Трезвыми глазами

ПРОЛОГ — I wanna ruin our frendship, we should be lovers instead – я звонко хлопаю себя по ляжке, поднимая ее вверх, и мотая головой во все стороны. Каштановые волосы лезут в глаза, цепляются за блеск на рваных губах. Хмурюсь, но из упрямства не поправляю. Горло требует попить, но следующий магазин находится в километре от меня. К черту это недоразумение! Пакет шуршит в руках от тряски, раскачивается от переживаний, но я всё сильнее дёргаю пакет.       Несмотря на обманчивый позитив, который я пытаюсь добиться нелепыми движениями и музыкой, злость и обида за тварей младших вырывается. — Да какого хера он решил, что можно травить животных! - пакет делает солнышко с большой скоростью. От очередной беседы с недалёким человеком хочется укрыться. Кривлю губы. Будем разбираться знакомыми методами. — На-на-на, я Бэтмен! — Ой.       Я ещё не дошла до опушки, как ко мне уже подбежала незнакомая собака. Видать кушать очень хочет, раз смогла найти того, кто сможет её накормить. Запах из пакета помог? Или узнала?       Ещё некоторое время я напряжённо стою, но от взгляда собаки медленно, даже скованно, заправляю прядь каштановых волос за ухо. Полностью расслабляю мимические мышцы. Что я, в самом деле? Здесь, кроме голодной, бездомной, бедненькой бродяжки никого нет. Как и того неадеквата.       Сегодня я как раз сменила локацию кормления. И пусть это было несколько несправедливо по отношению к животным из других мест, я верю родственникам. Те настойчиво говорили, что беспризорные собаки будут собираться в стаи и нападать на других людей.       Не уверена насчёт кошек, поэтому их я кормила в определённом месте. Сначала это было сзади дома моей хорошей знакомой, но потом я посчитала это неправильным и переманила их в лесисто-степную местность. Заброшенный сарай с мышами. Его никто не хотел покупать или разрушать, прошлый владелец там повесился. Поговаривают, что там гуляет призрак этого дядьки. Мол, постоянно что-то падает и скрипит. Вся школота успела облазить сарай вдоль и поперёк, отчего и появились подобные слухи. Но они так и не поняли, откуда этот шум. Всё было даже проще. Звуки издавал не померший дедок, а всего-навсего ненормальный котяра, прятавшийся в самых неожиданных местах. Однажды я увидела, как тот, словно Джеки Чан, мастерски на двух лапах перепрыгивал с балки на балку. Тогда чуть сердце не вылетило, и я зачитала "Спаси и Сохрани", убегая оттуда на своих двоих.       И тогда я на следующий день я решила покормить котов с другой улицы, а заодно и этого аболдуя. ...Но за мной увязалась одна кошка, дойдя до сарая, и там же оставаясь вплоть до сегодняшнего дня. Ох, и долго же он на неё шипел.       Через неделю появилось ещё два кота. А потом ещё, и ещё. И придя в третий раз через две недели, я обнаружила там целую стаю. Все приняли меня в своих кошачьи обьятья, как только я любезно отдала им вкусной еды. А котяру этого все бояться и, удивительно, уважают. Да мышей подъедают. Теперь это их сарай!       И они всегда прячутся от школьников, отчего о них мало кто знает, а если и видят тех, то списывают это на редкое посещение кошек за мышами. К дедку приходят, чувствуют призрака. Как же. Но уж там они никому не будут мешать. — Зайка моя, ты кушать хочешь? Давай я тебе косточку дам, а? Дойдём до места и тебе дам полную меру.       Главное не опускать пакет, а то стащили один раз у меня братцы-еноты. Больше такой ошибки я не совершу. Наверное.       Кхм, я достала среднюю косточку из мяса. Собака немного обнюхала её, осторожно забрала и отбежала жадно грызть. Я поёжилась. Помнится, такого же окраса собака была с бешенством. Стоит быть аккуратнее.       Положив упаковку – уже без косточки – в пакет с лакомствами, я направилась дальше к месту назначения. Оставалось всего несколько километров. Уже отдалённо видны кроны хвои и мелки кустарнички. Я щурюсь. Ветви не двигаются, значит ветра нет. Это хорошо. Плохо то, что сюда хожу лишь я. К коту - аболдую. И мой маршрут идёт дальше этого сарая. Если повернуть голову влево и щуриться до посинения - можно заметить коричневый домик, в котором спят коты. Но к ним я сегодня не пойду, и так ноги успели разболеться. Надеюсь, после таких похождений утром я смогу встать, а не пасть ниц перед лицом матушки, которая ворвётся в мою комнату... —Да... Да, вкусный куриный шашлычок – мечусь в кровати. От меня во сне убегает курица, которая будучи живой, почему-то пахнет специями и жирным душком. Рядом со мной танцуют уже "раздетые" курятины, которые, дай волю, и кинутся танцевать друг с другом рандеву. Я уже думаю оторваться от моего главное приза, и присоединиться к ним, как вдруг... —Соловьёва!       