться? Вряд ли решил заглянуть, чтобы прикупить драцену, хотя Кроули всегда казалось, что если прикрыть его жабу на голове листом, будет получше. Он прислушивается, пытаясь понять, что происходит за закрытой дверью в спальню, но голос Хастура снова не звучит. Кроули открывает дверь настолько тихо, насколько может, однако чуть не поскальзывается на каком-то листке бумаги у входа. Нужно будет напомнить Эрику не оставлять их повсюду, он даже не заходит в спальню, откуда бы этой макулатуре тут взяться? На втором этаже тихо. Он даже начинает думать, что ему показалось; остатки кошмара, дремота, что-то такое, но тут он снова слышит Хастура, снова на пару секунд и каким-то странным. Кроули смотрит в сторону гостиной, откуда шел звук, задумчиво нахмурившись, и бросает взгляд на часы. Эрик уже должен был вернуться со встречи с Шакс и, хотя не факт, что он сразу пошел в цветочный, кроме него тут в любом случае никого не должно быть. — Ты понял? — Кроули резко вскидывает голову. Это точно голос Хастура, но он практически уверен, что самого Хастура в здании нет, он бы это почувствовал. Он подходит к проходу в гостиную быстрым шагом и заглядывает внутрь. Хастура там действительно нет, зато есть Эрик с телефоном в руках, сосредоточено крутящий переходник от наушников. — Я спр… ил… От неожиданности Кроули дергается в сторону и сбивает с тумбы у входа чашку, которая разбивается с ужасным дребезгом. Эрик резко поднимает голову, отрывая взгляд от экрана телефона. Звук, очевидно, исходит именно оттуда, и Кроули не уверен, надеется он, что Эрик просто монтирует сомнительный видос для распространения зла (отвращение может быть и не грех само о себе, но эмоция точно негативная), или нет. В любом случае, в голове Кроули союз Хастура и телефонных аппаратов вызывает не самые приятные ассоциации. — Это просто помехи, Герцог Хастур, — произносит Эрик очень уверенным тоном. Подозрительно похожим на тот, с которым он убеждает Кроули в том, цветочных горшков действительно было на три меньше, чем он помнит. Хм. — Что происходит? — спрашивает Кроули, на всякий случай шепотом. Эрик поджимает губы, закрывая динамик телефона и микрофон на наушниках рукой одновременно. — У меня сломались наушники, — он указывает на явно несколько раз перегнутый провод, будто это единственная странность за утро. — То подключаются, то отключаются. — Это не объясняет Хастура, — хмыкает Кроули. — Я оставил тебе записку. И написал сообщение, — хмурится Эрик, а после продолжает, уже говоря в телефон. — Нет, герцог Хастур, я сказал оповещение. Знаете, типо, для создания паники. Связь плохая. Кроули на всякий случай щиплет себя за запястье, просто чтобы убедиться, что это не сюрреалистичный сон, а после смотрит на Эрика. Тот всем своим видом показывает, что ему одновременно безмерно скучно и жутко неловко. — Не закатывай глаза, — то ли шепчет, то ли шипит Кроули недовольно. Он сам пока не определился. — Ты бы еще язык показал. Очевидно, Эрик воспринимает это как вызов, так что Кроули остается только хмыкнуть и вернуться в комнату, чтобы прочитать это сообщение и надеяться, что там действительно есть разумное объяснение, которое его успокоит. Нельзя сказать, что он остается разочарован. Шакс устроила павышение кволификации от Хастура. Онлайн. Пока не проиду ничего не раскажет. Разумеется, со смайликом, закатывающим глаза. Кроули усмехается, бросает еще один взгляд на гостиную и решает, что это утро требует чашки кофе. Или трех. Хотя, это вроде любимая цифра Всевышней, а у Кроули к ней в последнее время вопросов больше, чем обычно, так что с количеством можно будет определиться позже. Когда Эрик выходит из гостиной, Кроули пьет только вторую. Он однако уже достаточно проснулся, чтобы решить, что думать о Всевышней утром — отличный способ испортить себе весь оставшийся день. — Скайп или Зум? — интересует он, пока Эрик моет себе одну из кружек, которых у раковины уже штук пять. Им стоит повесить расписание уборки или что-то вроде того, хотя