***
– Это больше продолжаться не может, – Кроули изо всех сил старался скрыть раздражение, но все «ж», «ш» и «с» в его речи звучали угрожающе по-змеиному. Демон был практически в отчаянии. Он с трудом захлопнул пятый по счету походный сундук и окинул взглядом (полыхающим всеми оттенками адова пламени) стопки книг, которые не только не уменьшались, но, кажется, только росли. Азирафаэль, суетливо перебегавший из комнаты в комнату, неизвестно откуда добывал все новые и новые полные собрания сочинений на сотнях языков мира, энциклопедии, справочники, навигационные карты, свитки папируса и бересты в кожаных тубах и еще приговаривал: «Пожалуйста, с этими поаккуратнее – им 1200 лет!» Больше всего Кроули распаляла мысль, что он по одному щелчку пальцев мог разом спалить всю эту гору невыносимой нуднятины, но цена была слишком высока – Азирафаэль никогда бы ему этого не простил. Так что кровожадный демон, постыдно потея и даже охая, раскладывал книги по сундукам. Надо бы предложить Аду такой оригинальный вариант вечной пытки. – Зачем ты тащишь с-с-собой все это? – шипение опасно нарастало. – Только не говори, что вечерами перечитываешь смазливые заметки какого-то средневекового священника о своей потрясающе увлекательной жизни в английской деревушке! Кроули ткнул узловатым пальцем в безнадежно-пятитомный труд. Азирафаэль в ответ очень благожелательно улыбнулся. – Во-первых, я просматривал отдельные эпизоды трижды за последние четыре столетия, а, во-вторых, нет ничего увлекательнее историй о праведной, богоугодной жизни. Кроули был настолько глубоко не согласен с этим, что ни слов, ни воздуха не хватило, чтобы выразить, поэтому он только страдальчески скривился, подавляя приступ тошноты. – Я беру только самое необходимое, – Азирафаэль деловито оглядел долину своей гостиной с высившимися колоннами книг. – Да поможет мне Господь доставить все это в Англию в целости и сохранности. Кроули решил не обращать внимание ангела на то, что Всевышний как-то не слишком торопится помогать ему паковаться, и вместо этого предложил: – Да черт с ними с книгами, хватай парочку сундуков и мажь пятки. Я, так и быть, подкину остатки тебе в Лондон, когда закончу здесь. Азирафаэль посмотрел на него с благодарностью и даже на секунду задумался над предложением, но быстро спохватился: – Нет уж! Ведь будет потоп, а вдруг вода дойдет до этих кварталов? Что если книги отсыреют? А если упадут в воду? Утонут!.. Азирафаэль продолжил перечислять шокирующие воображение сценарии, и Кроули (весьма мудро) сделал вывод, что спорить бесполезно. Так или иначе, ангел был одержим своими книгами. Демон прекрасно знал это, возможно, поэтому и пришел предупредить его о наводнении. Пока Азирафаэль заканчивал свои поспешные сборы, а Кроули с наслаждением действовал ему на нервы, за окном, в городе Лиссабон, стояла осень 1755 года от Рождества Христова, или 5759 года от Сотворения мира. Сейчас на улицах было тихо и почти что безопасно, но пройдет неделя – и город погрузится в хаос. Землетрясение, пожары и цунами, планировавшие обрушиться на Лиссабон 1 ноября, должны были оставить неизгладимое впечатление в памяти португальцев – так по крайней мере выразились в Аду. Кроули не питал сильной симпатии к подобным шоу со спецэффектами, но, увы, его консервативное начальство не отличалось тонкостью демонического вкуса. – Нет, я хочу понять. В чем заключается непостижимый замысел складирования этого хлама? Повозка с двумя не самыми плохими лошадьми едва тащилась по предрассветным мостовым. Сундуки, сложенные грудой в человеческий рост, только чудом еще не продавили днище телеги. Буквально чудом. – Не хлама, Кроули, а исторического наследия, – оскорбился Азирафаэль. – Сомневаюсь, что хоть один коллекционер Земли может похвастаться таким сокровищем. – Так а чего с ним делать-то – курить, жевать? Ты ж просто тащишь его за собой, как… – демон задумчиво нахмурился, – жук-навозник. – Скарабеи катят шар перед собой, и к твоему сведению в египетской мифологии они священны, – с достоинством заметил ангел. – А катание шариков символизирует движение солнца по небосклону. – Да плевать… все равно шары из