***
По прошествию времени, девушка, что сидела на той же скамье, что и Леон, стала замечать усиление ветра. Его порывы были достаточно сильными, что ей даже показалось, будто они могут сдуть спокойный и безмятежный сон паренька, что развалился на скамье и тихо посапывает в тени от дерева. Тем не менее, Леон чувствовал себя прекрасно, и даже не думал просыпаться. А Лена вновь была погружена в пучину мыслей. Но она не была сосредоточена на чем-то одном, она металась от одной мысли к другой, не завершая предыдущую. Словно они вытекали из ладоней как вода, канули в небытие, а потом вновь возвращались, но уже иные. Однако, ее размышления прервал Клаус, который уже успел придти: — Хватит дрыхнуть! (вставай, ебаный шашлык, заебал уже) Ясно дело, леон такого не ожидал от слова совсем, и когда эти слова разнеслись по округе, мальчишка в страхе проснулся и стал беспорядочно махать руками, но вскоре угомонился, как только Клаус предстал перед его глазами. — Мог бы и повежливее разбудить! — обиженно сказал Леон, усевшись на край скамейки. — Да? «Солнышко мое, петушки уже на всю округу кукарекают, вставать пора!». Так что-ли? — с явным и отчётливым сарказмом сказал Клаус, от чего парню стало даже не по себе. — Нет уж, забудь об этом… А, точно, ты ж к вожатой ходил! Ну, где мы жить будем? — Я в домике, а ты, видимо, здесь, раз уж местечко себе пригрел. — Эй! — Ты все еще здесь? — на этот раз Клаус обратился к Лене, что сидела возле них и грела уши, и когда она услышала это от Клауса, стыдливо опустила глаза вниз — Делать тебе больше нечего? — Нечего… — сказала Лена, продолжая смотреть в пол. — Да что ты будешь делать-то… — Ну тебе что, мешается она что-ли? — незадачливо спросил Леон. — Мешается — прямо и ясно сказал Клаус, что даже ненароком заставило девушку немного постыдиться. — Я… пойду… — проговорила она, и совсем незадачливо встала со скамьи и ушла куда-то в лагерь. Парни молча провожали девушку взглядом, смотря на её развивающиеся хвостики на ветру, и в какой-то момент один из них просто напросто расплелся, но она, будто бы не замечая этого, направилась дальше, явно не желая останавливаться. И только она скрылась среди домиков, и Клаус, став ещё серьёзнее и настойчивее, продолжил разговор: — Пока есть время, нам надо, срочно забрать артефакт! Ну, если он там остался конечно. — Это который около медпункта? — Леон подхватив настроение напарника с хмурым видом, даже с некой не охотой уточнил. — Именно — поворачиваясь в сторону дорожки, сухо ответил Клаус. Леон тяжело вздохнув, встал со скамейки, и глянув на Клауса что смотрел вдаль, сделал шаг в сторону медпункта. Дорога до него была невыносимо тяжёлой, но в тоже время, на удивление, тихой и спокойной. Редкие солнечные лучи пробивающиеся сквозь листья деревьев слегка обогревали кожу в прохладной тени, а лёгкий ветерок просто гулял рядом, слегка обдувая обнажённые икры парней, что шли вперёд и были погружены в раздумья. Вид их был мрачен, казалось что рядом с ними гуляла мрачная глухая тень, что поглощала и без того редкие солнечные лучи. Мимо них проходили пионеры что разговаривали друг с другом на отдалённые темы, а только речь заходила о церемонии открытия, их голоса вмиг наполнялись восторгом и нетерпением. И наконец дойдя до злополучного медпункта, мальчишка начал осматриваться ища то место куда он выкинул труп и наконец найдя глазами предположительно то место куда он утащил труп, Леон показал туда пальцем Клаус не раздумывая пошёл туда, а следом немного погодя, за ним пошёл и Леон. И остановившись у входа в лес прямо перед стволами деревьев, мальчишка начал вглядываться в глубь леса. В тот момент мальчишка почувствовал до сели неведомое чувство, что раньше некогда не чувствовал, словно шёпот мертвеца, легкий холодок, пробежал по его коже а ноги оказывались сделать хоть шаг, в сторону леса. Но переборов свой страх он наконец вступил в пучину ужаса. Прогулка их была не долгой, Леон и Клаус достаточно быстро добрались до оврага куда было скинуто тело бедного пионера. И заглянув туда они не увидели ничего похожего на труп или его остатки. Мальчишка уж было хотел разворачиваться и идти назад, но Клаус схватив его за плечо молча помотал головой и посмотрел вниз оврага. После чего начал потихоньку спускаться Леону нечего не оставалось как последовать за ним и вот через минуты две они уже стояли у подножья оврага ища труп осматривая каждый сантиметр на наличие хоть намёка на тело мёртвого пионера. Но каких то особых следов они не нашли, лишь немного разворошённые листья что давно уже лежали на земле, но о чём то особом это не