это не самое очевидное решение проблемы для двух сверхъестественных существ с особыми способностями. — Зум, — бормочет Эрик недовольно. Кроули не может сдержать усмешку. Честно говоря, одна мысль, что Хастур пытается кого-то учить, уже веселит, но то, что его вынудили делать это дистанционно — просто идеально. В голове Кроули, по крайней мере, хотя он уверен, что, когда он поделится этой новостью с Вельзевул, они с ним согласятся. Эрик, наблюдая за ним, становится еще более недовольным. — Это смешно, только пока ты с этим не столкнулся. — И как, узнал, мхм, что-то новое? — Кроули правда пытается использоваться участливый тон, однако готов признать, что провалил попытку в тот момент, когда смешок приходится скрывать одним из звуков, перевести который на нормальный, человеческий язык не смог бы даже он сам. — Что Хастур не в курсе, что такое веб-камера, — бросает Эрик, наливая себе кофе. — Или что такое интернет, для начала. Кроули фыркает от смеха. В каком-то смысле ему даже нравится, что в Аду ничего не меняется, предсказуемость бывших коллег — преимущество для тех, кто… уволился? Не совсем то слово, но «предали» ему нравится еще меньше, так что пусть будет оно. — В следующий раз разбуди меня прежде, чем это сделает голос Хастура, — отмечает Кроули. Эрик смотрит на него возмущенным взглядом. — Неа, я не буду тебя будить, — быстро мотает головой он, опускаясь на стул рядом, — не снова. Кроули закатывает глаза. Честно говоря, просто смешно. Эрик разбудил его только однажды и теперь утром буквально обходит вход в его комнату по дуге. Возможно это действительно был не самый приятный инцидент, но не то чтобы Кроули специально, просто до этого его не будило ничто, кроме будильника, звонка и пару раз Шакс стучала в стекло машины, так что любой, кто хоть раз слышал звук будильника Айфона или скрежет ногтей по стеклу поймет, почему ассоциации с неожиданным пробуждением у него неприятные. — Серьезно? — Кроули скептически приподнимает бровь. — До сих пор? — Ты оттолкнул меня, почти облил из бутылки с надписью «Святая вода», — напоминает Эрик, разгибая пальцы один за другим. — И шипел, как ненормальный. — Ты же знаешь, что это не могла быть настоящая святая вода, — хмыкает Кроули. — Ну, в тот момент еще нет, — пожимает плечами Эрик. — Я подозревал, но у меня не было доказательств. Кроули задумчиво допивает свою вторую чашку. На самом деле, вряд ли бы он оставался рядом с кем-то, кто угрожал бы ему потенциально святой водой (если забыть о том, что, технически, Вельзевул сделали именно это, но это была их работа, и он вроде как вполне заслужил). Однако Эрик просто решил избегать конкретной ситуации, что немного тревожит. С другой стороны, буквально любой выдернутый из Преисподней демон — пособие для изучающих психологию, стокгольмский синдром и все такое. — Будешь работать сегодня или нужен выходной? — интересуется Кроули. — Не, все в порядке, — качает головой Эрик. Кроули понятия не имеет, откуда у него столько энергии, он сам после любого визита вниз принимал оправданное решение не выходить из места, которое в тот период истории считал своим домом пару дней. Или решение выпить с Азирафаэлем, тоже совершенно оправданное. С другой стороны, Эрик не пьет, по крайней мере, Кроули никогда за ним подобного не замечал, а жаль, он производит впечатление того, кто мог бы рассказать сотни забавных историй. — Ты провел ночь у Шакс, — напоминает Кроули. Эрик выглядит почти оскорбленным, так что, наверное, нужно было подобрать другие слова. — А потом все утро с Хастуром. Это… утомляет. — Ну, мне не нужен сон, — хмыкает Эрик, поднимая подбородок почти что с вызовом. Кроули тяжело вздыхает. Ладно, на самом деле, он, скорее всего выглядел примерно так же в свои первые… лет тридцать на Земле, хотя стоило забить и просто разлечься на Эдемской стене, греясь под солнцем и периодически сообщая Вельзевул, что он, не покладая рук, работает над развращением людей. — То, что тебе не нужен сон, не значит, что ты не