10. Горькое детство. Часть 7 (1995-1996 гг.)
12 ноября 2023 г. в 11:00
Лест, 9 лет (1996 г.)
Лест осторожно вошел в квартиру. Из большой комнаты слышался напряженный, но пока тихий разговор. Они что, уже?! Еще даже не вечер — он только из школы вернулся, а они уже начали ссору? Лест застыл в прихожей вне зоны видимости и внимательно прислушался.
— Какая нахуй работа тебе? Надя, ты в своем уме? — говорил отец, — Я всегда тебя обеспечивал. Чего тебе не хватает, я не понимаю!
— Да, спасибо, и раньше все было хорошо, — слышался тихий и почему-то уже виноватый голос мамы, — Но сейчас-то… Если так дальше пойдет, то ребенка одевать не во что будет.
— Ты все о тряпках думаешь! Женщины! — пренебрежительно фыркнул отец.
— Коль, он же растет! — с возмущенным выдохом произнесла мама, — Конечно, приходится думать о тряпках.
Кажется, его опять уволили. С хорошей работы отец вылетел еще год назад и с тех пор сменил уже несколько работ. Лест удрученно покачал головой и начал разуваться.
— Мне надо найти работу, — повторила тем временем мама, — иначе нам и есть может стать нечего.
Лест прислонился спиной к входной двери и прикрыл глаза словно от слабости. Если мама выйдет на работу, а ему придется сидеть дома с отцом, то это будет катастрофа. Лучше уж сдохнуть.
— Да кто тебя такую тупую возьмет? — отец очевидно перешел в атаку, — Уборщицей если только!
— Значит, уборщицей, Коль! Значит, уборщицей! — тоже чуть повысила голос мама, — А что еще делать?
— То есть ты, — в голосе отца послышались угрожающие нотки, — предъявляешь мне претензии…
Лест подхватил с пола портфель и собрался было беззвучно проскочить в свою комнату.
— …а сама даже еду нормально приготовить не можешь! — гремело в зале.
Лест на мысочках выскочил в коридор — до комнаты буквально пара метров. Но тут из зала что-то вылетело, Лест машинально отпрыгнул в сторону. Прямо у его ног приземлилась тарелка и разлетелась на осколки, а по всему коридору рассыпалась гречка.
— За все эти годы, пока я впахивал, — орал отец, — ты даже не научилась нормальную жратву готовить! Какая тебе нахуй работа! Кому ты нужна такая тупая?!
Из большой комнаты послышались тихие рыдания.
Лест проскользнул обратно в прихожую. Они даже не заметили, как он пришел. А если бы эта тарелка прилетела ему в голову — тогда бы заметили? Стало так обидно, так одиноко и так тяжело от этих вечных ссор, что Лест начал молча надевать ботинки.
— Это уже невозможно, — послышалось сквозь рыдания, — Я уйду от тебя, не могу больше. Хватит!
Лест замер у входной двери. Эти слова он слышал далеко не в первый раз. И каждый раз внутри начинала расти надежда, надувалась как воздушный шарик — очень быстро — и буквально распирала изнутри. И хрупкой она была тоже как воздушный шарик.
— Ну и куда ты пойдешь, а? — с презрением спросил отец, — Я еще раз тебя спрашиваю: ты кому такая тупая нужна? Да еще с таким же тупым прицепом. Или думаешь, я его у себя оставлю? Ты мне вместо сына родила какую-то девку, он мне такой не нужен.
— Да ты мне тоже не нужен, — чуть слышно процедил сквозь зубы Лест.
— В свою деревню поедешь? — продолжал отец, — Так тебя оттуда выгонят. Мать твоя тебе что скажет? Хули ты приперлась — она скажет — еще и с нахлебником. Хороша дочь — семью сохранить не смогла. И, как шлюха, еще и ребенка притащила. Хотя почему, как? Может, он не мой, вообще!
— Никогда я тебе не изменяла, Коль, — едва слышно проговорила мама.
— Да мне откуда знать? Почему он слабак такой, а? И слюнтяй такой! Смотреть противно на это существо!
Мама не отвечала. Лест тяжело вздохнул — то ли она спорить не хочет, то ли возразить и правда нечего.
— Может, ты думаешь, что найдешь другого мужика? Да только я вас двоих тупых терпеть смогу, понимаешь ты? — громко возмущался отец, — А хотя знаешь! Нахер вы мне сдались! Давай вали!
Тишина.
— Чего сидишь? — снова заорал отец, — Давай встала и пошла! Ты же сама так решила!
Снова тишина и только едва слышные всхлипывания.
— Ну? — снова стал подначивать отец, — Выметайся, раз такая самостоятельная! Давай работай уборщицей! Думаешь, потянешь и ребенка, и жилье? Ну давай, попробуй! Только обратно я тебя не возьму, когда ко мне приползешь. Дрянь ты неблагодарная!
Лест скривился — как же это все противно. Просто омерзительно.
— Ты прав, Коль, — послышался наконец тихий дрожащий голос, — Ты прав, не потяну я… И семья нужна ребенку.