навоза, – Кроули пожал плечами. – Почему бы тебе не отдать книги в какой-нибудь национальный фонд? Хоть польза была бы. Или открыть музей. Или библиотеку. Азирафаэль в ужасе подскочил на месте. – Только не библиотеку! Сотни жирных рук, мятые страницы, крошки в переплетах! – Ладно-ладно. Тогда, чем черт не шутит, книжный магазин?.. – Хм… Установить цены заоблачной высоты, открываться на час в день. Думаю, я готов продавать две или три книги в год. Что думаешь? – Невероятно практично, – вздохнул Кроули. Несмотря на всю кажущуюся нереалистичность плана и природную неспособность Азирафаэля заниматься бизнесом, два года спустя Кроули, который в тот момент разжигал политические волнения в южной Италии, случайно обнаружил в кармане сюртука письмо на свое имя. От конверта исходил свежий аромат одеколона с нотками соленой воды и полевых цветов, а еще тоненький звон, который обычно сопровождает чудеса. Кроули узнал и запах, и витиеватый почерк, которым была сделана надпись, но жизнь научила его, что даже самое безобидное на первый взгляд чудо может оказаться разрушительным. Поэтому он провел ладонью над конвертом – чудо рассыпалось, и в последнее мгновение в его ушах прозвучал голос ангела: «Пожалуйста, обернись птичкой и найди демона Кроули куда бы черти его ни занесли». Демон Кроули испытал ощутимое облегчение и распечатал конверт. «Глубокочтимый мистер Кроули, мистер А. З. Фелл любезно приглашает Вас посетить торжественное открытие его магазина антикварных и необычных книг в Лондоне, Сохо 24 декабря 1757 года, в 18 часов ровно. Чтобы определить точное расположение магазина, пожалуйста, припомните, где Вы в компании мистера Фелла отведали первоклассной отбивной в 1684 году – магазин как раз через дорогу. На церемонии можно будет испробовать свежих бисквитов и продегустировать превосходное «Мuscats de Mireval». Французы полагают, что оно обладает целебными свойствами. Всего наипревосходнейшего и до скорой встречи,Азирафаэль, Ангел Восточных Врат, Хранитель Эдема».
Кроули явился в указанное место даже немножко заранее, разумеется, только потому, что переживал, как бы вино не закончили дегустировать в его отсутствие. Лондон был охвачен предпраздничной суетой – всюду свечи, еловые ветки, толпы спешащих, смеющихся людей – обычно он пережидал дни завышенного человеческого энтузиазма где-нибудь в тепле и тишине. То, что теперь было книжным магазинчиком Азирафаэля, тоже пестрело праздничными гирляндами, золотистое сияние фонариков освещало вывеску над дверью: «А. З. Фелл и Ко». Кроули позвонил в колокольчик. – Кто такие «Ко»? – спросил он, когда дверь открылась. Лицо Азирафаэля растянулось в улыбке удовольствия при виде гостя. – Эм, вообще-то никто. Но, боюсь, Высшему начальству очень понравилась твоя идея с магазином. Так что теперь здесь представительство Рая на Земле. Кроули отпрянул от двери. Почему всем так нравятся его идеи? Это становилось неудобным. Видя его замешательство, ангел только шире раскрыл дверь, отступил в сторону и слегка поклонился. – Разумеется, Кроули, я очень приглашаю тебя войти, и тебя здесь будут исключительно рады видеть. В магазинчике одновременно пахло стариной и свежей древесиной. Половицы паркета, идеально прилаженные друг другу и отполированные до блеска, начнут скрипеть только через сто пятьдесят лет. Книги и свитки аккуратно расставлены по дубовым полкам, и вот это изменится уже совсем скоро: не пройдет и двух недель, как прямо у основания стеллажей выстроятся стопки фолиантов, которые вроде бы и надо убрать по местам, но на самом деле они прекрасно смотрятся именно там, где стоят. Ротонда в центре магазина с отметками по сторонам света была увита рождественскими украшениями. В торговом зале не было ни души. – Э-кхм, – Кроули обеспокоенно повертел головой, – вечеринка не из шумных намечается, я так вижу? – Кажется, больше никто не придет. – Оу, как жаль, – ему, похоже, действительно было жаль. – Думаю, ты выбрал неподходящий день… Смертные слишком озабочены днем рождения Иисуса. – Вот и отлично, – Азирафаэль закрыл дверь, опустил шторки на окнах, и вообще он совсем не выглядел разочарованным, – я ведь не