устаешь, — замечает Кроули. Эрик смотрит на него, скептически приподнимая бровь. — Да, но то, что я демон, типо, значит, что я не устаю, — он складывает руки на груди. Кроули в этот раз сдерживает тяжелый вздох. Честно говоря, почему это должно быть настолько похоже на общение с Адамом? — Кто сказал? — интересуется он, как бы между делом, глотая кофе. Эрик фыркает и, кажется, уже готов дать ответ, так что Кроули его перебивает. — Помимо тех, кто напрямую зависит от твоих переработок. Эрик медленно закрывает рот. — Ну, — тянет он после непродолжительной паузы, — видимо, никто? — Так что, выходной? — снова интересуется Кроули. Эрик хмурится, однако кивает. Некоторое время они сидят в тишине, хотя Кроули все равно ловит на себе брошенные с подозрением взгляды время от времени, а у него, вообще-то, с терпением не особо, в конце концов, это одна из благодатей. — Что? — Зачем ты это сделал? — выпаливает Эрик уж очень быстро, видимо, крутилось на кончике языка. — Это же не в твоих интересах. — Предпочитаю работников, не травмированных Хастуром, — усмехается Кроули, поднимаясь на ноги, а после добавляет. — И не клонированных. — Ты бы не заметил разницы, — бормочет Эрик, однако больше не спорит и не возмущается, что никакой он не «травмированный», слава кому бы там ни было. Кроули это, вообще-то, только на руку. Он не хороший, не хотелось бы, чтобы кто-то решил, что он уж слишком переживает о ком-то, по своим причинам не имевшим нормального выходного… наверное, никогда. Это не его дело, да? Так что и задумываться о собственном поступке он особо не планирует. Он предпочтет планировать новую неделю, причем, желательно, неделю, не наполненную выбивающими из колеи событиями. Нужно будет договориться о поставках роз с кем-то другим; последние две партии были из рук вон плохи, даже ругань не привела цветы в цивильное состояние. Может быть, съездить с Мюриэль покататься за городом еще раз, если ее желание научиться водить машину не утихло, конечно. Возможно даже позвонить Вельзевул. В общем, Кроули планирует провести спокойную неделю, даже если периодически придется слышать голос Хастура. Кроули понимает, что ошибся, в пятницу, так что, технически, неделя уже почти прошла, хотя это мало успокаивает. По пятницам клиентов больше, чем обычно, поэтому, как правило, они работают вдвоем, а значит оба слышат, когда телефон его звонит. Стоит пояснить: телефон Кроули никогда не звонит. Ему не нравится звук и, если сменить его на любую из песен, которые обычно играют в Бентли, довольно скоро песня тоже нравится перестанет, так что телефон обычно стоит на вибрации. Однако, очевидно, не сегодня. Его телефон, просто к слову, также не имеет привычки принимать звонки до того, как Кроули нажмет на соответствующую кнопку, но, опять же, не сегодня. Он слышит голос крестника, интересующегося тем, слышно ли его, еще до того, как выпрямляется. — Знаешь, Адам, я еще не поднял трубку, — отмечает Кроули, откладывая в сторону перчатки. Эрик хмурится, бросая взгляд то на него, то на телефон, все еще лежащий на стойке на другом конце зала. — Азирафаэль сказал бы тебе, что это невежливо, но я скажу, что это похоже на твоего отца, так что мне, видимо, стоит гордиться? Что-то подсказывает Кроули, что Адам больше так не будет. По крайней мере, не в ближайшее время. — Отца? — переспрашивает Эрик, не издавая ни звука, одними губами. Кроули показывает рога, поднимая обе руки к голове и выпрямляя указательные пальцы. В следующий раз, когда Эрик смотрит на телефон, его взгляд уже скорее встревоженный, чем недоуменный. — Да, ну, я очень хочу спросить тебя кое о ком, — отзывается Адам. Кроули раньше не замечал за ним любви к сплетням, но он подросток, так что вряд ли стоит удивляться. Главное, чтобы он не решил спрашивать его о взаимоотношениях, у него самого как-то не складывается. Пусть Вельзевул помогают. — Ладно, — пожимает плечами Кроули, подходя к стойке, на которой лежит телефон. — Эрик, я на перерыв. — Угм, — кивает Эрик