Ты не сбежишь, Калеб

Когда Калеб открыл глаза, он был в каком-то сарае. Юноша попробовал встать на ноги и почувствовал, как на шее натянулась цепь, а раны под бинтами сильно заболели. Старший Виттебейн готов был закричать, но он не знал где он. Кто его поймал. Хотя догадывался. Ведьмы. Вернее Маркус. Что этот урод с ним сделает теперь? А Калеб ведь почти добрался до дома. Ему даже казалось, что говорил с Филом. А теперь… Калеб понимал, что его скорей всего убьют. Но он был готов к этому. Оставалось лишь ждать своей участи. К вечеру дверь сарая скрипнула. Старший Виттебейн готов был высказать Маркусу всё, что думает, но на пороге стоял и лучезарно улыбался Филипп. — Фил. Освободи меня, пока не пришел этот монстр. — О чем ты? Ты мертв, — улыбнулся младший брат.- Я не могу тебя освободить. Я сегодня тебя похоронил. Ты должен находиться здесь. Если бы ты отсюда вышел, то стал живым мертвецом для всех. — Фил. Я жив! Это какой-то бред! — Жив. Но лишь для меня. Остальные пусть считают, что тебя убили ведьмы. Брат, теперь ты герой для всех. Герой мученик. Это же так прекрасно. Почти святой. Это то, чего я хочу для тебя, Калеб. И это то, что я не дам тебе разрушить. — Ты сошел с ума. — Нет. Ты. Что ты делал под видом охотника? Как ты заработал все эти деньги? Хотя я догадываюсь. Я слышал твои стоны, ещё в аббатстве, когда мы были послушниками. Каждую ночь. Ты оставлял меня одного. И мне оставалось лишь слушать и ненавидеть эту сторону жизни. Ты стал отдаваться снова, чтоб обеспечить меня? Филипп погладил брата по щеке. Отмечая, насколько Калеб красивый. — Я люблю тебя. И не дам никому тронуть тебя и пальцем. Отныне мы всегда будем вместе, и все кто причинили тебе боль, отплатят сполна. Калеб вздрогнул и попытался отстраниться от Фила. Тот лишь засмеялся. — Я не как они. Я не трону тебя. У меня не встает ни на мужчин, ни на женщин, ни даже на любимого брата. Как бы я не хотел. Так что моя любовь к тебе чистая. Филипп приходил каждый день и пытался выпытать, кто ранил старшего Виттебейна. Но Калеб понимал, что Маркусу не жить, если младший брат узнает всю правду. Несмотря на предательство, юноша всё ещё чувствовал какие-то чувства к лжеохотнику. Но Филип спрашивал каждый день и молчание явно его раздражало. Прошел год или два. Калеб мог ходить по сараю, и это спасало его от отказа конечностей. Но цепь не позволяла дойти до двери. О побеге оставалось лишь мечтать. Калеб пробовал звать на помощь, но никто не приходил. Однажды он так голос сорвал. Филипп раз в пару дней приносил гигиенические средства и приводил Калеба в порядок. Такая своеобразная забота была и приятна и противна старшему Виттебейну. Калеб осознал, что стал зависим от брата. И вероятно его чувства к брату изменились. К тому же сказывалось неудовлетворение. Юноше очень хотелось ощутить тепло чужого тела. Но просить о таком младшего брата казалось преступным. — Представляешь, в нашу честь хотят поставить статую, — хвастался Филипп. — Великие очистители Грейвсфилда. Представляешь? Теперь твое имя точно не забудут. — А как там Маркус? — Пропал. Куда он делся, никто не знает, — пожал плечами Фил — Он… — Калеб был рад частично, но от такого у него потекли из глаз слезы. Этот урод просто сбежал? — Стой, это он тебя ранил? Насколько же догадливым был Фил. Это пугало. Но уже не было смысла ничего скрывать. — Да. И он был тем, кто предложил мне продавать себя и он был моим любовником, — сказал Калеб. Филипп фыркнул от смеха. — Похоже, тебе понравился его меч. Но не тот, что он показывает всем. Калеб покраснел. Хотя он действительно соскучился по «мечам». Но не отказался бы и от горячей девушки с красивыми формами. Только вот знать это Филиппу совершено не обязательно. — Не забывай, теперь ты мой, — прошептал младший брат, целуя старшего. Калеб округлил глаза, но ответил на поцелуй. Фил целовался не слишком умело, в отличие от брата, но у старшего Виттебейна встал. — Фил, я …- Калеб смутился. Он хочет младшего брата. Такое долгое отсутствие интима заставило его с голодом смотреть, как младший его раздевает, целует. Он боялся проявить инициативу, но лишь изредка постанывал, особенно когда Филип начал ставить ему засосы. — Братец, ты так со всеми? И с Маркусом был настолько податливым? — с укором посмотрел на старшего Фил. Калеб не успел ответить, как ему стали надрачивать и его голос потонул в собственном стоне. — Филипп, это не правильно, — на глаза старшего Виттебейна навернулись слёзы. Родной брат ему дрочит и он сам не хочет, чтоб тот прекращал. Наоборот, он хочет чтоб брат вошел в него и вдолбил в пол. — Это не правильно, но прошу возьми меня. — Не могу. Я ведь говорил. У меня не стоит, — сказал младший, — Но я могу сделать приятно и руками. Колечка мышц Калеба коснулись пальцы, преступно вторгаясь в давно не проработанный зад. Старший брат вскрикнул от боли. — Потерпи. — сказал Фил, начиная двигать пальцами внутри. — Я слышал вам… Педерастам. Так приятно. — Педерастия передается половым путем. Будь осторожен, — предупредил, шипя от боли Калеб. Хотя он считал Фила ещё тем педерастом. Забыть про какую либо смазку. Хотя может младший не знал таких тонкостей? Если бы рука Филиппа не продолжала одновременно ласкать член Калеба, у старшего, вероятно, уже упал бы от боли. Внезапно по телу пробежала волна мурашек. Всё-таки Фил обнаружил простату. Это был худший секс, который был у Калеба, но у Филиппа он был первый. Дождавшись, что старший кончит, младший Виттебейн просто ушел. Иногда такой «интим» стал происходить. Чему Калеб не был рад. Ему просто отдрачивали и бросали одного в собственной сперме. Конечно, на следующий день его обычно после этого мыли, но сутки он чувствовал себя вафлей.