***
В ноябре Ёнджун получает от Миссис Чхве письмо с хошими новостями, потому что её приняли работать воспитательницей в детском саду, и Ён уверен, что она хорошо справится. Не справилась с ним, пускай исправляется на других детях. В любом случае, теперь он может не переживать о домашней жизни и сфокусироваться на своей собственной. Когда температура падает до пяти градусов, мама также посылает Ёнджуну новую зимнюю курточку, которая наконец не мала и не на вырост и выглядит даже очень прилично в сравнении с тем, что он носил раньше. Ёнджун суёт руку в карман и обнаруживает там парочку мятных карамелек. Как ни кстати, это те самые, подаренные Субином ещё позапрошлой зимой. Видимо мама нашла их в кармане старой одежды и переложила в новую. Часть ещё осталась, хотя, конечно, было несколько случаев, когда он в состоянии упадка съел большинство из той горстки, но это было так давно. В конце концов, хоть он и оставил их лежать нетронутыми, но уже в прошлом году находить их стало обидно. Теперь, подвернувшись ему подруку так удачно, эти конфеты могли сгладить обиду Ёнджуна. Он фыркнул и засунух их обратно, подумывая, что этот Чхве Субин начинает раздражать его ещё больше, так как даже сейчас напоминает о своём "предательстве". Если бы кто-то из слизеринцев отвернулся от него, он бы даже не удивился, но когда это Йевон или Субин, честные и добросердечные обитатели Пуффендуя, с которыми он так кстати сдружился, — это задевает по особенному. Но Ёнджун откидывает мысли в сторону и с метлой в руках покидает слизеринские покои. Не время думать об этом, потому что уже сегодня долгожданный матч! — Добро пожаловать на первую игру этого года! — Сегодня комментатором матча была семикурсница и староста Пуффендуя — Розе. Она не старалась перекричать толпу, и её голос оставался мягок, но все прекрасно слышали её через зачарованный на увеличение громкости рупор. — В этом году атмосфера между Слизерином и Гриффиндором заметно напряженная, как в старые, не уверена, что добрые, времена. Разрешится ли борьба факультетов на сегодняшней игре? Мадам Ким, начинайте скорее игру! Трибуны затихают, когда игроки занимают позиции, и вспыхивают авациями, когда Мадам Ким свистит и матч начинается. Гриффиндорцы в этот раз орут громче всех, пытаясь затмить зазнавшийся Слизерин. Кроме Бомгю: он сидит на трибунах в первом ряду и водит глазами по полю, скрестив руки на груди и нахмурив брови. Он тоже должен был быть на поле! Зря что ли оттачивал полёт с Ёнджуном? Пока игра в самом разгаре, и команды мирно — это временно — забивают друг другу голы, Йевон пробирается к Субину в толпе пуффендуйцев и легонько пихает его логтем в бок, чтобы он её заметил. Тот бросает на неё удивлённый взгляд и отворачивается обратно, поэтому девушка тянет его за плечо, чтобы он наклонился к ней и её было слышно. — Хватит дуться на меня. — Сейчас не самое подходящее время для этого. — Да, но я хочу поболеть с тобой вместе, как раньше. — Мы болеем за разные факультеты. — И что? — Йевон поднимает брови, и Субину не остаётся ничего, кроме как сдаться, потому что хотелось бы посмотреть матч, а не продолжать разговор с сетрой, которая, вообще-то, сама на него дулась весь этот месяц, из-за чего они почти не разговаривали. Только вот у Йевон на то и был расчёт, что во время игры Субин не сможет отпираться. Игра продолжается с преимуществом на стороне Гриффиндора, которое они буквально вырывают из чужих лап, переходя в наступление и не давая чужому вратарю моргнуть и глазом. Этого Слизерин и ждал, чтобы перейти к своей тактике, и пока красные думают, что сейчас забьют, Дженни обманчиво раслабляется и позволяет им бросить мяч прямо в кольцо, после чего она молниеносно выставляет руку вверх и насильно выталкивает квоффл, когда тот уже наполовину заходит за обруч. Мяч летит к Минхо, и тот начинает забивать голы для Слизерина, пока другие охотники блокирут гриффиндорцев, буквально хватая их мётлы руками и подсекая. Близнецы Хван быстро переглядываются между собой и приступают к уже отработанной технике: отбивают бладжеры в застопаренных охотников чужой команды. Хисын пытается взять бладжеры под свой контроль, но парень, который заменяет Бомгю, только путается под ногами. Какое-то время игра ещё продолжается в обстановке, где обе команды пытаются взять верх друг над другом и не скупятся на отмашки локтями и стычки. Апогеем становится момент, когда Ёнджуна захватывает Дино на хвост метлы, снижая его скорость в два раза и давая Лисе спокойно преследовать