говорило. Достаточно углубившись дальше в лес Леон и Клаус так и не нашли хоть что то отдалённо напоминающее труп, или его обглоданные останки, оставленные лесной живностью. Раздражённый Клаус в последний раз осмотрел местность, но не найдя ничего, он с той же злобой развернулся в сторону, откуда они пришли и махнул рукой в ту же сторону, и увидев это, мальчишка, пнув землю, пошёл за ним. Лёгкое щебетание птиц, что уселись на ветках деревьев, своей песней провожали разочарованных парней. Лес в котором они оказались был совсем обычным, деревья, своими великими и гигантскими стволами, словно касались небосвода и своими размашистыми ветками и листьями, что россыпью росли на них, закрывали собой любые лучи солнца а так же не давали проход яркому свету, создавая лёгкую тень, что воздушной дымкой, покрывало собой весь лес. Но изредка где то встречались поваленные деревья, или места где их вовсе не было, там солнечные лучи плясали торжественную песнью свободы и счастья, а вместе с ними танцевала и высокая трава, что мельком качалась от лёгкого дуновения ветра. В самой тени лесной, травы было не так много, лишь мелкие ростки, что пробились сквозь, старую, жухлую и перерисованную листву, что лежит здесь с прошлой осени. Мальчишка идя за своим напарником любовался природой рассматривая каждую ветку, каждый лист, и даже каждую травинку. Мальчишка ушёл в собственные мечты и мысли, совсем на задумываясь о прошлом и будущем, а так же настоящем, лишь воображаемые герои былинной сказки, что он придумал, волновали его в тот момент. Выстрел… Ствол дерева слегка дымился, а щека, смирно стоящего Клауса, слегка кровоточила. Леон же в момент самого выстрела что то почувствовал, некую чёрную смуту и жадный голод каким обладает лишь смерть, что исходил из-за его спины, и благодаря этому успел отойти от линии выстрела и повернуться в сторону стреляющего. Вскоре Клаус тоже медленно обернулся и узрел чуть ли не двух метрового человека в чёрных перчатка и в изношенных старых берцах, что покрылись слоем грязи, чёрные широки штаны из весьма плотного материала, что тоже были весьма грязными. Одет он был в коричневую рубашку а сверху на неё была накинута достаточно плотная, раскрытая, чёрная шуба с обильным количеством чёрного меха по краям. И самым примечательным был козлиный череп, что был надет на голову и из которого, словно рога, росли ветки. А стрелял же он из глока что держал одной левой рукой, из его дула до сих пор шёл тонкой изгибающейся линией дым. Сейчас, опустив руку с пистолетом, этот парень просто стоял и смотрел на Клауса и Леона пустыми черными глазницами. От него не исходило ни какой ауры или ощущений, его словно здесь и не было, лишь пустая оболочка стояла посреди леса. Но что то Леона пугало в нём, что то настораживало. Но Клаус в привычной ему манере, достал отцовский револьвер, и начал медленно приближаться к нему параллельно пытаясь начать диалог. — Ну что мудак, подраться или сдохнуть хочешь? — медленно приближаясь к громиле говорил Клаус, подготавливая свой револьвер. Леон же просто смотрел на всё и не смел шевелиться лишь тихо провожал Клауса глазами. — … — однако он не проронил ни слова. — Ну, молчи дальше, видимо ты мне не скажешь, что здесь произошло. Так и быть я сам пойму, есть ли у тебя артефакт или нет — После этих слов Клаус, в плотную подошёл к парню и приставил дуло револьвера, туда где предположительно находиться голова. Громила же приставил глок к груди Клауса… Но выстрела так и не произошло. В момент когда Клаус хотел нажать на курок, из ноздрей и глаз козлиного черепа повалила чёрная дымка, которая прошла сквозь голову Клауса и у того началась сильная мигрень. Он схватился за голову свободной рукой, а его ноги покосились. Заметив что противник ослаб, громила ладонью оттолкнул от себя Клауса, с такой силой что тот упал наземь, но он всё ещё держал револьвер в руках. Громила медленно, словно палач, который занёс свой топор над головой жертвы, направил глок на Клауса. Леон не дал случиться непоправимому, и подбежав, резким и метким движением ноги ударил громилу в запястье, выбив из его твёрдой хватки пистолет. Леон не стал продолжать битву, а подбежал к Клаусу. Тот судорожно дрожал, сидя на земле. Приблизившись, Леон начал трясти и пытаться привести в чувство напарника, но всё никак не выходило, и мальчишка заметил, как из одного глаза Клауса потихоньку по щеке текла слеза. — Что ты видишь?! Что происходит?! Ты как?! — Начал расспрашивать Леон, пытаясь хотя бы понять, что происходит с его напарником, и тот произнёс дрожащим голосом: — Кошмар… Я вижу кошмар наяву.