безразлично, возвращаясь к сортировке удобрений на стойке. — Об Эрике я как раз хотел бы поговорить, — раздается голос Адама, буквально за пару секунд до того, как Кроули успевает переключить звонок с громкой связи. Эрик замирает. — Об Эрике? — переспрашивает Кроули, поднося телефон к уху. — А что с ним? — Да, что со мной? — уточняет Эрик встревоженным шепотом. — Почему Антихрист знает мое имя? Честно говоря, он демон, буквально сверхъестественное, вечное существо, его ужас перед Адамом как будто бы немного чрезмерен. Интересная мысль, Кроули знает, что о нем самом в Аду сплетни ходят самые разные, но он никогда не интересовался, что Внизу говорят о сыне Владыки. До того, как Адам отказался начать Апокалипсис, относились с почтением, если в демонах, конечно, можно найти хоть каплю этого чувства, а вот после… Хотя, он открыто выступил против Сатаны, так что Кроули почти уверен, что его Внизу побаиваются. — Вельзевул его упомянули, — хмыкает Адам, а после добавляет немного осуждающе. — А ты нет. — Я не называл имени, но я упоминал, — протестует Кроули. Эрик прислушивается, складывая руки на груди, хотя кажется, что он готов сбежать. Кроули бы его не винил. — Если бы я знал о чем-то опасном, я бы тебе сказал, ты же понимаешь? Адам снова хмыкает, будто бы Кроули говорит о самой очевидной вещи, с которой он сам, несмотря на ее очевидность, не согласен. Вроде споров о теориях заговора, связанных с пирамидами на американских долларах. Кроули смотрит на Эрика, который отвечает полным непониманием происходящего во взгляде. — Подождешь секунду, Адам? — спрашивает он. В трубке слышится: «Угу», но к этому времени Кроули уже выходит за дверь, ведущую на второй этаж. — Все, я тут. И если бы тебе угрожала опасность, я бы тебе об этом рассказал. — Хорошо, — соглашается Адам. Кроули не уверен, что смог действительно его в чем-то убедить, но у него, вообще-то, не самый лучший опыт общения с подростками. Одно дело — уговаривать их совершить что-то безрассудное, другое — пытаться научить чему-то полезному. На его памяти — гиблая идея. — И я думаю, Вельзевул тоже на тебя злятся. — Рад, что вы нашли общий язык, — усмехается Кроули. — За что на этот раз? Он уверен, что где-то в кабинете Вельзевул должен быть список того, за что они на него злились в течение столетий, другого объяснения тому, что они помнят почти всего его проколы, он просто не видит. Может быть, список даже ранжирован, от «забыл отправить отчет, век четырнадцать» до «заставил общаться с ангелами для организации казни», например. — Мюриэль, — сообщает Адам. Что ж, в этом есть логика. Хотя вот уж Вельзевул должны были знать, что он справляется с проблемами по мере их поступления, он ни разу не приходил на доклад до того, как они посылали ему гневную записку. В какой-то момент они даже начали делать это заранее, что, пожалуй, где-то в середине списка причин злиться. — Так вы хотите познакомиться с Эриком и Мюриэль? — уточняет Кроули, вздохнув. Если его немного напрягал дуэт Мюриэль и Пеппер, то дуэт Мюриэль и Вельзевул или Эрика и Адама… — Очень, — подтверждает Адам. — И мы свободны на выходных. Кроули может поклясться, что вот это вот умение делать вид, что пытаешься намекнуть, он взял у Азирафаэля. Довольно раздражающая привычка. — Значит, выходные, — кивает сам себе Кроули. Он уже может предчувствовать жуткие пробки, в которые они попадут, особенно учитывая, что Адам, очевидно, злится. Он, может быть, никогда этого не признает, Кроули даже не уверен, что он в полной мере осознает, какое влияние может оказывать на окружающий мир, даже несмотря на то, что отказался от статуса сына Сатаны. — Увидимся. — Ага, — соглашается Адам. Звонок завершается сам по себе, так что Кроули остается только убрать телефон в карман пиджака, потереть переносицу и вернуться обратно в торговый зал. — Выходные? — сходу уточняет Эрик. Подслушивать, разумеется, нормально для демонов, так что Кроули даже не может на него злиться. Вообще-то нет, может, он тоже