Лест подхватил портфель с пола:
— Нахуй, — тихо, но с совершенно взрослой серьезностью ругнулся он и вышел за дверь.
Лест шел, не разбирая дороги, и то и дело вытирал глаза. Самого бесило, но он никак не мог унять слезы. Старался только вытирать их как можно незаметнее.
Как же это все надоело! Почему она не может уйти?
Конечно, мама сто раз объясняла, почему. Но Лест знал, что некоторые его одноклассники живут только с мамами. Да, бедно живут. Ну и что? Зато спокойно. То есть, это возможно! Но она почему-то всегда оставалась. Хотя от отца толку было уже мало, потому что он теперь то работал, то не работал.
И вообще, Лест хотел сегодня поговорить с ней! Потому что одноклассники начали его доставать. Обзывали, прятали тетради, скидывали ручки и карандаши с парты, плевали жеваной бумагой ему в волосы. И он хотел рассказать маме об этом. А там папа уже дома! И они уже ругаются! И теперь это до утра.
А завтра опять в школу… и опять он будет тупить на уроках и думать только о том, как бы не заснуть.
Послышался пронзительный гудок. Лест инстинктивно прыгнул вперед и оказался на тротуаре. Водитель жигулей высунулся из окошка, ругнулся и унесся вдаль.
— Извините… — тихо проговорил Лест, хотя водитель уже не мог его услышать, и снова вытер слезы рукавом.
Даже светофор не заметил и, кажется, вышел на красный… А может, лучше б его задавили просто. И все.
Тяжело вздохнув, Лест отвернулся от проезжей части. И замер.
Прямо перед ним раскинулось целое поле густой желтовато-зеленой травы. А чуть дальше вздымались ввысь две огромные серые трубы, из которых валил густой белый пар и тут же улетал прочь.
Это ведь тот самый пустырь, где он раньше иногда гулял с мамой. Почему он перестал сюда приходить? Это же совсем недалеко от дома. К тому же, они с мамой всегда ходят мимо, когда идут в храм.
От храма эти трубы тоже хорошо видно, но здесь… Здесь нет других людей и нет других строений. Только он, трава, кусты — и эти исполинские трубы.
Лест ступил прямо в траву и, словно завороженный, пошел в направлении труб. Они были такими грандиозными. Величественными. И немного пугали своей тяжелой монументальностью.
Дойдя почти до противоположного края пустыря, Лест нашел дерево, ствол которого был не очень толстым, но все же достаточно широким, чтобы было удобно сидеть, прислонившись спиной. Мальчик кинул портфель на траву и сел на него. И снова принялся завороженно рассматривать трубы.
Они извергали очень густой белоснежный пар, словно были чем-то вроде вулканов. Воздушные вулканы, вот. А пар этот, словно облака, несся по ярко-голубому небу. И он был таким плотным, что по серому бетону труб-вулканов и по траве, где сидел Лест, то и дело пробегали тени. Но, в отличие от облаков, рассеивался этот пар очень быстро — такой он был неудержимый и свободный.
Лест так увлекся, что даже не заметил, как слезы высохли без следа и он стал уже улыбаться. Начав тихо напевать какую-то попсовую мелодию, мальчик привстал, выудил из-под себя портфель и достал из него учебник, тетрадь и ручку. И вдруг замер на секунду — он же забыл помолиться, когда вышел из дома! Но потом вздохнул, пожал плечами и открыл учебник по математике. Что-то не действуют эти молитвы…
И почему раньше он не приходил сюда сам? Тут так хорошо, спокойно и красиво. Он же может делать тут уроки, пока на улице тепло. И никто не будет отвлекать. А то дома все время ждешь, что вот-вот отец зайдет в комнату и начнет орать. А если они с мамой ругаются, то все время боишься, что он начнет ее бить…
А тут сидишь себе спокойно: травка колышется, птички чирикают, за кустами какие-то машины ездят, но тебя совсем не видно.
Прямо на страницы учебника тихо упал желтый осиновый листик. Лест взял его за черенок, покрутил в пальцах и печально улыбнулся.
Так не хочется, чтобы холодало... Тогда ведь опять придется оставаться дома.
Райан, 9 лет (1995 г. по Земле)
Примабера
Райан с довольным видом сидел за партой. День обещал быть интересным.
В школу на Примабере он то ходил, то не ходил, а в земной школе вообще ни разу не был. Со всеми этими репетиторами он постоянно перегонял программу, так что посещать школу было не обязательно. Но родители были просто помешаны на том, чтобы он «социализировался», поэтому периодически отправляли его учиться с другими детьми.
Остальные ученики в этом классе были на два года старше. Хотя некоторые примерно на один год, но в основном на два. Райан со своей общительностью эти постоянные переходы из класса в класс воспринимал совершенно спокойно. Ну а учеба… Об этом принц тоже не беспокоился — все равно он всегда самый умный и сообразительный. Конечно, это заслуга и репетиторов тоже, но очевидно же, что он и сам по себе такой.