снитч. Хёнджин, увидев это, разносит бладжером метлу Дино в щепки и тот повисает на метле Ёнджуна. А Хисын не видит это и перебарщивает с силой, отбивая бладжер от себя обратно и подбивая Ёнджуна следом. Ёнджуну удаётся выровнятся уже над землёй, а вот Дино валится вниз с высоты шести метров. — Суки, вы специально это подстроили! — Кричит кто-то в красной форме и бросается в сторону Хёнджина на метле, что переходит в воздушную драку. — Кажется, игра вышла из под контроля, — последнее, что говорит Розе, прежде чем Мадам Ким останавливает матч и на трибунах начинается балаган. Взбешённые гриффиндорцы ещё с начала наступления хотят задушить змеев своими руками, так что им времени много не нужно, чтобы спуститься на землю и начать крупную потасовку. Команда Слизерина тоже добротой не отличается и уже бездумно бьёт в ответ, с большей жестокостью. Учителя быстро спускаются вниз, чтобы помочь Ким Ёнсон утихомирить её факультет, а чтобы слизеринцы пришли в себя уже не хватает одного крика профессора Мина, поэтому он стукает Минхо по голове ручкой подобранной метлы. — Юнги! Ну ты то не применяй насилие, — кричит Ким Сокджин, оттаскивая в сторону пострадавшего Дино при помощи "Левиосса". Драка постепенно сходит на нет, а вместе с тем успокаивается и кровь в жилах игроков, которым давно не хватало хорошей взбучки. Ёнджун потирает ушибленную скулу и чувствует ещё пару синяков на рёбрах, когда Йеджи — как бы она сама сейчас хотела кому-нибудь стукнуть, но держит себя в руках лучше других — уводит его от Чанбина, который кричит что-то про справедливость, дружеские ценности и отсутствие совести у всех змей. Даже некоторые из учеников сходят с трибун, чтобы тоже вмешаться в ситуацию. Йевон подбегает к Ёнджуну, не обращая внимание ни на что другое, а Субин, по привычке следует за ней. Сам не зная зачем: просто он волнуется за неё, а она волнуется за Ёнджуна, за которого он не волнуется, но старший его волнует. — Джун, ты как? — Йевон встаёт перед парнем, сразу кладя ему руки на предплечья и осматривая с ног до головы. Она поднимает голову вверх, чтобы посмотреть на него участливым и обеспокоенным взглядом. — Ты слишком беспокоишься, мне не сильно досталось, — он отмахивается и отводит взгляд в сторону чужой команды, которая тоже остывает после небольшой стычки. Тем не менее, такого давно не было. Йевон, не успев подумать, как это выглядит, кладет свою руку Ёнджуну на шёку, нежно поглаживая наливающийся синяк. Это заставляет слизеринца посмотреть на неё, и он вдруг понимает, что не знает, как реагировать, и чувствует себя неправильно. — Здесь болит? — Йевон смотрит Ёнджуну в глаза, ловит его удивлённый взгляд, и сразу тушуется, делая шаг назад. — Всё в порядке, спасибо за беспокойство. Йевон расстерянно кивает головой и уходит с поля под предлогом того, что раз Ёнджун в порядке, то он разберётся сам. Всё происходит быстро и все поглащены другим, поэтому Субин, который хмурее обычного, едва успевает последовать примеру сестры. Уже подходит время ужина, так что он встречает её за столом в большом зале, где присутствует лишь небольшое количество людей, которые матч не посещали. Он как обычно подсаживается рядом, обращая на себя внимание сестры, теребящей свою юбку. — В это раз они немного переборщили, но всё к тому и шло, так что я не удивлён... Кстати, что это было, когда ты спустилась на поле? — Ты о чём? Забыла спросить, мы же помирились? — Быстро меняет тему девушка, и младший ей подыгрывает. — Да, извини меня, за вспыльчивость. — Ничего... Я знаю, что ты часто пребываешь в напряжении из-за учёбы и давления со стороны родителей, так что не удивительно... — И это действительно так, но парень не понимает, как это относится к делу, а Йевон просто хочет свести диалог в другое русло и переключить мысли, это слышно по тому, как она тараторит слова. — Ты ведь помнишь, что можешь рассказать мне всё что угодно, верно? — Ты тоже. Помнишь? Йевон одобрительно кивает, улыбается и треплет своего младшего брата по волосам, но несмотря на ранее сказанное Субин уже знает, что есть вещи, о которых они ещё не готовы говорить.***