хочу, чтобы здесь шлялись толпы проходимцев. Поэтому я выслал только одно приглашение, – он внимательно взглянул на Кроули: – Ты же не собираешься покупать все эти книги, правда? – Ни в коем случае. Единственный гость церемонии открытия магазина антикварных и необычных книг получил весьма продолжительную и даже чрезмерно информативную экскурсию по торговому залу. Книги в магазине Азирафаэля были расставлены не по жанрам, а по эпохам, поэтому здесь можно было найти стеллаж литературы итальянского Возрождения и ассирийского раннего средневековья, полку собраний империи Цинь и прямо под ней – полку, посвященную японскому периоду Яёй. Прогулка по магазину, таким образом, превращалась в постепенное погружение вглубь времен, как будто кто-то снимал эры в жизни человечества слой за слоем, страницу за страницей. На втором этаже, куда вела чугунная винтовая лесенка, Азирафаэль хранил самые ценные экземпляры коллекции: порочные библии, книги предсказаний и свои личные дневники. К последним двум категориям даже у Кроули был некоторый интерес, и он уже потянулся к корешку, на котором почерком ангела было мелко написано «Заметки о посещении Североамериканских колоний Великобритании и Франции, 1713-1728», как вдруг Азирафаэль из ниоткуда появился рядом и коротко чмокнул Кроули в правую щеку. Точнее, поцелуй пришелся в место, которое уже не подпадало под определение щеки, но еще не являлось собственно губами. Кроме того, прикосновение было настолько коротким, что сделать из него какие-то содержательные выводы не представлялось возможным. Кроули отметил только, что «чмок» был мягким, сладким и веселым. Если в этом есть хоть какой-то смысл. – Это человеческая традиция, – поспешно оправдался ангел. – Того, кто стоит под омелой в Рождество, можно поцеловать. Кроули с глуповатой растерянностью на лице задрал голову. На верхней перекладине стеллажа действительно висел какой-то невнятный пучок зелени с красными плодами. – Да, и… – Азирафаэль встал на цыпочки, дотянулся до омелы и сорвал две ягоды, – теперь это нужно съесть. Липкое, водянистое ощущение на языке привело Кроули в чувство. Он понятия не имел, как ягода оказалась у него во рту. – Нет такой традиции, Ангел. – Возможно, это обычай на стадии формирования, – ни грамма смущения. – А теперь я попрошу тебя спуститься вниз, я очень беспокоюсь о судьбе бисквитов. Они сохнут уже три четверти часа. Кроули, совсем незаинтересованный в бисквитах, тем не менее покорно последовал за ним, уголком сознательного разума пообещав себе однажды вернуться к этим занятным книжным полкам. Вероятно, это был один из немногих случаев в истории, когда ангел перехитрил демона, а не наоборот. И также вероятно, что ангел Азирафаэль действительно приложил руку к тому, насколько страшно популярной в Викторианскую эпоху стала традиция с рождественской омелой. – Если верить сборникам предсказаний, которые хоть чуть-чуть заслуживают доверия, Земле осталось еще что-то около двух с половиной столетий, – было выпито достаточно, чтобы Азирафаэль уже пустился в многословные рассуждения о конце света, но еще мог собирать вразумительные логические цепочки. – За это время, учитывая впечатляющий рост грамотности и увеличение пыпу… попу… ляции, люди успеют написать едва ли не больше книг, чем за все века до этого! Они устроились в лучшей, на вкус Кроули, части магазина – в уютном закутке, почти полностью огороженном от остальной залы стеллажами. Гордый новоиспеченный книготорговец восседал за своим секретером, в то время как Кроули в позе римского божка Бахуса развалился на диванчике напротив. У демона все еще немного зудело местечко между щекой и губами, и, слушая Азирафаэля, он думал, что раз до конца света осталось несколько веков, вероятно, у них еще будет парочка таких ночей, как эта. Мысль о них согревала не хуже довольно-таки приличного «Мuscats de Mireval». В сущности, Азирафаэль был обеспокоен, что в его магазинчике не хватит места для тысяч новых книг, которые вот-вот должны появиться на свет. Он уже произнес с ноткой трагизма: – Шкафы ведь не резиновые! … но вдруг задумался, вглядываясь в астральные пространства перед собой, потом