Я подпрыгиваю к потолку и приземляюсь попой на кровать. Натягиваю одеяло повыше - смущает всё-таки. —Ты ещё спишь? Вечер на дворе, а курица в морозилке!       Воцаряется неловкое молчание. Кажется, замерло всё:       Соседский мальчишка, которого сейчас точно также готова разорвать на куски бабушка, тролль из вк, застуканный модератором, и сосед в подвале, поедающий гороховый суп. Ужас пробирает каждого, и к нам присоединяется соседка выше, которая успела прочувствовать остаточный запах горохового супа...       На моём лице отобразилась улыбка-вниз и гримаса настоящего ужаса. От таких фантазий скоро приступ хватит.       Кхм. Даже фермеры или частники не забирают эту землю, а стоило бы. Мне приходится пробираться по густой траве и через что-то, отдалённо напоминающее камыш. Правда этот в три-четыре раза меньше в сравнение. Какая радость! После этого похода у меня останутся "подарочки" в виде мелкого сора, на подобие заноз. Стряхнуть сразу не получается, придётся руками выдирать минут двадцать. Тьфу.       И это не единственная неприятность, которая сопровождает меня в таких походах. Вот сколько стоит этот пакет? Матушке не нравится, что я свои карманные трачу на корм для бездомных. А кто кроме меня о них позаботится? Всех в приют и по домам не устроишь, к тому же часть из животных чипированная, но всё ещё бездомная. Кроме енотов, они так и так без дома. И крыс. И воронов. Выгибаю бровь на свои мысли. Диких животных не чипируют. И не кормят, кстати. Но как я могу не покормить этих бедняжек? Еноты копаются в мусорках, крысы и вороны соответственно. Я бы хотела продлить им жизнь, снизить шанс того, что они проглотят железяку и умрут. Метафорически складываю такие мысли в ящик "Аргументы". Стряхиваю рукой капли пота с лба. Даже осенью жарко. — Мда, надеюсь всем хватит. Я на эту кормёжку работала долго. А эти мерзкие сотрудники...       Я поёжилась от воспоминаний и левой рукой погладила себя, словно успокаивая.       Как-то в июне-месяце я устроилась на очередную подработку. Отошла разгружать товар по тележкам, планируя расставить банки с ЛучшейВМиреТушёнкой в ближайший час. И ко мне подошёл этот урод. Не буквально, на вид был красавчиком. Фыркаю и морщу нос в презрении. С тоналкой все идеальные. — Знай, Анатолий, ты ёбаная мразь. Чтоб у тебя в нужный момент закончилась туалетная бумага. – Прошипела я под нос, чтобы не напугать никого из жителей леса. Этот биомусор в один из вечеров осмелился лапать меня. Потом он получил заслуженный удар тушёнкой в лицо. Остался синяк, а я с коллективом сообщила, что если он только попробует сказать об этом, то его будет ждать несколько заявлений и камера с доказательствами. Не хотелось мне увольняться, а вот его ко мне не подпускали, а позже изжили и он уволился. Тушёнку поставили как товар месяца с большой скидкой. Справедливость восторжествовала. На этот раз. Хм.       А вот и они! Не соврала Анечка насчёт бездомышей. Кто тут у нас? В километре от меня примостилась одна, нет, несколько... — Да это же лисы! – Какая милота! Правда подходить ближе не стоит. Не похожи на бешеных. Хотя откуда я знаю? А всё равно! Глупим, так глупим по полной. Сейчас распакую пакет и... О, она уже меня заметила. Лежит, не шевелится. Быстро положу мягкие мясные косточки, нарезанные кабачки, морковку, филе куриное и творожную массу. Мысленно стираюсь одинокую слезу и драматично вздыхаю. Вот бы я себе так готовила и заботилась.       Убедившись, что всё несъестное я не положила в эту кучу по семь раз, – могла бы и меньше, но всеизвестная "Семь раз отмерь, один раз отреж" меня остановила – я со спокойной совестью развернулась на сто восемьдесят и быстро зашагала обратно. Обратный путь пройдёт быстро, адреналин словлен.       Лисицы умные и любопытные, сама дойдёт, понюхает, и принесёт своему потомству. Им этого хватит на какое-то время. Наверное, вернусь через неделю, проверю их состояние. Всё ещё тревожно, что это могла быть бешеная - может только заразившаяся! - лиса. Ускоряюсь и оглядываюсь каждые несколько секунд. Вроде не идёт. Лежит. Ну и Бог с ней, пусть у неё будет всё хорошо. Быстрее. ***       А вот и каменные здания. Скоро появится первый светофор.       Как-то странно получается. Я помогаю, но это как капля в море. Чем поможет один, ну несколько, приёмов пищи? Что-то отвратительное скребётся в сознании. Благородно, но эгоистично. С другой стороны я и не обязана помогать, и не приучаю животных, что покормлю их. Так, удачная переменная. Не оставлю же я им надежду, что вернусь покормить? Так?       