— Леон поняв что ничего путного не выйдет приобнял парня, начал доставать Экскалибур, что был деревянным мечом, из сумки Клауса. Не успев вытащить его, прозвучал новый выстрел, который никак не задел Клауса, но пуля прошла сквозь печень Леона и оказалась в земле. Мальчишка не закричал, но всё же сморщился от боли и закашлялся. Не прошло и секунды как нога громилы ударила Леона в грудь откинув его в сторону. Теперь мальчишка лежал на земле с пулевым ранением, что достаточно сильно кровоточило. Но на этом громила не отстал от мальчишки, ведь заметив что в правой руке Леон держал деревянный меч, он решил принять меры, что бы тот не смог им толком воспользоваться. Подойдя к беззащитно лежащему мальчишке, что тихо стонал от боли, он выпустил три пули в его правую руку ослабив хватку мальчишки. После чего сразу переключился на Клауса. Леон не рыдал и не плакал, не сожалел ни о чём. Его взгляд пока по прежнему блестел жизнью, медленно уходящую из его тела. Но в его взгляде постепенно замелькала злоба и раздражённость, его левая ладонь сжалась в кулак, а блеск в глазах сменился на чуткий яркий золотистый свет. «Я не просто выживу, я одолею его!» Быстро перевалившись на правый бок, Леон схватил меч в левую руку и набрав немного разгона ловко вскочил на ноги. Его лицо исказилось в ярости и боли, но не прождав и секунды, он рывком добрался до громилы, что отвернулся от мальчишки, идя в сторону Клауса. И в тот момент Леон заметил тонкую нить, чёрную, словно мрак ночи, от который исходил холод, страх и тревога, а так же жажда крови, можно было бы смахнуть на потрёпанность одежды, если бы она не тянулась прямо в лоб мальчишки. И не поняв, что это такое Леон всё же решил пригнуться, что было верным действием с его стороны. Ведь в тот же момент громила обернулся и попытался ударить Леона рукой в которой держал глок, а тот увернулся. После чего Леон сделал выпад в грудь громиле, но не получилось, ведь он, как не в чём не бывало, схватил меч ладонью и отбросил в сторону, Леон же крепко вцепившись в меч, полетел за ним. Не успев отлететь далеко, голову мальчишки схватил громила и подняв его на свой уровень, выпустил из козий головы ту же чёрную дымку, а после выкинул Леона в сторону. Мигрень, словно тысячи колоколов звучали в голове, а местность вокруг погрузилась во мрак, лишь редкие деревья виднелись во тьме. Земля словно исчезла, пропала и Леон лежал на воздухе а стволы деревьев словно отражались в прозрачной земле и уходили вниз, в глубь во мрак чёрной пустоты, а на верху ничего кроме ветвей не было, даже казалось что небо просто потрескалось. Леона бросало то в холод, то в жар, а руки и ноги судорожно и бесконтрольно дрожали. Вскоре ему начал чудиться его горящий дом, а после он и вовсе сам начал гореть заживо. Боль была весьма реальная, а свет огня поглощался бездонной тенью. После все, кого он знал, начали обвинять его во всех грехах, пока он горел, что он совершал и не совершал, кажется таким был его ад. Мать и отец отказались от него, а после скончались, а все кого он знал, не просто отказали в общении с ним, а наоборот, начали издеваться. Тысяча лезвий начали резать его плоть, а органы лопаться и разрываться. В конце-концов это ад, здесь и должны быть мучения всех сортов. Но одно оставалось неизменным, то, что чувствовалось совсем на ином уровне, мельчайшие частицы, что проходят сквозь него, такие разные и беспорядочные. Так не могло продолжаться вечно и свет, что продолжал гореть в глазах Леона, это сосредоточение его эмоций и мыслей, что закрепляются волей и мечтой. Собрав все мысли в кулак, Леон наконец чётче почувствовал частицы, чем различаются их потоки. Весь мир что окружал его, состоял из них, и через всё они проходили по разному и разных объектов есть определённое скопление частиц похожего строения и состояния. Сначала мальчишка выровнил дыхание, встал на ноги и закрыл глаза. Его раны постепенно перестали болеть а через его тело стремительно стали проходить частицы, а так же начали скапливаться определённые. Схватив меч двумя руками он наконец почувствовал похожее скопление частиц определённого типа — мрачного и тёмного. И в тот же миг нанёс удар в то место. Но кошмар не прекратился, а только усилился, но теперь Леон почувствовал, что тёмные и мрачные частицы окружили его и проходили сквозь его мозг, что то манипулируя в нём. И тут парниша вдруг прислушался, ведь где-то там, вдалеке, среди бескрайней пустоты, он вдруг услышал знакомый женский голос: — Вставай… Наконец мальчишка вновь открыл глаза и упал на колени. Так продолжалось примерно три секунды, а после, от кошмарного