Сын маминой подруги

Дни уже давно сливались в один единственный поток, они больше не шли своим чередом, Серëжа не ощущал их границы. Он не мог понять, что именно занесло его в этот поток, но наслаждался им более, чем полноценно. Разумовский знал, что это не бесконечно, но, как часто и бывает, остановиться просто не мог. Время затягивало его, превращая жизнь в одну сплошную вечеринку. Сергей прекрасно знал, что это когда-нибудь закончиться, но чтобы так скоро он и предположить не мог. Молодой, богатый и однозначно очень горячий парень вдыхал поры любви и денег от кого не попадя. Ему было совершенно безразлично с кем, почему и насколько это дорого. Он потерялся. Чëткого стоп Сергей не получал ещë ни разу, поэтому удовлетворял себя в любых потребностях в самом шике. Совсем не страшно было то, что Серëжа слетал с лестницы, практически не живой, вялый, похмелье немного о себе напоминало. Но это было не единственной вещью, оставшейся после бурной ночи. Ничего особенного, пару новых кусочков одежды, а ещë ужасно красивая шуба. Это была импульсивная покупка, фиолетовая леопардовая шубенка тянула к себе очень сильно. Так Сергей и проспал в ней, а теперь припëрся на семейный завтрак. А не стоило забывать, что на улице было уже начало марта. Он прошëл на просторную кухню, подняв руки вверх и потянувшись. Зевнув, парень вжался в столешницу и быстро зажëг плиту, та с характерным звуком затрещала. Серëжа даже чутка взбодрился от неë и ухмыльнулся, смотря как горит огонь и не предпринимая ничего другого. — Серëж, всë хорошо? — спросила женщина, сидящая за столом, с ярко-рыжий волосами. Она отвлеклась от еды и уставилась на странную картину. — Опять напился? — произнëс строгий мужчина, куда больше поглядывая на жену, ежели на сына. Но в скором времени даже слышать такое унижение, как, казалось бы, вечный звук зажигания, стало невыносимо. — Серëжа, у нас электрический чайник. — А-ааа. — тяжело протянул парень, разминая шею и быстрым движением выключая плиту. Он до сих пор задумывался о том, почему она не электрическая, как будто только эта вещь его волновала. — Блин, а у Леры обычный. Женщина тяжело вздохнула, сделав глоток тëплого чая, что дал ей хоть какое-то успокоение. Серëжа был полностью уверен, да даже мог поспорить на приличную сумму, что она напихала туда мяты. Тем не менее, Разумовская со строгостью сказала: — Садись. — Да зачем? — спросил парень, скорее просто отнекиваясь от очередных выговоров, он уже знал, что такие ситуации всегда сводится к одному. Слушать бесполезные слова родителей ему в край надоело. — Садись, говорю. — поддержал мужчина, нахмурив свои брови, даже если это не так хорошо работало на его сына, он не мог сделать ничего лучше. Серëжа неуклюже отодвинул стул, чуть не уронив его. Он, казалось бы, очень резко упал на сидушку и быстро откинул шею назад. От него очень сильно несло. Но родители уже привыкли к этому, к их большому сожалению. Хотя мать Сергея рефлексивно прикрыла нос рукой. В целом парню понадобилось много времени, чтобы наконец-то уселся на своë место. Если его можно было так назвать, он чувствовал себя явно не в своей тарелке. — Серëж, послушай, пожалуйста, свою мать. — с настойчивостью произнëс мужчина, закончив фразу, он передал слово жене. — Ты же понимаешь, что продолжаться так бесконечно не может? — начала с вопроса та, отложив небольшую тарелку, на которой ещë оставалась неостывшая еда, и сжав пальцы в замок на столе. — Чего, денег уже на меня не хватает? — с ухмылкой воскликнул парень, внимательно осматривая свою шубу и с нежностью находя пару золотых нитей. Разумовский старший залпом допил содержимое своей кружки, и аккуратно вытерев губы, закрыл своë лицо ладонями. Вздох, затем ещë один послышались сразу же, а после мужчина тихо захрапел. Если б он был менее приличным, Сергей поставил бы ставку на то, что его отец плюнул себе под ноги. Женщина понимающе посмотрела на него, пару минут просто игнорируя своего сына. Он бы точно мог сбежать за это время, но рыжему оболтусу последующие события вряд ли