вскочил с места и устремился к ближайшему стеллажу. Бахус со змеиными глазами перевалился на бок, чтобы в полной мере насладиться грядущим шоу. Азирафаэль, хоть он упорно отказывался признать это, непрестанно бормотал в процессе чудотворения, а теперь вообще в полный голос беседовал с полкой: уговаривал ее, угрожал ей и, кажется, даже приводил какие-то разумные доводы, почему полке нужно подчиниться его воле. Во все время действа он приседал и покачивался из стороны в сторону, возбужденно топал и дважды подпрыгнул. Наконец он победоносно воскликнул: «Ага!», – хлопнул в ладоши и поманил Кроули к себе. – А ну-ка достань эту книгу! – повелел он. Демон, удерживая на лице мину полнейшего скептицизма, послушно снял с полки томик Роберта Бёрнса и, к своему удивлению, заметил, что позади него каким-то образом уместился сборник переводов Наума Тейта. Кроули выудил и его, но отчетливо нащупал следующий корешок – это оказался Томас Мелори. Когда его рука, по плечо утопленная в книжной полке, с трудом дотянулась до следующей книги, Кроули нагнулся и заглянул в образовавшийся тоннель. Мало того, что ни одному смертному даже в голову не придет создавать подобную полку, так еще и сам стеллаж, в котором неожиданно образовалась пространственная аномалия, был от силы тридцать сантиметров глубиной – если смотреть по внешней стенке. О том, как далеко простираются его фактические недра, оставалось только догадываться. Наблюдая за проведением эксперимента, Азирафаэль самодовольно улыбался. – Что ж, получается… – на лбу демона практически проступили математические вычисления, – ты мог купить один-единственный шкаф вместо здания? Ангела эта мысль явно огорчила. – Действительно… но, честно говоря, я уже почти привязался к этому магазину. – Да… – Кроули вовсе не собирался сказать «я тоже». – Ну, допустим, у него есть и другие полезные функции, кроме хранения твоих книг, не так ли? Азирафаэль просиял. – Ох, ну разумеется! Например, теперь ты всегда знаешь, где меня найти. Тем вечером Азирафаэль сделал запись в дневнике. «Удивительное чувство. Будь я смертным, назвал бы это место Раем. Хотя оно совсем не похоже на Эдем. В том саду не было книг. А жаль. P.S. Возможно, дело в трех бутылках “Мuscats de Mireval”. Нужно не забыть заказать еще парочку. Целебные свойства действительно обнаружены. Кроули от этого вина удивительно тих и***
Впервые Азирафаэль посетил страну чудес с официальным визитом лишь в XIV веке до новой эры, спустя почти тысячу лет после строительства великих пирамид. В Раю тогда задумали создать реестр альтернативных религиозных концепций и откомандировали Азирафаэля узнать, каким, разумеется, ненастоящим сверхъестественным существам поклоняются египтяне. Из всего, что ему удалось узнать, ангелу больше всего понравилось, что в Египте люди ежедневно стирали одежду, использовали зубную пасту и жидкое мыло и брились налысо из соображений гигиены. Беспрецедентная для глубокой древности цивилизованность, хоть и экзотическая. Он прогуливался по рынку, собираясь обзавестись ароматическими маслами и традиционной льняной одеждой с очень стильной плиссировкой на плечах и груди, когда девочка-подросток схватила его за рукав и потащила в продуктовую лавку, пообещав дегустацию сладостей. Азирафаэль, соблазненный аппетитным запахом и мыслями о близящемся обеде, позволил увести себя, но стоило ему переступить порог, как стены сузились, входная дверь захлопнулась, и камера лифта взмыла ввысь. Девочка, с самого начала показавшаяся ему смутно знакомой, глядела на него равнодушными глазами архангела Юриел. – Это просто низко, вот так выкрадывать меня с улицы, – возмутился Азирафаэль. – У меня рабочий день в самом разгаре. – Ты слишком падок на удовольствия смертных, – холодно ответила Юриел. – Никуда я не падок. Следуя за начальством по бесконечным просторам Рая, он думал, что свет тут не так уж ярок, если сравнивать со слепящим солнцем Африки в середине лета. А еще тут первоклассно работали кондиционеры. – Азирафаэль! Глас Михаила громом разнесся в пустых пространствах. Ее руки были грозно скрещены на груди. – Добрый день, – Азирафаэль попытался искренне