Все, хватит, я же доброе дело сделала, в конце-концов! Может эта лиса и не подойдёт, а убежит глубже в лес, поймает жирного-жирного кролика и накормит своих щенков! Плохие мысли прочь-прочь!       Я побежала по зебре, размахивая рукой перед лицом, жмурясь, словно могла материально отогнать осуждение, засевшее навсегда у меня в подсознании. Сзади резкий холодок, прядь выбивается из уха, а я слышу, как не прекращает мне гудить машина. — Корова! Ты что творишь?!       Я начинаю дрожать от адреналина. И правда, что я творю? Все прошлые мысли вылетают из головы, остаётся руководить следующими мыслями лишь та моя часть, которая готова сожрать себя же просто потому, что оканчивается на "у". Природа этой части мне неизвестна, сколько себя помню - единственное, что я желала - объективная оценка. И когда я начала вредить себе, чтобы добиться истины? И истину ли я сейчас ищу?       Я закатываю глаза и издаю тихий смешок разочарования. Не было переносящихся кадров последней жизни, я не просила маму простить меня за утренние глупости, которые я наговорила перед выходом. Может притвориться, что я в ужасе? Я прислушиваюсь к своим ощущением. Они стонут, что я могла умереть! И всё! Моё тело словно окутало пузырём, из которого невозможно вынести ничего, включая эмоции. Но ничего страшного бы не случилось. Смерть не является концом. В ней нет ничего плохого, она даже может означать хорошее. Смерть плохого к себе отношения, стереотипов, плохого обучения...       Да, моим родителям было бы плохо. Но я не в ответе за это, да и моя смерть может привести к хорошим началам. Хотя осадок останется, я уверена. Все остаётся с нами до конца жизни. О, уже успокаиваюсь. Дрожь осталась, но появилось всеобъемлющее чувство скуки.И почему люди настолько щепетильны насчёт смерти? Я понимаю, нельзя лишать другого жизни, хотя тут спорно... Я сжимаю кулаки. Кхм, пожалуй нет, это всегда было плохим. Отвратительным. Искренне желаю убийцам всего наихудшего. Хаа...       Всё, пора домой, а то как болванчик стою у светофора. Хорошо, что водитель не остановился, нажаловался бы. А то и в суд подал. *** — Я дома!       Из другой комнаты доносится громкий женский смех. Тон ясно даёт понять - это телефонный разговор. Я ставлю пакет на пол с громким шуршанием. Консервная банка приглушённо ударяется об пол и другие продукты. Я расстегиваю свою обувь и стаскиваю легкую кофту. От таких событий даже успела спариться по дороге. Обувь небрежно ставится подальше от порога. — Нет, ну ты даёшь! А она что? – Материнский смех. Иногда мне кажется, что моя мать бывает лицемерной. Может, с возрастом не только болячки появляются? Усмехаюсь. Расставляю остатки еды в холодильник и по полком, а мусор съедает пакет. Повесив кофту на вешалку, встречаюсь в коридоре с матерью. Здороваюсь. Она машет мне, и я скорее отвожу взгляд. Тихо бубню под нос просьбу прийти ко мне. В такие моменты мне становится неловко. Как она может кричать на меня, что я поступаю неправильно, тратя свои деньги не туда, а после просто улыбаться, словно ничего не было? Мне её не понять.       Комната как всегда встречает прохладой. Доска с интересными фактами встречает справа от входа. Я часто подхожу сюда пополнить свои знания, а иногда просто перечитываю, чтобы найти ответы, как поступить в сложной ситуации. Немного левее от неё рацион для особых пород и животных. Тревожные пометки, чтобы я не смела забыть такие мелочи, как аллергия, болезнь или беременность. Я почесала голову в задумчивости. Не сказать, что это особо помогает. После семиразовой проверки всего, так или иначе обнаруживаются мои косяки, но никак не эти записи. Боюсь доверять себе своё здоровье, честное слово. — Ммм... – Голова начинает трещать. Складываются болезненные ощущение, словно мои мысли решили перестрелять друг друга, и ненароком попадают по моему мозгу. Но через несколько секунд это проходит. Я легонько бью себя по голове, но почти сразу перестаю, ведь "Так и сотрясение можно получить". Закатываю глаза на свои мысли. "А так косоглазие".       Не решаюсь вздыхать, вдруг даже так мой мозг передразнит меня?       Беру карандаш с блокнотом и плюхаюсь на кровать. Невероятная мягкость матраса мигом расслабляет меня. Так, с чего начнём сегодня? Я хитро улыбаюсь. Сегодня выбор падает на улучшение памяти и возможности в любой момент заткнуть глупого человека. Как представлю, так сразу настроение поднимается.       Я – самая умная – буду танцевать на сцене, как вдруг мне со зрительского зала крикнет тот самый парень. — Танцуешь, как курица на гриле – парниша костлявого телосложения со своими друзьями начинает смеяться. Публика затихает, ожидая, что же произойдёт дальше, но с зала то и дело доносятся смешки. — Как трактир, мне страшен ваш страшный суд! – Смешки смолкают, когда я громким голосом произношу это. — Меня одного сквозь горящие здания проститутки, как святыню, на руках понесут. — И покажут богу в свое оправдание.       