Влечение

Коля даже не помнит когда именно это произошло. Словно какое-то внезапное осознание однажды накрыло. Такие чувства в новинку, он не понимал как реагировать. В книгах, которые доводилось в детстве читать, помимо научной литературы, рассказывалось о таких ощущениях как о чём-то тёплом и волнующем, отзывающемся некими «бабочками» в животе. Сибиряков такими сказками мало интересовался, а для себя объяснял как физиологический процесс, выделяющий особые гормоны при влечении к чему-то, что человеку симпатично. Но он не понимал, то ли это, что он себе надумал и поставил как диагноз. Однако при одном взгляде на Руслана, игривого, в своей дерзко-флиртующей манере, мурашки неосознанно прокатывались по коже, что заставляло Новосибирск беспокоиться. Ранее неведомые ощущения настигали его. И сначала он даже не задумывался о том, что так на него влияет аловолосое бедствие с изумрудными глазами, ведь это невозможно. Точно невозможно, нельзя испытывать положительные чувства к человеку, который относится к тебе, как к мусору. Обращается так же, едко откликается на зов и всячески подлавливает, заставляя чувствовать свою ничтожность. Однако методы Енисейского работали только на несчастного Максима, и лишь из-за того, что у него итак низкая самооценка и презрение к себе. А Колю слова Руслана задевали, он мог позволить себе в голове такую вольность, как маленькую затаённую обиду на колкость в свой адрес, но понимал, что это просто капканы, чтобы потешить своё самолюбие, которым Красноярск безумно дорожил. И это Николай тоже понимал. Как и понял, что влюблён, когда неровное дыхание к столь буйной личности начало перерастать в случаи, когда чувства стали мешать уже на физическом уровне. Сидя в одной комнате с другими городами, Коля часто давит в себе порыв коснуться чужих волос. Они выглядят жёсткими, но наверняка густыми, а своим пигментом наверняка бы переливались на пальцах Сибирякова, который в самый последний момент дёргает собственной рукой, которая едва ли не потянулась к руслановой голове. И тут мозг озаряется мыслью, что это не просто так, и вспоминаются все моменты отчаянных вздохов в сторону Красноярска, тех тянущих ощущений под животом, и ужас на подсознательном уровне. Потому что Новосибирск своим догадкам совсем не рад. Влюблённость в Руслана не сулит ничем хорошим, да и как теперь работать, когда все мысли забиты лишь его трепетно сложенными образом в голове? Его голос, его яркие рубиновые пряди, зелёные глаза и стройное тело, так красиво и… волнующе выгибающееся в разных позах. Это будило в Николае ещё одно чувство, которому он объяснение дать не мог. Но это ведь неправильно, что ему нравится парень. Он же и сам мужского пола, он же должен любить женщин, как и в людских семьях, ведь так заложено природой… и на сей почве Сибиряков начинает откровенно путаться. Все вокруг твердят о том, что гомосексуальность — это против природы, мерзко и неправильно. И всё же должен… должен? Матвей однажды спросил что-то подобное… »…я не о том, что нужно, а о твоих чувствах.» И эти слова, тогда прошедшие мимо ушей, ярко всплыли в сознании именно сейчас, когда он плотно задумался над тем, какой бардак в его голове. Коля чувствует, что хочет быть ближе к Руслану. Хочет таких же отношений, как у других людей, кажется, целовать любимого, обнимать, держать за руку, радовать и видеть его улыбку. Но проблема заключается лишь в том, кого любит Новосибирск. Человека, который никогда не сможет разделить с ним такие чувства, которому он вообще противен, которого он презирает изо дня в день, когда им приходится сталкиваться. Руслан так горяч, как солнце, и так же неприкосновенен — сгореть можно. И так не хочется забывать его, оставлять, да пусть хоть матом кроет безостановочно, Коля хочет быть ближе. И решает замалчивать свои чувства, продолжая удостаивать Енисейского лишь еле заметным румянцем, — частичку его любви, которую скрыть не удаётся.