Я не оставлю тебя

***

Пятый вечер подряд Тэхён проводит часовую презентацию в этом клубе. Прошли месяцы с тех пор, как он в последний раз жил где-то еще, еще больше с тех пор, как в последний раз он устраивал шоу исключительно из удовольствия, а не по необходимости. Он просто надеется, что близок к тому, чтобы полностью выплатить то, что он должен мафии, чтобы он мог заново начать свою жизнь с чистого листа. Он глубоко погрузился в наркотики, стал зависимым и совершил несколько аморальных поступков, чтобы сохранить свои привычки, но он выздоровел и пытается вернуться на правильный путь. Если бы только он мог освободиться от этой чертовой работы.  Через некоторое время ему становится любопытно, сколько ему осталось заплатить, насколько велик был его долг. Его зарплата должна была погасить кредит примерно через восемь месяцев, но прошло больше времени, а он не получил никаких новостей. Итак, он просит о встрече со своим работодателем. Он понял, и после того, как два мускулистых парня провели его через заднюю часть клуба, его слегка втолкнули в комнату. Он представлял своего босса стариком, с седыми волосами и морщинами, может быть, в белом костюме, с сигарой во рту. Он не ожидал, что его босс будет выглядеть как модель Кельвина Кляйна, тем более так молодо. Он выглядит моложе Тэхёна, его глаза широко раскрыты и невинны, а рот надут, когда он смотрит что-то на своем компьютере. Он прочищает горло и поднимает взгляд, встречаясь глазами с Тэхёном. Чёрт, он милый.  — Ах, Тэхён-ши. Пожалуйста, проходите, садитесь. Я слышал, что это собрание касается вашей зарплаты, верно? — Он встает и подходит к нему, подталкивает его к стулу перед столом, одной рукой кладя ему поясницу, а другой держа руку Тэхёна, когда он тянет его вперед. И хотя со стороны все это может выглядеть приветливо, Тэхён встречал достаточно опасных людей, чтобы понимать, что ненужный физический контакт не предназначен для того, чтобы сделать его более комфортным, успокаивающим. Чтобы утвердить господство, заявить, что личное пространство Тэхёна принадлежит ему. Так что он садится и пытается выглядеть как можно более чопорным, пытается сделать себя как можно более неприступным, изображая образ, в котором он не кажется взволнованным или обеспокоенным. Он спокоен, у него есть это, он здесь, чтобы задать вопрос. «Это нож там?» — Итак, в чем проблема? — Я… Как вас зовут? — Его босс улыбается, мягко качает головой. — Извини, милый, я забыл представиться. Меня зовут Чонгук, я владелец этого клуба. Рад познакомиться. — говорит он, хватая его за руку и целуя тыльную сторону. Тэхен чувствует себя подавленным, но обнаруживает, что не в состоянии отдернуть руку или сопротивляться Чонгуку, поэтому позволяет ему поцеловать свою руку и держать ее между своими, медленно лаская ее. Он сглатывает. Это кажется опасным, глаза Чонгука сияют чем-то, что он не может точно определить. — Я, эм, я хотел знать, сколько еще мне нужно работать здесь, чтобы выплатить свой долг. Мне сказали, что это будет что-то около 8 месяцев, но уже прошло больше года и… — О! Конечно, да, дай мне проверить. Подожди. — говорит он, разблокируя свой телефон и отпуская руку Тэхёна. Ким вытаскивает её и прячет под столом. Он не хочет давать Чонгуку больше шансов прикоснуться к нему. Чонгук мычит, роясь в телефоне, пока, кажется, не находит то, что искал, и смотрит на Тэхёна. — Здесь сказано, что вы должны продолжать работать здесь около двух лет. Сердце Тэхёна падает. «Что?» Чонгук, кажется, не замечает проблемы с тем, что он только что сказал, и, что еще хуже, кажется, ему все равно . Это страшно. Два года ? Он должен был освободиться от долгов четыре месяца назад. — Я… извините. Два года? Но тогда мне сказали… — Ах, да, я уверен, что они были, но произошли некоторые изменения, Тэхён-щи. В последнее время твоя зарплата несколько раз урезалась из-за некоторых финансовых проблем, так что время, которое тебе нужно работать здесь, чтобы компенсировать он был продлен. Чонгук улыбается, кажется счастливым, когда сообщает Тэхёну, что он фактически станет рабом на следующие два года. — Но я никак не могу сделать это быстрее? Я хочу двигаться дальше, найти новую работу, участвовать в разных этапах. Я не могу оставаться здесь в течение следующих двух лет и ничего больше не делать. Чонгук хмурится, и это, вероятно, выглядело бы мило в любой другой ситуации, но сейчас это кажется угрожающим, угрожающим, как будто он расстроен тем, что Тэхён хочет уйти и покинуть этот мертвый клуб, который посещают только наркоманы и проститутки. — Почему вы хотите двигаться дальше? Мы