улыбнуться, – я выслал отчет только вчера, не думал, что вы так скоро его обработаете. Восхищаюсь вашей… – Дело не в том, что написано в твоем отчете, – надменно перебила Михаил. – А в том, чего там нет. Она щелкнула пальцами, и издалека показалась земная сфера – прекрасный синий шар, обрамленный завитушками облаков. Просто прелесть. Михаил, не сильно одухотворенная красой божьего творения, раскрутила сферу и ткнула пальцем в территории Нижнего Египта. Оттуда клубами валил черный дым. – Что бы это могло быть? – вежливо поинтересовался Азирафаэль. – Это мы у тебя хотели спросить, – поморщилась Юриел. – Скопление демонической энергии, – озлобленно выговорила Михаил, – в стране, где, как ты утверждаешь, никто даже не слыхал о Боге, нашем повелителе, и Князе бесовском Сатане. – Поразительное совпадение, – прокомментировала Юриел. – Оу… Что ж, – Азирафаэля, по правде сказать, застали врасплох. – Я съезжу туда и все проверю. Наверняка это всего лишь недоразу-у-у… Но он уже обрушился обратно на Землю так же быстро, как до этого вознесся. Спустя несколько недель изнурительной поездки вверх по течению Нила в поисках источника адской энергии Азирафаэль стоял у подножия храма, уже тогда считавшегося древней реликвией. Навес парадного входа обрушился на ступени, краска выцвела на солнце и рассыпалась, кое-где от здания остались лишь изъеденные ветром колонны. И в этом месте действительно ощущалось присутствие нечестивых сил – тошнотворный такой кисловато-гнилой запашок. Азирафаэль, осторожно преодолевая груды песчаника, прошел вглубь храма. Здесь роспись сохранилась гораздо лучше, и через поредевшую крышу луч полуденного солнца падал на стену с поражающим воображение сюжетом: огромный черный змей, показывая острые зубы, полз на сияющего воина, который удерживал над головой острое копье. На соседней стене история со змеей продолжалась: длинный, вьющийся гад с головой человека лакомился богатыми дарами, которые ему несли смертные в парадных костюмах. Один из них заливал напиток из сосуда прямо в рот чудищу. Азирафаэль прищурился и пораженно уставился на змея – несмотря на специфику египетской живописи, это лицо было ему чертовски знакомо… – Кроули? Как по сигналу, песок с пола храма взмыл в воздух, образовал непостижимой стремительности вихрь, из которого наконец показалась фигура в узорчатых красно-черных одеждах – и с устрашающей змеиной головой. – О, с-смертный! –по-египетски возопил змей, безумно вертя глазами. – Как посмел ты наруш-ш-шить мой божественный покой… – желтый немигающий взгляд остановились на Азирафаэле. – А, это ты. Змей несколько раз тряхнул головой, сбрасывая чешуйки, и перед ангелом остался всего лишь демон Кроули, обвешанный золотыми украшениями и в пушистом рыжем парике по последней моде. – Откуда ты тут взялся? – шокированно проговорил Азирафаэль. – Нет уж, это ты откуда взялся в моем храме? – ткнул в него пальцем Кроули. – Потому что я, если ты еще не понял, Апоп, пожиратель света, бог вечной тьмы. – Апоп?.. – Ну, для друзей Апеп, для греков Апофис… Меня по-всякому называют, – и он ослепительно улыбнулся. Кроули на скорую руку обустроил им стол – финиковое пиво, фрукты, хлеб, – и Азирафаэль наконец-то смог спокойно присесть без палящего солнца и бесконечной качки на спине у верблюда. – Как вышло, что ты стал египетским богом? – Да так, долгая история, – выглядел он как миллиардер, который собирается изложить потомкам свой путь к успеху. – Меня веков пятнадцать назад отправили соблазнить местного религиозного художника (кстати, первоклассно расписывал гробницы, такие комиксы делал, прямо читать было интересно). А дед был уже такой, что могила по нему плачет, и я подумал: для прелюбодеяния уже не годен, искушения алчностью у него и без меня достаточно – попробуем зайти с чревоугодия. Три дня пьянствуем, он мне про религию затирает, я говорю ему: «Богов твоих всех не существует, а я исчадие Ада, приятно познакомиться, реальнее некуда». Он: «Не верю!» А я такой: «Ну сам напросился, смотри». Превратился в змею и проглотил большущее золотое блюдо со всем, что на нем лежало. Дед впечатлился. «Чего, – говорит, – только не