Как только я с усмешкой произношу Господина Маяковского, зал взрывается громкими аплодисментами. Я кланяюсь, резко разворачиваюсь от публики к сцене, поднимаю руку, не глядя машу моим зрителям, и пафосно ухожу.       Вот это я точно исполню! Или не совсем... Прокашливаюсь. Из любопытства кашляю громко и во всё горло, чувствуя боль в глотке. Комок слизи ощущается на гортани, и я тут же сплёвываю его на ближайшую салфетку. Пачки расположены по всему дому, как и бинты с лекарствами, уж я озаботилась этим. Стоило выпить таблетки от аллергии. Или точнее сделать влажную уборку. Пыль убивает. Лень убивает, хе.       Сейчас самое время почитать что-то полезное. Стихотворения оставим на потом, слава взращивается годами. Так, что это у нас? Экзистенциальный кризис... Основа, но знания нужно обновлять. Повторение – мать учения. — Ой – я вздрагиваю от шкребучего стука от моей матери. — Арсеша, ты занята? Можно?       Я хрипло говорю "да" и пытаюсь привести в норму дыхание. И напугала она меня до чёртиков. Подкрадываться так. Матушка проходит по комнате с незаинтересованным взглядом и садится ко мне на кровать. По правде говоря, я бы не хотела её видеть. Не люблю глупых и кричащих людей. Но ей даю шансы, ведь она пытается учиться. Беру её за руку, и поглаживаю. Она удивленно смотрит на меня и молчит. — Мам, давай больше не будем ссориться? Ты прости меня. – Я не помню, что такого сделала, чтобы извиняться. Но странное чувство словно толкает меня извиниться и прекратить постоянные стычки. И я знаю, что это не прекратится, оттого настроение в миг портится, заставляя меня сжать челюсти, чтобы это не отразилось на моём лице. Это может стать поводом для её агрессии.       Я смиренно жду её реакции, ответа "хорошо". Ведь я знаю, что она не может ответить мне по-другому. И я не ручаюсь за свой гнев, если ответ будет другим. Одна лишь мысль, что она смеет заставлять меня унижаться перед ней приводит в бешенство.       Заметив сгущение таких дум, я расслабляю челюсть и начинаю глубоко дышать. Удивительно, что помогает. Матушка начинает быстрее хлопать ресницами и поглаживать меня другой рукой. Она тянется за обьятиями, и я позволяю этому случиться. — Моя ты хорошая, мы и не ссорились! Ты же знаешь, после работы я всегда уставшая. Это я не на тебя злилась, а на себя!       Я покорно молчу. Сколько раз я слышала этот бред – не сосчитать. На каждое её слово я знаю, но не могу ответить. И это очень удручает. Как-то раз дошло до того, что я прорыдала пол дня от чувства несправедливости. Помогло. Но больше я не плачу, с каждым годом принятие нитями обвязывает моё тело. Я не могу и слова сказать, глотка и рот связаны. А ещё... Мне банально страшно. Я не помню таких ситуаций, где выскажись - всё было хорошо. Я пытаюсь это решать. Это выливается в мой авантюризм и незнание слова "нельзя", если передо мной опасность. Я смело прыгну через костёр не смотря на страхи. Пущу по рукам надрез до крови, чтобы попробовать её вкус. Я смогла сместить фокусы. Теперь это любопытство и новый опыт, а не болезненное событие. Я – наблюдатель. Что будет дальше? Я запускаю своё шоу.       Часто мне смешно с себя, и я постоянно подстёбываю всё своё естество. Так легче и правильней?       Фломастеры на той полке стоят здесь с вчерашнего дня. Это не приносит мне удовольствие, даже скуку. Но это занятнее, чем слушать ложь матушки в очередной раз. Я нерадивая дочь? Стоит мне только сказать лишнее слово, понесётся поток брани. Интересно, а если... — Будешь сырники?       Я сбиваюсь с мысли. Вот это по-нашему! Довольно улыбаюсь. Теперь нужно по-глупому спросить, словно я смущаюсь. — А можно? – Немного тихий голос, слегка смущённый тон и улыбка. Идеально? Нет, нужно практиковаться дольше. — Конечно можно! Я как раз хотела что-то постряпать. — Может тебе помочь? – Этикет. Или нет? В любом случае, не задай я вопрос – стала бы плохой в её глазах. — Нет-нет, я сама! – Говорит так, словно я сморозила саму глупость, как я вообще могла такое спросить? — Отдыхай, ты же с...Прогулки.       Секундная заминка. Не хочет ссорится. Ну-ну. Ладно, не стоит мне быть такой строгой.       