демон в конце концов, это часть сущности, которую он выбрал сам, просто не будет, исключительно по собственному желанию. — У тебя уже есть планы? — интересуется Кроули. Эрик с не особо скрытой надеждой просматривает заметки на своем телефоне, однако в итоге качает головой. — А у Мюриэль? — Я спрошу, — вздыхает Эрик, доставая телефон. — Но у нее пока встреча Наверху. Кроули подозревает, что он и без того знает ее расписание, но решает не заострять на этом внимание. Вместо этого он кивает и возвращается к работе с растениями. Кажется, их нужно обругать за пятна, и, раз уж Кроули не собирается ругать самого себя за то, что мысль познакомить Эрика с Адамом вылетела у него из головы, это отличная идея.

***

Неделя Мюриэль… немного необычная. Раньше ей не приходилось изучать такое количество документов, по крайней мере не на Земле, однако она действительно не против. В бумажной работе она хороша. Для начала она разделяет документы на те, в которых можно что-то найти, например стенограмму встречи с Архангелом Уриил, и те, которые, вероятно, не помогут, как записи о посещениях Небес. Их она даже прочитать не может. Он также изучает отчеты Кроули, те, которые принес Эрик, о катастрофах и людской боли, но пока мельком, надеясь, что сможет найти что-то на поверхности. Пока безуспешно. Хотя, как Ангел Господень, она не собирается опускать руки из-за того, что вышло не сразу. Тем более, если получится уговорить Архангела Иеремиила отказаться, это может спасти человечество или, хотя бы, отсрочить его конец, выиграв еще немного времени на составление нового плана. Мюриэль так увлекается этими исследованиями, что едва не забывает о собственном отчете, который должна передать Азирафаэлю. Писать его приходится на скорую руку, а главное Мюриэль не совсем понимает, о чем. Ничего, связанного с недельными благословениями, она не делала, что, оглядываясь назад, печально. И ведь сама считала еще не так давно, что общение с демонами не сказывается негативно на ее основной работе. В итоге Архангелу Азирафаэлю она вручает отчет, в котором довольно расплывчато описано, что неделю она решила посвятить изучению истории с точки зрения человечества. Она даже оставляет заметки кое-где, где, как ей кажется, мнение людей расходится с мнением Небесной канцелярии, не до конца уверенная, что это вообще хорошая идея. Однако Азирафаэлю, похоже, эти заметки нравятся больше, чем некоторые ее предыдущие отчеты, по крайней мере, его похвала искренняя. Он, уже второй раз подряд, даже не упоминает документы, которые передал ей на хранение, а говорить об этом сама Мюриэль и не думает. — Ты передала мое письмо? — интересуется Архангел Азирафаэль. Мюриэль задумчиво хмурит брови, пытаясь вспомнить, о каком письме речь, когда в голове всплывает образ довольно невзрачного конверта. О, ради милости Всевышней, она напрочь про него забыла; за пару недель произошло слишком много. Поэтому теперь ей остается только вымучено улыбнуться. — Передам в ближайшее время, — обещает она, чуть склоняя голову в знак уважения. Архангелу Азирафаэлю, кажется, неловко, когда она так делает, но это именно то поведение, которого ожидают от ангелов низкого ранга, по отношению к нему. — В таком случае, мы закончили на сегодня, — сообщает Азирафаэль, отводя взгляд, когда Мюриэль, соблюдая установленные порядки, чуть приседает, разворачивая руку ладонью к нему. Честно говоря, ей казалось, что за несколько человеческих месяцев, что он провел здесь в качестве главного начальника, он уже должен был привыкнуть к формальной стороне работы. Не может же он не пересекаться ни с кем, кроме других Архангелов, в конце концов. — Сообщи, если заметишь что-то необычное. — Разумеется, Верховный Архангел Азирафаэль, — кивает она. Он морщится на секунду, будто бы она что-то делает не так, однако уверена, что права. В конце концов, они не на Земле, тут она соблюдает субординацию. — Есть что-то, на что мне стоит обратить внимание? Азирафаэль отвечает не сразу, сперва он