увидишь по пьяной дыне». И прямо там, на стенке, это зарисовал, чтобы не забыть. Так вот дед через три года умер, а внуки нашли рисунок и решили, что ему было божественное явление, или типа того. И раздули из этого целую легенду, как якобы гигантский змей каждый день сжирает солнечного бога, а тот на утро прорезает ему глотку изнутри и вылезает, – Кроули величественно развел руки. – Чтобы начать новый день. Азирафаэль слушал его, раскрыв рот. – Это невероятно, – наконец вздохнул он. – Кроме тебя, ни одно существо не смогло бы стать богом случайно. – Не то чтобы это какое-то достижение, – Кроули пренебрежительно дернул бровью, – к тому же я не самый популярный бог в Египте – так, на подтанцовке. Зато я заставил смертных построить мне храм! – он гордо обвел руками развалины ритуальной залы. – А как твои восприняли это? Все-таки альтернативное верование… – Во-первых, они в этом ничего не понимают. А во-вторых, – демон бодро поднялся и подскочил к стене, – я сделал это! И он указал на надпись под изображением Апопа, сражающегося с богом солнца. Азирафаэль не очень хорошо читал иероглифы. Разумеется, он проходил ускоренный курс древнеегипетского после Вавилонских событий и мог сносно поддерживать беседу, но уж точно не читать религиозные тексты. – Тут что-то про… Ра? – Да бога ради, Ангел! – Кроули, как дошкольнику, указывал ему на символы. – Вот, написано же, «Князь Ада, Владыка Тьмы, Повелитель Земли – Сатана покоряет бога Апопа, свет пожирающего». – Но ты же сказал, что по легенде это Ра сокрушает Апопа? – Ну да-а, изначально так и было, но я соскоблил то, что они тут понаписали, и сочинил по-своему. В Египте это так работает – что написано, то и правда. Это даже не я придумал, они постоянно так делают: меняют подпись на бюсте, а говорят, что это для них сделали. – И что, получается, Сатана тебя уничтожил? – Нет, конечно, зачем ему это? Он подмял меня под себя – как бы, – и я по идее ем солнце, когда он пожелает. Азирафаэль не в первый раз поразился, каким же скользким типом был Кроули – видимо, это качество шло в комплекте с образом змеи. Формально подчиняясь указке Ада, он умудрялся жить в свое удовольствие и избегать постоянных шпилек от начальства. Хотел бы Азирафаэль уметь так же. То есть, разумеется, он не хотел быть похожим на демона, просто… – Кстати, в Раю заметили твою активность, – заметил ангел позднее. Они устроились на руинах главного входа в храм, обращенного прямо на запад, и любовались закатом. Сначала горизонт был пламенно рыжим, а теперь обратился в нежно-голубой со всполохами розового. – Оу, мне очень жаль, – отозвался демон, – тебе небось влетело? – Так, ничего особенного. Я не хочу тебе мешать, но… в общем, мне нужно как-то отчитаться, чтобы они остались довольны, понимаешь? – Ну, устрой революцию. Азирафаэль поморщился. – Это грубо… – Тогда какую-нибудь религиозную реформу. Сейчас самое время, – демон как будто бы прислушался к чему-то, что только ему было доступно, – фараон скончался сегодня утром. – О боже мой! Какое несчастье! Азирафаэль был искренне огорчен смертью старого фараона Аменхотепа III. Только прибыв в Египет, ангел получил у него при дворе очень теплый прием. Его рассказы о других культурах чрезвычайно увлекли великого правителя (также известного как Мощный бык, воссиявший в истине; Великий отвагой, повергающий азиатов; Господин двойного венца), и тот в качестве ответной милости многое поведал чужестранному гостю об обычаях и верованиях своего народа. По сути, именно со слов Аменхотепа III Азирафаэль и составлял свой злосчастный отчет Раю. – Сын у него такой… – Кроули сделал неопределенный жест рукой, – бунтует что-то, особенно по религиозной части. Можешь что-нибудь натворить, вдруг сработает. Они провели холодную ночь пустыни в храме: зажгли ритуальные факелы, начудили еще финикового пива и закусок, и Кроули обучал Азирафаэля чтению по-египетски. Древние очень любили длинные тексты, и за период существования цивилизации насочиняли больше, чем их греческие и даже римские соседи. Кроули переставлял факел с места на место и, оставляя громадную монструозную тень, вытанцовывал перед ангелом поистине