После её ухода и перекинутых пары фраз я расслабляюсь, и возвращаюсь к своим делам. Экзо... Черти, как это вообще произнести? — Экзистенциальный кризис. Ничего сложного. – Певчий голос над моим ухом заставляет меня вздрогнуть и подскочить. Я уже надеюсь увидеть пустоту и убедиться, что спать по четыре часа - не самая лучшая затея. Но к моему удивлению, напротив меня... Что это вообще? Парень, нет, кошка... Что за черти?! Это всё и ничего одновременно! Говорит, значит это не популярный сонный паралич? На галлюцинацию смахивает, вон как это колбасит из цвета в цвет, из формы в форму... — Не знаешь, какой облик выбрать? Упрощу тебе задачу, раз уж мы повязаны. – Раздаётся щелчок. Не пальцев, а лампочки. Опять соседка дурью мается. И нечто приобретает форму парня. Обычного, среднестатистического парня. Черные короткие волосы, бледноватая кожа. И приятные карие глаза. Я приоткрыла рот от сложившейся ситуации. Ёкарный бабай! Нужно что-то делать! Это ведь всё, можно к психиатру отправлять! — Как повязаны? Аэ. – Не знаю, что нужно говорить в этой ситуации. Секундное волнение прошло, и теперь я вновь в апатичном настроении. Хочется лечь и наплевать на опасность, которая точно произойдёт из-за этого дружка. Жопой чую. — Хаа... Мне и в самому в тягость, поэтому быстро просвящу тебя. Предлагаю начать новую жизнь в другом мире. Таково твоё желание, я давно за тобой наблюдал... — Чел, вот какого ты ко мне пристал? Я если и желаю, то... – Прерываю его тягучий голос, и продолжаю дивиться. Клацаю зубами от догадки. — Ты ведь меня сейчас дуришь! Знаю я такие условия, в фентези историях всегда умирали, чтобы оказаться в другом мире! – Благо, критическое мышление работает. Когда я и мечтала переродиться, то только при истериках. Мне плевать, как и где я буду жить – я просто существую, и не собираюсь менять свою нынешнюю жизнь на другую. Меня всё устраивает. Почти. Ха-ха, а ведь я сейчас затыкаю галлюцинацию! Я точно не сплю, слишком уж чувствуется время и пространство вокруг. Да и в реальности не бывает такого. Так почему бы и не поиграть с собственным сознанием? Может, смогу наполовину исполнить свою мечту – уделать глупца! — Так ли это важно? Если ты боишься смерти, можно умереть во сне, а позже попасть в свой личный рай. Не ты ли мечтала, чтобы тебя катали на руках и исполняли все твои прихоти? Кланялись, чтобы спросить именно твоего мнения. – Нечто наклоняет голову набок, фальшиво непонимая, почему я решила отказаться. Мурашки бегут от завуалированной лести. Даже представлять не хочу, хоть такое и правда приятно. И он ведь не лжёт. Я правда по ночам ложилась и мечтала об этом, но... — Не важно, как ты узнал, но уясни суть, галлюцинация. Всего этого я добьюсь и здесь. Меня уже уважают, моего совета спрашивают незнакомцы, а я могу воплотить все свои мечты в будущем! – Слегка повышаю голос, но почти сразу понижаю. Надеюсь, матушка подумает на телефонный разговор. Я всё могу, потому что хочу! И я не собираюсь даже в шутку вестись на такой крючок этого существа. Отвратительно. Ещё и сомневается во мне. Пусть предложит это недалёким жадным чиновникам, хоть помрут. Да и так понятно, что меня забалтывают! Где моя кола? — Это было не совсем предложение. Ты должна будешь отправиться туда. – Я чуть не сплюнула колу на пол. Лучше бы сплюнула. Кола прошла через нос, заставляя глаза заслезиться от неприятного жжения и чувства, словно я задыхаюсь. Ещё и уши заложило. — В смысле должна? Ничерта я тебе не должна, пошёл нахуй! – Сказала, как отрезала. Ещё мне галлюцинации будут угрожать. Мой мозг – мои правила. И у меня точно не последняя стадия, чтобы таким существам изводить меня. Скоро оно исчезнет, а на дне рождения Аньки я перескажу эту историю. Ей понравится, может лучше сдружимся. Я довольно хмыкаю на свои мысли, утирая лицо и руки салфетками. Переведя взгляд на нечто, я невольно вздрагиваю. Сжатая челюсть, взгляд, словно меня прямо сейчас уничтожат на месте. Я выгибаю бровь, мол, что тебе ещё нужно? От страха нет пользы, да и не боюсь я. Можно легко спрятать эмоции, превратив их в ненужный мусор, который я любезно пинком выкидываю из своего сознания. Галюна, кстати, тоже неплохо пинком под зад. — Дважды повторять не собираюсь. Готовься и прощайся со всеми. Через три дня ты будешь мертва.       