задумчиво смотрит на нее, будто бы принимая какое-то решение, не самое простое. Мюриэль терпеливо ждет, сцепив руки в замок за спиной. — Разве что за другими ангелами, — наконец произносит он, с улыбкой, однако в этот раз не выглядит таким же искренним, как в начале разговора. Кроули, вроде как, потратил довольно много времени, объясняя ей концепцию улыбок из вежливости. Мюриэль, может быть, не гениальна, но ей не кажется, что просить одних ангелов следить за другими — не стандартная ситуация. — Особенно высокого ранга. Не хотелось бы, чтобы кто-то случайно устроил хаос, верно? — Конечно, — кивает Мюриэль, возможно, слишком быстро. С другой стороны, до сих пор она зарекомендовала себя как крайне исполнительная сотрудница, так что, может быть, это и останется незамеченным. Улыбка Азирафаэля становится еще шире, но не перестает быть фальшивой. — Могу идти? — Иди, — кивает Азирафаэль, возвращаясь к каким-то своим документам. К документам, с помощью которых, Мюриэль теперь уверена, он ищет Архангела Иеремиила. Чтобы запустить Конец Света, от которого чуть больше четырех лет назад сам спасал человечество. Это так… нелогично. Разумеется, не так давно она бы сама была рада такому изменению, возвращение оступившегося ангела на путь истинный — это хорошо, так и должно быть. Она бы была переполнена праведным счастьем, но это было до того, как она сама побывала на Земле. До того, как она пообщалась с людьми, прочитала их книги, послушала их музыку, увидела то, что они, не имея никаких сверхъестественных способностей, строили своими руками на протяжении веков. Если все, что потребовалось для такого серьезного изменения мировоззрения — повышение в должности… Тогда она рада, что все свое существование была Писарем. Она не помнит путь до лифта и спуск вниз, ее голова слишком занята размышлениями, однако, как только двери разъезжаются, ее взгляд сразу цепляется за две отлично знакомые башенки прически прямо под вывеской кафе мисс Нины. Мюриэль смотрит на наручные часы, просто чтобы убедиться в том, что его, вообще-то, здесь еще быть не должно. У Эрика смена до пяти сегодня, а еще всего четыре. Он поднимает голову, видимо, слышит лифт или что-то подобное, и у него непривычно напряженное выражение лица. На мгновение Мюриэль, кажется, становится холодно, однако она сжимает кулаки и быстрым шагом направляется к нему. На столе перед ним стоят две чашки с кофе, одна почти пустая, а вторая, судя по рисунку с крылом, который каждый раз делает мисс Нина, несмотря на все протесты, для нее. — Привет, — окликает Эрик, неловко указывая на чашку. — Это с лавандой. — Спасибо, — тихо произносит Мюриэль, садясь напротив и протягивая руку к кофе. — Давно тут, да? — Откуда ты… — начинает Эрик, однако его взгляд падает на чашку, от которой уже довольно долго не поднимается пар и трясет головой. — Ага. Да. Давай подогрею? В вопросах подогревания вещей демоны, очевидно, разбираются, так что Мюриэль двигает керамику обратно к нему. Все, что нужно Эрику, чтобы снова сделать кофе напитком согревающим, один раз провести ладонью над чашкой. Ни искр, ни реального огня, ничего, однако в следующую секунду над пенкой начинает подниматься горячий пар. — Ты… что-то пришел сообщить? — предполагает Мюриэль, снова забирая чашку себе. — Что-то нехорошее, да? — Ну, это как посмотреть, — хмыкает Эрик, однако опускает глаза, разглядывая свою наполовину опустошенную чашку, будто в ней есть что-то, что он раньше не успел увидеть. — Кроули сказал, что ты уже знакома с Антихристом. — Адам довольно милый, — непонимающе произносит Мюриэль. Эрик закатывает глаза, как в тот раз, когда она сказала, что все животные, даже довольно склизкие улитки, прекрасны, потому что создания Божьи. Она на самом деле надеялась намекнуть, что она не станет относится к нему хуже вне зависимости от того, чьи черты он так или иначе перенял в своей внешности, однако разговор тогда зашел в тупик. Жаль, потому что Мюриэль все еще любопытно. — Надеюсь, — Эрик неловко