бы понравились. Поэтому во избежании поломки своего бюджета, он наблюдал за этой картиной и даже чуть-чуть умилялся. — Тебе всë смешно. — сказал мужчина, качая головой и очень глубоко вздыхая, поток воздуха резко вырвался из его лëгких. — Так, Серëжа, мы как твои родители, и любящие тебя люди, желаем для тебя лишь лучшего! — женщина посмотрела на сына то ли с сочувствием, то ли с каким-то явным непониманием. — Мы решили, что ты поступишь в институт. Вот в этот момент Сергей окончательно пришëл в себя. Слова сильно вдарили его в голову, или лучше было сказать, поставили мозги на место. Он даже сжался, пытаясь получше спрятать свою шубу. Парень зажмурил глаза в попытках вновь прогнать это предложение у себя в мыслях. Он не в шутку подумал, что его конец слишком близко. Почему-то учебные заведения очень пугали. А может быть ему больше не нравилось, что свобода оборвалась, как будто бы и не начавшись. На Серëжу хотели повесить такую ответственность, которую он даже не помнил как на себя брать. — А вы случайно не забыли, сколько баллов я набрал на экзаменах? — он резко ухватился за последнюю возможность, и был в ней насколько уверен, что даже растянулся на стуле и не стал смотреть родителям в глаза. Спасение нашлось само собой. — Серëжа, не выделывайся, ты же знаешь, что тебя ждëт, если добровольно не согласишься? — женщина откинула свои пышные прямые волосы за спину, встав со стула, он нависла над своим сыном. — И что же? — Армия. — не давая парню даже шанса на догадку, пояснил отец. Он тяжко вздохнул, и продолжил свою мысль. — А что? Было бы тебя неплохо в Сирию отправить службу служить. Внутри Серëжи что-то сжалось. Он испуганно смотрел то на мать, то на своего отца. Какая армия? Какая Сирия? А самое главное, почему парень чувствует себя так тупо, что хочется просто головой об стол биться? Да, если бы он мог пошевелиться, то точно бы так сделал, а сейчас просто окоченел от страха. Сергей глупо хлопал своими красивыми светлыми глазками, будто в надежде, что это всего лишь шутка. — Апрель через месяц. — с комом в горле проговорил он. Повисло неловкое молчание. Парень смотрел на мать, Разумовская на отца, отец снова на Серëжу. И так по кругу взглядом можно было догадаться, что самый нéмощный здесь однозначно Сергей. Давление прямо таки навалились на его плечи таким тяжëлым грузом, что он даже стал задыхаться, и закашлялся. Правда никакой реакции, от его обычно очень, может даже чересчур, заботливых родителей не подействовало. Он остановился, сжавшись, как ученик средней школы. По крайней мере парню казалось именно так. — Так я же со своими баллами даже на платное не поступлю... — робко проговорил Разумовский младший, неловко улыбаясь и машинально отбросив прядь своих ядерно-рыжих волос в сторону. Это, пожалуй, был единственный существенный аргумент. — Вот какого ты мнения о родителях! Думаешь, что я об этом не позаботилась? —воскликнула женщина, она то ли пыталась разыграть драму, то ли действительно закатывала глаза серьëзно. Но уже спустя минуту еë лицо переменилось, и Разумовская строго сказала. — Ты будешь сдавать экзамены повторно, понял? — Понял-понял! — выкрикнул Серëжа, наигранно защищаясь руками, он пытался ускользнуть от неприятных взглядов, по итогу опустив голову на стол и растянув на нëм руки. — Значит репетиторы, да? — сказал парень, не поднимая головы, почти себе под нос. За одни сутки, нет, даже меньше, за пару минут судьба Сергея перевернулась! Теперь его ждало такое будущее, которого он естественно очень, и ещë раз очень, не желал. Парень хорошо помнил, как закончилась его школа. Он особо-то и не готовился к экзаменам, если только половина варианта по одному предмету считалась подготовкой. Разумовский очень смутно помнил какие в принципе предметы сдавал. Для него, не открывавшего аттестат несколько лет, и оценки оставались загадкой. Единственное, что хорошее осталось после учебного заведения, это Лера, девушка, младше него на три года, с ней он познакомился перед своим выпуском. Она — его единственный настоящий друг.