Нечто телепортируется за мою спину и шипит прямо возле моего уха. Спина сразу напрягается, словно меня через секунду убьют. Вот она – опасность. В душе я улыбаюсь таким ощущениям, а тело словно примораживает к месту. Не могу даже пальцем шевельнуть. Точнее могу, но безумно страшно. За моей спиной стоит хищник, готовый сожрать меня, сделай я хоть малейшее движение. Интересно, а какой способ самоубийства лучше? *** — Малинки, малинки, такие вечеринки - я приплясываю, стараясь поднять себе настроение. Говорят, себя не похвалишь... А у меня себя не развеселишь, никто не повеселит! Именно подобной клоунадой я и буду заниматься всю свою жизнь, иногда находя особенных людей, готовых погрузить меня в спокойствие одним лишь присутствием, не заставляя очередной раз кривляться. Тошно. Стало невыносимо грустно. Зачем всё это? Ха... Ещё и прошло три дня, как и предназначалось. По мнению нечто. Хм, было бы чудесно, пообщайся он со мной ещё раз. Меньшее зло.. Пугает, но не даёт впасть в уныние, которое преследует меня, если сократить до минимума общение. И даётся всего неделя, чтобы насладиться всеобъемлющем счастьем, что меня ценят и любят. И каждый раз я снисходительно улыбаюсь. Ведь совсем скоро меня начнут ломать депрессивные мысли. На своей шкуре я познаю - человек не может без общения. Я вынуждена из раза в раз наблюдать, как потухаю и возрождаюсь, стоит на горизонте появиться кто-то, способный дать мне перевоплотиться. И каждый чертов раз я плачу за нашу дружбу. Не буквально. Но на уровне рефлексов я ощущаю, что должна отдать всё ценное, ведь я так благодарна, мне так хорошо... Не то чтобы я была изгоем, но дела сверстников не сильно волновали меня. Я уже давно прожила экзестенциальный кризис, поняла, как я буду и хочу жить, и имею свои увлечения. И я терплю. Прошло то время, когда я из кожи вон лезла, чтобы стать такой же глупой и наивной девочкой. Теперь я принимаю себя, вынужденная отпускать людей, не имеющих как у меня жизненные позиции. Если бы не дефицит общения – всё было бы лучше. Небо чище, а трава зеленей. Не было бы заведомо провальных попыток подружиться с моими глупенькими сверстниками. Но годы принятия действительности не прошли даром, и я пытаюсь общаться с любыми людьми, не вызывающими у меня чувство отвращения. Печальная картина. Но, может, Аня станет мне ближе, чем мне кажется? Вдруг она просто скрывает свою образованность за ширмой? Вдруг мы имеем схожие интересы, и даже разделяем мнения? И всё же я редко ошибаюсь в людях. Готовься к худшему, надейся на лучшее.       Не будем о плохом! Я приготовила собственноручно вышитую лисичку размером с графин. Это не составило так много сил и энергии. Я люблю лисичек, это подтверждает моя галерея и ещё несколько таких же игрушек, подаренных родителям и родственникам. Пробные работы. Но всем понравилось, удивительно. А точнее нет, кому не нравятся лисы? Упаковываю в пёстрый пакет и кладу открытку. Беглые мысли проносятся по разуму: "Такие пакеты только дети и бабки дарят"       Но я быстро затыкаю их, ибо чего это я должна отказываться от такого весёлого пакета просто потому, что надо мной стебётся мой мозг? Вот и я думаю, что пошёл он в жопу.              Нечто... Так, что-то нехорошее произойдёт. Попрощаться. Так он сказал. Ну не дура ли? Нет.       Спешу в комнату матушки, отдыхающей после прогулки с великолепной Луизой Мей Олкотт. Моя книжка, недавно одолжила с моей библиотеки. Возможно, это теперь её библиотека. А ведь я ещё не собрала всё, что хотела. Ну и Мир с ним! Паранойя как всегда процветает, видимо настолько я не высыпаюсь.       Крепко-крепко обнимаю маму, вдыхаю её духи. Пахнет детством и теплом. Она без слов крепко прижимает меня к себе. Видимо, привыкла к моим странностям. Целую её в щёку и в лоб. — Пока, мама, я пошла к Ане из моего класса! Смирнова, которая. Не скучай! – Хочу вылететь пулей, но упрямо жду её одобряющей улыбки. Я успела остыть и простить её прошлый заскок, из-за которого я же и извинялась. — Пока-пока! Через сколько придёшь? – Прикусываю изнутри губы. Я могла бы сказать "больше никогда". Но это всё мой больной разум. Нет, я всё понимаю. —Да вечером, часов в девять. – Мнусь, всё ещё не вижу одобрительной улыбки. И она, словно читая мои мысли, ласково улыбается. Я хочу разрыдаться на месте, но вовремя беру себя в руки. Киваю то-ли ей, то-ли себе, машу рукой и выхожу из комнаты. В спешке одеваюсь. Если поспешу – смогу обмануть время. В историях герои всегда медлили, я же побегу и не дам себя поймать. Накинув шарфик и взяв пакет с подарком, пулей выбегаю из квартиры, вставая как вкопанная посреди лестничного спуска. Посуда вымыта, комната прибрана, с мамой попрощалась, отцу написала(не смогла дозвониться, далеко он уехал в этой командировке). Всё. Вдыхаю в себя воздух. "Вперёд! без страха и сомненья На подвиг доблестный, друзья!"       Бегу по лестнице – вдруг она развалится, как в кошмаре? Или я разобьюсь, пока буду бежать? На лифте не вариант. Долго. Он предупреждал. Вижу выход. "Зарю святого искупленья Уж в небесах завидел я!"       