постукивает по своей чашке. — Потому что Вельзевул не особо, и они оба хотят нас видеть. Мюриэль рада, что еще не успела глотнуть свой кофе, потому что наверняка бы подавилась. Вельзевул. Хотят встретиться. С ней и Эриком? Хотелось бы, чтобы это было шуткой, но, когда Эрик шутит, он обычно старается смотреть на реакцию, а в этот раз снова уткнулся взглядом в чашку. — Почему? — наконец спрашивает она. Казалось бы, единственной причиной, по которой сбежавший Лорд Преисподней может хотеть встретиться с кем-то, это если этот кто-то перешел им дорогу. Мюриэль надеется, что она этого не делала. — В основном, потому что у Кроули память как у аквариумной рыбки, — поясняет Эрик. Понятнее, однако, не становится. — Я имею в виду, Адам не знает обо мне, а Вельзевул не знают о тебе, потому что он забыл рассказать, а живут они теперь в одном городе, так что… Мюриэль, неожиданно, не видит ничего странного в том, что Вельзевул оказались не против жить рядом с Антихристом. Это даже довольно логично и, наверняка, обосновано с точки зрения безопасности. Просто, раз Вельзевул живут в Тадфилде… — Гавриил тоже будет? — интересуется она. Эрик пожимает плечами. — Если Вельзевул его не пришили. — Они могли бы? — ужасается Мюриэль. Возможно чуть позже ей придется подумать о том, откуда она вообще знает слово «пришили» в том контексте, в котором его употребляет Эрик. — Ты же на них работал, могли бы? — Конечно могли бы, это Вельзевул, они, типо, все могут, — фыркает он почти оскорблено. Мюриэль хочет заметить, что Вельзевул, может быть, и хороши, но Гавриил — в прошлом Архангел, а значит шансов на победу у него должно быть больше, однако молчит. Не хватало еще из-за этого спорить, и так проблема вырисовывается, а спор бы обязательно начался и, скорее всего, затянулся. — Но, скорее всего, не будут. Чувства и все такое. — Любовь творит чудеса, да? — замечает Мюриэль. Эрик снова раздраженно закатывает глаза. — И поднимает на седьмое небо, — хмыкает он ехидно, указывая рукой за спину Мюриэль, на лифт. Она складывает руки на груди и хмурится; как-то казалось, что они, по молчаливому соглашению, не будут поднимать тему Кроули и Азирафаэля вместе. Эрик вообще обычно предпочитал делать вид, что никакого Азирафаэля не существует. — Что ты можешь сказать об Антихристе? — Ничего плохого, — улыбается Мюриэль. — Очень добрый мальчик. С милыми друзьями. Эрик недовольно поджимает губы, но спорить о том, что добрым сын Сатаны не может быть по определению не начинает. Может быть, думает, что она не специально. В таком случае, в какой-то момент он будет разочарован; тысячи лет работы писарем научили Мюриэль очень хорошо подбирать слова. — Кроули договорился на завтра, — сообщает Эрик. Мюриэль кивает, делая, наконец, свой первый глоток кофе. Вкус интересный, но она слишком занята размышлениями о том, как пройдет завтрашняя встреча, чтобы что-то запоминать. Крыло на пенке медленно исчезает, но Мюриэль все еще может различить его очертания. — Ты никогда не задумывался, откуда у Кроули столько знакомых? — произносит Мюриэль, думая о мисс Нине. — Учитывая, как он старательно пугает смертных при встрече. — Загадка Вселенной, — разводит руками Эрик. — Как и то, откуда у нас есть клиенты. Мюриэль улыбается. Она задавалась этим вопросом, сразу после вопроса о том, какого рода бизнесом Кроули вообще владеет. Эрик говорил, что магазин, но какой… Может быть, ей стоит выяснить это у Адама завтра, раз уж они все равно встретятся. — Кроули нас отвезет? — интересуется она вместо более очевидного вопроса. Эрик кивает. — Но сказал, что будет очень много пробок, — добавляет он после небольшой паузы. Жаль, Мюриэль нравится, что люди придумали способ передвигаться быстрее, чем позволяют физические возможности большинства других тварей божьих. — Жду не дождусь. — Ага, — поджимает губы Мюриэль. — Я тоже. И, если Эрик продолжает думать, что после более двух месяцев общения с ним и Кроули она все еще не понимает сарказм, он глубоко ошибается.