демонические пляски, пытаясь объяснить, почему слово «сосуд» получается из символов орла, цыпленка и руки. Где-то между тремя и четырьмя часами ночи они прилегли вздремнуть. Конечно, сверхъестественные сущности не нуждаются в подобных вещах, но раз уж они пристрастились к человеческим яствам, с чего бы вдруг отказывать себе в часочке-другом сладкого сна после ужина? Единственная проблема заключалась в том, что дневная норма чудес у них обоих была исчерпана, а значит, неоткуда было достать шкур для устройства постелей. Поэтому самым мягким местом, которое удалось отыскать Азирафаэлю, оказалось костлявое, горячее плечо демона. К счастью, его жесткость более или менее компенсировалась плотностью кругленькой щеки ангела. А уж что до белоснежных ангельских кудряшек!.. Лицо демона утонуло в них, как в самой пушистой подушке. – Куда ты дальше? – спросил Азирафаэль, поправляя упряжку верблюда. Рассвет уже брезжил на востоке – лучший момент для отправления, если собираешься в долгий путь по пустыне. – Э-эм, – демон огляделся по сторонам: куда ни глянь, везде бесконечные пески. Кто вообще додумался ставить храм в такой глуши? Ах да… – Слушай, Ангел, думаю, мне не помешал бы транспорт. Они вдвоем уставились на ничего не подозревающего верблюда. Что ж, по крайней мере у него было два горба. – Тебе точно нужно в Каир? – с надеждой в голосе уточнил Азирафаэль. – Знаешь что? – не выдержал Кроули. – Если ты не понял, я в этой дыре только из-за тебя. Я вообще-то был в самом разгаре соблазнения в Аравии, когда ты меня призвал! – Призвал? – А ты думал, мое эпичное явление – это просто совпадение? У меня там установлено шикарное чудо призыва. – Зачем? – Как зачем! – Кроули уставился на него с недоумением. – Для эпичных появлений. Так или иначе, всю следующую неделю ангел и египетский бог, появившийся, но не сумевший исчезнуть, тряслись на одном флегматично настроенном верблюде, и обсуждали план религиозной реформы. Задумка была в том, чтобы подобраться к невесте наследника и внушить ей, что существующая система верований в Египте избыточна, что гораздо удобнее было верить только одного бога и тому подобное. И нет, они не собирались организовывать пиар-кампанию Апопу. Кроули что, заняться больше нечем, кроме как в бога играть? Нет уж, увольте. Следующий месяц Азирафаэль в статусе друга усопшего фараона провел в компании очаровательной тринадцатилетней Нефертити. Развлекал царскую невесту фокусами, очень популярными в Азии, и обсуждал с ней будущее египетской государственности. Конечно, ангел чувствовал, что их беседы сильно напоминают дьявольское соблазнение, но надеялся, что переход к монотеизму рано или поздно приведет египтян к правильному взгляду на устройство вселенной, и история как-нибудь кончится добром. По крайней мере в Раю действиями Азирафаэля остались довольны (насколько его начальство вообще было способно на «довольство»). В своем дневнике, который он тогда в образовательных целях вел по-египетски, Азирафаэль записал: «Мой дорогой друг, также известный как Бог Вечной Тьмы, даровал мне почетный фикус (он хотел написать “титул”, но его орфография оставляла желать лучшего) – Азирафаэль, Одурачивший Нефертити».***
Азирафаэль поднял глаза от книги. Уже совсем стемнело, он и сам не заметил, как подозвал к себе торшер, чтобы освещать страницы. Да уж, с ним частенько такое случалось: присядешь так на ступень стремянки, и время будто бы схлопывается, как это было до начала истории. В этот раз он почти полностью перечитал копию восемнадцатого века, сделанную с уникального древнеегипетского папируса. Не научи его Кроули читать иероглифы, вряд ли Азирафаэль смог бы теперь понять хоть строчку этого занимательнейшего текста о ведении хозяйства и устройстве семьи во втором тысячелетии до новой эры. Кстати… а где?.. – Да будет свет! – он щелкнул пальцами, и по всему магазину загорелись уютные желтые лампы. Азирафаэль прислушался: тихо. Подозрительно тихо. Кроули был существом того рода, который постоянно создает вокруг себя хаос и вдобавок производит неимоверное количество шума. Он не издавал звуков исключительно в случаях, когда таился и что-то