сна Леона пробудил выстрел револьвера Клауса. Оглянувшись на него, мальчишка увидел Клауса, стоящего и державшегося за расцарапанный кровоточащий лоб левой рукой, а правой рукой держал отцовский револьвер. Он попал громиле прямо в горло и тот, выронив глок, начал задыхаться и стонать. Но что то произошло и он начал выплёскивать огромное количество чёрных мрачных частиц вокруг себя, а его тело деформироваться. Заметив это Клаус выпустил всю обойму револьвера ему голову, расколов череп, но не разбив его. Чудище наконец упало замертво и Клаус поспешил обыскать его, но остановился, заметив, что земля стала поглощать его и уже через секунду его как и не было. На лице Клауса ярко выразились испуг и недоумение, но тот сразу очухался и побежал к Леону. — Ты в порядке?! — спросил Клаус протягивая руку. После этих слов Леон внимательно осмотрел Клаус и тут же заморгал — Что не так? — спросил настороженно Клаус. — Кажется этот упырь сломал мне мозг… Я теперь дальтоник и не вижу красный цвет — озадаченно и не торопясь произнёс Леон. — Как это?! Не видишь?! — раздражённо произнёс Клаус. — Ну не вижу и всё — ответил Леон, осматривая местность — Мозг просто перестал воспринимать сигналы этого спектра, а глаза вроде в порядке. — Ладно, сиди пока — после этих слов Клаус побежал куда то в сторону, Леон же перевёл свой взгляд на руки и задумался о чём то. — Держи, он тебе пригодиться — окликнул Клаус мальчишку потягивая ему Глок. Леон нахмурился, и небрежным движением ладони выбил пистолет из рук парня, после чего опираясь на меч, встал на ноги. — Не в жизни! Я никогда не выстрелю в человека! — грубо сказал Леон. — Придурок, ты сам видел кто наши противники, сейчас не до твоих принципов! — А я хочу сохранить хоть каплю гордости. — Ну и пожалуйста! Если сдохнешь я не виноват — раздражённо произнёс Клаус, отворачиваясь от Леона и уходя к подножью оврага. Мальчишка же начал осматриваться и заметил место, куда предположительно пришёлся удар меча и заметил на стволе дерева растущие белые цветы с чуть зеленоватым краем. — Йо, Санта, помнишь ты рассказывал про последствия от использования артефакта. — Ну да, а что? — раздражённо произнёс Клаус поворачиваясь к Леону — Ну как сказать… — не успев окончить предложение Леона немного оступился а из его носа потекла токая струя крови, после немного погодя мальчишка вовсе упал в обморок.***
… Ощущение, будто Леон на протяжении 3-ех недель беспрерывно занимался спортом, словно одеялом окутывало парнишку. Это и болящие мышцы, и головокружение, и легкая тошнота. Тем не менее, он чувствовал, что вся эта боль компенсируется довольно мягкой подстилкой под спиной. Такое, легкое и приятное чувство, когда ты будто бы проваливаешься в мягкую постель, а она засасывает все твои силы, заставляя остаться в таком положении как можно дольше. Так было и с ним, он понимал, что уже пора вставать, но мягкое место все еще не желало, чтобы он пробуждался, чтобы его мысли вновь пошли в оборот. Однако сон не мог длиться вечно, и парень таки проснулся. … Лишь открыв глаза, его взор уловил вроде бы знакомый, но в то же время такой чужеродный, потолок, что был обклеен какими-то специальными обоями для потолков, такого, нежно серого цвета. Парень немного потормошил головой, и осмотрелся. Как оказалось, он лежал на стальной кровати, почти как в медпункте, только более мягкой и пружинистой. На ней уже был постелен какой-то то ли плед, то ли какое-то другое странное покрывало, не поддающееся описанию. Под ним, скорее всего, уже лежало одеяло, и именно поэтому было более мягко, чем просто кровать и матрас, как у соседней кровати. На полу был полосатый ковер, на потолке — лапочка накаливая, со стороны головы — стена с окном, а напротив его взгляда — стена с дверью. Были еще шкаф и две небольшие тумбочки около кроватей, а так же небольшие полочки над кроватями. И при всем этом комната была достаточно… пустой. Компанию мальчишке составлял разве что рюкзак Клауса, лежавшей под соседней кроватью, которая прогиналась под чьим-то весом… А затем он заметил чьи-то ноги, покрытые несколькими небольшими синяками, и грязноватый, неумело завязанный бинт на правой икре, висящие с края кровати, и стоило ему только перевести взгляд… — Проснулся! — радостно произнесла девочка-кошка. — Ты? — Как твое самочувствие? Мне было страшно, когда там в лесу началась драка! Но потом ты вроде бы встал, целый, а потом снова упал… Тебя сюда твой друг принес… — взволнованно протараторила она. — Кстати, а где мы?.. — В домике. — В каком домике? — В вашем. — В нашем? — Нет, в вашем. — Да, я понял… Парниша поглядел