Учебный год начался две недели назад, и все это время Райан слышал имя «Джакс», но сам этот Джакс болел. Учителя каждый раз тяжело вздыхали, когда вспоминали о нем. А одноклассники очень его ждали: кто-то со страхом, кто-то с трепетом, кто-то с энтузиазмом. Ну а Райан — с безмерным любопытством. Конечно — пацану десять лет, а он чуть ли не всю школу в страхе держит. Ну, младшие и средние классы точно.
И вот сегодня этот Джакс должен, наконец, явиться. Так что сегодня и выяснится, кто тут главный.
Ради такого дела Райан, который все это время вел себя мирно, выгнал соседа из-за своей парты — тот теперь, насупившись, сидел с одной из девочек. И что ему не нравится? Вряд ли соседка. Наверное, просто обиделся.
Еще один одноклассник был совсем хмурый: этот почему-то не нравился Джаксу, так что у них уже возникали конфликты, насколько знал Райан. Значит, он морально готовится к возвращению задиры.
Райан тоже вот подготовился и сидел с довольным видом, развалившись на стуле: единственное свободное место теперь рядом с ним. В классах обычно учились по десять-четырнадцать человек, а здесь уже максимум, так что лишних мест нет. Поэтому очень высока вероятность, что Джакса к нему и подсадят.
Наконец, перед самым звонком в кабинет ввалился крупный рыжий парнишка, окинул одноклассников мрачным взглядом и только потом поздоровался с учительницей. Голос у него оказался неожиданно низким для его возраста и даже грубоватым.
— Здравствуй, Джакс, — кивнула учительница, — Иди садись, туда, к Райану.
Райан подавил желание улыбнуться еще шире и еще довольней. Скорее всего, учительница так и подумала, что уж принца-то обычный ученик задирать не будет. Это, конечно, да. Но у Райана были немного другие планы.
Джакс вразвалочку направился в его сторону, по дороге снял с плеча сумку и качнул ее на ремне так, что она заехала по голове тому самому, хмурому, ученику. Сумки у примаберских школьников были небольшие: все учебники содержались в планшетах, но до старших классов ученики писали в тетрадях от руки. Это нужно было для развития моторики, да и в принципе считалось, что умение писать рукой необходимо.
Джакс не поприветствовал Райана, вообще не выразил никакого узнавания и уважения. Последнее и необязательно было, но обычно с Райаном вели себя предельно вежливо. А тут как с пустым местом.
Когда Джакс стал садиться, Райан в самый последний момент схватил его стул за спинку и резко отодвинул. Джакс каким-то чудом удержал равновесие, зацепился за парту и выпрямился. А потом повернулся к Райану и навис над ним, злобно скалясь:
— Ты че, в морду хочешь? — грозно спросил он.
Райан поднял голову и посмотрел ему в глаза: огромный — нависает как скала. Но размеры Райана никогда не пугали.
— Ты знаешь, кто я? — приподнял он бровь.
— Принц, — пробасил Джакс, — И че?
Райан, не отводя глаз, разулыбался еще шире. Он был просто в восторге от такой наглости. Наконец-то на Примабере нашелся ровесник, который его не боится.
— Джакс, сядь, пожалуйста, — послышался строгий голос учительницы.
Джакс с каким-то недовольным бурчанием послушался, и как раз в этот момент прозвенел звонок. Весь урок Райан не мог удержаться и постоянно искоса кидал на нового соседа любопытные взгляды.
— Че пялишься? — не выдержал, наконец, тот и спросил громким шепотом.
— А ты прикольный, — опять во все зубы заулыбался Райан.
Джакс покосился на него подозрительно и снова отвернулся.
Райан уже знал, что взгляд у него очень резкий и жесткий, чем без зазрения совести пользовался, раздражая или смущая людей — в зависимости от их характера и знания его положения. А Джакс вот про статус знал, но не пугался и не смущался, а тихо бесился. Это интересно.
Так что долгожданное появление Джакса не уняло любопытство, а наоборот, раззадорило Райана. Джакс не прогнулся, как делали все на Примабере, а сидел и злился. Нервничал еще, судя по тому, как периодически начинал трясти ногой.
А кто бы не нервничал, когда на него смотрят таким пронзительным и наглым взглядом и странно улыбаются?
А Райан просто раздумывал: постараться продавить его или лучше попробовать подружиться. И поэтому никак не мог удержаться от этих оценивающих взглядов, которые Джакс явно не понимал и потому принимал за откровенную враждебность.
Как только прозвенел звонок с урока, Джакс, собравшийся заранее, подхватил свою сумку и быстрым шагом направился к выходу из кабинета. Но все равно по дороге не забыл заехать по голове тому однокласснику.
Райан молча проводил его пристальным взглядом и довольной улыбкой. Он решил подружиться.
Примечания:
〰️ В тг-канале выложила фото мест, где Лест провел детство. Это реальные фото реальных мест, сделанные в 90-х годах и современные. Посмотрим на трубы, которые так заворожили Леста, на храм, на школу и на сам район. #очаковоматвеевское
〰️ А еще есть пост про Джакса #джакс
Канал: https://t.me/+lI-3ujIHj8Y5NDli