Зима сметает белым ливнем все краски с поверхности земли, делая ее такой же чисто белой, как листок бумаги. Как листок бумаги, на котором Субин сейчас пытается решить класическую математику, так ненавистно знакомую каждому ученику, и не понимает ни одно из уранений. Так и оставляет лист пустым, как пустота в голове, и белым, как снег. Кто же знал, что снег в Великобритании выпадет в этом году так рано. К тому же, еще неделю назад температура упала до минус десяти, и сейчас, только пятого декабря, метель так и продолжает усиливаться, а температура падать. В это время Чхве Ёнджун с вспотевшими ладонями перескакивает с одной движущейся лестницы на другую и попадает в библиотеку. "Всё будет хорошо, это просто небольшой разговор, к тому же я обещал Йевон" — думает он, но всё равно стоит как вкопанный, разглядывая первые ряды книжных шкафов и столов, за которыми проводят свободное время маги. Нужно идти дальше, а там и народу меньше, но это не успакаивает. Всё было спланированно заранее. В день рождения Субина — он его проводит как и обычные дни, а также будет в это время в библиотеке, по словам Йевон, которая всё это и закрутила, — Ёнджун сам придет к нему мириться, раз уж пуффендуец негативно настроен на любой контакт между ними. Небольшой презент — предлог, для того чтобы сгладить углы и начать с хорошей ноты. И вот Ёнджун трусливо заглянул за очередной шкаф и наткнулся там на давно знакомую макушку. Он проматерился в голове, подумал, как начать разговор, и помялся на месте, прежде чем тихо подойти и опереться сзади руками на соседний от Субина стол. Он выдержал растояние в пару метров. Младший не обратил внимания, погруженный с головой в учебник. — Почему от Хюнинкая столько хлопот? Он точно пуффендуец? — Это всё влияние Бомгю, — машинально ответил Субин не поднимая головы, а потом осознал, чей голос он услышал, и вскинул взгляд на слизеринца. Тот неловко улыбнулся, но младший всё равно нахмурился, показывая свою напускную враждебность. — Что нужно? — Ничего такого. Просто, ну... — Он замялся, не зная как подобрать слова, и в итоге просто залез в карман и впихнул Субину под нос кубик Рубика — С днём рождения. В следующую секунду Ёнджуну захотелось провалится под землю от стыда: с чего он взял, что дарить магловскую головоломку хорошая идея? Судя по взгляду Субина, он даже представления не имеет, что перед ним и смотрит на вещь в руках скептичным взглядом. Ёнджун хотел было исправить ситуацию и открыл рот, но так и не смог придумать какое-нибудь обоснование своему подарку. — Спасибо, — тихо прокоментировал младший и отложил кубик в сторону, неловко потирая шею рукой. Он не упел подумать, накрутить себя или перенервничать, поэтому так же тихо, но легко продолжил. — Я знаю, мы не очень хорошо ладили последний год, и в этом есть моя вина. Спасибо, что поздравил сегодня. Я не хочу продолжать холодную войну, но... Понимаешь, мне нужно время... — Мне кажется, прошло уже достаточно времени, — Ён не хотел быть резким, но эти слова вырвались наружу, и получилось довольно грубо. Даже он смог за это время переступить через своё прошлое и двигаться дальше, пусть и не полностью. Так почему Субин не может? — Возможно, ты прав. — Я не хочу никому зла, Субин, — наступает Ёнджун, но тоскливым тоном. — Да, я слизеринец, но не психопат и не убийца. — Я никогда не считал тебя таковым, — Субин перебивает, нервно теребя пальцами край мантии. Он не хочет вводить Ёнджуна в заблуждение, но проблема в том, что он сам уже в нём. — Тогда прекращай так предвзято относиться ко мне и к другим слизеринцам. Ты первый это начал. Мне всё равно на твои предрассудки, но давай будем хотя бы нейтрально взаимодействовать. Как минимум ради Йевон. — Что у вас с Йевон? Ты ради неё заставляешь себя мириться со мной? — Во-первых, я не заставляю себя, я тоже этого хочу. А во-вторых, Йевон моя близкая подруга, так что я просто хочу быть в нормальных взаимоотношениях с её братом. Это нормально. Субин поджимает губы и сглатывает сухую обиду и злость то ли на самого себя, то ли на Ёнджуна, то ли вообще на Йевон. Она то, наверняка, прекрасный человек, гордость семьи, не заслуживает его злости, зато заслуживает, чтобы такой талантливый парень, как Чхве Ёнджун заботился о ней. Субин спрашивает себя: почему он вообще злится, разве у него есть право на это? — Ладно, — выдавливает он. — Я тебя понял. Мир? Ёнджун скептически осматривает его с ног до головы, понимая, что Субин либо его не услышал, либо у него что-то своё на уме, что старшему никогда не понять, потому что лучше не стало. Он как будто презирает Ёнджуна теперь ещё больше, а иначе парень не понимает, почему у него такой слезливый взгляд. Но Ёнджун вздыхает, надеясь, что спокойно закончит хотя бы этот год, без сор и конфликтов, — ему хватает межфакультетной войны, которая возобновилась недавно, — не говоря уже о следующих двух курсах. Он кивает и спокойно произносит: — Мир.