замышлял. Поэтому те три минуты, пока Азирафаэль пытался отыскать его, были одними из наиболее тревожных за все его земное существование. – Ох, слава богу… – облегченно выдохнул он, когда демон обнаружился на втором этаже, у стеллажа с дневниками А. З. Фелла, доктора МакФелла и других родственных личностей от четвертого тысячелетия до новой эры вплоть до наших дней. Он держал в руках «Заметки о посещении Североамериканских колоний Великобритании и Франции, 1713-1728» и был чем-то очень огорчен. – Ни слова обо мне! – Кроули возмущенно ткнул пальцем в страницу. – Пятнадцать лет мы проторчали вдвоем в этой дыре. Ты описал каждую ничтожную лачугу, каждого младенца в грязных пеленках, каждого героически почившего индейца – и ни слова, ни единого слова о том, что я там вообще-то тоже был! – Кроули, это отчеты Раю, – взмолился ангел, – что я, по-твоему, должен был написать о тебе? Демон закатил глаза и с лицом оскорбленной невинности захлопнул толстую тетрадь. Обреченно вздохнув, Азирафаэль подошел к нему и щелкнул пальцами напротив полки. – Личные дневники идут вторым рядом. И действительно, там, где раньше была только глухая стенка стеллажа, теперь возник еще целый строй растрепанных корешков. – Ого, – хищно сверкнул глазами демон, – так ты ведешь двойную жизнь. – Что поделать… это единственный способ сохранять то, что есть у нас с тобой, в течение шести тысяч лет. – Но теперь все это в прошлом, верно? Скрываться больше не нужно, – они обменялись взглядами, настолько многозначительными, что даже сами были не уверены, поняли ли они друг друга. Кроули снова обернулся к полке. – Так мне можно почитать? Азирафаэль замялся, а потом вдруг заявил: – Тебе не понравится. – Почему это? – Ты все это и так знаешь, ты ведь там был, – по какой-то причине ангел нервничал, его взгляд бегал по полкам и только иногда задерживался на собеседнике. – А еще я очень плохо рассказываю истории. Ты же знаешь, я слишком сентиментален, обращаю внимание на незначительные детали и вообще абсолютно выворачиваю все наизнанку. – Да какая разница? – Кроули улыбался, слушая его, и, похоже, искренне наслаждался ситуацией. – Это же твой дневник, пиши как хочешь. – Ты прав, разумеется, но я… – он тараторил все быстрее и все менее внятно, – боюсь, что тебе не понравится, как я пишу о тебе. Одно дело, что ты сам о себе думаешь, и совсем другое – как тебя видят другие. – Понимаю… Желтые глаза сузились. Кроули чертовски загадочно улыбнулся, как будто действительно понимал, и вдруг склонил голову так близко, как будто бы собирался… Азирафаэль в ужасе уперся ладонью ему в грудь. – Знаешь, я ведь как раз хотел кое-что узнать у тебя про… пирамиду Хеопса и… – Подождет, – отрезал Кроули и, отшвырнув в сторону книжку, впился поцелуем ему в губы. Ну конечно, – подумал Азирафаэль, почти не удивленный, – именно это он с самого начала собирался сделать. А Кроули подумал, что «самым началом» можно считать момент разделения света и тьмы чуть больше шести тысячелетий назад. Примерно столько он собирался. И пока они замерли в объятиях друг друга, у обоих перед мысленным взором пролетала жизнь. Но не две совершенно разные жизни – ангельская и демоническая, – которые каждый из них посвятил служению своему начальству. Это была их общая земная жизнь, та самая, которой посвящен восьмитомный тайный дневник Азирафаэля. Так что и сам поцелуй был не про утоление невыносимой жажды, не про голод до прикосновений, а скорее про… единство. Жесткость и чрезмерный напор Кроули растворялись в мягкости и ласке, с которыми Азирафаэль их принимал. – Твоих рук дело? – угрожающе прошипел Кроули, когда звонок телефона внизу стало невыносимо игнорировать. – Решил отделаться от меня чудом? – Ничуть, – Азирафаэль с трудом просунул руку между их телами и вынул часы на цепочке из кармана своего жилета. – Сейчас как раз час работы нашего магазина. И, выпутавшись из змеиной хватки, он резво устремился вниз по лестнице. Хотя ангел прилагал все усилия, чтобы отбить интерес покупателей, и все еще открывал магазин всего на час в день, люди продолжали приходить и делать заказы по телефону. «Спустя почти три столетия работы