в незанавешенное окно с открытой форточкой, и увидел, как на улице ветер бушевал уже гораздо сильнее, чем до этого на площади. Листья уже начинали понемногу отрываться из-за мощных штормовых порывов. И засмотревшись на всю эту уличную канитель, он вдруг вспомнил одну важную вещь… — А где Клаус? — Это кто? — Ну, тот, который мой друг. — А, Санта Клаус! Он ушел куда-то в лагерь, я не видела. После этих слов Леон немного улыбнулся, игриво взглянув в янтарные глаза девушки. — Что? — Его Клаус зовут, просто Клаус. — Просто Клаус? Но ты сам называл его Санта Клаус! — Это не в серьез же. — А почему его зовут Просто Клаус? — Да не… — после этих слов Леон слегка хихикнул, продолжая смотреть на непонимающее лицо девушки — Клаус! Его имя — Клаус! — Клаус? — Да, Клаус! Они еще какое-то время смотрели друг на друга, но со временем атмосфера стала немного накаляться, а нелепая тишина все сильнее и сильнее давить на компанию. В конце концов, мальчишка сказал: — А тебя как зовут? — Меня никак не зовут… — Почему? — Некому… — В самом деле? — Угу… … Леон не понимал, что за странное чувство он испытывает. Что-то… может сочувствующее девушке? Или какую-то жалость? Он так и не смог в этом разобраться, и почти что сразу, не раздумывая, вскрикнул: — Есть кому! Мне! Девушка смотрела на него неоднозначно. Вроде бы она была удивлена, но по большей части она так же смотрела на Леона непонимающими глазами, которые будто спрашивали «Чего ты хочешь?» — То-есть… Если ты конечно не против… Я подумал о том, что тебе не с кем дружить, и поэтому решил это сказать, и если тебе конечно не хочется, то ясно дело я не собираюсь тебя застав… — Правда? — неожиданно спросила она, навострив свои ушки кверху. — Э-э, да. — Классно, почему бы и нет? Парень был слегка ошеломлен ее одобрением, но тем не менее, он, опираясь локтем о колено, взял подбородок и стал рассуждать. — Хм… Ита-а-ак… Как насчет… — и первое влетевшее в его голову имя было — Юля! — Юля! — Да! — И… что теперь? — Все, теперь тебя зовут Юля. — Правда? — Конечно. Хоть по ней так сразу и не скажешь, но на самом деле девушка была довольно счастливой, отчего чуть ли не буквально светилась ангельским светом, а на лице появилась довольная улыбка. — А тебя как зовут? — Меня? А я Леон, будем знакомы! — и парень дружески протянул ей руку. — Зачем? — Ну, в подобных случаях принято жать друг другу руки, так принято. — Жать руки? Вот так? Неожиданно девочка схватила его протянутую руку, прижала к своей груди и вцепившись когтистыми пальцами, что есть силы стала сжимать ее, отчего парень недовольно охнул и вырвал ее из, на удивление, крепкой хватки этой небольшой девушки. — Да не так же! Ладно, забудь… — Ну, раз с тобой все в порядке, то я пойду? Леон поглядел на девушку, сидящую рядом с ним на одной кровати. По правде говоря, ему не сильно хотелось, чтобы она уходила. Ему хотелось поглубже (угадай в каком смысле) узнать ее, его интересовала ее загадочная личность, покрытая мраком тайны. — Я бы хотел поболтать с тобой подольше… — Да? — уже на выходе из домика спросила девушка — Не переживай, вечером я тебя обязательно найду. — Ты? Найдешь меня? — Да. У меня и самой много вопросов, которые я хотела бы тебе задать. До вечера! — с улыбкой произнесла девушка, и игриво бросив на парнишу взгляд, скрылась за дверью. Что-то промелькнуло у него в голове. Вроде он и понимал, что вечером он так или иначе повстречается с ней, его что-то дробило внутри. Что-то просто напросто кусало его грудную клетку. Словно это театр теней играл на его душе, вырисовывая различные фигуры, балуясь со светом… но… в театре теней сегодня темно… Леон внимательно следил за тем, как ее длинные уши могом пролетели за непрозрачными окнами двери, и после нескольких легких и почти что неслышимых шагов, она и вовсе скрылась где-то в кустах, а позже и среди деревьев. После незадачливого почесывания репы, он подумал, что пока он отходит от пройденного диалога, хорошей затеей будет осмотреть домик повнимательнее. Но, ни тумбочки, ни шкаф не хранили в себе чего-то интересного. В его тумбочке было всего навсего пара листов белоснежной бумаги и карандаш с ластиком на конце, в соседнюю он лесть не стал по понятным причинам. В шкафу, помимо вешалок, был запасной комплект постельного белья, видимо как раз для соседней кровати. Больше в домике не было в прямом смысле слова ничего. Осознав это, парниша хотел было сесть на залитую оранжевыми лучами солнца кровать, как вдруг дверь неожиданно открылась, а на пороге стоял слегка запыхавшийся Клаус. — О, привет Санта! Как дела? — с улыбкой спросил мальчишка. — Херово, но