Бегу со всех ног, щурясь от яркого солнца. Слышится громкий звук, и необъятная боль в затылке. Я задыхаюсь в собственной крови. *** Это моя история, и я буду её писать! Посмотрим на моё прошлое, дорогой читатель? Ты разочарован? Ждёшь очередную эпичную битву? Ну так запоминай: Это моя история! Ты так не хочешь видеть меня?       Мирабель в гневе комкает листы бумаги, марая руки свежими чернилами. Бумажки рвутся на маленькие части, а следом утрамбовываются в мусорку под столом. Слишком агрессивно и вычурно!       Она вдыхает и выдыхает затхлый воздух. Стоит проветрить комнатку. Ну что это за глупость? Да она покажется неумехой, которая вписывает в текст такие неживые слова! Нужно завлекать аудиторию аккуратно.       Девушка возится с защёлкой, закипая все сильнее. Вот такая она дуреха, только начинает, а даже пролог не может написать! — Заело, что-ли? Достали!       Мирабель отходит пару шагов назад и, напрыгнув, толкает плечом оконную раму. Она промахнулась. Стекло лопается.       Крупный кусок падает вниз с 4 этажа. Слышатся крики людей и неприятный чвокающий звук.       Свитт в ужасе отпрыгивает назад и падает в кровать. Пальцы подрагивают не то от удара не то от нервов. Она подносит их к лицу и видит немного крови. Студентка судорожно выдыхает и бежит к окну. — Господи...       Перед ней появилась картина. Чёрного куба, вашу ж мать! Большого и плоского! Дура! Хватит у себя в голове нести чушь!       Пока Мирабель костерила себя за неправильные мысли, прохожие заметили её.       Ещё некоторое время "зрители" смотрели на Мирабель, пока один из них не заверещал: —Да что же вы стоите!? Вызовите скорую, полицию! — А чего это ты сам не позвонишь? Указываешь нам!       Смитт приглушённо слышала, как начались споры и крики. Тремор распространялся от пальцев до плеч. Теперь девушку уже трясло. Зубы стучали. Она сжала челюсти, кусая внутреннюю часть губ, срывая мягкую ткань. Привкус железа. Кажется, кто-то вызвал службы. Это радует. Она осела на пол и сжала корни волос. — А. – Голос дрогнул, и она начала рыдать, как маленькое дитя.       Там внизу, под ее окном, лежала молоденькая девушка с рассечёным черепом. ***       Помню, как с чувством выполненного долга – вымытой посуды – я в припрыжку выходила на улицу с подарком для моей будущей подруги. Хахаха. Нет. Всё было не так. Не совсем. Я должна была убежать от предостережения глюка, оказаться в гостях у одноклассницы, завести крепкую дружбу на долгие годы и спокойно вернуться домой. А нет, теперь больше меня и моей дружбы с Анютой! Но подарок мог остаться, если найдут. Спасибо и на этом? Плохая шутка, не буду строить из себя дурочку. В общем дело ясно – я умерла. Наверняка несчастный случай. Сраная премия Дарвина. Хотя... Я хотя бы косточкой не подавилась. Иначе помнила бы, как в конвульсиях билась. Ха-ха. Интересно, какого это – биться в конвульсиях? Надеюсь никогда не узнаю. Ой, да кого я обманываю? Так, а теперь серьёзно. Зачем я умерла? Ведь не просто это несчастный случай. Не могло ли то существо помочь моему убийце? Жопой чую - его рук дело. Сжимаю челюсть и слегка истерично посмеиваюсь. Желание размазать череп своей же фантазии резко возрастает. Говнюк, лучше бы ты не был материальным, а следствием моего недосыпа. — И всё то у тебя жопа чует, а, девчонка? Носом пользоваться не умеешь?       Нечто шепчет мне прямо в ухо, заставляя покрыться роем мурашек. Я думаю отскачить, но этот придурок мигом перемещается напротив в паре метрах. Вот же жук. Раздражённо протираю шею рукой, пытаясь избавиться от мерзкого ощущения. Там очень чувствительное место. При мытье головы в парихмахерской я мысленно матерюсь и пытаюсь заставить свою поясницу не выгибаться от мерных рук профессионала. Не знаю почему, но это приносит дичайшую боль и судоругу в спине и пояснице, отчего та выгибается сама по себе. — Чего подкрадываешься? И кстати, что я тут делаю? Я сейчас должна тихо-мерно не существовать, да не осознавать, что я дышу, слышу и всё остальное! – Да, верующей я не была. Было лишь представление, что после смерти я не буду ничего чувствовать, ведь попросту перестану существовать. Ну или... Это действительно не была галлюцинация? — Сама же догадываешься. В мир другой тебя подселяю. Ох уж и проблем ты мне принесла! А всего-то надо было согласиться. И добровольно перерезать себе вены, как ты умеешь. Или включить на ночь газ. Что ты там ещё придумала? В ванне могла... — А не прифигел ли часом, дружок? – Я тихо гневаюсь на него. Ещё немного, и... Дышу мерно, но для вида сжимаю кулаки. Всё, я уже перестаю ощущать злость.. Может, страх. Страх не вернутся к матери. Хаа, и всё же я привязалась к ней больше, чем планировала.       