хорошо платим. — Вы буквально только что сказали, что мой платеж был сокращен, как это хорошо? — Были ли у вас финансовые проблемы, не связанные с вашим долгом? — Нет, но как это… — Тогда никаких финансовых проблем. Мы хорошо платим. Я даже вижу, что ты купил телевизор на прошлой неделе, верно? Тэхён бледнеет. У него есть запись о его деньгах. За ним следили. Он изо всех сил пытается притвориться дураком, рассказывая ужасную правду о том, что его внезапное снижение зарплаты на самом деле не таково, а скорее является продуманной стратегией, позволяющей Тэхёну работать здесь. Этот Чонгук не хочет, чтобы он уходил. Он должен был знать лучше, должен был знать, что нельзя расслабляться среди толпы и преступников, но откуда он мог знать? Как он мог заранее понять, что Чонгук захочет оставить его здесь? До этого он даже не встречался с Чонгуком.  Возможно, это была его первая ошибка. — Я не хочу оставаться здесь еще два года». — стоически говорит он. Чонгук делает вдох, пожимает плечами. — Боюсь, тут нечего делать. — Он так просто констатирует. — Вы можете либо продолжать работать здесь и выплачивать долг медленно, либо продолжать работать здесь и выплачивать долг быстрее, но мы возьмем с вас значительно больше денег. — Могу ли я найти другую работу с более высокой оплатой? — Нет работы, которая оплачивается лучше. — Чонгук говорит просто. — А откуда ты это знаешь? — Чонгук снова пожимает плечами, пытаясь скрыть улыбку. — Никакая работа, которая оплачивается лучше, все равно не наймет вас. Вы в черном списке, поэтому с сожалением сообщаю вам, что вы застряли здесь. — Ты не выглядишь очень сожалеющим. — сухо говорит Тэхён. — Ах, наверное, нет. Мне очень нравятся твои шоу каждую ночь. Не могу сказать, что сожалею о том, что ты выступаешь дольше. — говорит Чонгук, и он выглядит самодовольным, как будто он знал, что это будет исход с самого начала, и он, вероятно, знал, спланировав всю эту ситуацию с самого начала. — Я хочу уйти. Я не хочу оставаться здесь так долго, — мычит Тэхён, пока Чон откидываясь на спинку стула кусает губу. — Думаю, у тебя есть еще несколько вариантов. — Он немного вздрагивает. — Или, ну, еще один вариант. Он раздвигает ноги, не обязательно в качестве предложения, но так, чтобы это не осталось незамеченным. Он все еще выглядит дерзко, как будто все работает именно так, как он и ожидал. Тэхен задается вопросом, как долго Чонгук ждал, пока его план сработает. - Что? - резко спрашивает он, пытаясь быть максимально холодным в этой ситуации. — Вы всегда можете просто выступить для меня приватно, и вы заработаете значительно больше. — Чонгук ухмыляется. Тэхён сжимает зубы. — Я не шлюха. — Я не об этом от тебя прошу. — Ты действительно думаешь, что я настолько наивен? — Поправьте меня, если я ошибаюсь, но разве шлюхи не должны быть доступны для нескольких человек? — Щеки Тэхёна краснеют, его дыхание учащается. — Я не делюсь своими игрушками, Тэхён. Отсутствие почетных знаков не остается незамеченным. — Если бы я хотел заработать на своем теле, я бы сделал это без тебя на фото. — Хм, но я на фото? Не так ли? На самом деле это чертово фото сделал я. — говорит Чонгук и выпрямляется, выглядит более угрожающе, когда становится прямым, и Тэхён может видеть его татуировки. — У тебя не так много вариантов, дорогой. Ты либо раздвигаешь передо мной ноги, либо остаешься работать здесь столько, сколько я захочу. — говорит Чонгук, глядя в глаза Тэхёну и криво улыбаясь. — В любом случае, я выиграю, а ты продолжай работать на меня. Тэхёну приходит в голову обескураживающая мысль, что, по крайней мере, Чонгук не какая-то старая карга, что он, по крайней мере, красив внешне, даже если он ненормальный. — Почему ты так со мной поступаешь? — Потому что ты красивый. — говорит он, снова хватая его за руку, лаская и снова целуя. — И я считаю, что все красивые вещи должны принадлежать мне. — Так какое твое решение? — спрашивает он, глядя на Тэхёна темными пьянящими глазами, в которых застыло подобие победы. Чонгук знает, что он выиграл, что он получил то, что хотел, он просто развлекается с Тэхёном сейчас. — Я не шлюха. « — Ты не был бы шлюхой, если бы тебе не нравилось, когда тебя так называют. — Я не буду наслаждаться тем, что ты пользуешься мной. — Сопротивление не принесет тебе пользы, Тэхён. — Сопротивление? Как будто ты дал мне выбор. — Да. Ты можешь просто остаться здесь и работать в клубе каждую ночь. — Никто даже не приходит в гребаный клуб. — Да . Я смотрю на тебя каждую ночь. — Я просто хотел бы посмотреть на тебя в меньшем количестве одежды. — Тэхён сглатывает. — Ну так