я нашел кое-кого! — внезапно выпалил его напарник. — Кого? — со страхом спросил Леон. Почему-то ему показалось, что Клаус, возможно, поймал никого иного, как Юлю! — Такого же обалдуя, как мы. Этот паренек видимо тоже по ошибке загремел сюда. Короче, сам все увидишь… Так, ты сам то как? Идти-то сможешь? — Да-да, смогу… — но почти что сразу выдохнул, когда Клаус сделал уточнение. — Тогда не будем терять времени и вперед! И только парни вышли за дверь теперь ихнего домика, как Леона озарило яркими лучами закатного солнца, что своим рыжим светом прощался с лагерем и уходил за горизонт. И черная листва шелестела своей тенью на лице парня, то открывая, то закрывая его от солнца. И он обратил внимание на свой домик-полубочку. И… ничего не обычного. Домик как домик, окруженный с одной стороны кустами, и имея возле себя ровную и красивую скамейку, а возле двери висела керосиновая лампа. И только ему стоило немного отвлечься, как Клаус успел отдалиться от него на достаточно далекое расстояние, и парнишка вскоре поспешил догнать своего товарища. … Будучи у площади, Клаус продолжал идти прямо, и следом за ним, конечно же, плелся Леон, однако тут, откуда не возьмись… — Ой, мальчики, вот вы где! Как гром среди ясного неба явилась Ольга Дмитриевна, а рядом с ней в ногу шла Славяна. — Здравствуйте — на вскидку кинул Клаус и продолжил свой путь. — Здравствуйте! — с улыбкой на лице повторил Леон и направился за ним, однако планы обоих она прервала мгновенно: — Погодите. У нас сейчас будет открытие лагеря у сцены, мы как раз туда идем… — О нет… — еле слышно произнес Клаус. — О, церемония открытия! Нам нужно обязательно туда сходить! - С энтузиазмом произнёс Леон поворачиваясь в сторону напарника. — Вот, Клаус, твой друг верные вещи говорит. А ты, я полагаю, Леон? — Ага, так и есть! — А я твоя вожатая, вероятно, ребята тебе уже все рассказали — с недоверием рассматривая волосы и повязки парня произнесла она. — Туда обязательно идти? — раздраженно спросил Клаус, на что почти сразу ответила Славя: — Конечно, ты чего! — Эх… — Ну, не будь такой занудой! — уже по пути к сцене, Леон пытался немного изменить настроение своего товарища. — Ты кажется уже забыл, куда мы шли до этого? — А… это… — Нам лучше поторопиться. — Конечно-конечно! Спустя немного времени эта небольшая группа пришла к сцене. Посреди леса была выделена довольно обширная территория, в конце которой стояла приличных размеров сцена, а напротив нее в два ряда стояло очень много скамеек, большинство из которых уже было занято. Однако как только они пришли сюда, как знакомые и незнакомые парням пионеры и пионерки где-то рядом со сценой помахали им руками. Как оказалось, отряд уже успел занять первые ряды, и так же оставили места для наших героев. Четверо неспеша прошли вдоль скамеек к своему отряду. Все вроде бы устроились на своих местах, и все с удовольствием и интересом знакомились друг с другом, однако Клаус и Леон не входили в их число, хоть и второму было интересно поближе узнать своих соотрядников. — Ну так… Что за парень? — Я немного прогуливался, после того, как затащил тебя в дом, и свернул в лес. Там мне и повстречался этот чувак. Я подумал, что он тоже из этого лагеря, а потом он рассказал мне, что он вообще не из этого места, и что пребывает здесь довольно долгое время. — Что-нибудь еще? — Он еще что-то пиздел про то, что мне Лена понравилась… — и стоило ему только сказать об этом, как Леон тут же его перебил: — У-у-у-у-у-у-у! Да не просто так он это сказал! — Еще давай ты мне тут повыпендривайся! Не надо мне чушь нести! — Да что вы говорите! А может… вы просто стесняетесь, а? — Да что ты заладил! Мы с ней знакомы только один день, а ты мне тут начал… — Ух ты, тебе Лена нравится! — послышался писклявый голос спереди. Стоило парням только повернуть свои головы, как перед ними предстала мелкая девчушка, в принципе одетая так же, как и все, на лице у нее были веснушки, а красно-рыжие волосы… Что это вообще за прическа такая? Клаус вдруг понял, что пока он с Леоном вел весьма интеллектуальную беседу, эта мелкая стерва решила их подслушать! И убедившись, что никто кроме нее уши больше не грел, он хотел было злобно ответить ей, однако Леон опередил его: — О, привет, да, Санта Клаус уже по уши втюрился в Ленку! Только вот нехорошо было подслушивать, а то он сейчас злиться будет. — Да вы задрали уже! Не нравиться мне никто! А ты, рыжая стерва, щас у меня получишь! — Да ладно тебе, я ж случайно! — улыбнувшись выпалила несносная девочка, и совсем не боясь его, протянула руку, будто бы она протягивает ее в клетку с тигром — Меня Ульяна зовут! — Да больно надо мне с тобой знакомиться… — пробубнил Клаус, но все равно неоднозначно пожал ее маленькую и теплую ладонь, которую она впоследствии протянула и Леону, повторив процедуру. — А меня Леон, а этого Санта Клаус. — Да не Санта я! — Поня-я-ятно… Внезапно, со стороны сцены заиграла труба. Троя пионеров, стоящие ровно в ряд, стояли около лестницы и трубили торжественную мелодию, а по самой лестнице поднимался деловитый мужчина в костюме. Пройдя к центру сцены, женщина, что оказывается, всё это время стояла там и что-то говорила, отдала микрофон мужчине, и тот басистым голосом заявил: — Дорогие… мои пионеры! Все вы, пребыв в этот замечательный пионерлагерь «Совёнок», ни капли не пожалеете о проведённом в нём времени! Эти две недели будут для вас одними из самых увлекательных и интересных в вашей жизни… — А это кто? — незадачливо спросил Леон. — Заведующий лагерем — прошептала Ульяна — Слушать внимательнее надо, а не болтать! — А сама то… — …так что, дорогие друзья, я надеюсь, что вы останетесь довольными, и на следующий год обязательно вернетесь в этот прекрасный и великолепный… — Пожар! — внезапно вскрикнула одна из пионеров, выбежавшая из-за сцены. Как оказалось, проводка была крайне неисправной. Так что провод, который проводил ток к колонке, внезапно вспыхнул, и пламя передалось на несколько стопок газет, стоявших за сценой, и пламя передалось на дерево. Среди публики началась паника, и большинство пионеров уже успели покинуть скамьи, часть просто сидела и наблюдала за происходящим, вот Леон, а следом за ним и Клаус, почти что моментально подорвались к тому самому месту. Когда парни уже были там, алое яростное пламя достаточно сильно разрослось, и уже вовсю пожирало угол сцены. Леон же, сорвав с себя рубашку, стал что есть силы бить ею по пламени, в надежде что ему удастся его усмирить, однако из-за таких действий оно разрослось ещё больше, и даже перекинулось на саму рубашку Леона. И мальчишку замер держа в руках горящую рубашку. В его глазах золотистых глаза отражалось пламя. А на лице отразилась смута и горечь перемешанная со страхом. - Придурок, что встал! - вскрикнул Клаус, когда отобрал у него рубашку и начал её топтать, и словно в такт, когда очередной раз, Клаус пытался затушить горящую рубашку, вместе с его топотом упала и ослабшая от огня и времени балка , но рубашка была потушена. Слегка помятую и обгорелую, но всё же рубашку, Леон надел почти что сразу, и к этому времени уже подоспели заведующий лагерем и та самая женщина со сцены, и они оба стали тушить огонь огнетушителями. В скором времени он был потушен, но к этому времени Клаус уже вовсю тащил своего товарища через лес. - Нехорошо как то вышло... Надо было им помочь. -Виновата говорил Леон смотря в землю и сминая руки в замке. - Ты уже им достаточно помог. - Обыденно и хмуро ответил Клаус - Ну я же не специально... - Ладно, проехали. Хрустя ветками и старой затхлой листвой под ногами, парни достаточно быстро дошли до намеченного Клаусом места. Среди поляны, которое было полностью ограничено от неба густой кроной деревьев, было повалено несколько деревьев, а по середине виднелись угли. Это было что-то наподобие лагеря. На одном из поваленных стволов сидел слегка крупноватый даже чутка полноватый паренёк, но тем не менее, его мускулатура была достаточно рельефной, и было прекрасно видно, что он усердно занимался спортом. Сам он совсем не выделялся среди других пионеров, лишь серые блеклые глаза и совсем короткая стрижка могли отличить его от других. На его невзрачном лице красовались пара ссадин и несколько пластырей. Завидев парней, он неспеша поднялся с насиженного места и пошел им на встречу слегка улыбаясь. От этого парня чувствовалась уверенность, а рядом с ним веяло безопасность и уютом и в то же время солдатской строгостью. - Кевин. Кевин Олмарк - протягивая руку Леону сказал парень. - Леон - с улыбкой на лице сказал мальчишка, крепко пожав его мозолистую руку. - Расскажи ему - пробубнил Клаус. Леону показалось, что Клаус начал вести себя слегка грубовато, и ему уже было показалось, что и Кевин это тоже заметил, однако новому теперь уже товарищу было безразлично на его поведение, и он продолжил разговор: - Перед тем как я попал сюда, мне было 25. Был в отряде "Кетер" спецназ, я ехал домой на автобусе, однако вместо того, чтобы приехать куда мне надо, я очутился здесь. Теперь торчу тут уже около 100 витков... - 100 витков? Как это понимать? - с неуверенностью, будучи пораженным его краткостью и оперативностью, спросил Леон. - 1 неделя - 1 виток, как мне сказал один из