Но вспомним об этом существе. Оно правда убило меня. И я уверена, что специально. Он сказал и выполнил. Поганка. И какие у него были проблемы? — То, что я думала, тебя не касается. Ты вообще не должен существовать, больше на баг системы смахиваешь. Антивирус, что-ли, установлен, раз тебе пришлось повозиться, чтобы грохнуть меня? – В усмешки искревляю губы. Неприятно. Отвратительная ситуация, хочется расплакаться и отдаться судьбе одновременно. Ему уж точно нет, пусть даже чтец мыслей и не отрицает. — Вот зачем я тебе? А? Ещё более важный вопрос, а почему я? Тебе другие за главных героев, – на последних словах говорю, словно у меня дефект речи. Закатываю глаза. — не зашли? Или так звёзды сошлись?       Неожиданно меня пробирает леденящий холод. Такой пробивал, когда аномально лил дождь, а на улице было под минус двадцать градусов. Это оно так злится? Наверное, стоит вести себя более скромно. Меня передёргивает от собственных мыслей. Скромно? Да пошла я сама в баню! Ещё чего. А озноб потерпеть можно. Тушуюсь. Секунд тридцать. Со сталью в голосе и презрением спрашиваю: — Зачем ты меня убил? Он хмыкает. Ха. Что за херня? – Не убил, а законно забрал тебя. Твой мир бы не дал изъять даже одну душу, поэтому я аккуратненько обошёл все правила, воспользовавшись дырами. – Мне чудится, или он брахвалится, что смог совершить преступление? Можно поднимать у меня челюсть, слов нет. — Так что всё по правилам. И, заметь, убил тебя кусок стекла.       Я смотрю на него глазами пяти копеек. Такого бреда мне давно не говорили. – Ты сбрендил? Не важно, что убило меня, это все произошло с твоей руки! Ты даже не раскаиваешься! – Помолчала бы. Я не за этим тут с тобой распинаюсь. – Ты, распинаешься? Да кто ты такой? Маменькин сынок, не способный даже понимать элементарных вещей! Ты- – Ты попадёшь в другой мир и станешь кошкой. У вас в мире были книги по этому. Коты воители. Радуйся, что не в Атаку Титанов. – Что? Подожди... – Неожиданно смолкаю, осознавая последние слова. Будем объективны, за это действительно благодарят. Если не учитывать контекст, конечно же, но мне нужна информация, а не спор. — Спасибо. А зачем мне туда? – более терпеливо спрашиваю. Хотя и не стоило. Жила себе спокойно, меня убивает какой-то хмырь, и теперь обвиняет меня в том, что я не благодарная. Хотя не поблагодарить я не могла. В Атаку Титанов попадают лишь заведомо мёртвые. Кроме главных героев. Они ведь главные герои. А вдруг я тоже? Мысленно перекрещиваюсь – вот такого счастья мне не нужно.       Неожиданно улавливаю запах мокрой псины. Хмурюсь. С момента, как я попала сюда, у меня словно пропала способность чувствовать запахи. Как при коронавирусе. И я не осмотрелась. Пробегаюсь глазами по окружающей обстановке. Ничего примечательного. Пустота. Непонятно, где пол, а где стены. Бесконечное пространство. Как ёжик в тумане. Слегка улыбаюсь от ностальгии. Приятное тепло и лёгкая тоска окутывает меня полностью. Теперь я не чувствую тот холод. А псина... Отголоски моего тела. Наверняка знакомые собаки нашли и сейчас ищут лишнюю косточку.       Ну вот, уже успокоилась. Выбора у меня нет, попробуем поиграть по его правилам?       Видимо, он смягчился, вон как расслабил лицо!       Стоп. Только сейчас заметила. Он же мои мысли читает! И он не галлюцинация! Айщ, для мамы он навсегда останется галюном. Мысленно смахиваю слезу гордости. Хаха. —Принеси в их жизни новое. Язык ты понимать и общаться сможешь, местные власти не заметят. Но не попадайся им на глаза!       Я уже думаю, что паршивца сдам с потрохами, стоит только мне ступить на новую - злую, враждебную и населёнными необразованными котами – землю, как я заорала от боли. Мою кожу словно сжало крапивой, а кости плотно прижали, и под тисками превратили в труху. Глаза начали выпадать из орбит, ногти продырявили фаланги насквозь, когда мои руки начали укорачиваться. Больно, ужасно больно. Слёзы не успевают скатиться, это всё происходит в рекордное время, растягивающеся в минуту.       Я продолжаю неистово кричать и перекатываться с бока на бок. Слёзы текут, я вся в слезах, очень мокро. Дышу рвано и в сознании лишь вопрос: Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему?       Я перестаю так сильно дышать, надеясь, что боль пройдёт, что всё не вечно. Скоро. Сейчас. Сейчас всё пройдёт. Мне так больно. Всё хорошо. Оно разорвёт меня на куски. Убейте меня. Всё хорошо. Боль проходит быстро, и уже через пятьдесят повторений "Всё хорошо" я могу почувствовать, что у меня есть материальное тело. Мне так обидно, плохо, так тяжело. Я не слышу голос моего убийцы. Тварь, даже не предупредил. Начинаю истерично смеяться. А это было весело. И он! —Хаха! Я прекращаю ещё не начавшуюся истерику. Это был писк. Кошачий.