что? — говорит Чонгук, откидываясь на спинку стула. У него появляется побуждение сказать «нет», решить остаться певцом, но оставаться здесь и пытаться отработать свой долг — это целая вечность, и кажется, что в тот или иной момент он собирался все равно так закончишь. Вожделение в глазах Чонгука не ново, ничто из того, что делает Чонгук, не кажется чем-то новым или импульсивным. Она выстроена, она тщательно спланирована, как и его криминальная империя. Тэхён — его последняя жертва. Поэтому он встает и начинает расстегивать рубашку, ослабляет галстук. — Хороший мальчик. — он слышит и чувствует, как краснеют уши, учащается пульс. Он дрожит, и у него мурашки по коже. — Хм, этот костюм выглядит не очень удобным. Я куплю тебе новый. Он снова хочет сказать, что я не шлюха , но в этот момент, когда его брюки наполовину спущены, а рубашка висит на спинке стула, это кажется не очень честным. Он соглашается сказать: — Мне нравятся мои костюмы. — Они красиво смотрятся на тебе. Но ты заслуживаешь лучшего качества. У Тэхёна перехватило дыхание, словно он под водой, и единственное, что он может различить, — это голос Чонгука. — Иди сюда крошка. — Он идет и встает перед Чонгуком, только в одном нижнем белье, и подавляет потребность отступить, когда рука Чонгука щиплет его сосок. Он скулит. Он чувствительный и слишком открытый, слишком мягкий для этого. — Ты такой красивый. Такой красивый, Тэхён. — говорит Чонгук, и он кажется искренне взволнованным, напряженным, эмоциональным. — Это заставляет меня хотеть полюбить тебя. — Он задыхается, когда чувствует руку Чонгука на своем члене, слегка надавливающую. — Я тоже куплю тебе другое нижнее белье, это тебе не идет. — Он говорит, слегка играя с ним поверх его нижнего белья, устанавливает зрительный контакт. — Я думаю, ты бы очень хорошо смотрелся в кружевном, как ты думаешь? — Это имеет значение? — спрашивает он, не так холодно, как ему хотелось бы, но трудно оставаться стойким, когда с ним играют. — Хм. — говорит Чонгук, и он слышит, прежде чем почувствует шлепок по своей заднице, он скулит. — Не будь сопляком, хён, хм? Я хорошо к тебе отношусь, не так ли? Он ничего не говорит, почтительное обращение кажется унизительным в этом контексте, он уверен, что оно было использовано и с этим намерением. — А теперь посмотрим, что еще может сделать этот твой милый ротик, а? — спрашивает он, убирая руки со своего тела. — Встань на колени, детка. Он не уверен, что хуже, почтительность или нежность. Он становится на колени и сталкивается с выпуклостью Чонгука, которая выглядит твердой . Чонгуку тяжело, ему тяжело только из-за этого. Он это делает, его руки трясутся, когда он расстегивает молнию и вытаскивает член. Чонгук стонет, но тихо, чуть сдержанно. Он раздвигает ноги, достает из кармана пачку сигарет и зажигалку. — Поцелуй его. — Он говорит, и Тэхён делает. Его член теплый, немного влажный у головки, он тоже большой, устрашающий. Чонгук стонет, на этот раз чуть легче. Он кладет сигарету между губ и зажигает ее, указывая рукой на Тэхёна. — Вперед, продолжай. — Так он и делает. Он изо всех сил старается максимально уместиться в рот, не давясь, он обхватывает рукой то, чего не может достать ртом, слегка массируя. — Черт, я сейчас кончу. — говорит Чонгук, прижимает голову Тэхёна к своему паху и кончает, струя спермы прямо в горло Тэхёна. — Черт, ты действительно хорош в этом, детка. — говорит он, снова гладя волосы Тэхёна, используя свою руку, чтобы не дать ему вытащить член изо рта. — Нет, нет, детка. Держи его внутри. Так он и делает, греет член Чонгука, когда слышит: — Продолжай. Я хочу, чтобы ты кончил вот так. — Ким подавляет крик, делает то, о чем его просят, и благодарит небеса за туман в его голове, потому что это помогает подорвать чувство стыда, скручивающееся в его животе, заставляет его путать его с удовольствием. Через некоторое время он выходи из своеобразного транса и чувствует влагу на своем белье, краснеет. Он выпрямляется, садится, пытаясь заземлиться. — Одевайся, мы идем домой. — Тэхён хмурится, смотрит с земли на Чонгука, который смотрит в ответ, поправляя штаны. — Что? Ты думали, что это всё? Тэхён ничего не говорит, просто смотрит, как Чонгук опускается на колени и становится на его уровень, хватаясь за подбородок. — О, детка, я думал, что ясно дал понять, что это будет работа 24/7. — говорит он, откидывая прядь волос назад и целуя Тэхёна. — Не волнуйся, у меня дома есть пижама для тебя. Одевайся, я не оставлю тебя здесь. Нам нужно многое обсудить о вашей новой должности под моим начальством. — говорит Чонгук, оставляя поцелуй на лбу.