этих... Моя смена начинается с самой начала смены лагеря, а значит, я за один раз прохожу два витка, и, получается, я здесь уже на протяжении 700 дней, или почти 2-ух лет... - А эти, это кто? - С нескрываемым любопытством спросил Леон - Еще одни попаданцы, только уже свихнувшиеся. Из раза в раз проживать эту неделю... тут кто угодно с ума сойти может, но при все при этом подавляющее большинство любит издеваться над обитателями лагеря, что для меня НЕПРИЕМЛЕМО! Я служу закону и людям, а значит, я должен любой ценой защитить обитателей лагеря, даже если они... - Немного помрачнев начал свой монолог Кевин но почти сразу его перебил Клаус. - Все, все, он понял... - пробубнил Клаус. - Чтож, я уже долгое время ищу отсюда выход, но безрезультатно. Может, с нашими совместными усилиями мы сможем отсюда выбраться, сейчас любая помощь важна. -Ну... Не так уж тут и стремно - размышлял Леон вслух - Лагерь добрый, уютный, если не считать того, что с нами произошло. - Ха, ха-ха-ха... Какой же ты наивный. Знаешь ты мне начинаешь нравиться. - Ладно, с чего начнем? - внезапно прервал их Клаус. - Пока ни с чего, лучше отдохните и освойтесь в лагере. Потом что-нибудь придумаем... - А где тебя найти? - Клаус скажет. А я пошел, у меня намечена встреча с Мику. - А это кто? - Сам потом узнаешь - невзначай сказал Кевин, и неспеша ушел в сторону лагеря, шурша листвой, пока его белая рубашка не скрылась вовсе. - Странный он какой-то... - Нормальный, уж поверь - уже разворачиваясь в ту сторону, где была сцена, сказал Клаус - Пошли, уже поздно. И вправду, только потом Леон заметил, что лес погрузился в сумерки, и почти ничего не было видно, лишь лёгкое стрекотание сверчков окружало Леона и Клауса. однако парни уверенно шли сквозь непроглядный лес что недавно был наполнен светом и теплом. Уже спустя пару минут Клаус пригляделся, и заметил в далеке желтые огни фонарей. И вот, уже подумав, что они вышли к сцене, поспешили пройти вперед, однако чуть ли не выпрыгнув из лесу, они оказались слегка в другом месте... - Етить тебя кочергою, где мы сейчас? - У забора, не видишь что-ли? Да, они оказались возле кирпичного забора, что был около входа в лагерь. Как парни предположили, весь лагерь оцеплен таким забором, и идя вдоль него, рано или поздно они дойдут хотя бы до входа. Спустя пару секунд Клаус слегка вздрогнул от легкого и холодного ветерка и почти сразу же застегнул свою бордовую кожаную куртку. Леону же было всё равно на лёгкую прохладу и ведя руку вдоль забора он всматривался в тёмно-синее небо, что уже начало покрываться звёздами разных размеров. Он всё думал о том парне, Кевине, и его отряд был в полне знаком мальчишке, да и кто не знал о их легендарном отряде? Чем же он был знаменит? А тем что в нём служили, лишь самые отчаянные и самые профессиональные военные, их вечно бросали в самые различные горячие точки и они почти всегда выполнили поставленные перед ними задачи. Уже давно никто так и не смог попасть в него, начали ходить слухи о том, что отряд хотят упразднить, после этого об отряде не было не слуху не духу, пока не объявили новый состав. Не успел Леон отойти от своих размышлений как они с Клаусам уже стояли у ворот. - Ну вот пришли - произнёс Клаус смотря на выбитые им с утра ворота, что так и остались не закрытыми . -Ох... наконец, я думал мы так весь лагерь обойдём, а обошлись малой кровью. - Ладно хватит болтать, давай быстрее в домик, а то я так вымотан... - усталым и раздражённым голосом произнёс Клаус идя уже далеко впереди. - Эй подожди меня! - прокричал вслед Леон, что слегка побежал, что бы догнать Клауса. Но не успели парни толком пройти в лагерь как их встретила разъярённая как дикий зверь Ольга Дмитриевна, и не успела она начать их отчитывать, как Леон сразу же начал извиняться и сознаваться во всех грехах и деяниях. - Простите пожалуйста! Мы так больше не будем мы всё поняли и... - но только мальчишка начал раскаиваться, как Клаус лёгким подзатыльником остановил мальчишку и с лёгким пренебрежением произнёс - Ну и что мы сделали? - его слова и поведение только сильнее разозлили Ольгу Дмитриевну, и та через сжатые зубы, стараясь как можно сильнее сдавить свою ярость, проговорила ясным и чётким голосом: - Вы где пропадали, а?! Быстро в домик! - клаус с тем же пренебрежением и равнодушием прошёл мимо Ольги Дмитриевны. Леон же ошарашенный смотрел на Клауса, пока Ольга Дмитриевна не топнула ногой заставив его очнуться. Мальчишка ещё раз извинился и побежал за напарником. - За что?! -Произнёс растерянный и слегка злой Леон . - А нечего извиняться пока не скажут в чём ты виноват.