***

Солнце разбудило парня своими лучами, он даже не помнил последний раз, когда просыпался у себя дома в пижаме и в стабильном физическом состоянии. А вот о психологическом ещë можно было поспорить. Почему-то Сергей волновался, причëм не на шутку. Каждый раз, когда в его голове возникала мысль об армии, он смутно жалел, что полностью годен и его свободная жизнь закончилась. Казалось бы, только второй десяток живëт, а требуют с него столько, будто он вообще способен на это. Нет, Серëжа раздолбаем и «человеком, морально опустившимся», кратко чмом, никогда себя не считал. Он был слишком хитëр, и зачатки гениальности уже в его подростковом возрасте стали проявлять себя с достоинством. Как раз из-за своего ума, парень не хотел тратить драгоценное время впустую, неужели нет занятий полезнее, чем университет? Может быть полезнее бы не нашлось, а вот службу легко можно назвать вещью ещë более неприятной. Разумовский наконец-то пришëл в себя. Он поднялся с кровати, весь окутанный толстым слоем тревоги. Когда что-то меняется, то волнение сразу увеличивается в несколько раз, и парень понял это на своей шкуре. Он кое-как нащупал тапочек, но не смог найти второй, и просто кинул уже надетый в сторону, нарушая свою же чистоту. Посмотрев на себя в зеркало, он до сих пор не понимал, почему его радость так быстро сменилась горем, а в какой-то степени ужасной злостью. Хотя зная Серëжу, его, наверное, больше волновало почему прядь волос не на месте, по крайней мере он пытался сосредоточиться только на этой мысли. Пара отчëтливых шагов послышалось снизу, когда Сергей в надобной спешке сбрасывал с себя пижаму и быстро-быстро натягивал халат. Это чуть-чуть напоминало ему его чудесную шубку, в которой в трезвом и не похмельном состоянии ходить по дому было слишком жарко. Но сейчас в Разумовском и так бушевал настоящий огонь, незваные гости, скорее гость, которого даже видеть не хочется, становился всë ближе. Не дожидаясь того, как его дверь распахнут, парень сам подкрался к ней и сильно дëрнул за ручку, но тут же застыл, хлопая глазами: — Ты же... Ну, этот самый! Олег! — Я так молодо выгляжу, что ты узнал меня спустя десять лет? — с небольшой ухмылкой, скорее радостной от неплохой шутки, проговорил парень, стоявший в дверях. — Сын маминой подруги, да? — с наигранностью прикалываясь над старым знакомым, чуть ли не пропел Серëжа. — А ты действительно чем-то похож на этот типаж. Глаза Волкова округлились, он поднял брови всего на пару миллиметров, но этого уже было достаточно, чтобы понять его удивление. Парень оглядел себя, но по итогу поняв, что дело-то совершенно не в нëм, как-то слишком внимательно зациклил взгляд на ухмылке Разумовского: — А ты не меняешься. — Это намëк? — спросил Серëжа, нахмурившись, он до конца не смог понять, что его собеседник имел ввиду. Опустив эту мысль и тему, парень с улыбкой произнëс. — Да ладно тебе, Олеж! Мы же с тобой как-никак друзья детства! Почему бы нам не понастольгировать и развлечься? — Во-первых, Олег Владимирович. — с необычной строгостью ответил Волков, от чего Разумовский впал в ступор. — А во-вторых наразвлекался уже. — Душнила. — проговорил под нос рыжий парень, складывая руки на груди, он не то чтобы обиделся, скорее не очень понимал, зачем ему всë это. Даже со старым знакомым дела задались не очень, друг друга они понимали скудно. — С чего начнëм? — Олег сел на кресло, стоящее у ближайшего стола, выжидающе глянув на Серëжу. — Да откуда я знаю? Всë долбоебизм сплошной! КОНЕЦ ПЕРВОЙ ГЛАВЫ.